Живая

- Думаю, этого достаточно, - произношу я после слов Мэттью, чувствуя тошноту от сказанного незнакомцем. Черт. Желание моих внутренностей сделать сальто и выпустить завтрак наружу растет и давит на меня. Черт. Черт. Черт. Я, стараясь сохранять спокойствие, медленно шагаю к двери, но, освободившись, бегу изо всех сил к ближайшей женской комнате. - До чего ты опустилась, Трис, - шепчу я сама себе, ощущая «вторую волну», новый ком, подбирающийся к горлу. Тело несильно дрожит на ватных от непонятного мне страха ногах. Я умываю руки и лицо, закрывая глаза и стараясь сосредоточиться. Он говорил что-то об Эдит? Неужели мой предок придумал эту систему, и именно из-за нее людей, обладающих чистыми генами, начали похищать и пытать, превращая в идеальных солдат? Африка? Этот человек хочет захватить разрушенные земли? С помощью меня? Когда я открываю глаза, то смотрю на свое отражение в зеркале. Слегка отросшие волосы, приближающиеся к каре и становящиеся все более прямыми, напомнили мне о матери. Знала ли она, что мне уготована эта участь? Может, спасая нас с Калебом, она и сбежала в Отречение, чтобы скрыть правду и защитить меня? Мама ничего не скажет. Краем уха я слышу приближающиеся мягкие, но уверенные шаги и лишь по звуку определяю, что это Кристина. В Бесстрашии нас учили и этому трюку. - Как ты себя чувствуешь? – спрашивает она заботливо, осторожно касаясь ладонью моего лба, - Ты горишь, Трис, - говорит она с легким упреком, но я отмахиваюсь. - У меня нет времени болеть, - отвечаю я, еще раз охладив лицо водой и медленно успокаиваясь. - Если мне придется выбирать из двух зол: твоего гнева за мое «предательство» или ярости Тобиаса за молчание, то я выберу первое. Тебе может стать еще хуже, и тогда все планы сорвутся, а этого ты желаешь меньше всего. Кристина не терпит ложь и ясно видит факты, а эти слова означают, что мое состояние весьма плачевно. - Хорошо, - вздохнув, я вновь смотрю на свое отражение и вижу в нем грусть и скорбь, - пойдем в больницу. На пути к корпусу мы встретили Тобиаса и тот, узнав о моем состоянии, недовольно скривил лицо, тем самым вызывая мою улыбку. - Ничего смешного, Трис, - строго произнес он, - пора забыть привычки Альтруистов и начать думать о себе. И я вновь чувствую себя провинившимся ребенком, опуская глаза. Рвотные позывы прекратились, но я не хочу рассказывать о них своим друзьям, продолжая думать о своей стратегии.

***

Как и ожидалось, предсказания Кристины оказались правдой, и я действительно простудилась. Градусник показывал чуть больше 101 градуса по Фаренгейту, и меня немедленно положили в больницу, назначив лекарства и различные медикаменты. Мною были сданы анализы, которые потребовали врачи, чтобы определись точный диагноз, и спустя некоторое время я лежала в небольшой палате, чувствуя неприятный запах больницы и глядя на белые стены, которые едва заметно освещало солнце, делая их еще ярче и светлее. Шквал осуждения за мою небрежность относительно здоровья обрушился на меня несколькими минутами позже, когда в палату одновременно вошли Зик и Тобиас. Эта ситуация казалась мне забавной, и только из-за головной боли я не могла рассмеяться, как можно сильнее укутавшись в одеяло. - Как ты себя чувствуешь? – заботливо спрашивает старший из братьев Педрад, и Четыре сверлит его взглядом. - Хорошо, - мои глаза на мгновение пересекаются с глазами Тобиаса, и я мысленно говорю ему отстать от парня. - И давно ты собиралась сказать мне о своей температуре? – Четыре садится на мои кровать, осторожно касаясь пальцами лица. Это настолько нежно, что вызывает мою ухмылку. И когда его пальцы скользят по моим расплывающимся в улыбке губам, я чувствую возбуждение. Черт. - Перестань, - шепчу я, краснея и опуская взгляд, вспоминая о присутствии третьего лица в этой комнате. Тобиас усмехается и целует меня в лоб, вставая снова. - Мы принесли тебе фруктов и цветов, - говорит он с улыбкой, и Зик подходит с пакетом, протягивая небольшой букет, - но сейчас тебе лучше отдохнуть. Я киваю, закрывая глаза, и, через некоторое время открыв их, замечаю, что комната пуста. Встав, я чувствую головокружение, ощущая себя обнаженной в точной больничной сорочке. Но мне нужно идти, и роскошь в виде отдыха в больнице не позволительна. Надев свитер и джинсы, заботливо оставленные на стуле рядом с кроватью, я открываю дверь и, оглядевшись, быстрым шагом иду в сторону кабинета Дэвида, искренне надеясь, что не встречу своих друзей, и стараясь не попадаться никому на глаза. Я, не постучавшись, вваливаюсь в офис Дэвида, закрывая за собой дверь и падая в кресло, откидываясь на спинку и молясь о прекращении головной боли. - Трис? – Дэвид, повидавший многое в своей жизни, с недоумением и удивлением глядел на меня, - Тебе плохо? Великодушное проявление заботы с его стороны. - Я все слышала, - произношу я, раскрывая свои карты, - какое дело Эдит я должна продолжить? Только сейчас я понимаю, что не имею четкого плана, а под воздействием морфия могу проболтаться. Как бессмысленно, Трис. Непростительно глупо. Но, раз ты пошла сюда, значит, тебе необходимо добиться правды. - Беатрис, - Дэвид строго произносит мое имя, но в этом состоянии мне все равно на его тон, - я знаю, что ты должна лежать в больнице, - он тянется к небольшому телефону на столе. - У меня есть нож, Дэвид, и Тобиас сказал мне десятки способов перерезать горло, - сухо говорю я, чуть сощурив взгляд, - сейчас мне необходимо узнать ответы на вопросы. Это блеф. Максимум, что у меня есть в джинсах, - маленький бумажный самолетик, который смастерил мне Четыре, но и бумага при необходимости может неплохо порезать. Дэвид смотрит в мои глаза, пытаясь понять, обманываю ли я его, но спустя несколько секунд убирает руку с телефона, а в комнату с другой двери сходит пожилой мужчина в черном костюме. - Не лучшее знакомство, Трис, у меня может сложиться плохое мнение о тебе, - произносит мужчина, и я узнаю голос из динамиков, - что ты хочешь узнать? Он садится в углу комнаты, и я ощущаю, как мрак сгущается вокруг него. Все движения незнакомца четки и осторожны, словно он ожидает от меня какой-либо выходки. И в то же время в его голосе слышится сталь, присущая властному человеку. - Во-первых, как вас зовут, - говорю я, переключая взгляд с Дэвида на него и кусая губу. - Мое имя вам ничего не скажет, - хладнокровно отвечает мужчина, и я усмехаюсь, - но я могу сказать, что являюсь одним из лидеров страны. Вам же известна система управления? Я киваю, потому что это действительно так. Будучи в подвальной лаборатории, я изучила всю историю развития государства, отдельных регионов и их «покровителей». - Хорошо, - я пытаюсь вспомнить имя человека, ответственного за агломерацию Чикаго, но в голове творится полный хаос, увеличивающийся из боли, - тогда вы расскажете, зачем вам нужна я? Воин с чистыми генами, избавившийся от страхов и готовый убить кого угодно? - Ваши слова подтверждают лишь часть вашей задачи. Например, ваш друг Юрай как раз является лишь воином, пешкой. Но он будет именно вашей пешкой, мисс Приор, как и я, как и Дэвид, и как остальные граждане страны. Я удивленно поднимаю бровь, не ожидая такой роли. - Вы хотите сделать меня президентом? – вспоминая старый термин, присущий демократии Штатов более ста лет назад. - Именно, - незнакомец довольно улыбается. - Причем здесь я и Эдит? – я хмуро смотрю на него, недопонимая. - Она являлась не только вашим предком, мисс Приор, или, если вам угодно, Риттер, но и главным человеком страны, воплотившим идею изоляции. Это, можно так сказать, монархия, передача власти потомку, которым являетесь вы. И только в этот момент я понимаю, зачем я проводила недели в том месте, изучая историю, законы, правила и прочие вещи. Меня готовили к этому. Готовили к тому, чтобы я стала «королевой». Но никто не спрашивал, чего я хочу. - Почему вы не предоставили эту возможность Калебу? – спрашиваю я, пытаясь обдумать сказанное. - С точки зрения тестирования и навыков, вы больше подходите на эту роль. И, я уверен, вы сможете объединить континенты в одно общее государство. У меня кружится голова, и я чувствую, как на мои плечи взвалили небо. Это невозможно. Мне через два месяца исполнится 17. - Я не могу быть этим человеком, - я встаю, но мои ватные ноги не слушаются, поэтому мне приходится опираться о стол. - Трис, - Дэвид встает, не обращая внимания на то, что мои пальцы намертво вцепились в край его рабочего стола, - ты станешь президентом, и твои люди захватят колонии в Африке и Южной Америке. - Вы предлагайте мне стать человеком, который будет поддерживать убийства невинных людей?! – мой голос становится громче, словно на последнем дыхании. - Убийства ради развития заложены в истории человечества. Выживает сильнейший, и это одно из основных правил эволюции, - говорит мужчина из угла, и его бархатный голос сковывает меня своим холодом. - А как вы собираетесь поступить с отделившимися регионами? – спрашиваю я снова, а моя рука начинает дрожать. Я не готова к этому. И не хочу стать лидером, красиво говорящим ложь. - Объединим их под давлением или без него, - отмахнувшись, отвечает мужчина, - я думаю, ты должна вернуться в больницу. Что? Я приоткрываю рот, желая высказать все, что я думаю об этом сумасшествии, но на меня накатывает безумная усталость. А опустив взгляд, я вижу шприц, вколотый в мою руку. - Я никогда не… - мысли теряются и путаются, а в комнату входят люди. - Подумай об этом, Трис, - произносит незнакомец, и я проваливаюсь во тьму.

***

Когда я просыпаюсь и открываю глаза, белые стены ослепляют меня на некоторое время. Я вижу очертания Тобиаса, и когда картинка становится четкой, то замечаю, что он спит на стуле около меня, а на часах не меньше одиннадцати. Четыре провел целую ночь около меня, и эта мысль на мгновение заставляет меня улыбнуться. Мои движения и тихий шум пробуждают парня, и он слабо улыбается, увидев меня. - Привет, - шепчет Тобиас, целуя меня в лоб, - ты неплохо поспала сегодня, - с ухмылкой, от которой я краснею. - Я вчера говорила с Дэвидом и тем человеком, чей голос был на записи, - я тихо говорю, не сводя взгляда с глаз Четыре. Я вижу, что он хмурится, и понимаю его злость на то, что я в очередной раз ослушиваюсь врачей, действуя по-своему. Но он молчит, понимая, что сейчас говорить мне что-либо бесполезно. - Они хотят сделать меня новым лидером страны, - еще тише добавляю я, словно раскрываю страшный секрет. Тобиас поднимает брови, с изумлением глядя на меня, но затем тихо выдыхает, опуская взгляд. О чем он подумал? - И что ты ответила? – спрашивает он, и настает моя очередь удивляться. - Я не хочу этого, я боюсь и… - я теряюсь и ощущаю панику, - я хочу сбежать отсюда. Взгляд Четыре смягчается после моего ответа, и я успокаиваюсь, когда парень сжимает мою ладонь. - Больше не сбегай из палаты, хорошо? – говорит он заботливо, но строго, и я послушно киваю. - Что мне делать? – спрашиваю я, кусая губу и ощущая некий страх. - Будь смелой, Трис, - нежно шепчет Тобиас, касаясь моих губ и нежно целуя их, - а о плане позабочусь я. Ты доверяешь мне? - Конечно, - шепотом отвечаю я, и это правда, - я люблю тебя. - И я люблю тебя, - отвечает он слегка смущенно, а затем направляется к выходу из палаты. Я погружаюсь в свои мысли, но меня «вытаскивает» из них приход Кристины. Она обнимает меня, несмотря на температуру и болезнь, и я поражаюсь жизнерадостности своей подруги. - Как Юрай? – спрашиваю я с ухмылкой, весело подмигнув девушке, и та смеется. - Конечно, я не должна об этом рассказывать прямо сейчас, когда ты чахнешь, но, - Кристина поднимает левую руку, и я вижу кольцо на безымянном пальце. Я лишаюсь дара речи от шока, ошеломленно уставившись на нее и наблюдая, как счастливое лицо подруги понемногу мрачнеет. - А… не рано? – это единственное, что я могу сказать, продолжая смотреть на девушку. - Я не приведение, и это кольцо тоже вещественно, - слегка язвит она, но теперь волнуется, - Трис, да, мы встречаемся чуть больше месяца, но, - она заминается, - мы оба хотим большего, чем отношений влюбленных парочек. - Близости? – я не понимаю, что говорит Кристина, но от моего вопроса та стеснительно краснеет. По ее реакции видно, что как раз это у них в избытке. - Нет, мы… хотим стать семьей. Быть настоящей опорой друг для друга, уехать отсюда и жить вместе, - отвечает она, и я опускаю взгляд. Этого хочу и я. Чтобы отвлечься от назойливых грустных мыслей, мгновенно заполняющих голову, я хочу искренне порадоваться за подругу. - Расскажешь про то, как Юрай сделал тебе предложение? – спрашиваю я с ухмылкой и вижу искорки в глазах Кристины. - Это было в меру романтично, - она улыбается, - вчера вечером мы вернулись в город в Дружелюбие, и, - заметив мой взгляд, девушка смеется, - если короче, то я была вся покрыта цветами, когда он встал на колено и попросил руки и сердца. - А когда свадьба? - Через месяц, когда станет теплее, - Кристина усмехается, - ты ведь станешь подружкой невесты? - Разве у меня есть выбор? – смеюсь я, чувствуя наигранно недовольный взгляд девушки. - Только обещай молчать, - произносит подруга, и я киваю, улыбаясь. Невеста. В палату входит врач с моей историей болезни, и просит Кристину выйти. - Что-то серьезное? – спрашиваю я, невольно кусая губу и стараясь сохранять спокойствие. - Это обычная простуда, и скоро вы встанете на ноги, если будете соблюдать постельный режим, мисс Приор, - отвечает доктор, а я вновь чувствую вину. - Никаких осложнений нет? Прошу, если они есть, не рассказывайте о них Тобиасу, - говорю я, не желая, чтобы мой парень контролировал каждый мой шаг. - Есть, хм, кое-что важное, о чем мистер Итон захочет знать. - Что же? - Его ребенок. Я недоуменно смотрю на мужчину, а внутри появляется странное чувство. - Какой ребенок? – спрашиваю я, хмурясь. - Ваши анализы показали, что вы беременны, - отвечает доктор, и я ошарашено смотрю на него, замирая и переставая дышать.