Непобеждённая

      Зик был прав по поводу того, что «Бронзвилль» был самым крутым клубом в городе. Достаточно сказать, что занимал он несколько этажей огромного небоскрёба, самый последний из которых, раньше служил для парковки автомобилей. Каждый из них имел полную звукоизоляцию. То есть посетителю одного уровня гарантировано не будет мешать то, что происходит на другом. Каждый этаж был оформлен по-разному.       Нижний уровень, который предпочитали Бесстрашные — в чёрно-красной гамме. Когда-то серые железобетонные колонны, служившие опорами здания, были теперь почти полностью из стекла, внутри которого горел огонь. Он медленно тлел, набирая силу, а через несколько мгновений взрывался буйными всполохами пламени, идущего от пола до самого потолка. Оно мерцало то ярко оранжевым, то кроваво-красным светом, а иногда переходило в ядовито-зелёный или сиреневый спектр. По огромному пространству тут и там были разбросаны светящиеся цветом огненной лавы столики, как грибы после дождя, окружённые уютными полукруглыми диванчиками.       Потолок и часть стены этого уровня были выкрашены в чёрный цвет. Остальная часть создавала проекцию жутковатого горного пейзажа с огромными чёрными пиками, освещаемыми извергающейся лавой вырывающейся то тут, то там из проснувшихся вулканов. Постоянные посетители уверяли, что время от времени в воздухе начинал витать запах серы. Огромная барная стойка, казалось, парила прямо над полом. Больше всего места занимал танцпол, подсвеченный снизу, он взрывался самыми необычными огнями. Музыка соответствовала предпочтениям Бесстрашных.       Второй этаж — оранжево-жёлтый. Стены и потолок изображали небо: лёгкие облачка и заходящее летнее солнце, прелесть которых удивительным образом подчёркивала красоту пейзажа — убегающего вдаль поля с богатой россыпью разных цветов. Колонны превратились в деревья, кроны которых упирались в небо. Время от времени мимо них как будто пробегал проказник ветер и они, протестуя, начинали шелестеть листьями. Посетителям предлагались для отдыха посидеть в уютных плетёных креслицах, пройтись по полу создающего иллюзию настоящей травы, потанцевать, вокруг деревьев. Нежные, напевные баллады сменялись, весёлыми озорными песнями.       Третий — серовато-белый, создавал ощущение, что ты попал в античный храм, с его строгими избегающими излишеств линиями. Сюда приходили посетители, которые хотели бы прийти к какому-либо важному соглашению, заключить сделку, добиться предварительной договорённости и т.п. Иногда его в шутку называли «Торговым залом».       Четвёртый — бело-чёрный. Стены и потолок безупречно белые, пол чёрный на котором установили белые столики и чёрные полукруглые кресла. В этом зале посетители за стаканчиком могли сколько угодно пытаться найти ответы на сложные вопросы. Здесь разрешалось громко спорить, вмешиваться в спор соседей, чтобы найти истину.       Последний этаж, пожалуй, был самым необычным. Едва ты входил в помещение, как тебя со всех сторон окружал бескрайний океан. Создавалась полная иллюзия, что ты двигаешься по поверхности воды. Вокруг царила тишина, нарушаемая едва слышным криком чаек и тихим шёпотом волн, потревоженных лёгким бризом. Посетитель мог наблюдать зарю, когда первые лучи солнца робко касаясь поверхности воды, создают яркую дорожку, отливающую сначала нежно-розовым, а потом ослепительно золотым светом. Постепенно над океаном всё выше поднималось солнце, и его лучи нежно ласкали лицо гостя. А спустя несколько часов можно было увидеть, как огромный жёлтый диск солнца начинает медленно погружается в пучину вод, чтобы снова возродиться через некоторое время. На смену солнцу появлялась огромная луна, освещающая всё вокруг волшебным серебристым светом.       Желающие присесть могли использовать для этих целей буйки, то здесь, то там, торчащие из воды. Барная стойка, слегка покачивающаяся на волнах и оборудованная по последнему слову техники, предлагала всем, томимым жаждой самим смешать все необходимые им ингредиенты в любых пропорциях. В этом зале посетители не общались. Здесь не разрешалось шуметь и отвлекать других от решаемых ими проблем.       Тобиас минута в минуту подъехал к дому Глории. Ему не хотелось выходить из машины, хотя он понимал, что это не вежливо, но ничего не мог поделать. Большего всего на свете ему вдруг захотелось надавить на газ и исчезнуть отсюда. Словно почувствовав его колебания, Глория распахнула дверь и выпорхнула из дома. Она быстро подошла к машине и, не дожидаясь пока водитель откроет дверь, сама её распахнула и аккуратно опустилась на переднее сидение.       — Привет, Глория.       — Здравствуй. Я рада, что ты, наконец, меня вспомнил.       — Извини.       — Да ладно, — пожала плечами девушка. — Поехали. Сегодня мне хочется повеселиться.       Тобиас в ответ тихонько хмыкнул и нажал на газ. Он не мог понять, как случилось, что едва она заговорила, даже нет, едва она появилась, как в нём вспыхнуло глухое раздражение. До Итона не доходило, что в этой девушке так сильно его отталкивает. На первый взгляд она была идеальна во всём. Может, эта безупречность и вызывала в нём глухое недовольство. Как бы ему хотелось хоть на одну минуту, на одно краткое мгновение заглянуть ей в голову и понять, что таится за этой безмятежностью.       Глория сидела абсолютно неподвижно и, кажется, даже не моргала, и если бы не слабое дыхание, волновавшее её грудь, то можно было подумать, что она не живая. «Точно — манекен», — раздражённо подумал Тобиас.       Он даже не подозревал, что девушка незаметно за ним наблюдала. Однажды, увидев его на совещании, проходившем в её фракции, Глория подумала: «Он будет мой». Девушка решила, что став женой лидера всех фракций, она сама станет лидером. «А это именно то, для чего я рождена, то, что мне подходит как никому другому», — твердила она про себя.       Глория разглядывала Тобиаса. «Он красивый», — отметила девушка. Это не то, что бы её волновало, но было желательно. Физически Глорию никто никогда не интересовал, в том числе и Итон. Если добиться желаемого можно было при помощи тела, она шла на это совершенно спокойно. Ничего из происходящего между мужчиной и женщиной не затрагивало её чувств. Глория отдавала только оболочку, внутри оставаясь холодной и отстранённой. Мужчин это быстро отталкивало, но они начинали испытывать к девушке какую-то жалость, как к инвалиду. К счастью для Глории, на её пути не встречались представители сильного пола из Искренних, иначе её самолюбию был бы нанесён сокрушительный удар.       Девушку просто завораживало ощущение власти и уверенности, исходившие от Тобиаса. Он обладал каким-то мрачноватым обаянием с одной стороны пугавшим, но с другой стороны и привлекавшим женщин, как мотыльков — свет. Глория думала, что если ей удастся заполучить Итона, то многие женщины будут ей завидовать. Она сразу на целую голову поднимется над всеми представительницами слабого пола, а это хоть и маленькая, но власть. Тобиас стал её целью, её наваждением. Она слишком долго охотилась на него, но он всё время ускользал. И это приводило девушку в исступление.       Единственное, что могло взорвать внутреннею и внешнюю безмятежность Глории — это если что-то пошло не так, как она запланировала. Родители не отказывали девушке ни в чём, словно подсознательно чувствуя опасность. Она шла по жизни, не встречая никаких препятствий. Первая в жизни неудача — провал с Искренностью — довела её почти до сумасшествия. Вернувшись домой, она с холодной методичностью полностью разгромила свою комнату. Теперь главной целью Глории стал Тобиас. И не дай Бог, он попытается сорваться с крючка. На секунду на её лице появилась небольшая морщинка, портя его безупречность. «Лучше ему тогда… А, впрочем, к чему такие мысли? Всё будет в порядке, никуда Итон от меня не денется», — убеждала себя девушка.       Тобиас так толком и не познакомился с родителями Глории. Он видел их мельком и никогда с ними не говорил, да они, пожалуй, вряд ли стали делиться с ним своими выводами относительно истиной натуры их дочери.       Сначала её родители были поглощены наукой, но время шло и однажды стало понятно — если не поторопятся, то их брак останется бездетным, а это было неприемлемо. Дети являлись обязательным условием брака в любой из фракций. Сделав многочисленные расчёты, сдав множество анализов они, наконец, высчитали, дату и момент зачатия так, чтобы, по их мнению, ребёнок имел все шансы родиться гением. Но, похоже, Бог, судьба, генетика или что-то там ещё вмешались в их расчёты. Хотя это обнаружилось далеко не сразу. Девочка родилась в срок, была крепкой, здоровой и на редкость красивой, и родители Глории были удовлетворены. Но чем старше становилась девочка, тем больше они разочаровывались. Глория росла, конечно, красавицей... и... и… всё. Она не отличалась выдающимся умом, не хотела заниматься наукой, не смогла пройти инициацию в выбранной самой фракции.       Со временем они начали осознавать, что в их ребёнке нет ни теплоты, ни жалости, ни сострадания, ни страсти к науке. Большинство человеческих эмоций у неё как будто отсутствовало, либо было заморожено. Если бы Глория честно ответила на вопрос, кого она любит, то её ответ был бы однозначным — себя, единственную и неповторимую. Она никогда не уставала любоваться собой, а всё остальное человечество могло катиться куда подальше. Её коллеги удивлялись выдержке Глории: никогда не перечит клиентам, всегда идеально вежлива с любыми посетителями. Они не догадывались, что такое терпение происходит от полной чёрствости. Ей ни до кого не было дела. К чему раздражаться и выходить из себя — это не логично. Разве вы обижаетесь на муравьёв, бегающих у вас под ногами? Нет, вы просто наступаете на них и идёте дальше.       Всю дорогу Тобиас и Глория молчали. Только когда они доехали до клуба Тобиас повернулся к девушке и поинтересовался:       — На какой из уровней пойдём?       — Мне всё равно, выбирай сам.       — Тогда на нижний.       Девушка кивнула. Пока она была готова на любые уступки. Тобиас шёл по залу и ощущал, как уходит постоянное напряжение. Его то и дело окликали, ему улыбались, хлопали по плечу. Здесь он был среди своих людей, близких и понятных. На душе стало немного спокойней от осознания, что правильно поступил, приняв предложение заехать именно в этот клуб. Девушка вдруг слегка коснулась его руки, и когда он обернулся, вопросительно выгнув бровь, ткнула пальчиком в направлении свободного столика у стены:       — Если ты не против, может, присядем там?       — Я не против, — кивнул головой Тобиас, двигаясь в нужном направлении. Едва они уселись, как словно из воздуха появилась девушка-администратор:       — Тобиас Итон, мы рады, что сегодня вы выбрали наш клуб, чтобы отдохнуть. Надеюсь, вам у нас понравится.       — Уже. Мне уже нравится, — кивнул Тобиас и обворожительно улыбнулся ей.       — Тогда что бы вы хотели заказать для себя и вашей спутницы,— нежно проворковала девушка.       — Я бы хотел порцию виски. Глория, что тебе заказать?       — Безалкогольный коктейль, если такие здесь имеются, — ответила она, холодно уставившись на наглую девицу.       — У нас всё имеется, — ответила спокойно администратор.       Тобиас стал медленно оглядывать зал. Народу было не битком, но вполне прилично. Большинство из них — из фракции Бесстрашие. Они толпились возле бара, что-то бурно обсуждая, размахивали руками и хохотали. На танцполе равных Бесстрашным не было. Они выделывали такие па, что казалось, отвергали само существование гравитации.       Зик собрался в рекордно короткое время. Глянул на часы и, увидев, что он уложился с запасом, решил ехать к месту встречи с девочками. «Там подожду», — решил он. Парень даже не догадывался, какое потрясение ожидает его.       — Даже не знаю, — ещё раз, повернувшись перед зеркалом, пробормотала Кара.       — Что тут знать?! — буркнула Кристина. — Это платье сшито прямо для тебя. А ты рождена, чтобы носить такие платья, а не те безликие костюмы, которые обычно на тебе.       — Значит, это платье рождено для меня? — улыбнулась Кара.       — Посмотри на себя! — Кристина закатила глаза. — Да Зик просто с ума сойдёт, когда тебя увидит. Хотя сходить там особо не с чего, — добавила она ядовито.       — Крис, — мягко упрекнула её Кара. — Ну, зачем ты так? Если бы я не знала, что ты любишь Зика, то пожалуй обиделась за него.       — Конечно, люблю, но это ничего не меняет. Зик — балбес. Вот что меня удивляет, как он с его тупоумием в отношении женщин умудрился рассмотреть тебя.       — А ещё что тебя удивляет? — спросила Кара.       — Если честно, то, каким образом ему удалось тебя соблазнить.       — Зик такой…       — Ой, знаю, знаю, он может очаровать любую. Я не об этом. Как ты смогла ему поверить, ведь он жуткий бабник?       — Не знаю, но я поверила. Сначала мне было всё равно. А потом я уже не могла остановиться. Единственное, о чём я его попросила — быть честным.       — И он согласился?       — Да. Ложь способна разрушить и отравить любые отношения. Зик меня понял и поддержал.       — Похоже, он умней, чем я думала, — закатила глаза Кристина. — Ладно, пора, покажем этим «двуногим кошечкам», что такое подлинная красота.       — Подожди, — схватила её за руку Кара. — Я никогда не была такой красивой, можно ещё одно мгновение…       — Да ради бога, любуйся, пойду, посмотрю, где там Зик болтается.       Кара вновь вернулась к зеркалу. После долгих уговоров подруги она выбрала платье насыщенного тёмно-синего цвета. Оно мягко облегало фигуру девушки, не скрывая, а подчёркивая красоту молодого сильного тела.       Ноги, обутые в шикарные синие туфли на тонкой шпильке выглядели как мечта любого мужчины. Кара не подозревала, что её кожа может казаться полупрозрачной, а лицо, обрамлённое густыми тёмными локонами, мягким и привлекательным. Крис настояла на том, чтобы подвести глаза девушки, сделав их огромными и загадочными. Осознание, что она красива, сделала её походку просто летящей. Когда девушка вышла из магазина, её щёки покрылись нежным румянцем от восхищённых возгласов прохожих. Кара почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Зик просто остолбенел. Его лицо побледнело.       — Тебе, что не нравится? — растерялась девушка.       — Нет, что ты? Мне слишком нравится.       — Тогда почему ты хмуришься?       — Потому, любовь моя, что думаю, как мне умудриться сегодня вывести вас из клуба в целости и сохранности. Вы что решили подтолкнуть наш город к войне?       — Что ты глупости всякие болтаешь? — раздражённо буркнула Кристина. — Причём тут война?       — Ну, ладно, пусть не война, но мордобой точно. Парни за вас передерутся, а я один. Я конечно, парень крепкий, но мне будет нужна подмога.       — И ты говоришь, что он не тупой, — Крис зыркнула глазами в сторону подруги. — Зик ты забыл, я тоже бесстрашная. У нас сегодня совсем другие цели, а не тупоголовое мужское население нашего города.       — Крис, ты так со всеми парнями себя ведёшь или это исключительно моя прерогатива? Может у тебя на меня аллергия? Так не стесняйся, детка, будем реже встречаться, — закатил он глаза. По его тону стало понятно, что подруга его окончательно допекла.       — Прости, Зик, я просто безумно нервничаю. Но ты прав, это несправедливо, накидываться на тебя, — Кристина покраснела и опустила глаза. Ей стало стыдно.       Тобиасу и Глории принесли напитки. Они сделали несколько глотков. Итон подумывал, не пригласить ли девушку потанцевать. Говорить не хотелось. Как вдруг услышал изумлённые выкрики:       — Зик, тебе не стыдно! Загрёб двух самых шикарных девушек в городе! Старина, давай делиться!       Тобиас обернулся и увидел гордо вышагивающего Зика под ручку с двумя красавицами. У Тобиаса от удивления открылся рот, когда он с трудом узнал Кристину и Кару. Его друг кивал знакомым с горделивой, высокомерной улыбочкой. Кто-то со смехом крикнул: «Парень, на этот раз ты превзошёл самого себя». Сумасшедшие Бесстрашные стали скандировать: «Зик, чемпион!»       Глория поморщилась. Она вовсе не жаждала увидеть Кристину после сегодняшнего разговора. У неё зародилось подозрение, что бывшая подружка совсем не случайно заявилась в клуб. Тобиас к её досаде окликнул друга. Когда Зик с девушками подошёл, он встал и обнял каждую из его спутниц. Зик раздражённо сдвинул брови, когда Итон задержал Кару в своих объятьях немного дольше положенного.       — Здравствуй, дорогая. Сто лет тебя не видел.       — Конечно, ты вечно занят, я вечно занята... и когда мне, наконец, удалось выкроить пару часиков на общение с тобой — исчез. Причём полностью, растворился, будто тебя вообще никогда не существовало.       — Тоже мне неуловимый призрак, — буркнул Зик. Он взял Кару за руку и аккуратно усадил её подальше от Тобиаса. На что тот удивлённо выгнул бровь. Он раньше не замечал за другом склонности к ревности. Тобиас посмотрел на Крис вопросительно. Девушка кивнула и слегка пожала плечами. Итон заулыбался:       — Ребята, я безумно за вас рад!       — Ну, ещё бы, ты не был. Я отхватил самую красивую и умную девушку Чикаго, а может, и не только, а ты остался с носом.       — Спасибо тебе, дорогой наш Зик, — буркнула Крис.       — Детка, не сердись, ты вторая, для первой у тебя, радость моя, слишком злой язычок, — и громко чмокнул сначала Кару потом Кристину. Девушки захохотали. Крис шутливо ткнула его кулаком в плечо.       — Вот, вот, а ещё слишком тяжёлая рука, — проворчал Зик, покачнувшись от шутливого тычка.       — Это не у Крис рука тяжеловата, это ты ослаб совсем, — улыбнулся Тобиас.       — Точно, ветер в голове мешает равновесию, — хохотнула Крис.       — Кристина, ты злюка! И вообще, девочки, пошли, покажем народу, как надо танцевать!       — Я пока воздержусь, — пожала плечами Кара.       — Но дорогая...       — Милый, я не отказываюсь. Подожду, пока заиграет что-то помедленнее, а ты резвись.       Зик вскочил, схватил Крис за руку и кивнул Тобиасу на танцпол:       — Пошли, тряхнём стариной, покажем этим соплякам, как это делают настоящие профессионалы. — Кара протянула руку и мягко прикоснулась к щеке Зика:       — Дорогой, я хочу поговорить с Тобиасом.       Зик кивнул и ринулся танцевать, причём с одной стороны за ним лёгкой походкой шла Крис, а с другой он буксировал Глорию. Причём, судя по изумлению последней, она не поняла, каким образом парню это удалось. Он тянул, не обращая внимания на сопротивление Глории. Дойдя до площадки, Зик переглянулся с несколькими парнями и просто впихнул девушку в самую гущу. Здоровенные, накачанные шкафы из Бесстрашных, повинуясь команде своего лидера, обступили девушку со всех сторон лишая её малейшего шанса вырваться на свободу. Кристина восхищённо засмеялась.       — Зик, ты гений.       — А ты сомневалась? — хохотнул он в ответ. — В ближайшие час-два не вырвется. Если только не рухнет замертво. Ну, а теперь, когда мы побеспокоились о всякой нечисти, можно расслабиться и самим.       Зик и Крис выдали такое, что многие только рты открыли от изумления. Оба высокие, гибкие — казалось, что в их телах напрочь отсутствует скелет. Бесстрашные громко хлопали, восхищённо орали... Всё как всегда.       Тобиас и Кара пытались поговорить, насколько позволял шум.       — Я очень рад тебя видеть.       — Я тоже. Ты мне так и не позвонил.       — Прости, совсем закрутился, хотя меня это и не оправдывает, — он легонько погладил девушку по руке.       — Руки прочь, — буркнул, словно телепортировался из воздуха, Зик.       — Зик, не глупи,— фыркнула девушка.       Но лицо парня с упрямо сжатыми губами было непреклонно.       — Детка, а тебе понравилось бы, если я стал бы тут разных цыпочек за руки хватать.       — Тобиас, не разный, ты же знаешь, он мне как брат.       — Да, я знаю, но всё равно не надо.       — Вот это страсть, — ошеломлённо пробормотал Итон. — Первый раз его таким вижу. — Щёки Кары покрыл нежный румянец. Он посмотрел на девушку и мягко улыбнулся: — Я безумно за вас рад. Кара кивнула.       — Тобиас, спасибо, но мы бы хотели когда-нибудь порадоваться и за тебя.       — Я над этим работаю.       — Не уверенна, что так, как надо. Точнее с той, что надо, — добавила она, увидев, как Тобиас выгнул бровь.       — От тебя, Кара, я этого не ожидал... от кого угодно, только не от тебя, — хорошее настроение Тобиаса внезапно пропало. Он чувствовал себя загнанным в ловушку. — Ты тоже будешь учить меня жизни?       — Нет. Не надо на меня сердиться. Ты же знаешь, как ты мне дорог.       — Я сержусь вовсе не на тебя. Мне хватает Зика и Крис.       — И на них тоже не надо.       — Не обижайся, но я прошу, не влезай в это.       — Хорошо, как скажешь… Тобиас, я звонила тебе не просто поболтать. Ты же знаешь, для подобных вещей у меня нет времени. Мои люди в последнее время сделали ряд интересных открытий, и мы даже нашли им интересное практическое применение. Выдели, пожалуйста, время для посещения нашей лабораторий. Нам бы хотелось услышать твоё мнение, — голос Кары звучал абсолютно ровно и спокойно.       — Обиделась. Ну прости, — Тобиас покачал головой. — Меня достали интриги Крис и твоего благоверного.       — Знаешь, Итон, ты не думал, что им может скоро надоесть заботиться о тебе. Видишь ли, очень трудно это делать для того, кто эту заботу всё время отталкивает. И ещё, — она взмахнула рукой, чтобы остановить, приготовившегося возразить друга, — возможно, когда-нибудь, ты тоже захочешь им помочь. Ты уверен, что они захотят принять помощь от тебя? Подумай об этом.       Кара встала, и пошла на встречу к Зику. Парень торопился, чтобы пригласить её на медленный танец. Они смотрели друг на друга с такой страстью, что Тобиас почувствовал себя совсем одиноко и на редкость тоскливо. Он видел, как Глория судорожно пытается вырваться из окружения Бесстрашных. «Как муха, вляпавшаяся в клейкую ленту», — подумал он, но не испытывал ни малейшего желания её вытаскивать.       — Скучаем? — спросила неизвестно откуда вынырнувшая Кристина.       — Крис, ты опять, — голос Тобиаса звучал тихо, но в нём ощущалась настоящая ярость.       — Что опять? — девушка сделала невинное лицо.       — Не прикидывайся, тебе это не идёт. Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю. Когда ты, наконец, перестанешь лезть в мои дела?       — Вот закончу с этим и перестану.       Глаза Итона заполыхали.       — С чем этим? С Глорией? Ты, что считаешь, если мы друзья — это даёт тебе право решать за меня с кем и когда мне быть? И хочу напомнить, что это именно ты меня с ней познакомила и так настойчиво заставляла встречаться.       — Тобиас, прошу, послушай… — Крис умоляюще схватила его за руки. Но он грубо их вырвал и отшатнулся.       — Я не хочу больше ничего слушать. Не смей, слышишь, больше никогда не смей лезть в мою личную жизнь.       — О, конечно, лидер, слушаю и повинуюсь, лидер, — ядовито выкрикнула Кристина. — Трис…       — Не смей! Трис умерла! Слышишь, умерла и никогда не вернётся. Её тело сожгли, а прах развеян. От неё ничего не осталось! Я не буду больше цепляться за неё. Ты сама убеждала меня идти дальше. Я иду, а с кем — не твоё дело! — на Тобиаса страшно было смотреть. Он был в такой ярости, что его начало трясти.       Словно почувствовав, что Крис нужна помощь, из толпы вынырнул Зик. Он осторожно обнял, побелевшую, как мел, девушку за плечи и с упрёком посмотрел на друга.       — Может мы, и перегнули палку, но не заслужили такого.       Тобиас отвёл глаза и наткнулся взглядом на Кару. Она смотрела холодно и неприязненно. Друзья отвернулись от него и пошли к выходу. Тобиасу захотелось завыть.К нему подошла, сумевшая, наконец, вырваться Глория.       — Смотрю, ты тоже повеселился, — Глории хотелось громко смеяться: «Неудачники. Не смотря, на все свои хитрости, они не смогли меня обыграть».