Потому, что я так хочу!

Мы медленно приближались к моему дому и я видела, что парень был явно чем-то озадачен. — Что? — решила унять свое беспокойство. — Что?  — Так и будем говорить одними и теми же словами или в словаре есть еще? -, я решила хоть чутка разбавить обстановку, потому что молчание слишком странное, — что с тобой?  — Не знаю, просто в последнее время много всего происходит и я пытаюсь собрать все мысли в кучу.  — Хорошо. — это все, что я, к сожалению, могу сказать.  — А сколько твоему брату? — немного помолчав, спросил парень.  — Пять лет уже. — выдавила я из себя, в том то и дело, что «уже пять лет» мелкий пакостник меня терроризирует.  — Надо же, а я в свои пять лет часто дома один был, вернее почти всегда. — Нет, этого дома одного оставлять нельзя, — я усмехнулась, — дом разнесет.  — Ну, он же твой брат, — Соколов весело на меня покосился, — яблочко от яблоньки.  — Ой, не надо тут. — шикнула я. Мы подошли к дому и я открыла дверь, пропуская Соколова вперед.  — Мама, я дома и не одна. — громко протранслировала я.  — Ну слава богу. — мама вышла из комнаты с торчащей шпилькой из прически, а руки были заняты застегиванием серег. — Ого, ты куда это так официально? — проговорила я и вставила непоседливую шпильку обратно в мамину шевелюру. — Мне назначили собеседование для новой адвокатской компании и я очень спешу, — было видно, что мама хоть и волновалась, но была в приподнятом настроении, — кстати, прошу меня простить за мою невоспитанность, меня зовут Ирина Александровна, можно просто Ира. — поприветствовала мама нашего гостя, — ладно, я побежала, до вечера. Я помахала ей рукой и она, на ходу одев туфли, выскочила из дома.  — Твоя мама адвокат? — приподняв бровь в своей обычной манере, спросил Соколов.  — Агась. — мое настроение улучшилось, потому что я была рада за маму. Которой, я уверенна, уже давным-давно пора было выйти на работу и отвлечься от повседневной суеты по дому с которой я волне могу справится сама.  — У вас уютно. — проговорил парень, осматриваясь.  — А это кто? — из-за угла выглянул мой брат.  — Меня зовут Вова, а тебя? — протянул руку парень.  — Саша. — брат слегка пожал руку и, хмыкнув, пошел в комнату.  — Он всегда такой серьезный? — удивленно вскинул брови Соколов.  — Не то чтобы всегда, — открывая холодильник, проговорила я, — но достаточно часто.  — Частые перепады настроения? — Спросил парень и уселся на кухонный диван.  — Ну что-то типа того. — сказала я и выудила из холодильника бекон и яйца.  — Тогда вы точно похожи. — саркастично сказала Соколов. Я сделала вид, что не заметила его ухмыльную фразу и, повернувшись, спросила:  — Тебе сколько яиц?  — Три, пожалуйста. Я готовила и искоса смотрела на парня, сложно понять о чем думает человек, который смотрит в пол. Возможно он обдумывает убийство меня же в моей же кухне и моим же кухонным ножом. А вообще, что-то изменилось в его глазах. Будто бы на тебя смотрит не молодой и веселый парень, а взрослый человек с огромной кипой проблем и самое ужасное во всем этом то, что я ну никак не могу ему ни чем помочь. Ненавижу чувство бесполезности, для меня это слишком сложно. Поставив тарелки на барную стойку, высота которой примерно на голову выше чем обычные обеденный стол, я разложила приборы. Соколов присел и сразу принялся за еду.  — Пожалуйста. — ответила я, на несуществующее спасибо.  — Что? А, прости, — откашлявшись, проговорил парень — спасибо.  — Хочешь киношку посмотрим? — хитро сказала я.  — Какую? Внутри себя я потерла ладошки, мой любимый фильм «Дневник памяти». Через 10 минут мы сидели на кресле в гостиной перед телевизором и я включила фильм.  — Пожалуй именно этот фильм я могу назвать шедевром кинематографа.  — Серьезно? — парень приподнял бровь, — тебе действительно нравится мелодрама? Похоже он действительно был удивлен. Неужели я действительно кажусь таким бесчувственным сухарем?  — Да, — спокойно ответила я, — смотри молча. Парень ничего не сказал, а лишь придвинул меня к себе. Верно почувствовал моего внутреннего нахохленного злого совенка. Спустя время, примерно под конец третьего фильма, а мы смотрели только то, что хотела я, увидела, что Соколов мирно дремлет. Боже, парни действительно не терпят такие фильмы. Ладно уж, я выключила телевизор и укрыла его пледом. Встала и направилась к брату, он за это время спускался несколько раз, как он говорил «за провиантом». Саша тоже мирно спал. Все же все парни дети, самые что ни на есть настоящие. Я спустилась и увидела, что Соколов поднялся и смотрит в экран своего телефона.  — Что-то не так?  — Маш, прости, мне нужно уйти. — виновата пожал плечами парень.  — Да, конечно, но ты же расскажешь в чем дело?  — Да. — На бегу ответил парень и, поцеловав меня в лоб, скрылся. Ближе к ночи, а было уже пол двенадцатого на мой телефон пришла СМС: Жду тебя в парке, у качели. Я знала это место, единственная рабочая детская площадка. Часто были там с мамой и Сашей. Пока я добиралась, мое сердце тревожило странное чувство. Знаете, как будто ты знаешь что произойдет что-то плохое, но ты все равно идешь. И я шла.  — Ну вот я здесь, что ты хотел сказать? Передо мной стоял парень, которого я знала и знала уже хорошо. Соколов, но почему-то его глаза смотрели не на меня, а сквозь.  — Мне нужно уехать в Англию, прости. — проговорил парень, как будто учил этот текст неделями.  — Что? За что ты извиняешься? — я не могу понять его слов.  — Это все слишком сложно, Маш, просто пойми меня правильно, — он начал подходить ближе, — все слишком далеко зашло, нам стоит забыть про все это.  — Что ты говоришь? — боже, он сам себя слышит? На моих глазах начали наворачиваться слезы. — Забыть? Ты просишь забыть все, что начал сам? Ты больной?  — Не кричи, пожалуйста. — он сделал еще шаг и хотел прикоснуться ко мне, но я одернула его руку и отошла. Сейчас из моих глаз слезы лились градом.  — Ты появился из неоткуда именно тогда, когда был мне нужен. Ты создал эти чувства, ты это начал. Зачем тогда было все? Чтобы сейчас сказать мне прости? Неужели ты так можешь? Я не могу вытащить из памяти то, что уже произошло в действительности, это же не страница из дневника, — я довилась слезами, но продолжала говорить, — почему ты не скажешь причину?  — Потому что все… — я не дала ему договорить.  — Слишком сложно? — я утерла слезы рукавом кофты, — это жизнь, Соколов, а не чертов тест по геометрии. Здесь всегда все сложно, но нет такого, чего нельзя объяснить!  — Прощай. Эти слова отголоском пронеслись в моей голове и я уже не помню как, но добралась до дома, села в кресло и начала плакать. Почему, ну почему всегда дорогие мне люди оставляют меня. Папа, теперь он… Я же клялась себе, что не буду никому открывать свое сердце, так зачем я позволила этому случится? Как я умудрилась стать такой дурой?