Непобеждённая

Любовь, подобно огню, не знает покоя: она перестаёт жить, как только перестаёт надеяться или бороться. Франсуа де Ларошфуко

Тобиас

      Я устало потёр лицо. В последнее время приходилось работать по восемнадцать часов, а иногда и больше.       — Жутко выглядишь, — прокомментировал Зик, — ещё чуть-чуть можно отправлять в крематорий.       — Отстань, можно подумать, ты меньше работаешь.       — Работаю, но помню, что отдых жизненно необходим.       — Спасибо, мама у меня есть, а для моего папочки — молод ещё. Эрик выходил на связь? Как она?       — Всё нормально. Терра о нём заботится. Он в восторге от нашей девочки.       — Надеюсь, не слишком, — у меня ревниво сжимается сердце.       — Слушай, старик, не понимаю, почему ты так напрягаешься, стоит только возле неё замаячить какой-нибудь мужской особи. Когда Трис пришла в Бесстрашие, то выбрала тебя, ни на кого не смотрела, только на тебя. У неё новая жизнь, семья, лицо, но она опять выбрала тебя. Мне иногда даже завидно. Вот ты скажи, за что она тебя такого глупого любит?       — За то и любит, что глупый, — парирую я, но на душе становится спокойней. — Ты не ответил.       — С Трис всё хорошо: ходит в зал к Ли, встречается с друзьями, Доминикой и Марком. Ты их заешь?       — К сожалению, лично — нет. Трис немного о них рассказывала, по-моему, хорошие ребята. Рэй по-прежнему крутится возле неё?       — Тебе не о нём стоит беспокоиться. У твоей малышки есть жених, ты в курсе?       — Что?! Зик, какого чёрта? Ты можешь толком объяснить?!       — Передаю дословную информацию от Эрика: зовут Томми, темноволос, темноглаз, красавчик… лет эдак пяти-шести, намерения самые серьёзные. — Я запускаю в Зика первым, что попадается под руку — ручкой. Он со смехом уворачивается. — Ты бы видел свою физиономию, класс!       — Зик, заткнись, а то сейчас запущу чем-нибудь потяжелее, — но его так просто не уймёшь.       — Поверь, это стоит того.       — Привет, работнички.       — Крис! — орём мы с Зиком почти хором, тревожно переглядываясь, что из вышесказанного она услышала.       Девушка внимательно нас оглядывает:       — Подозрительный энтузиазм проявляете. Колитесь, во что вы, два сумасшедших трудоголика, вляпались. В последнее время вы ведёте себя странно: то вдруг, ни с того ни с сего, зависаете в Нью-Йорке, хотя дел было там на один день, вернувшись, работаете, как будто завтра конец света, и потом ваши постоянные переглядывания, разговорчики украдкой. У вас завелись от меня секреты? Может, мне вообще перейти работать на другой этаж, так, на всякий случай, чтобы ненароком не побеспокоить? — Я вижу, что наше молчание всё больше и больше раздражает её.       — Ну, что ж, раз ты настаиваешь, мы расскажем правду.       — Правду и только правду… и да поможет нам Бог…       — Мальчики, вот теперь я серьёзно начинаю волноваться. Что, на самом деле, происходит?       — Правда такова, что мы сами еле её переварили, а вот как ты справишься, пришло время выяснить. Дело в том, что наша Трис жива. Она живёт в Нью-Йорке. Дэвид, бывший лидер Бюро, тоже жив… он хочет перезагрузить свой проект в Чикаго, стереть наши воспоминания и продолжить эксперимент — это если кратко.       — Вы ребята точно переработали. Что за ахинею вы несёте? Кто вам вообще подкинул такую бредовую идею?       — Калеб, — почему-то хитро улыбаясь, выдал Зик.       — Значит, этот… — Кристина махнула рукой и исчезла за дверью.       — Не понял, что это было? — я уставился на жутко довольного собой друга.       — Наша Кристина положила глаз на Приора. Она ездила в Эрудицию, помнишь, ты просил какую-то информацию или что-то вроде того, короче, они с Калебом сцепились.       — Это понятно, Крис его терпеть не может.       — Ну, не знаю, не знаю, не зря же говорят, что «От любви до ненависти — один шаг». Видимо, наоборот — тоже не далеко. Крис стала частенько появляться в лаборатории. Там начались такие баталии!       — Бардак... В Эрудиции некому навести порядок? У Крис что, своих дел мало?       — Кара вытолкала её взашей и велела появляться только в случае крайней необходимости.       — Ну, а чего ты сияешь, как рождественская ёлка?       — Тобиас, — Зик тяжело вздохнул, — вот ты вроде неплохо соображаешь, но в делах любовных… Только о своей Трис думаешь, а что под носом происходит — не видишь. Кара Кристину выгнала? Выгнала. Кристина к Приору домой не пойдёт, сам знаешь — не пойдёт. Парню тоже духу не хватит заявиться к Крис. Понятия не имею, что она в нём нашла, у него же вместо крови — сыворотка. А так, я дал повод с ним встретиться, глядишь, и в этом сумасшедшем мире на двух счастливых людей больше станет.       — Зик, у меня от твоей логики голова болит. Ты же сам сказал, что они постоянно ругаются, какое же тут счастье?       — Ты безнадёжен. Тебе романы только с компьютерами….       У меня на столе включился видеофон. С монитора на нас смотрело очень недовольное лицо Кары:       — Ага, очень хорошо, что вы вместе. Если немедленно не приедете и не прекратите это безобразие, я вызываю отряд Бесстрашных.       — Привет, любовь моя, что случилось-то? — всунулся Зик в гневный монолог.       — Поднимайте свои… короче, немедленно приезжайте, — девушка не удостоила его даже взглядом.       — Кара, объясни толком, что произошло.       — Кристина произошла. Влетела как фурия в Эрудицию, ворвалась в лабораторию, выгнала оттуда сотрудников и заперлась там с Калебом.       — И что, сильно буянит? — осторожно поинтересовался Зик.       — Сначала она кричала, потом из-за дверей стал доноситься грохот, я требую, чтобы вы немедленно…       — Кара, успокойся. Мы едем, — буркнул я и отключился. — Имей в виду, если она прикончит Калеба, я тебя лично расстреляю.       — За что?!       — За саботаж. Калеб сейчас, сам знаешь, нужен нам позарез. Кристину тоже придётся наказать. Ну, и кто тут корчил из себя великого знатока любовных дел?       Мы летели по городу на всех парусах. Я видел, что Зик расстроен. Вот, сам заварил такую кашу, что теперь не расхлебаешь, а ещё обиженного корчит. Наконец, не выдерживаю:       — Ну, что надулся, как собака на старую кость?       — Ты не поймёшь. Трис всегда была и будет твоей. А я... понимаешь, когда у нас с Карой завертелось, я думал так, погуляем и разбежимся, но… Я люблю её.       — Зик, — Я даже растерялся, — успокойся, она тоже тебя любит.       — Не знаю. Иногда она смотрит на меня типа «ты лучшее открытие в моей жизни», а иногда «науке он не интересен», от всего этого, я чувствую себя, как на американских горках.       Зик поразил меня. Всегда такой уверенный в себе, меняющий девушек как перчатки, и вдруг такие переживания. Мы стремительно ворвались в здание Эрудиции. Дверь в лабораторию заставила нас притормозить. Что-что, а двери здесь надёжные.       — Будем взрывать, — мрачно буркнул Зик.       — Только попробуйте, — прозвучал холодный голос Кары.       — Дорогая…       — Зик, если я узнаю, что ты приложил…. Сорвана работа лаборатории...       Я подошёл к двери и грохнул по ней кулаком.       — Крис, немедленно открой. И лучше тебе поторопиться, — громко сказал я.       Спустя пару мгновений замок щёлкнул, и дверь приоткрылась. Мы вошли в лабораторию. Существенных разрушений было не видно, так, пару сдвинутых столов, перевёрнутых стульев, разбросанные бумаги. Я ожидал больших разрушений. Крис и Калеб выглядели более потрёпанными, чем кабинет. Судя по всему, они одевались в спешке. Что ж, Зик оказался прав. Кара подняла перевёрнутый стул и присела.       — Крис, помнится, я тебя предупреждала по поводу твоих появлений здесь. Ты перешла все границы. Я думаю, Итон меня поддержит, ты заслуживаешь наказания. Я намерена подать жалобу.       — Кара, послушай, — Крис умоляюще сложила руки, — ты права, конечно, и я не прошу о снисхождении. Я хочу, чтобы ты выслушала, до какого бреда додумались эти «умники», а натолкнул их Калеб, — она ткнула пальцем в грудь парня, но он спокойно улыбнулся, взял её руку, перевернул и поцеловал ладошку. Кристина слегка покраснела. Зик ехидно ухмыльнулся:       — Похоже, что разнос, который ты ему устроила, понравился вам обоим. — Кристина сердито сверкнула на него глазами.       — Заткнись, лучше изложи вашу фантастическую теорию.       Кара внимательно посмотрела нас, и я вспомнил выражение Зика «науке он не интересен». От её лица веяло холодом.       — Может, вы меня просветите, наконец.       Я кивнул, и мы всё рассказали. Кара слушала очень внимательно.       — Значит, вы ездили в Нью-Йорк, чтобы убедиться, что Терра Кормен и есть Трис. Ну, и как, убедились? — Мы дружно киваем. Кара опять задумалась, лицо её лицо стало печальным.       — Не пойми меня неправильно, Тобиас, я рада за тебя, но сейчас главное — это Дэвид. Возможно, именно он стоит за всеми последними неприятными событиями в нашем городе.       — Согласен.       — Кара, ты сума сошла, если поверила во всю эту чушь.       — Крис, не кричи. Если ты сядешь и подумаешь немного, то поймёшь, что всё логично. Кусочки головоломки складываются идеально. Калеб не мог ошибиться, он знает Трис лучше всех нас вместе взятых, потому что он её брат.       — Но…       — Крис, ты не уловила главного — Дэвид жив. Он опять хочет стереть всех нас. Мы не знаем, где он и какими ресурсами обладает. Тобиас, ты рассказал об этом Джоанне?       — Да, она в курсе. ОБЧ ищет его, но пока безуспешно.       Кара устало кивнула:       — Ребята, простите, если я буду невежлива, покиньте, пожалуйста, здание. Лаборатория должна продолжить работу. В свете того, что вы сказали — это пока единственная надежда, что у нас есть будущее.       — Вам удалось создать сыворотку-противоядие?       — Да, Калеб в Нью-Йорке получил несколько хороших подсказок. Есть ещё один перспективный проект. Я познакомлю вас с ним на Совете. А сейчас…       Кристина быстро что-то шепнула Калебу и выскользнула за двери. Мы с Зиком тоже двинулись на выход.       — Зик, ты не мог бы на пару слов задержаться. Тобиас, прости, но нам нужно поговорить, это ненадолго, обещаю.       Я ободряюще похлопал друга по плечу. У бедняги было белое, как мел, лицо.

Зик

      Кара пригласила меня в свой кабинет. Я покорно брёл за ней, внутренне готовясь к тому, что она собирается дать мне отставку. Я не знаю, что ей сказать, я понятия не имею, как её переубедить, но я буду пытаться снова и снова.       Когда мы вошли, она молча указала мне на кресло, но я не сел, лучше иметь возможность быстро исчезнуть, чтобы не наговорить лишнего. Тогда сохранится надежда, что у меня будет шанс вернуть её. Я пристально смотрю в её холодное неподвижное лицо и жду приговора. «Ну, давай же, не тяни...» И тут сам не выдерживаю:       — Я люблю тебя, люблю так, что у меня перехватывает дыхание от одной мысли, что ты уйдёшь. Кара… — Она останавливает меня, прижав палец к губам. Я вижу, что она улыбается и моё сердце делает бешеный кульбит.       — Подожди, Зик, сначала я. Я хотела спросить… — её щёки порозовели, она не решается продолжить. Первый раз вижу её в таком состоянии. — Ты не против, если я к тебе перееду?       — Что? — я вытаращил глаза. — Повтори, что ты сейчас сказала?! — Она ещё больше покраснела.       — Не подозревала, что любовь влияет на слух, надо бы провести иссле…       Вместо ответа просто сгрёб её в объятия и закружил:       — Господи, я даже мечтать о подобном не смел.       — Я хочу быть с тобой, сколько бы нам ни осталось. Не хочу терять время попусту. Мы много работаем, но я хотя бы буду засыпать, и просыпаться рядом с тобой.       — Милая, что за пессимизм.       — Ты сам понимаешь, что если Дэвид жив и ему удастся то, что он задумал… В прошлый раз Трис пришлось почти умереть, чтобы спасти наш город. Чья теперь очередь? Я уже потеряла самого дорогого человека в моей жизни.       — Но ты сама говорила, что Калеб справился.       — Да он хорош, очень хорош, но я видела некоторые проекты Дэвида. Он гений и у него было много времени. Я не уверена, что мы сможем его победить. Калеб молод, ему нужен учитель…       Я вижу в глазах у Кары страх. Если бы я мог сейчас найти этого чёртова «гения», сломал бы ему шею без малейших угрызений совести, лишь бы не видеть ужас в глазах девушки, которую люблю больше жизни.       — Ну-ну, милая, ты же скоро станешь женой Бесстрашного, значит, сама станешь наполовину Бесстрашной, а мы не боимся, мы сражаемся со своими страхами.       Кара рассмеялась:       — Я пока собираюсь только переехать к тебе, ещё рановато говорить о браке.       — В самый раз. Я никогда, ни с кем вместе не жил, для меня, это уже практически то же самое. Когда мы поедем за твоими вещами?       — Завтра, нет лучше сегодня, только я опять освобожусь поздно.       — Ерунда, когда будешь готова, звякни мне на работу. Я поеду с тобой, помогу собраться.       Она ерошит мои волосы:       — А теперь иди, мы и так потеряли кучу времени.       — Угу, — буркнул я и крепко её поцеловал. Она ответила и мы на несколько минут позволили себе роскошь принадлежать только друг другу, а весь остальной мир пусть катится к такой-то бабушке.