***
И вот опять урок русского. И снова: «Малиновская, к доске!» Ответив вызубренное накануне домашнее правило, Женя показала тетрадь. – Вот, Евгения, умеешь же, когда хочешь! - похвалил учитель. О вчерашнем он ни словом не обмолвился, за что девочка была ему премного благодарна. - А теперь составь предложение с глаголом "думать". «Издевается, что ли?» – пронеслось в голове у ученицы. – Я думаю... Я думаю... - начала мямлить она вслух. Задумчивость Жени вызвала смешки в классе. – Я думаю о музыканте, который дарил людям песни, сидя в парке на скамейке! – выпалила она. – Хорошо, садись, пять, - улыбнулся Женин мучитель.***
После уроков девочка выскочила из школы, размахивая портфелем. Солнце проливало свои едва тёплые осенние лучи на бледные кирпичные здания, мокрый после вчерашнего дождя асфальт, разноцветную листву деревьев, тем самым делая мир и этот сентябрьский день ярче. В безоблачном небе раздавался весёлый щебет ещё не улетевших в тёплые края птичек. Восьмиклассница со всех ног бежала в сквер. Одноклассники, вопреки её опасениям, забыли о вчерашнем инциденте, и подколочки она выслушала только от пары подруг. За пропущенные уроки её тоже не ругали - Женя, стоя в кабинете классной, скроила виноватую мину и жалобно сообщила, что вчера она чувствовала себя очень плохо, и Пётр Валерьевич, на уроке которого Женя присутствовала, может это подтвердить. В общем, эта проблема тоже благополучно разрешилась, и теперь девочке хотелось кричать от радости. Но когда Женя, наконец, достигла скамейки под клёном, счастье её быстро улетучилось – она была пуста. «Ушёл уже, скорее всего» – разочарованно подумала девочка и, переводя дыхание, плюхнулась на лавочку и огляделась. Неудивительно, что Виктор выбрал именно эту скамейку. Недавно в сквере был ремонт, и все скамьи подверглись окраске в ярко-оранжевый, режущий глаз цвет. А про эту лавку, видимо, забыли - так и осталась она, покрытая старой, кое-где стёртой бледно-жёлтой краской, стоять в некотором отдалении от других. Эта скамейка единственная из всего сквера сохранила дыхание прошлых лет. На ней даже атмосфера была иная - спокойная, таинственная. Наверное, тут пишутся самые лучшие песни... Стоило Жене подумать о песнях, как за спиной раздались тихие шаги. Девочка вздрогнула и обернулась - Виктор! – Ты уже здесь? - улыбнувшись, заговорил музыкант. Девочке пришло в голову, что улыбка его сродни домашнему пледу - такая же тёплая и уютная. – Я уже давно здесь. Где ты был? – серьезно взглянула на него Женя. – Ну, как сказать... Я решал проблемы, возникшие накануне - с лица Виктора сползла улыбка, и лицо стало мрачным – видимо, вспоминать о произошедших событиях ему было нелегко. – У тебя проблемы? Какие? - встревоженно приподняла брови девочка. Виктор вздохнул, запустил пальцы обеих рук в густые, чуть спутанные тёмные волосы и невесело усмехнулся: – Не думаю, что тебе стоит загружать этим голову. – Я хочу знать, почему ты вчера был... – Женя хотела уже произнести «пьяный», но осеклась на полуслове – вряд ли Виктору будет приятно это слышать. – Из-за чего ты такой грустный, – чуть неуверенно закончила девочка. – И, в конце концов, я не маленькая! – неожиданно для самой себя воскликнула она. «Что со мной?» – подумала Женя и искоса, не поворачивая головы, взглянула на музыканта - как тот отреагирует на её внезапный всплеск эмоций? Однако реакции, как таковой, не последовало. Виктор лишь вздохнул и уточнил: – Ты правда хочешь знать? – Да, – кивнула девочка. – Вчера я поссорился со своей девушкой - сказал музыкант, плюхнувшись на скамейку. Женя с шумом втянула воздух через стиснутые зубы и чуть прикусила губу. Как же, наверное, больно сделала она Цою своим любопытством! – Ой, прости. Не знала. Соболезную, – ляпнула Женя первое, что пришло на ум. И только через пару секунд до нее дошло, почему музыкант заливается хохотом. – Тьфу! Не то сказала! – смущенно оправдывалась девочка под звонкий смех Виктора. – Извини, не подумала. «Идиотка , кретинка, дура!» - мысленно подбирала себе Женя нелестные прозвища. – «"Соболезную"... Не умерла же эта девушка, в самом деле.» – Да ладно, бывает, не переживай, – ответил Цой, уловив, в каком неловком состоянии находится девочка. Повисло молчание, нарушаемое лишь щебетом поздних птиц в могучих ветвях клёна. Женя и Виктор сидели на скамейке, не зная, что ещё можно сказать друг другу. – Извини, а не мог бы ты научить меня играть на гитаре? – робко обратилась к музыканту восьмиклассница. Эта незатейливая просьба вертелась у нее в голове чуть ли не с первого часа их знакомства, однако озвучить её она почему-то решилась только сейчас. - Конечно, – чуть погодя, отозвался Цой с лёгкой улыбкой. – Подсаживайся ближе. Женя придвинулась чуть ли не вплотную к нему и случайно коснулась рукой его ладони. По коже мгновенно будто прошёлся разряд тока. Девочка отдёрнула руку и взглянула на широкую сильную ладонь Цоя. - Так, смотри, - Виктор тем временем взял гитару и положил её на ногу. – Это - гитарный гриф. На нём, как ты понимаешь, крепятся струны. – О, струны! – отрешённо пробормотала Женя, глядя на длинные музыкальные цоевские пальцы и непроизвольно улыбаясь. Виктор странно покосился на ученицу и, ударив по струнам, возвестил: – А это – аккорд! – Аккорд! – восторженно повторила девочка, наблюдая за пальцами музыканта. От вида рук Цоя она теряла над собой контроль. «А что же будет, когда я до соло дойду...» – подумал Виктор, а вслух продолжил: - Так, аккорды бывают разные, как фломастеры. На вкус и цвет - все разные, - весело усмехнулся музыкант. - А ты пробовал фломастеры? - изумлённо приподняла бровь девочка. Напряжение, постоянно державшееся между ней и Цоем, постепенно сходило на нет. - Не пробовал, конечно. Просто фраза такая, – весело разъяснил он. – Слушай, здесь как-то шумно. Давай-ка пойдём ко мне. Если ты не против. - Э–э... – задумалась Женя. Предложение застало её врасплох. – В школьной форме мне не очень удобно, да и портфель тяжёлый. Было бы лучше, если бы я ненадолго зашла домой. -Тогда давай встретимся здесь через час, я пока что решу кое-какие вопросы. Сойдёт? – предложил Виктор. - Отлично. Ну, я побежала! – выдохнула девочка.