***
Войдя в Большой Зал, уже наполненный учениками, Гарри понял, что этот пир будет несколько отличаться от остальных. Зал не был, как обычно, украшен цветами победившего факультета, а оставался таким же, как всегда. Его всё так же приветствовали четыре студенческих длинных стола с золотыми кубками и пока пустыми тарелками, волшебный потолок, полный звёзд, и заколдованные летающие свечи. Разве что на стене за столом учителей красовался огромный герб Хогвартса и поменьше - всех домов школы. Едва Гарри появился в Зале, как там тут же воцарилось молчание. Студенты Слизерина, Хаффлпаффа, Рейвенкло и даже Гриффиндора смотрели так пристально, словно хотели прожечь в нём дыру. Как только Гарри сделал пару шагов в направлении к столу красно-золотых, все тут же оживлённо заговорили, а Поттер ощутил острое чувство дежавю. Садясь на своё место в сопровождении любопытных взоров, мальчик неожиданно наткнулся на взгляд Снейпа. Тот сидел рядом с настоящим Грозным Глазом, который дёргался при каждом шорохе, и прямо-таки буравил Гарри взглядом. По лицу было трудно понять, о чём он думает, но всё же Гарри отметил, что что-то в чёрных глазах неузнаваемо изменилось. — Приветствую вас, мои дорогие ученики. — Дамблдор поднялся со своего места и отвлёк Гарри от Снейпа. Все повернулись к директору. В зале снова повисла гнетущая тишина. Все ожидали объяснений. — Вот и подошёл к концу очередной учебный год. - Начал директор, окидывая собравшихся пронизывающим взглядом. — Мне хотелось бы много сказать вам сегодня. Но начнём, пожалуй, с того, что волнует вас уже несколько месяцев, с самого торжественного и волнующего события в этом году — я, конечно, о Турнире Трёх Волшебников. Студенты зашушукались, но Гарри постарался не обращать на это внимания. — Это — грандиозное событие, — продолжал Дамблдор. — В течение года мы имели честь наблюдать за этим поистине великолепным мероприятием, в котором соревновались ученики трёх школ — Дурмстранга, Шармбатона и, разумеется, Хогвартса. Все участники блестяще справлялись с поставленными задачами, но всё же пришло время поздравить победителя. Итак, Гарри, я попрошу тебя подняться. Гарри неуверенно встал. Он почти физически чувствовал устремлённые на него взгляды, но был готов к этому, и стойко выдержал это испытание, глядя директору прямо в глаза. — Гарри проявил небывалую отвагу и героизм, — вещал Альбус. — Он достойно прошёл все испытания, поразив нас своими милосердием и желанием помочь другим. Он первым добрался до Кубка, такого желанного трофея, — но, к несчастью, ему не посчастливилось снова встретиться лицом к лицу с лордом Волдемортом. К несчастью, я вынужден сообщить вам, что Тёмный Лорд возродился. Весь зал замер, словно думая, почудилось им или же нет. Ученики начали тревожно шептаться, голоса становились всё громче и громче, но Дамблдор прервал всё одним движением руки. — Да, лорд Волдеморт действительно вернулся. Министерство против того, чтобы я рассказывал вам это, но я думаю, вы достойны знать правду. Мы должны принять его возвращение, как бы тяжело нам не было, должны объединиться, и только так мы сможем противостоять ему. Ученики больше не скрывали волнения. Гарри видел множество взволнованных, наполненных ужасом или сомнением лиц. Все студенты смотрели на Дамблдора, ловя каждое его слово. Флёр за столом рейвенкловцев испуганно жалась и беспокойно вертелась, не находя себе места. Крам выглядел хладнокровным, но всё же внимательно слушал, а Седрик, нахмурив брови, сцепил пальцы между собой, изредка с уважением посматривая на Гарри. — Гарри уже бросил вызов Тёмному Лорду в тот вечер. Он храбро сражался, и только поэтому теперь он стоит перед нами. Он проявил свои лучшие качества, которые присущи далеко не каждому волшебнику, и теперь я пью в его честь. Дамблдор поднял свой кубок и, подмигнув Гарри, опустошил его. Почти все, исключая большинство слизеринцев, скривившихся от слов старика, повторили за директором. Заскрипели отодвигаемые скамьи, ученики вставали со своих мест и поднимали кубки, наполненные тыквенным соком. И по залу прокатилось громогласное: "За Гарри Поттера!" Когда все уселись, директор продолжил. — Цель этого Турнира — укрепить доверие и дружественные узы между волшебниками всего мира. И сейчас я бы хотел повторить, что каждый иностранец, находящийся сейчас в Зале, — быстрый взгляд на шармбатонцев и дурмстрангцев, — всегда будет желанным гостем в Хогвартсе. Боюсь, впереди нас ждут тяжёлые, полные мрака и боли времена. Я хотел бы призвать вас к объединению. Только крепкой дружбой, только этой сплочённой силой мы можем победить Волдеморта. Не имеет разницы, из какой вы страны, сколько вам лет, на каком языке вы говорите — важно только наличие общей цели и горячее желание победить. Важен будет каждый. Только общими усилиями мы сможем одержать победу над злом.***
— Директор! — окликнул Гарри. Он стоял у выхода из Зала и ждал, когда ученики разойдутся по своим спальням. Потоки людей всё шли и шли, грозя сбить Гарри с ног, но он стойко держался, ожидая, когда в дверном проёме появятся преподаватели. Наконец он увидел того, кого ждал — седовласый старец неспешно выходил из огромной двери, о чём-то беседуя с профессором МакГонагалл. — Профессор Дамблдор! Дамблдор обернулся, и, заметив Гарри, что-то сказал МакГонагалл и подошёл к мальчику. — Ты что-то хотел, Гарри? — мягко спросил Дамблдор. — Профессор, — Гарри волновался. Ему в голову пришла одна идея. — Я хотел спросить... Можно ли мне остаться на каникулы в Хогвартсе? Альбус подумал, что эта ситуация схожа с той, что произошла более пятидесяти лет назад — когда ещё молодой Том Реддл пришёл к тогдашнему директору, Армандо Диппету, проситься остаться на лето в замке. Но Гарри он об этом говорить, конечно, не стал. Незачем мальчику в очередной раз сравнивать себя со своим главным врагом. — Исключено. — Директор покачал головой. — Зачем тебе все каникулы прозябать в душном, одиноком замке? Не лучше ли будет съездить домой, к дяде и тёте? Разве ты не соскучился по ним? Гарри, не удержавшись, фыркнул. — Профессор, вы прекрасно знаете, как я отношусь к Дурслям. - Мрачно сказал Поттер. — Было бы гораздо приятнее остаться тут, чем снова надоедать им своим присутствием. Просто я подумал, что... — Мари. — Альбус кивнул. — Я понимаю тебя, Гарри, но, боюсь, что не могу разрешить тебе остаться в школе. Гарри помрачнел. Но внезапно его лицо просветлело. — Сэр, хорошо, я поеду... Но что, если... могу ли я взять Мари с собой? —на одном дыхании произнёс Гарри, с надеждой вглядываясь в голубые глаза. — Пожалуйста! Директор тяжело вздохнул. — Извини, Гарри, но я не думаю, что она сейчас готова для этого. Тем более, вряд ли твои дядя и тётя согласятся приютить у себя ещё одну родственницу. Гарри разочарованно выдохнул, вмиг погрустнев. — Ну вы хотя бы не станете держать её тут всё лето? Позволите ей отдохнуть, видеться со мной? — Всё зависит от результата, Гарри, всё зависит от результата...***
Настоящее время. 30 июня 1995 года. Хогвартс. — Мама предлагала Дамблдору, чтобы ты поехал прямиком к нам, но он против. Сказал, что хотя бы с месяц ты должен прожить у Дурслей, — рассказывал Рон. — Замечательно. — Гарри закатил глаза. — Ещё один день рождения пройдёт в компании Дурслей. — Мы обязательно будем писать тебе, — пообещала Гермиона. — Но вот только почему Дамблдор не разрешил Гарри поехать? — Не знаю, — Рон пожал плечами. — Мама говорит, что у него есть причины на это. На улице было прохладно. Двор окутывал ещё не рассеявшийся лёгкий туман, поднимаясь клубами с разгорячённой земли. Солнце встало совсем недавно, но уже поднялось так высоко, что не оставалось сомнений — туману недолго оставалось жить этим утром. Гарри, поёживаясь от утреннего холода, проникающего даже в холл, стоял в углу, прижав к себе чемодан и клетку с Буклей, и общался с друзьями. — Знаете, а я вчера разговаривал с Седриком, — хмурясь, сказал Гарри. — И что? Он завидует тебе? — на лице рыжеволосого отразился неподдельный интерес. — Нет. Сказал, что верит мне и Дамблдору, что будет бороться против Волдеморта и этим летом пойдёт устраиваться мракоборцем. Ещё раз поздравил с победой. — Круто, — Рон улыбнулся. — Он, оказывается, хороший парень, этот Седрик. Кстати, Гарри, а почему Дамблдор не упомянул в своей речи твою сестру? — Он сказал, что не хочет, чтобы меня доставали с расспросами о ней. — Гарри, — тихо обратилась Гермиона. — До посадки осталось два часа. Ты не хочешь в последний раз повидаться с Мари? Гарри и сам думал об этом. Вчера он навещал сестру. Она была такой весёлой, постоянно улыбалась и, кажется, наконец расслабилась... Правда, только в присутствии брата, но всё равно. Ему было больно от того, что придётся её бросить, а ещё больнее от того, что он видел её, такую счастливую, и понимал, что, возможно, у её радости никогда не прорежется голос... — Думаю, ты права. — Наконец сказал Гарри. — Да, так и поступлю. Нужно... попрощаться. Я схожу к ней, а вы пока постойте тут, хорошо? Я быстро. Уходя, Гарри заметил, что к Гермионе подошёл Крам. Да, теперь ей скучно точно не будет. Гарри почти бегом преодолел всё расстояние до больничного крыла. Было ещё очень рано, время только-только приближалось к шести, но он надеялся, что Мари уже не спит. В последнее время она встаёт с рассветом. Наконец мальчик подошёл к двери и толкнул её. Та с тихим скрипом отворилась, пропуская Гарри в госпиталь. Палата была ярко освещена, благодаря большим окнам и лампам. Все кровати были пусты, и лишь на самой последней, в углу, лежала рыжеволосая девочка, с интересом разглядывавшая какую-то книгу. Оглядевшись, Гарри быстрым шагом прошествовал к кровати Мари. Та, увидев брата, счастливо улыбнулась и отложила книгу на столик. — Привет, Мари. — Мальчик через силу улыбнулся сестре. — Извини, что так рано... Просто я пришёл сказать, что уезжаю. На всё лето. Радостная улыбка, было озарившая лицо девочки, медленно стала сползать с её лица. Мари непонимающе посмотрела на брата. — Да, это ужасно, но я ничего не могу поделать... Я просил директора остаться с тобой или взять тебя к себе, но он не позволил. Сказал, каникулы, и я не должен оставаться тут, так что... Извини. — Гарри опустил голову. Теперь Мари поняла, что он не шутит, и кинула на Гарри тревожный взгляд. Она даже хотела встать, но Гарри не позволил, взяв её за руку. — Не вставай... Тебе нельзя, — Поттер грустно улыбнулся. — Надеюсь, тебе не будет тут скучно без меня. Если хочешь, я могу писать тебе. Каждый день! Правда. Губы девочки задрожали. Казалось, она вот-вот расплачется. Гарри подошёл ещё ближе и, чтобы успокоить сестру, нежно обнял её, уткнувшись носом в огненную гриву. — Я буду скучать по тебе, — прошептал он, отпуская Мари. На лице той теперь читалась открытая паника, смешанная с мольбой. Она открыла рот, желая что-то сказать, но снова потерпела неудачу. От злости она стукнула кулачком по постели и снова умоляюще посмотрела на Гарри. Но тот ничего не мог сделать. — Прощай, — он отошёл от сестры. Та не выдержала, и несколько слезинок скатилось из изумрудных глаз по бледному личику. Увидев всё это, Гарри сам едва сдерживался, чтобы не заплакать, и с силой закусил губу, надеясь, что физическая боль притупит душевную. Заставив себя отойти ещё дальше, мальчик выдавил улыбку, больше похожую на гримасу, и помахал Мари рукой. — Прощай. Мгновение — и Гарри, уже не сдерживая слёз, быстро шагал по коридору, оставив расстроенную сестру одну.***
— Поторапливайтесь, живее, живее! — слышалось отовсюду. Гарри, Рон и Гермиона, держа в руках свои вещи, толкались через толпу студентов. Каждый хотел выйти быстрее остальных, поэтому вокруг стояла такая толкучка, что друзей едва не придавило. — Давайте переждём, когда все выйдут, а потом пойдём сами! — предложил Рон, пытаясь перекричать общий шум. Друзья закивали и отошли в сторону, пропуская вперёд стайку второкурсников. — Ну и толпа! — возмутился Рон, когда они отошли на безопасное расстояние. — Я думал, меня раздавят! Неужели все так хотят домой?.. — Я точно не хочу, — мрачно заметил Гарри. — Лучше бы остался с Мари. — О, Гарри... — Гермиона сочувственно положила руку на плечо друга. — Не переживай, всё будет хорошо... — Ну да! Не считая того, что Волдеморт возродился, моя сестра не разговаривает, а я снова вынужден ехать к любимым родственничкам! Прекрасно! Лучше не бывает! — Гарри... — предостерегающе произнесла Гермиона. — Мы понимаем, как тебе тяжело, но всё же я не думаю, что это даёт тебе право кричать на нас. Гарри понял, что Грейнджер права. Он набрал в грудь воздуха, медленно выдохнул, пытаясь успокоиться, и мысленно досчитал до десяти. Вроде помогает. — Извините, — буркнул Поттер, немного успокоившись. — Просто у меня очень плохое настроение. Рон пожал плечами, а Гермиона лишь поджала губы, решив больше к Гарри не лезть. Наконец толпа рассосалась. Выдохнув с облегчением, троица направилась к выходу. Но как только они спустились по лестнице, из замка выбежала запыхавшаяся мадам Помфри. — Поттер! — заголосила она. — Где Поттер? Мне нужен Поттер! Гарри непонимающе посмотрел на друзей. Рон неуверенно кивнул, а Гермиона сказала: — Иди. Мы подождём тебя. До приезда карет ещё двадцать минут. Наверное, дело серьёзное. Но Гарри уже не слушал. Бросив чемодан, он, осторожно положив рядом клетку с совой, подбежал к раскрасневшейся женщине. — Я тут, мадам Помфри. Что-то случилось? — Да, с-случилось, — мадам выглядела очень взволнованной. — Дело в том, что... Мари... она... — Что-то с Мари?! — воскликнул Гарри, испугавшись. — Д-да... Дело в том, что она... Она... Она заговорила! — Что? — переспросил Гарри. Он ожидал услышать что угодно, но точно не это. — Заговорила! Я принесла ей завтрак, а она у меня спрашивает: «Где Гарри?» Да-да, прямо так и спросила! Голос ещё нетвёрдый, видно, что говорит с трудом, но говорит же! Видимо, зелье подействовало! Я сразу к тебе побежала, сказать хотела, пока ты не уехал. — Где она?! — спросил Гарри. До него наконец стал доходить смысл слов женщины, и радость лёгкой волной разлилась по венам. Он знал, знал, что она заговорит! — В больничном крыле, конечно! Где ей ещё быть? — Спасибо, спасибо, мадам Помфри! — Гарри уже взбирался по ступеням. — Спасибо огромное! Уже не дожидаясь ответа, мальчик бегом взобрался наверх и влетел обратно в холл. Он даже не обернулся на крики Рона и Гермионы, зовущие его обратно; его сейчас не интересовало абсолютно ничего, кроме того, что поджидало его в больничном крыле. Он с невероятной скоростью пролетел по опустевшему замку и уже через пять минут стоял у заветной двери. Всё его существо наполнилось сладким предвкушением, и Гарри нетерпеливо толкнул дверь. Посреди палаты стояла Мари. Она взволнованно оглядывалась, видимо не зная, куда идти, но было ясно, что она собиралась на поиски Гарри. Услышав звук открывающейся двери, девочка обернулась. Едва она заприметила брата, как её лицо просияло, и в изумрудных глазах заплясали огоньки. Она бросилась к опешившему Гарри и обняла его. — Гарри! Ты прийти! — радостно завопила она на ломаном английском. У неё оказался очень чистый и мелодичный голос. Такой, наверное, был у их матери. — Я переживать, что ты не вернёшься! А Гарри стоял, не веря собственному счастью. Он никак не мог понять, сон это или реальность. Прекрасное сновидение или не менее прекрасная действительность?.. Но как только руки Мари сомкнулись на его теле, обнимая так крепко, как никто прежде, мальчик понял, что всё происходит на самом деле. Он засмеялся и, прижав к себе сестру, сказал: — Да. Я вернулся. И больше никогда не уйду.