Заграничная практика

- Алекс, вставай! У вас с Гын Соком сегодня короткий день, но если ты не проснёшься, он придёт и убьёт тебя! - мягкий, доверительный голос и лёгкое потрясывание за плечо не могли заставить меня проснуться этим утром. - Отстань, я спать хочу! - проворчала я, поворачиваясь на другой бок и подминая под себя одеяло. Громкий и резкий выдох Ын Кё заставил меня насторожиться и сонно разлепить один глаз – левый. - Чего ты там? - проворчала я, недовольно хмурясь и не спеша открывать второй глаз. - А? Да нет, ничего, ты так полежи, а я полюбуюсь. У тебя такие красивые ножки! По крайней мере одна – точно, а спина... Слушай, я обожаю свободные футболки, но в следующий раз не надевай под неё шорты, договори... - договорить ему так и не удалось, ибо большая подушка впечаталась ему точно в лицо, а в следующий миг разъярённая я вытолкала его из комнаты вместе с подушкой. - Извращенец! - крикнула я ему вслед и, вздохнув, стала застилать постель. С моего первого дня работы вместе с Гын Соком прошло уже две недели. Если честно, по-моему, это были самые сложные и вместе с тем самые интересные недели в моей жизни! Каждый день происходило что-то, заставляющее меня извиняться, краснеть, чувствовать себя виноватой и каждый же день, под вечер, заваливаясь домой, я чувствовала себя такой довольной, что даже словами этого не описать! Вспомнив моё второе утро в качестве менеджера Гын Сока, я залилась краской. Теперь меня постоянно подкалывали на тему мытья полов, ибо в тот день я проснулась от громкого сдвоенного крика и такого грохота, словно у нас стена обвалилась. Испуганно вскочив, я кое-как, на ходу натянула на себя рубашку, которая, слава Богу, доходила мне аж до колен, и рванула вниз. Моему взору предстала картина маслом... В прямом смысле этого слова. Ын Кё, только что из душа, лежал на полу лицом вверх и морщился от боли. На нём, поперёк его тела, лежал Гын Сок, прикрытый сверху доской для резки продуктов. Рядом валялись ложки, вилки и ножи (как они никого не порезали – до сих пор остаётся загадкой!). Судя по всему, когда парни падали, кто-то из них зацепил ящик со столовыми приборами и вывалил всё это на себя. А еще сверху на них рухнула бутылка масла, которую я, похоже, забыла закрыть вечером. Так вот, позднее, когда парни, чистые и отмытые, сидели за столом, я узнала, что Ын Кё, придя с пробежки, как обычно пошёл в душ, попутно разбудил Гын Сока, рассказав тому, что я проделала генеральную уборку за ночь. Якобы они единогласно решили дать мне поспать лишние полчасика, и один направился в душ, а второй собираться. В итоге, когда оба спустились вниз, Ын Кё шёл слишком быстро и, поскользнувшись на старательно отполированном мною полу (а ноги то после душа мокрые), полетел на пол, захватив с собой и Гын Сока. А теперь представьте, как матерился Ын Кё, смешивая русский и корейский языки, когда я выбежала к ним в одной рубашке? А глаза Гын Сока? Ооо, такой смеси злости, обречённости и удивления, напополам с обидой я никогда не видела. Пришлось в качестве извинений отпаивать их чаем и кормить подогретыми блинчиками. Ах, да, оказалось, что я смешала книги для работы и просто для чтения и половину вещей запрятала не туда, куда надо. В общем, с того дня как-то завелось, что полы я мою, но не полирую, пыль вытирает Гын Сок, а посуду моет Ын Кё. За покупками ездил тоже Ын Кё, но, чувствую, скоро мне придётся поехать с ним, ибо химия в доме уже заканчивалась. - Эй, ты, сколько там мечтать будешь? Если завтра выходной, это не значит, что сегодня можно расслабляться! - недовольный голос Гын Сока вырвал меня из раздумий. - Сейчас! - говорить на английском уже стало так легко, словно я на нем с рождения говорила. Быстро натянув на себя лёгкое платье, цвета свежей зелени, доходящее мне до середины бёдер, выбрала к нему что-то типа укороченных белых лосин, до середины икр и, затянув волосы в высокий хвост, рванула вниз. Парни уже сидели за столом, попивая горячий шоколад. Еще одна кружка, словно невзначай, стояла на другой стороне стола. Усмехнувшись, я быстро поблагодарила Гын Сока, ибо шоколад из нас всех готовить умел только он, и достала из холодильника охлаждённую лазанью, которая вскоре погрелась в микроволновке. Ын Кё я в качестве профилактики просто игнорировала – всё свободное время он постоянно подшучивал надо мной. Быстро уничтожив завтрак, мы с Гын Соком оставили посуду на попечение Ын Кё и поехали на съёмки. За это время я поняла одно – Гын Сок трудоголик до мозга костей. Каждый день он, помимо съёмок в фильме, которые начались неделю назад, успевал съездить на музыкальную репетицию, прорепетировать танцы, учить сценарий, да еще и интервью давал. И даже побывал на одном теле-шоу. В то время, как его работой просто завалило, я пыталась сделать всё, что было в моих силах, чтобы помочь ему. Макияж с каждым разом получался всё лучше и лучше – я уже привыкла к его лицу и типу кожи. Хотя я всё равно забывала купить воды, путала места, где назначались встречи, терпела разбор полётов от него, от режиссера, который прекрасно изъяснялся только на странном недо-английском языке, из которого я понимала только половину. А так же меня люто ненавидели все остальные девушки-визажисты. Почему? Ответ прост – я работала с Гын Соком. И вот сейчас, уже накладывая макияж своему подопечному, я спиной чувствовала злобный взгляд трёх пигалиц, готовящих костюмы. - Что, ты уже нажила себе врагов? - тихо спросил Гын Сок, чуть улыбнувшись. За последнее время отношения между нами почти не изменились, только, можно сказать, что мы уже привыкли друг к другу, притёрлись, и я даже научилась понимать, когда он действительно зол, а когда просто хочет казаться таким. - Понимаешь, моя популярность не знает границ, а красота так вообще неземная, поэтому не избежать мне зависти и злобы со стороны всяких швабр, - притворно вздохнула я, осторожно нанося блеск на губы Гын Сока. - Не переборщила? А то в прошлый раз у меня губы аж светились от твоего блеска! - ухмыльнулся он, проигнорировав моё заявление о «неземной красоте». - Всё окей, иди, работай! Вон, режиссер на меня уже как на врага народа смотрит – того и глядишь, достанет катану, сядет на коня и понесётся делать мне принудительное харакири и сеппуку, – улыбнулась я, последний раз проводя по волосам актёра и отходя в сторону. С режиссёром у нас сложились странные отношения – он меня терпеть не мог, но моей работой был доволен. Придирчиво осмотрев себя в зеркало, мой подопечный, похоже, остался доволен. - Сегодня короткий день. После съёмок можем заехать в магазин. Ты уже пару дней Ын Кё на эту тему трясёшь, - словно невзначай обронил он и, ослепительно улыбнувшись, пошёл к режиссёру. - Фак, - выдохнула я, поспешно отворачиваясь. Эту его улыбку я уже ненавидела – каждый раз, как он улыбался, сердце непроизвольно пропускало удар, а потом начинало скакать как бешенное. «Ну, кто его научил так улыбаться? А еще Ванька дурак! Почему-то сих пор игнорирует? Я уже и Марго просила узнать, что и как – оказалось, что Ванька отправляется на практику только в августе, а сейчас просто занимается в академии, вместе с парой одногруппников. Готовится к какому-то конкурсу. Вот только трубку он всё равно не берёт. И почему же? Может... Решил расстаться?» - такие мысли посещали меня всё чаще последние пару дней. - Let me cry, Let me cry! – напевала я, раскладывая принадлежности для макияжа. Съёмки проходили в большом загородном доме. Гримерной служила одна из многочисленных комнат. Были еще две такие гримерные, и находилась одна в фургончике на улице, а вторая в соседней комнате. - Хай! - звонкий голосок рядом заставил меня обернуться и чуть не уронить флакончик с жидкостью для снятия макияжа. - Привет! - улыбнулась я, глядя на троицу девчонок, всё-таки подошедшую ко мне. Одна – высокая, со спортивной фигурой и рельефными мышцами на руках, короткой стрижкой и совершенным безразличием на лице. Вторая – тоже довольно высокая, сантиметра на два выше меня, с точёной фигуркой, красивыми ногами и модельной стрижкой, а глаза... Хищные, спокойные и, несмотря ни на что, красивые. Третьей же была та самая девушка, которую я встретила, когда пришла к Гон У. именно она проводила меня к нему и так мило пожелала удачи. Она и сейчас улыбалась. Она и до этого улыбалась. Когда эти курицы, словно невзначай, толкали меня, или ещё что-то пакостили. Радовало одно – пакостили они только по мелочи. - Вижу, ты тут приспособилась? Ну, каково это, приехать из не пойми откуда и вдруг стать стилистом знаменитого певца и актёра? Давай, колись, кто тебе дорожку пробивал? - усмехнулась высокая с хищными глазами. - Эм, напомни, как тебя зовут? – попросила я. Она удивлённо глянула на меня, словно я сказала какую-то глупость. - Её зовут О Сук Ха, меня Мин Нё Ра, а её Ким Чже Ён, – сказала куколка, указывая сначала на девушку с хищным взглядом, потом на себя и затем на спортсменку. - Сук А? Ндя, а тебе подходит, – пробормотала я, а затем подняла голову и очаровательно улыбнулась всем троим. – Место здесь мне досталось за мой талант. И если вы знаете еще какие-то пути попадания в шоу-биз, то, увы, мне они незнакомы. А насчёт того, что для меня кто-то пробивал дорожку... Что ж, это значит лишь то, что мой талант настолько велик, что его замечают все и сразу. Не так ли, Сук Ха? - улыбнулась я, вспомнив, как в первый день режиссёр выбирал между нами двумя – кто будет делать макияж главному герою, то бишь моему подопечному. - Ах ты! - она шагнула ко мне, замахиваясь. -Я? - усмешка сама собой вылезла на лицо, девчонка остановилась, а я чуть склонила голову - ситуация была чертовски знакомой. Раньше где-то такое уже бывало. Ах, да, в период между десятью и четырнадцатью годами моей жизни. – Что я? Ударишь? Не думаю, Сук Ха, ох не думаю, - продолжила улыбаться я, беря со стола раскалённые щипцы для завивки волос – Гын Соку для роли нужны были немного завитые волосы. – Мы же обе не хотим, чтобы твои ручки прижгло этой прелестью? - улыбка стала почти нежной, но сама я чувствовала, как коленки начинают дрожать. – Мы же обе не хотим, чтобы ты потом еще пару месяцев не могла работать? Да, Сук Ха? Так вот, раз мы этого не хотим, то, пожалуйста, свалите все трое отсюда! - отчеканила я, переставая улыбаться. Три удивлённые пары глаз уставились на щипцы в моих руках, а потом на меня саму. Снова на щипцы и снова на меня. - Вот, психованная, да как ты... - заикнулась было хищноглазая, но тут в гримёрку зашёл Гын Сок. Осмотрев получившуюся композицию в лице меня, трёх девчонок и щипцов, он прошёл мимо них и сел на стул. Быстро сказав что-то девицам, которые после его слов поспешно ретировались, он сообщил мне, что режиссёр хочет меня видеть. - Хорошо,- сказала я и, положив щипцы, незаметно коснулась его плеча. – Спасибо, – чувствуя бурление адреналина в крови, решила подшутить, наклонившись к самому его уху, я протянула сладким голоском. – Кумао*, оппа! И, не дожидаясь, пока на меня наорут, выбежала из гримерки, выслушивать придирки режиссёра. Чувствую, доставят мне еще хлопот эти три девицы. _____________ * Кумао - с корейского "Спасибо"