Заграничная практика

- Просыпайся! Эй, проснись! Да проснись ты уже! - сильный толчок в локоть заставил меня взвыть от боли и подскочить на месте, отчего я с размаху впечаталась в крышу машины. Медленно осев на сиденье, я тихонько застонала, потирая ушибленную голову и ноющую руку. - Гын Сок, ты чего? Знаешь же, что у меня локти болят! - воскликнула я, глядя на него наполненными слезами глазами. - Прости, забыл. Мы уже дома, так что выметайся из машины и дай мне, наконец-то, отдохнуть от тебя и всего, что касается сегодняшнего дня! - высказал он сквозь зубы и первым вышел из машины. - Ты, - выдохнула я, а потом вдруг поняла – всё, что он сейчас сказал, справедливо. Каждое его слово. Он, и вправду, должно быть, очень устал от меня за сегодняшний день. Медленно выйдя из машины, я взяла рюкзак и, пошатываясь, пошла в сторону входа в дом. - Привет, вы уже вернулись? Не рановато ли? - весёлый голос Ын Кё заставил меня вздрогнуть и резко обернуться, отчего всё тело пронзил очередной приступ боли. -Эй, эй, ты чего, Алекс, что с тобой? - Ын Кё в мгновение ока оказался рядом и подхватил начавшую было заваливаться на бок меня за талию. - Ни... ничего. Просто я устала. Давай зайдём в дом? - проговорила я, отводя взгляд и пытаясь не заорать в голос из-за того, что рюкзак, покачиваясь, уже пятый раз задевал локоть. - Да, конечно, - Ын Кё осторожно отпустил меня, при этом не переставая придерживать за талию. Так мы и зашли в дом. Свет горел и в кухне-столовой, и в гостиной, и даже на лестнице – Гын Сок не любил темноту и, как рассказал мне ранее Ын Кё, всегда включал дома свет. Разувшись, я буквально рухнула на диван, блаженно закрыв глаза и чувствуя, как по всему телу разливается тягучее блаженство. Сладкая нега прошлась по пальцам, пробежала через локти и плечи, спустилась по спине к ногам и осталась пульсирующим, немного странным и болезненным ощущениям в икрах и плечах. Я сама не заметила, как закрылись глаза, и я даже перестала реагировать на Ын Кё, который хлопотал рядом, стягивая с меня, словно с куклы, носки. Хотя, буквально через тридцать секунд, когда я почувствовала, как край футболки ползёт с моего живота прямо вверх, глаза всё-таки пришлось открыть. Ын Кё с самым заинтересованным и сосредоточенным лицом тянул мою кофту вверх, к подмышкам. Решив пока понаблюдать, я с не меньшим интересом смотрела, прикрыв глаза, как он пытается посадить меня и стянуть футболку совсем. Вот его лицо настолько близко, что я могу разглядеть даже малюсенькую родинку около левой брови. - Так-с, щас мы... - пробормотал парень, пытаясь заставить моё расслабленное тело всё-таки замереть. - Что мы? - склонив голову и хлопая глазами, с интересом спросила я. - Сядем, и я всё-таки сниму эту фут... - предложение оборвалось, так и не закончившись, а моя ладонь с размаху отвесила парню подзатыльник. - Извращенец! - фыркнула я и, поднявшись с дивана, повернулась к лестнице. – Ой... Гын Сок, прислонившись к перилам, стоял на нижней ступеньке и смотрел на меня так выразительно, что мне вдруг почему-то захотелось спрятаться за Ын Кё и не смотреть на разозлённого певца. - Как всё прошло? Она молодец? Вон, как устала, весь день, наверное, помогала тебе? – вдруг раздался довольный голос Ын Кё из-за моей спины. Тихое шипение всё-таки вырвалось наружу, и я мысленно выругалась, сжимаясь под выразительным взглядом Гын Сока. - Ну... Это... - промямлила я, закусывая губу и глядя в пол. - Да, так и есть. Она мне сегодня ПОМОГЛА. Больше и сказать нечего. Ладно, я не затем спустился, – Гын Сок взъёрошил волосы и устало потёр глаза, собираясь с мыслями. – Значит так, расписание на завтра лежит на столе у тебя в комнате, я его сделал. Прошу, хотя бы завтра, не натвори ничего такого, что заставит меня волноваться! Дай мне нормально отработать завтрашний день, а так же всё время твоей практики, пока ты не уедешь уже, наконец, к себе домой и не перестанешь терроризировать мой мозг! - в конце он говорил очень тихо и очень злобно. Мне вдруг стало так обидно, что на глаза навернулись слёзы, а губы предательски задрожали, предвещая скорые рыдания. - Х-хорошо. С-спасибо за с-с-сегодня,- прозаикалась я, не поднимая глаз до тех пор, пока звук его шагов не пропал совсем. Рядом неловко топтался Ын Кё, не зная, то ли положить руку мне на плечо, то ли нет. - Давай, – сказала я. - Что?- удивился парень. - Положи уже руку мне на плечо, иначе я сейчас не сдержусь, догоню его и наору на него так, что потом сама же пожалею! - выдохнула сквозь сжатые зубы я, пытаясь сдержать дрожь в руках. Пару секунд Ын Кё смотрел на меня как кот на мышь, которую он до этого задушил, а она вдруг вскочила и резво побежала в нору. А потом его искренний, почти детский смех заполнил всё помещение, отталкиваясь от стен, сталкиваясь и звуча так чисто и легко, что я вдруг поймала себя на том, что тоже улыбаюсь. Напряжение и злость мгновенно остались где-то позади, а я стояла и с глупой улыбкой смотрела на хохочущего парня. - Чего ты смеешься всё? - спросила я, заглядывая ему в глаза. - Просто... Ха-ха! Я думал, ты сейчас расплачешься, бросишься мне на шею, я смогу тебя пожалеть, утешить, а ты вот взяла и всё испортила! Ну, что ты за девушка такая? Всё, хватит, я спать пойду. Всё-таки уже вечер, баю-баюшки-баю и так далее. И ты иди, завтра день тяжёлый! - улыбнулся он и осторожно потрепал меня по голове. - Успокой... - меня прервал звонок мобильного. Ын Ке достал свой телефон и удивлённо глянул сначала на дисплей, потом на меня, потом снова на дисплей и, только спустя пару секунд, поднял трубку. Я отвернулась, считая невежливым слушать чужой разговор и начала подниматься вверх, в свою комнату, когда услышала то, что заставило меня вздрогнуть и удивлённо обернуться. Ын Кё сказал: «О’к, Гын Сок». Повесив трубку, он встретился со мной взглядом и удручённо покачал головой. - Вы что, весь день ничего не ели? Он сказал, что голодный как лев, и что я должен заказать ему пиццу! При этом сказал, чтобы ты к нему не подходила, пока вы не на работе! Что же ты умудрилась натворить? Опять его газировкой облила? - спросил он, качая головой, а я почувствовала, как щёки стремительно окрашиваются в цвет спелого помидора. - Нет, просто я упала, а потом мы опаздывали, потом макияж и снова опаздывали, потом аптека, бинты, и опять мы опаздывали, и он не ел весь день, - сбивчиво пояснила я, боясь даже взглянуть на Ын Кё. - Вот как? - сухо сказал он, строго глядя на меня. – Александрина, я, конечно, понимаю, что тебе трудно адаптироваться здесь, но следить за его питанием – твоя прямая обязанность! Поэтому постарайся в дальнейшем не допускать такого! - сказал и перевёл взгляд на телефон. – А теперь иди спать, я со всем разберусь! Я стояла на лестнице и чувствовала, что сегодня я действительно была бесполезна. Понимала, что все мои разговоры о моём профессионализме были не более, чем наивным бредом. И осознавала, что по-настоящему я ничего не сделала, чтобы помочь Гын Соку. Я не смогла нормально сходить за водой, макияж сделала, но при этом пошла против воли режиссёра, посчитав себя всесильным гением. Я не пыталась сделать что-то сама. Даже моя просьба не вести меня в больницу была не ради карьеры Гын Сока, а ради самой меня. Ради того, что бы я могла получить хороший бал в конце. Хотя, если бы он отвёз меня в больнице, и я пробыла там до вечера, Гын Сок успел бы и на репетицию, и поесть, и макияж бы ему сделали нормальный, ведь на интервью я отправила его фактически без макияжа – только подкрашенные глаза и скрытые под ними синяки. Я ничего не сделала, за что меня можно было бы похвалить и даже больше того – я довела свои отношения с подопечным до того, что тот даже видеть меня не хочет! А это самое страшное, что только могло быть! Поэтому я просто обязана всё исправить! Причём начать надо прямо сейчас. - Ын Кё, не звони в службу доставки. Я сама всё сделаю. Можешь идти спать! - сказала я, поднимаясь вверх по лестнице. - Ты куда? И о чём ты сейчас? - воскликнул парень, провожая меня недоумевающим взглядом. - Сначала переодеться, а потом исправлять всё,- ответила я, заходя в свою комнату.