Непобеждённая

Трис

      Мой мозг медленно пробуждался. Я уже начала открывать глаза, как вдруг в голове вспыхнуло воспоминание о похищении, поэтому плотно сомкнула их и попыталась определить, где нахожусь, используя другие органы чувств. Первое ощущение — холод и пустота, второе, что лежу на каком-то столе. Пробую слегка пошевелить пальцами, проверяя, вернулась ли подвижность. Пальцы двигаются, а вот руки, ноги — нет. Прежде, чем наступает паника, я сообразила, что привязана. Может, я в сумасшедшем доме, и меня, как буйную, привязали?       Что ж, придётся подождать пока тот, кто меня привязал, придёт полюбопытствовать, не очухалась ли пациентка. Я слегка приоткрываю глаза и пытаюсь осторожно, незаметно осмотреться: большое, светлое помещение, мебели нет, только пару стеклянных шкафов в углу. И тут до меня доходит — это операционная, и от этой мысли во мне всё переворачивается от ужаса. С трудом заставляю себе не заорать.       Я услышала, что в коридоре разговаривают двое мужчин, хотя, судя по интонации, скорее ссорятся. Голоса становятся всё громче. Спор явно постепенно грозит перейти в потасовку. Надеюсь, что они перегрызут друг другу глотки, и моё положение изменится в лучшую сторону.       Дверь распахивается и с грохотом ударяется о стенку.       — Дэвид, ты мне обещал, что она будет моей, — по голосу узнаю Рэя.       — Мальчик мой, ты, ради того, чтобы получить желаемое, никогда не лгал? Эта девочка уникальна, а ты думаешь, что я тебе её просто так отдам. Да само её появление на свет результат огромной работы. Её организм справляется с любыми сыворотками. Я лично всадил в неё несколько пуль нашпигованных особой сывороткой, противоядия от которой не существует. Самые сильные дивергенты не могли с ней справиться — умирали, а она выжила, не стала растением, потеряла только память. Эта малышка должна была не только умереть, но и через несколько часов после разморозки разложиться до жидкообразного состояния. Нет, дорогой мой, пока я не пойму почему, каким образом её организм сопротивляется, ты её не получишь, а после, если ты ещё будешь её хотеть, сотрём ей память, и ты убедишь её, что она влюблена в тебя с пелёнок, что она твоя жена, да что хочешь.       — Ты ненормальный! Не смей обращаться с ней, как с подопытной мышью. Я сейчас же заберу её.       Они вцепились друг в друга. Дэвид, очевидно, когда-то занимался борьбой, но сидячий образ жизни, отсутствие постоянных тренировок, не могли противостоять силе и молодости Рэя. Ему повезло, что на помощь пришли два мордоворота, но даже втроём им пришлось туго. Рэй был нападающим в футболе, он привык, преодолевая боль, идти к цели. Кое-как им удалось скрутить парня и выволочь его в коридор. Дэвид что-то переставлял в шкафах и бормотал:       — Ромео придурковатый. Как он мне надоел со своим папашей, а заодно и с Ричардом. Они думают, что мне делать больше нечего, как сидеть тут и разрабатывать для них средство, с помощью которого они станут управлять миром. Эти болваны думают, что я глупец и не понимаю, что если дать им такое средство, то они тут же перережут мне глотку.       — Не хочешь уступить им свой трон? — не выдерживаю я. — Ещё бы, вершитель судеб, само божество. Зачем же делиться, даже с тем, кто даёт тебе деньги на все твои эксперименты.       — О, уже проснулась. Похвально, похвально. Хотя по моим расчётам, ты должна спать ещё часа два. — Дэвид оборачивается и смотрит на меня с улыбкой: — Ты опровергаешь результаты всех экспериментов, проведённых мной. Детка, я разберу тебя по кусочкам, но докопаюсь, в чём состоит твоя исключительность. Если бы не ты с твоими чёртовыми друзьями революционерами… Вы за один день разрушили то, что я создавал годами. Потеряны результаты огромного количества экспериментов, — внезапно придя в ярость, он грохнул кулаком по стеклянному шкафу и на пол брызнули осколки. — Как же я вас всех ненавижу. Вы мои, мои куклы, и не я позволял вам менять правила игры. Только я устанавливаю правила, только я.       — Сумасшедший кукловод! Оставь нас в покое. Кто дал тебе право решать, какими мы должны быть, как мы должны жить и умирать? Не ты нас создал и не тебе пытаться улучшить, что-то в нас.       — Ошибаешься, детка, — на губах у него появилась ядовитая усмешка. — Тебя, как раз, создал я.       Во мне всё сжимается от ужаса. Господи, неужели это чудовище мой отец?       — И не думай, что если мы родственники, то это как-то облегчит твою участь.       — Что значит, родственники? Ты мой отец?       — О, нет, дорогая, мой брат. В молодости я переболел одной неприятной болезнью. Мне удалось вылечиться, но я стал бесплоден. Я подозревал об этом, поэтому экспериментировал не только со своим материалом, но и материалом брата. Когда он узнал о моих экспериментах, жутко разозлился и ушёл. — Я начинаю хохотать. Меня переполняет радость. Дэвид изумлённо пялится на меня: — Что смешного я сказал?       Не могу отказать себе в удовольствии отомстить этому червяку:       — Сама природа позаботилась, что бы у такого как ты, не было продолжения. Ты пустая оболочка. Обманка. — Лицо Дэвида перекосило от ярости.       — Веселишься? Я тоже хочу. — Он берёт шприц с каким-то препаратом и вводит мне. По жилам разливается пламя. Меня просто выворачивает от невыносимой боли, Но я стиснула зубы, сдерживая рвущийся наружу вопль. Лучше умереть, чем позволить ему насладиться моими муками.       — Упрямая ведьма! — кричит Дэвид. — Давай, давай, ори, и я, может быть, облегчу твои страдания. Не смей молчать!       Моё упрямое сопротивление доводит его до исступления. Он весь побелел, губы посинели, а глаза полыхали обжигающим чёрным пламенем. Моя подруга, Доминика, иногда говорила о демонах. Я смеялась над ней, говоря, что такой ерунды не существует. Сейчас передо мной стоял один из них. Дэвид перестал походить на человека. В нём не осталось ничего человеческого. Злоба, бесконечная злоба исказила черты его лица. Если бы у него сейчас выросли крылья, рога или что-нибудь подобное, я, пожалуй, даже не удивилась бы.       Боль не прекращается, она нарастает, заставляя моё тело корчиться. Из глаз начинают непроизвольно капать слёзы. И только их вид, кажется, немного успокаивает демона внутри Дэвида. Он делает укол, и я впадаю в забытьё.

Тобиас

      Я сидел в кабинете. Утро уже разгоралось за окном, а домой я так и не пошёл. В последнее время мой секретарь настолько привык к этому, что перестал пугаться. Наверно, ему мерещилось, что он открывает дверь, а там, в рассеянном свете настольной лампы мой хладный труп. Кто-то сказал мне, что сейчас время прагматиков, и никто не будет пускать себе пулю в лоб из-за потерянной любви.       Что ж, если говорить обо мне, то он прав. Трис сделала свой выбор, чтобы там ни говорили Кристина и Зик, она предпочла уехать. Я не собираюсь из-за этого кончать жизнь самоубийством. Я люблю её больше, чем могу сказать словами. Моя любовь достаточно сильна, чтобы отпустить её, если она этого хочет. Для меня достаточно знать, что она жива и с ней всё в порядке. Где-то там, в самой глубине подсознания живёт уверенность, что не смотря ни на что мы будем вместе. А пока, пока я буду работать и делать всё, чтобы у нашей любви было будущее.       Вчера вечером у меня состоялся неприятный разговор с Глорией. Она пришла ко мне на работу, по-видимому, отчаявшись поймать меня дома. А что мне там делать? Спать не могу. Только закрою глаза, как всплывает лицо Трис, и хочется не только завыть от тоски, но и плюнуть на всё и помчаться к ней в Нью-Йорк. Но я так никогда не поступлю. Я должен дать ей время всё спокойно обдумать и принять решение. А там посмотрим, как жить дальше. Вот Глория и решила, что единственное место, где она сможет меня поймать — это офис.       — Привет, Тобиас.       Я оторвался от документов и с изумлением уставился на стоящую в дверях девушку.       — Здравствуй, — я откинулся в кресле и стал ждать продолжения. Ей явно было неудобно, но мне плевать. Я её сюда не приглашал.       — Ты не гостеприимен. — Она закрыла дверь и уселась в кресло напротив.       — Если ты не заметила, то я занят. — Она пожала плечами:       — Ты всегда занят. А впрочем, муж, который не путается под ногами, это только плюс в семейной жизни.       — У тебя, несомненно, большой опыт по этой части, — не удержался я от ядовитой шпильки. У Глории слегка порозовели щёки.       — Нет, конечно, но мои родители были постоянно заняты, и у них не было времени на ссоры.       — Это аргумент. Ну, и зачем, ты так хотела меня видеть? — я задал этот вопрос вовсе не из любопытства, просто она ещё только вошла, а мне уже хочется попрощаться.       — Тобиас, тебе не кажется, что пора наши отношения перевести на следующий уровень.       Я на неё смотрю и думаю, что она даже не догадывается насколько права. Я точно собираюсь так и сделать, только вряд ли ей понравиться тот уровень, который я ей предложу. Она смотрит на меня и, очевидно, ждёт, что я начну задавать вопросы. «Нет, милая, ты сама себя загнала в эту ловушку, и никто не будет облегчать тебе жизнь». Она поняла, что я не буду задавать вопросы, и разозлилась.       — Ты очень грубо себя ведёшь. Это недостойно сына Эвелин.       — Оставь мою мать в покое. Что тебе надо?       — Хорошо, я буду говорить прямо. Я слишком долго держала тебя на расстоянии, и в результате ты связался с этой нью-йоркской мышкой. Эта малышка, очевидно, на что-то рассчитывала, раз приехала в Чикаго. Я взяла на себя смелость и объяснила ей ситуацию. Должна отметить, что она оказалась очень благоразумной и тут же убралась. Тобиас…       — Какого чёрта, — перебил я её, — ты вмешиваешься в мою жизнь? Кто ты такая?       — То есть как, кто такая?! Я твоя невеста!       — Что?!       — Что слышал. Я тебе подхожу, как никто. Поскольку, неприятная история с этой замухрышкой закончена, думаю, нам надо поскорей объявить о помолвке и назначить дату свадьбы. Посмотри на меня! Я красива, умна, образована, знаю как вести себя в обществе. Из меня выйдет отличная жена Лидера.       Сначала меня охватила ярость. Эта мерзавка посмела влезть между мной и Трис. Мне захотелось схватить её за горло, встряхнуть несколько раз и вышвырнуть за двери, как грязную тряпку, но по мере того, как она говорила, немного остыл и нашёл лучший выход. Я стал громко хохотать. Вошедший в эту минуту Зик, уставился на меня, как, впрочем, и ошеломлённая моей реакцией Глория.       — По какому поводу веселье? — спросил друг, вызвав у меня новый приступ хохота.       — Она сделала мне предложение, хочет на мне жениться, — еле смог ответить я. Зик мгновенно включился и тоже захохотал. Глория покрылась некрасивыми красными пятнами.       — Не понимаю, что здесь смешного?       — Смешного действительно мало, — мгновенно успокоившись, ответил я. И тут же воспользовался случаем, чтобы не только поставить точку в наших отношениях, но и отомстить за боль, которую она причинила Трис: — Я понял, почему ты не подошла Эрудиции. Глория, ты дура, а дураков в Эрудицию не берут.       Мы с Зиком опять громко рассмеялись. Девушка побледнела, вскочила и исчезла за дверью.       — Она тебе никогда этого не простит.       — Очень на это надеюсь.       Скоро в офис начнут сходиться сотрудники. Я решил, что не имеет смысла идти домой, чтобы тут же возвращаться, поэтому потопал в душ. Когда я вернулся в кабинет, там меня ждал Зик. Такое лицо я видел у него только один раз, когда рассказывал о том, что его брат умирает. Моё сердце сжалось от плохого предчувствия:       — Она жива? — спрашиваю самое главное, остальное можно пережить.       — Да, но её похитили. Эрик тяжело ранен…       Дверь грохнулась о стенку и в кабинет влетела Лорен. Она схватила Зика и затрясла:       — Что с ним?! Говори немедленно!       Я схватил её за руки и крепко сжал. Мне с трудом удалось оторвать её от полузадушенного Зика:       — Успокойся! Успокойся! Отпусти его, иначе, он ничего не сможет рассказать.       Лорен рухнула в кресло. Никогда не мог подумать, что эта Бесстрашная может плакать, как обычная женщина. Она горько всхлипнула:       — Я убью его. Вот только пусть вернётся — прикончу, сожгу в крематории и урну поставлю на полочке в общественном туалете.       — Подожди, Лорен, Зик только начал рассказывать.       — Эрик ранен, — повторил Зик. — Профессор и Калеб вынули пули и сделали всё, что нужно. Трис похитили, Калеба и Кристину хорошенько отколошматили. Парню сломали пару рёбер, Кристина выглядит так, будто её уронили с обрыва вниз головой, но в остальном она цела. Она связалась со мной по каналу экстренной связи. Нам нужно торопиться. Я приказал ей не рыпаться, но вы её знаете, ради Трис она полезет в пекло. — Лорен, которая сумела взять себя в руки, кивнула.       — Я отправлю с вами лучших ребят. Очень жаль, что мне нельзя вами. Думаю, что похищение Трис, это сигнал к началу боевых действий. Я отправляюсь к Джоанне, пора ей расшевелить лидеров всех городов, если они дорожат тем, что имеют, пусть дают нам карт-бланш.       — Спасибо Лорен. Мы немедленно вылетаем, — ответил я.       По-моему, только когда оказался в самолёте, до меня стал доходить весь ужас произошедшего, до этого был просто в шок. Я могу потерять Трис навсегда. Стараюсь сдержать рвущуюся наружу ярость. Сейчас нужно хладнокровие, чтобы принимать трезвые решения. «Господи, только бы она была жива. Господи, только бы нам удалось найти её. Тогда к чёрту её независимость, я прикую Трис к себе цепью толщиной в руку и никуда не отпущу. Убью всех, всех, кто посмел поднять на неё руку и плевать мне, что со своими врагами, она предпочитает сражаться сама», — билось в моей голове. А потом я подумал, что понимаю теперь Кормена, пытавшегося спрятать её от всего мира. Свои сокровища нужно защищать. «Держись, малышка, ты храбрая. Я переверну этот мир вверх дном, но найду, только держись. Найду и буду любить тебя день, неделю, месяц, год, всю жизнь».       Всё оказалось совсем непросто. Несмотря на всю поддержку, которую мы получили благодаря Джоанне, Трис и её похитители как сквозь землю провалились. Бывший начальник Эрика привёз список всего, чем владел Ричард Митч, человек, спонсировавший создание нового Бюро, но ничего подходящего мы найти не смогли. Только поздно вечером с Зиком связался Амар, который нашёл ниточку, ведущую к Бюро. А под утро на пороге нашего дома появился неожиданный гость.       В гостиную двое Бесстрашных ввели Рэя. Я сразу узнал его. Калеб, не издав ни звука, ринулся на него и налетел на Зика.       — Спокойно, Калеб. Нам сначала нужно выяснить, зачем он явился, а потом можешь оторвать ему голову.       Рэй обвёл взглядом всех находящихся в комнате и, натолкнувшись на меня, отступил. Я смотрел на него в упор и он, очевидно, понял, что дело не ограничится просто потасовкой. Парень побелел и отступил на несколько шагов. На бледном лице более ярко обозначились несколько кровоподтёков.       — Я пришёл ради неё. Вы должны помочь мне вытащить Теа, иначе Дэвид убьёт её. Когда я понял, что он сумасшедший, пытался забрать её, но не смог.       — Мы знаем, где она, — холодно заметил Зик.       — Может, и знаете, но с моей помощью у вас получится быстрей. К тому же, Дэвид в таком состоянии, что при малейшей опасности запросто может убить её. Вы готовы рискнуть её жизнью?       — Рэй, ты приходил в мой дом, мы тебе всегда были рады, а ты обокрал нас, обокрал меня. Ты украл самое дорогое в моей жизни, зачем? — тихо спросил Кормен, но его голос, как будто прогремел.       — Я люблю её. Мне никто не нужен кроме неё. Отец настаивал, что я должен помочь, а этот дьявол стал меня искушать. Я не выдержал, но когда увидел её там, привязанную… — он закрыл лицо руками. — Короче, вы идёте или мне в другом месте искать помощи?