Влюбить за десять свиданий или признать недопевическую натуру

      –Прошу вас, госпожа, – Янг с деланной галантностью открыл дверь машины, пригласив жестом садиться.       –Благодарю, – я не поленилась сделать реверанс.       Я плюхнулась на пассажирское место рядом с водительским. Вскоре за руль сел Янг, и мы двинулись прочь от моего дома.       –Я думала, ты разъезжаешь на своем Мерседесике только с водителем.       –Не хочу, чтобы кто–то нам мешал, дорогая, – не отрывая взгляда от дороги, ухмыльнулся недопевчик.       –Смешно, – без намека на веселье в голосе сказала я. – Кстати, думаю, мне неплохо было бы узнать, куда ты нас везешь.       –Сюрприз.       –Любишь ты сюрпризы, – с усмешкой фыркнула я и, открыв окно, подставила лицо прохладному вечернему воздуху.

***

      –Что?! Янг, ты серьезно?! КАРАОКЕ?       Название сего заведения мигало на всю улицу, привлекая к себе прохожих. Невольно представился луч фонарика во тьме, собирающий у себя комариков.       –Будет весело, пошли, – Янг захлопнул дверь авто, вышел на улицу и вопросительно посмотрел на меня через окно. Я тяжело вздохнула и тоже выбралась из машины. Мы последовали к зданию, откуда вырывались звуки не очень чистого пения (черт, да от этих дьявольских звуков на ум приходила только общипанная курица, за которой с топором гонялся повар).       Внутри оказалось стильно и даже немного уютно. Помещение было оформлено в фиолетовых тонах, у стен – белые диванчики со столиками, а в самом конце зала – заветная сцена (кстати, непривычно узкая, как по мне). По левую сторону от сцены находился небольшой экран, на котором отображались слова исполняемой в данный момент песни. Я бы даже сказала, вымучиваемой песни: в микрофон кряхтели две дамы среднего возраста (явно, не очень трезвые). Слава Богу, они закончили как раз тогда, когда мы вошли.       Тот самый экран со словами песни вдруг высветил «47 баллов. Вы поете неплохо, но могли бы лучше». Под свист публики дамы – кажется, немного недовольные – последовали к своим местам. Их сменил бойкий чернокожий парень. О Боже, только не рэп…       –Присаживайся, – Янг указал на столик в углу. Вскоре подоспел официант. Я заказала кофе, а Янг, кхм, мохито.       Наверное, Янг увидел мой недовольный прищур, потому что вскоре поспешно добавил:       –Безалкогольное, конечно, – это немного успокоило – меня не радовала перспектива общения с пьяненьким недопевчиком. Тем более, он еще и машину ведет.       Когда официант удалился, Дэвид со своей фирменной ухмылкой обратился ко мне:       –Ну что, взорвем эту сцену? Мы пришли как раз вовремя. После него, – он кивком указал назад, на неразборчиво тараторившего афроамериканца, – как раз очередь нашего столика.       –Иди пока один. Я не буду торопиться, – меня и вправду не очень радовало все это. Одно дело – петь на своем концерте, а другое – смеха ради для непонятно какой публики.       –Не все ж с Дюком выступать в филармонии! Я тебя в любом случае вытяну, – пообещал Янг, но все-таки пошел к сцене в гордом одиночестве. Ха-ха, это оказалось не так уж и просто – по пути ему встретилась не одна поклонница, и каждая из них, видимо, считала своим долгом сделать с недопевчиком селфи. Я не смогла не фыркнуть. За это время горе-рэппер успел, эм… «исполнить» еще одну композицию.       Наконец, избавившись от докучливых фанаток, Янг добрался до звукорежиссера и, видимо, сказал ему, какую песню хочет исполнить. Парень за пультом почему-то расплылся в улыбке, но кивнул и дал Дэвиду микрофон.       Янг взошел на сцену походкой короля под одобрительный свист и аплодисменты фанатов. Начала играть минусовка, знаете, такая трогательная, но совсем уж в стиле поп. Янг принял соответствующее музыке лицо – мечтательно-задумчивое-печальное. На экране высветилось название композиции – «I need you» – и исполнитель оригинала… Что?! «Дэвид Янг»?! Он выбрал собственную песню?!       Не знаю, что со мной стало, но я просто начала смеяться. Я не могла остановиться, а Янг, увидев мои истерические припадки, на секунду не смог сдержать улыбки, однако тут же вернулся в образ, и я стала смеяться еще больше. Тем не менее, мне повезло: никто не обратил на это внимания. Публика была полностью поглощена созерцанием звезды на сцене, выбравшей свою же песню.       Стоит признаться, я ожидала от Янга худшего исполнения. Но ничего, он, по крайней мере, практически не фальшивил. Дотянув последнюю трогательную ноту, он секунду постоял на сцене с закрытыми глазами (все еще в образе) и получил хорошую дозу аплодисментов. Конечно же, не без визга фанаток.       А потом на табло высветилось: «76 баллов. Вы поете нормально». Лицо Янга приняло выражение «Какого черта?», а публика начала выть в знак несогласия с экраном. Но вскоре откуда-то послышался женский голос, прокричавший "ДЭВИД ЛУЧШЕ ВСЕХ!", и ее тут же поддержали громкие овации. Дэвид самодовольно улыбнулся, чуть поклонился и, спрыгнув со сцены, последовал к моему столику сквозь толпу. Это было снова нелегко, но все-таки, хоть и немного потрепанный, он добрался до меня живым.       –Поздравляю с «нормальным» выступлением, – чуть ли не хохоча, сказала я.       –Бездушная машина не оценила всей прелести голоса талантливого Дэвида Янга.       –Только не заплачь.       –Постараюсь.       –…       –Тебе понравилось?       –М… Да нормально.       –Ну серьезно!       –Да хорошо, хорошо!       –Ты говоришь так, чтоб я отстал? – наигранно обиженным тоном сказал Дэвид.       –Если я скажу «да», ты перестанешь задавать мне этот вопрос?       –Не-а, тебе терпеть меня еще как минимум три свидания.       –Чего это как минимум?       –Ну а вдруг влюбишься и не захочешь ограничиваться одними лишь этими оставшимися тремя свиданиями.       –Самоуверенно, но нет, – я показала ему язык.       –Ладно-ладно, шучу. Наверное, – встретив мой взгляд, Янг поспешил сменить тему. – Знаешь песню «October and April», которую поют Rasmus с Anette Olzon?       –М-м-м, допустим.       –…       –…       –…       –Не смотри на меня так!       –Почему?       –Я не буду ее петь!       –Но почему?       –Потому что, вот почему. Во-первых, пойдет новая волна по газеткам и фан-сайтам о «влюбленных» Андреа и Дэвиде. Во-вторых, мне вообще не нравится караоке. А в-третьих, это смутно похоже на то, что я делаю первый шаг навстречу записи нашего совместного альбома.       –Это нечестно! Ты забываешь о договоре.       –Договор меня не обязывает петь с тобой в караоке!       –Да, но он обязывает ходить со мной на свидания, а основная идея сегодняшней встречи – как раз таки караоке!       –…       –У тебя закончились аргументы, поэтому ты закатила глаза!       –Вовсе нет. Я закатила глаза, потому что ты неисправим.       –Так значит, ты споешь со мной?       –А давай так. Спою при одном условии: после песни мы сразу же уйдем отсюда.       –По рукам!       Как раз в этот момент – не прошло и года! – подошел официант, который молча разбил свободной от подноса с напитками наше рукопожатие.       Спустя какое-то время очередь опять дошла до нашего столика, и мы оба встали со своих мест. В зале снова поднялся гвалт.       Кое-как пробравшись сквозь толпу, мы оказались у звукорежиссера.       –«October and April», Rasmus и Anette Olzon. Есть такая? – спросил Янг.       –Ага, – сказал тот самый парень-звуковик в наушниках, порывшись в своем ноутбуке. Он дал нам два микрофона. – Удачи.       –Спасибо, – рассеянно сказала я, но моя реплика утонула в гуле.       Когда мы встали на сцену, включилась музыка. Зал утих. Я не знала, куда взглянуть, – такой маленькими казались сцена и зал – поэтому пришлось смотреть Янгу в глаза. Уголки губ Дэвида еле дрогнули, но петь первым ему, потому он отвел глаза куда-то в сторону публики и начал песню.       –Она была апрельским небом,       В её глазах горел свет утренней зари.       Честно говоря, я понимала, что эта песня тот же поп, который пел прежде Дэвид в одиночку, только поп более качественный, если так можно сказать. Но все-таки эта композиция всегда мне нравилась. Не знаю, наверное, трогали слова, а может, в музыке что–то и было особенное… Неважно. Она мне нравилась.       Янг пел довольно хорошо, часто очень близко к оригиналу и местами даже лучше, чем это звучит у Rasmus. Но на раздумья о вокальных способностях Дэвида почти не было времени: пришла моя очередь.       –Он был морозным небом       В октябрьской ночи…       А потом мы начали петь вместе припев. Невольно мы встретились взглядами.       –Как любовь и ненависть,       Так далеки друг от друга…       Эта роковая любовь была словно яд       С самого начала…       Песня подошла к концу. На последнем слове, которое мы пели вместе, Янг, не отрываясь, смотрел мне в глаза, а я не знала, куда деться. Наконец, он отвел взгляд.       Я была поражена громкими аплодисментами. Очень громкими аплодисментами. То там, то сям щелкала вспышка фотоаппарата. На экране высветилось «95 баллов. Отличная работа!».       –И какого фига он недокинул нам 5 баллов? – пробормотал Дэвид так, что слышать его могла только я.