Успокоение.

Всё произошло абсолютно внезапно… Байрон и подумать об этом никак не мог. Да, он ранее уже слышал об этом, но не верил в то, что это вполне могло быть. Он не верил в сверхъестественное. «Ведь я учёный, как-никак», - сошло однажды с его губ.       Сначала он узнал об этом от Михаэля. Бедняге три дня подряд снился один и тот же сон: его братья ехали в небольшой, слегка потрёпанной темноватой машине. Они везли что-то в большой, завёрнутой в яркую блестящую бумагу, коробке. А затем свет. Потом стоны, крики боли и отчаяния, предсмертные хрипы… и темнота… На этом моменте Михаэль всегда просыпался. Это сильно тревожило его, бередило душу. Он поделился своими страхами с братьями и отцом. Томас, конечно же, поднял брата на смех. Крис посоветовал забыть этот кошмар. Лишь отец, устало улыбнувшись и потрепав сына по волосам, сказал: «Ну и фантазёр же ты у меня. Тебе бы в мастера ужасов податься». Но сам почему-то затосковал, ведь в глубине души знал: чего только не бывает на свете.       И вот, спустя три дня это случилось. Была глубокая ночь. Даже с фарами мало чего можно было разглядеть. Томас слишком поздно заметил едущую навстречу машину. Он ужасно хотел спать, из-за чего стал «тормозить». К несчастью, машина перевернулась, «проехала» несколько метров и загорелась. Крис давно спал и почти ничего не успел почувствовать - лишь мгновенное ощущение невыносимых ожогов на своём теле. Угарный газ и ужасные вопли Томаса на несколько секунд разбудили его, а затем он снова заснул. Навсегда…        Их обнаружили лишь утром проезжавшие мимо люди. Увиденное поразило их: рядом с перевёрнутой машиной лежал обгоревший труп. В некоторых местах мясо слезло, обнажив скелет. Он держал в руках обугленную музыкальную шкатулку. А в машине было ещё одно чёрное, обуглившееся тело. Очевидцы в потрясении и ужасе вызвали полицию.        Байрон узнал об этом из новостей. Говорят, что недавно недалеко от города нашли искареженную перевёрнутую машину, а в ней – два трупа. Второй был настолько изуродован, что в нём не сразу, с большим трудом узнали гитариста довольно молодой металл-группы Томаса Арклайта. Каково же было отцу узнать о том, что он больше никогда не увидится со своими кровинками?.. Всё тело пробрала дрожь, стало очень трудно дышать, ноги подкосились, руки сильно затряслись. Он не мог сказать и слова. Язык словно парализовало. Хотелось лишь кричать. В голове крутился лишь один вопрос: как это всё могло произойти? Сердце защемило.        К несчастью, это было ещё полбеды. Из ступора его вывел треск и шум на кухне. Тело вновь обрело способность двигаться. Как ошпаренный, Байрон помчался к месту, откуда слышал шум. Кажется, случилось самое страшное. Перед его глазами была довольно жуткая картина: на полу валялось множество осколков, упавших, кажется, каким-то узором. Словно на них подействовал телекинез. А в центре лежал тяжело дышавший сын. - Михаэль! – В ужасе подбежал Байрон к нему, упал на колени и обнял его, не обращая внимания на врезавшиеся в кожу осколки и ноющую боль. – Михаэль! Михаэль! – Тряся сына, в панике он пытался привести его в чувства. - Отец?.. – Едва дыша, ответил Михаэль, схватившись за плащ отца. - Боже… Михаэль, что ты здесь делаешь? Тебе нельзя напрягаться! – Повысил тон Байрон. - Я ждал тебя, но не дождался, и поэ… - Больше не говори ни слова. Сейчас тебе нужно особенно много спать. - Где братья?.. - Они пока задерживаются. Не волнуйся. Потерпи ещё немного.       Байрон взял Михаэля на руки и отнёс в свою комнату, осторожно положив на кровать. Некоторое время было тихо до одного момента. Потом зазвучал знакомый сигнал из соседней комнаты. Однако мужчине было всё равно. Он не желал отходить от Михаэля ни на секунду, надеясь, что этот раздражающий звук прекратится. - Пожалуйста, я не засну с этим гудением, - парень накрыл голову подушкой. - Пусть трещит. Он скоро прекратится. - Пожалуйста… - умоляюще попросил Михаэль. - Хорошо, - недовольно произнёс Байрон.       С неохотой он вышел из комнаты. Вопреки его ожиданиям, звук продолжал раздражать слух. Медленно, будто его тащили, он приблизился к ноутбуку и нажал кнопку принятия вызова. На мониторе высветился знакомый ник (даже слишком знакомый), а затем весёлое и радостное лицо Юмы. Он так широко улыбался, словно едва сдерживался, чтобы не радостное «Привет!». Но увидев Байрона, он немного смутился и спросил: - Доброе утро. А Третий спит? - Хочешь навестить его? - Он был бы рад, правда? - Пожалуй… Но я не знаю, когда ему станет лучше. Ты ведь знаешь, что он не переносит много шума? - Я постараюсь не напрягать его. - Ладно, - сдался Байрон. – Тогда возьми с собой Котори. Она девушка тихая, будет следить за порядком, а то я тебя знаю… - Э-э-э… Ну, хорошо… А когда с ним можно будет связаться? – Виновато улыбнулся Юма. - Потом, потом…       Байрон сдвинул брови и вышел из скайпа, а затем выключил ноутбук. Его руки дрожали. Да, он понимал, что Юма всегда всё говорит и делает от сердца. Сейчас мужчина чувствовал себя разбитым и разозлённым. Он был не из тех, кого привлекают оживлённые продолжительные беседы. Особенно в такой ситуации это было для него как соль на рану. Лишь Михаэль удерживал его от безумных поступков. Глубоко вздохнув, он направился в комнату сына. Тот уже спал. Его тихое сопение успокаивало ничуть не хуже целебных трав вроде пустырника. Слушая эти приятные «нотки», он почувствовал, как сам засыпает. Глаза постепенно закрывались, уже не было сил ни на что. Он не сопротивляясь заснул. - Можно помедленней? Я не успеваю! – умолял Михаэль. Он бежал за Юмой настолько быстро, насколько мог. - Извини! Мне просто нетерпится узнать, что ты мне приготовил! - Но ведь это не что-то скоропортящееся, может и подождать! - Хорошо… - Юма остановился.       Михаэль присел на берегу у небольшой реки и направил взор на блестящую гладь воды. Как изящно двигались маленькие потоки! А как журчала вода! А как манил запах прохлады! А ведь на улице было очень жарко! Очень хотелось пойти и искупаться в чистой прохладной воде. До Михаэля уже не доходили слова друга: он погрузился в любование красотой природы: просто слушал журчание воды, ощущая целостность себя. Внезапно… маленькая птичка с ярким оперением упала рядом с Михаэлем. Это не только спустило его с небес на землю, но и повергло в шок. Он взял мёртвое тельце в руки и замер. Его глаза расширились от шока. - Третий… Эй, Третий… - Юма тихо обратился к другу, - откуда она здесь? - Не знаю… - Похороним её здесь? - Д-да…       Михаэль протянул Юме в трясущихся руках мёртвую птицу. Тот выкопал небольшую ямку и, осторожно опустив её, медленно засыпал землёй. - Идём? А? Что с тобой? Эй! Михаэль внезапно потерял сознание. Растерянный Юма стал кричать, не зная, что делать.

Несколько дней спустя

      Утро началось прекрасно. Михаэль проснулся с улыбкой на лице, ощущая прилив сил. Он чувствовал, что скоро должно произойти что-то хорошее. Немного поворочавшись, он медленно поднялся и стал одеваться. В последнее время удивительно редко можно было увидеть такое выражение лица: яркую и искреннюю улыбку и счастливые и радостные глаза. Михаэль смотрел на своё отражение в зеркале и не мог перестать улыбаться. Правда, от чего он чувствует себя настолько прекрасно, он и сам не понимал. - Уже? Что-то хорошее приснилось? Ты выглядишь счастливым, - Михаэль услышал позади себя спокойный довольный голос отца. - Не знаю… Мне просто отчего-то стало хорошо, - ответил Михаэль. - Ничего не бывает просто так. Ведь точно приснилось что-то хорошее? – Байрон подошёл к сыну и потрепал по волосам. – Эх… Видели бы это твои братья… Они так хотели увидеть твою улыбку… - Да… Я тоже хочу увидеться с ними… Я скучаю по ним… Кроме тебя здесь больше никого нет, - юноша с сожалением опустил глаза. - Ты бы хотел увидеться с Юмой и Котори? – Байрон положил руку на плечо сына. - Думаю, я был бы рад их видеть, но… Юма…понимаешь… - замялся парень. - Если хочешь, можешь поговорить с ним. Он, кстати, звонил по скайпу, как раз когда ты сказал: «ответь, иначе я не засну». После завтрака. Что скажешь? - Пожалуй, я не буду против, - Михаэль положительно кивнул.       На этот раз парня ждало одно из любимых блюд. Всё было приготовлено, как он любит. Парень от приятной неожиданности потерял дар речи: ему никогда в жизни не делали настолько приятного подарка.       Почти каждое утро (исключение – случай, когда Томас был не в настроении) за столом всегда поднималась какая-нибудь тема. «Фу, Томас! Здесь же дети!» - эта фраза всегда звучала, когда Томас ронял какое-нибудь нецензурно-бранное слово. Как же Михаэлю сейчас этого не хватало! Сев за стол, он представил, что они рядом и что-то оживлённо обсуждают. Вкусно, как никогда! С каждым проглоченным кусочком он всё больше уверял себя, что очень скоро это мучение от одиночества закончится.       Покончив с завтраком, он поднялся наверх в комнату Томаса, где на неубранном столе лежал ноутбук. «И куда его дели?» - Промелькнуло у него в голове. Он вспомнил, как однажды искал стул, чтобы взять кое-что, лежащее высоко на одном из шкафчиков. Каждый раз разное местоположение. На этот раз, похоже, повезло: лишь посмотрев на незаправленную постель с разбросанными на ней вещами, он заметил, что стул был спрятан под кровать. Михаэль осторожно достал его и поставил рядом со столом, поднял крышку и включил ноутбук, ожидая, когда можно будет зайти в скайп. Он уже представил, как Юма закричит «Привет!» и не умолкая будет тараторить обо всём на свете.       Увы, Юма не был онлайн. Немного подумав, он с волнением начал печатать текст сообщения. Его руки дрожали, а сердце билось в бешеном ритме. Каждый раз ему казалось, что он вот-вот потеряет сознание и с грохотом упадёт на пол. Ещё чуть-чуть - и так бы и случилось. Михаэль отправил сообщение и направился к кровати, а затем без сил упал на постель.

***

      Внезапно какой-то звук вытащил его из царства Морфея. Михаэль спросоня открыл глаза и обнаружил, что всё вокруг стало немного аккуратнее и выключенный ноутбук. Рядом с кроватью стоял тот самый стул, а на нём звенел ди-гейзер. Парень потянулся за устройством, и, посмотрев на экран, широко открыл глаза. "Серьёзно? Да ладно"? - Подумал он и начал писать в ответ. Вскоре его лицо стало всё чаще освещаться искренней улыбкой, которая постепенно застывала, как каменная. А скоро он начал и смеяться: ожидаемый собеседник выкладывается на полную, используя своё чувство юмора. Что бы ни писал Михаэль и насколько, казалось бы, безысходно ни выглядело, собеседник преобразовывал это в надежду и пробуждал уверенность в себе и своих силах. Парень даже ненадолго забыл о своём одиночестве: ещё никогда он не чувствовал себя настолько счастливым. До тех пор, пока ди-гейзер внезапно не выключился.       Михаэль, мягко говоря, опешил: если бы заряд устройства был на исходе, то парень знал бы об этом. Михаэль попытался включить ди-гейзер. Устройство не включалось, как парень ни пытался это сделать. Михаэль начал нервничать: для него такой конец беседы с Юмой был как минимум обиден - неизвестно, когда ещё они смогут поговорить. Внутри словно дёрнулась цепь, звенья которой в конце концов чуть не привели к бурлению эмоций, хотя снаружи разве что сдвинулись брови и опустились уголки губ. Мало того, что прервалась беседа с человеком, который действительно не давал упасть духом и был единственным, с кем не было одиноко, так ещё и, оказывается, на экране появилось пятно.       Пятно?.. Михаэль резко обернулся. Ничего не попалось на глаза. Немного замешкавшись, он всё же решил встать с кровати. Михаэль робко вытянул руку. По телу словно прошлась волна тепла. На лице Михаэля блеснула улыбка. Сам не понимая, почему, он ощутил покой. Словно вовсе не было никакого одиночества и грусти. Никакой тоски. Ни мучений. Ни печали.       Внезапно это нечто невидимое и тёплое куда-то потянуло Михаэля за руку. Тот не стал сопротивляться: можно ведь ненадолго отвлечься от печальной реальности и воспользоваться возможностью хоть чуть-чуть побыть счастливым? Михаэль словно на мгновение погрузился в состояние эйфории. Нет...в детство... в то время, когда он был действительно счастлив, и когда казалось, что разлучить их семью - тяжелейшая, почти что невозможная задача. Он надеялся, что его ждёт какой-нибудь приятный сюрприз.        Но только подойти к двери, как в нём словно что-то переломилось. Внезапно чувство страха взяло верх и выхватило из мира грёз. Вдруг стало страшно выйти из дома. Непонятно, почему, Михаэль отдёрнул руку и попятился назад, а затем вовсе значительно прибавил шаг. Что-то защищало его. Но от чего? От неизвестности? Или от боязни смерти? Возможно. Раньше он ведь не задумывался над этим. И не от того, что был глуп. Нет, он совсем не был глуп. Это была верность...и любовь. Верность своему долгу защищать и не допустить её нового развала. И этот долг он обязан нести до конца...пока его душа не окажется на небе без возможности возврата. То же самое творила любовь ребёнка к родителю. Было страшно сделать шаг вперёд. Страшно оставить отца совершенно одного. Хоть Михаэль не знал о произошедшем, но тем не менее он не хотел рисковать. Теперь, когда здоровье резко ухудшилось, он одновременно и ждал смерть, но и не хотел умирать. Присутствие рядом дорогих ему людей, редкие переписки с Юмой, а также собственное желание жить придавало ему сил и дарило надежду. Хоть и непрочную, но всё же действительно надежду, а не её иллюзию. Теперь Михаэль всё чаще стал задумываться о том, что будет, если однажды он не проснётся. Что будет там, в мире, который за пределами обители красок, звуков, суеты, улыбок, радости и многого другого?       Михаэль вернулся в свою комнату и закрыл за собой дверь. Чувствуя непонимание, страх и отчаяние, он облокотился о дверь и обмяк. Что только что было? Неужели он чуть не покинул дом, который, с тех пор, как болезнь обострилась, никогда не покидал? Со стороны это выглядело сущей мелочью, которая, казалось бы, придёт в голову только идиоту. Но для Михаэля это было нечто большее и куда серьёзнее, чем кажется. Непонятно, что было у него на уме, если на самом деле здесь нечего бояться. Призраков и прочей нечисти не существует...Верно?.. Это ведь не может быть...правда?..       Внезапно заработал ди-гейзер. Михаэль несколько минут не решался подойти: Томас умело рассказывал столько страшных историй, что Михаэль после большинства таковых плохо спал по ночам, а иногда не мог заснуть до двух-трёх, или даже четырёх часов утра. Часто бывает так, что попробуй не поверь, что нечто может вызвать тебя на разговор откуда угодно. Одной из таковых была история о том, как одной девушке пришло на телефон сообщение с таким текстом: "мне очень одиноко. Пожалуйста, поговорите, со мной" от неизвестного, и после того, как собеседники обменялись адресами, девушка решила посетить дом неизвестного, а после выяснилось, что этот некто выбросился с балкона месяц назад, и мать положила ему в гроб телефон, чтобы не было одиноко. Попробуй не поверь в возможность этого после того, как увидел непонятную тень, от присутствия которой сначала почему-то хотелось улыбаться, а потом убежать и спрятаться куда подальше. Да и вообще после того, что рассказывал старший брат.       С огромным трудом Михаэль всё же взял себя в руки и приблизился к ди-гейзеру. Экран пестрил сообщениями от Юмы, выражавшими недовольство от того, сколько надо ждать, чтобы получить ответ и куда вдруг пропал и несколькими от того же отправителя, но содержащего текст, совершенно непохожий на то, что писал Юма. Эту словесную манеру никак нельзя было спутать с тем, о ком подумал Михаэль...но как? Неужели его братья гостят у Цукумо? Тогда почему он не знает, а отец не сказал? Парень начал отвечать на всё, что ему было отправлено - даже на то, на что было страшно отвечать: может, это даже не Томас? Мало ли людей с темпераментом, как у брата? Михаэль надеялся, что это Юма шутит над ним, хотя и понимал, что на самом деле это полный абсурд. Почему-то парню было страшно думать иначе. Несмотря на неосведомлённость о произошедшем (а если бы знал - возможно, его бы тоже не было бы в живых), подобная мысль заставляла сердце биться сильнее от непонятного ужаса. Хорошим катализатором был тот факт, что от Юмы не было ответа, а вот от неизвестного ответы просто сыпались. Чем больше парень общался с анонимом, тем страшнее становилось, хотя сомнений быть не могло - это действительно был Томас: кто ещё из знакомых Михаэлю людей выражается, как сапожник?       Хоть он и писал, что вместе с братом гостит у Цукумо и что "вот только-только выдалась возможность побазарить, да и мой ди-гейз сдох. Минут десять назад поставил заряжаться. У Юмы стибрил под шумок", на душе у Михаэля было неспокойно: почему брат долго не выходил на связь, а тут такая внезапность? Особенно напугал его вопрос, звучавший одновременно и жутковато, но в то же время, хотелось радоваться: ведь так давно два самых дорогих лица давно не отражались в его глазах, не ласкали слух их весёлые и радостные голоса. Как же хотелось верить в то, что они совсем скоро вернутся, принеся с собой много подарков и забавных историй, которыми щедро поделятся! Но реальность не живое существо или компьютер, чтобы её можно было заставить вести себя иначе, и кроме страха парень ничего не испытывал. Yuuma232: Кстати, Крис несколько часов назад сел на самолёт, так что не вздумай хандрить! И не трусь, если дверь дома откроется с минуты на минуту. III: Это не смешно! Ты достал меня своими шуточками и страшными историй. После некоторых из них я и так плохо сплю по ночам! Yuuma232: А я и не смеюсь. Я хотел увидеться с Камиширо, поэтому остался у Цукумо. А Крису тут не не понравилось, типа ненавидит галдёж и когда вокруг куча народу, так что он решил отправиться домой. Говорит, в тишине ему реально очешуенно. III: Тогда почему сразу же не прилетели домой? Вы могли бы отдохнуть, а через день-два полетите в гости. Считаете, что мне весело здесь одному проводить время, не выходя за пределы дома?! Yuuma232: Такой шанс не каждый день выпадает. Когда ещё удастся весело побазарить и расслабиться? III: В таком случае, прекрати писать! Мне совершенно не смешно! Yuuma232: Чего психуешь? Я просто хотел поднять тебе настроение. Ну и ладно. Крис, наверное, уже совсем рядом. Увидимся через несколько дней. Томас вышел из сети, а Михаэль напрягся: совершенно не хотелось верить последним брата, да и выглядело это несколько жутковато. Совсем как в "лучших традициях" мистических фильмов или ужастиков или одной из многочисленных страшных историй, которыми Михаэль был сыт по горло, вот-вот наступит момент, когда некто, выглядящий, как Крис, открывает дверь дома и медленно поднимается наверх, а потом начнёт стучаться в запертую дверь. А как только откроется дверь, этот некто набросится и сотворит нечто ужасное. Правда, Михаэль также боялся, что когда он откроет дверь, то не увидит потревожившего покой, а потом, закрыв дверь, обнаружит на своей постели совершенно и близко не похожее на человека существо, и придёт аналогичный конец.       Ждать появления "Криса" пришлось очень долго. Михаэль не смог бодрствовать всю ночь, и ближе к рассвету сон взял своё. Увы, в царстве Морфея было ничуть не лучше: парень по-прежнему находился в пустом доме в давящей и пугающей тишине. "Отец! - Закричал Михаэль. - Отец! Братишки! Братишка Том! Братишка Крис! Где вы"?! Гробовая тишина. Больше вариантов, кроме как походить по комнатам, не оставалось. Стоило только подняться на несколько первых ступенек, как интуиция во весь голос закричала: "Ни за что! Кто знает, что может ожидать тебя вместо братьев и отца"?! Но что ещё можно сделать? Ведь если что, он сможет убежать, а рассказы Томаса - всего лишь рассказы, верно? Если бы Михаэль верил всему, что рассказывал брат, то стоило бы бояться того света, доведя страх до степени фобии.       Во всех комнатах было пусто...и холодно. Невероятно холодно. Страх почти пропал. Ещё пара комнат - и горы с плеч. Однако сработал закон всех страшилок и ужастиков - всё в последней комнате. Михаэль осторожно открыл дверь...и едва не побежал прочь: в полумраке можно было разглядеть очертания чего-то до боли знакомого. Это была маленькая комнатка со скамейкой и маленьким столиком рядом. Но этот образ вылетел из памяти парня, и он никак не мог припомнить, что это за место. По бокам стояло по паре полок, две из которых были заняты. От увиденного у парня застыл крик в горле: он предположил, кто мог там лежать. Но самое страшное было то, что находилось посередине: Томас и Крис сидели на чём-то высоком и прямоугольном и что-то тихо обсуждали, словно не хотели, чтобы их кто-то услышал.       Но стоило им прерваться и повернуться...Михаэлю начало казаться, что его вот-вот вывернет наизнанку от лица Томаса: оно напоминало пережареный стейк - чёрное, обуглившиеся, а кое-где даже было видно кости. Вдруг это быстро поднялось, схватило Михаэля за руку и повалило его на ящик. К несчастью, крышка закрывала ящик лишь наполовину. От увиденного в горле снова застрял крик. Он не мог поверить в то, что лежало там. - Ты ведь не расскажешь Юме о произошедшем, правда? - Таинственно спросил Томас. - К-к-как?.. - Выдавил из себя Михаэль. - К-к-к-когда?.. П-п-п-почему?.. - Отец не хотел, чтобы ты перешёл в этот мир. Ведь если ты исчезнешь, ему будет не ради кого жить, - подключился Крис. - А уж что будет, если Юма узнает! - Не волнуйся, ты пока ещё жив. - Передай отцу, чтобы сделал нашу смерть конспирацией! - Добавил Томас. - А теперь делай ноги. Дверь скоро закроется. - Почему? Почему мы с отцом должны скрыть то, что произошло с вами? - Ты в курсе, что очень скоро отбросишь коньки? - Томас! Следи за языком! - Крис ткнул костяшками пальцев в лоб брата, а после обратился к Михаэлю. - Это он намекает, чтобы по их приезду ты попрощался со всеми. Тем более, они не должны узнать об этом месте. - Вот как...       Михаэль, едва смотря под ноги, ринулся к дверям и...проснулся.

Пять дней спустя.

       Ночь. Около четырёх часов. Михаэль спал со спокойной душой. После того дня он уже перестал чувствовать себя несчастным и одиноким, хоть и до сих пор не понимал, почему. Несмотря на то, что октябрь был уже почти на пороге, было на удивление тепло. Особенно если оставить окно открытым, то приятный бриз наполнит помещение ощущением присутствия чего-то необычайно тёплого, невраждебного, словно душа маленького ребёнка. Прохлада ночного воздуха манила к окну, а тепло звало задержаться подольше и посмотреть на чарующее глаз небо, так искусно увешанное яркими звёздами. Идеальное равновесие тепла и прохлады, почти безветренно, тихо, спокойно… Почему бы в такую погоду не выйти на улицу и подышать свежим воздухом?       Внезапно…что-то ударило его слегка по затылку, как будто дали затрещину. Михаэль резко вскочил и закричал спросонья: "Что за чёрт"?! Но знакомые звуки быстро успокоили его. Нежное и неторопливое звучание ласкало слух и душу, и от этого оно казалось более успокаивающим и прекрасным, чем есть на самом деле*. До самого конца мелодии он не открывал глаза, наслаждаясь мастерской игрой на гитаре, впитывая в себя каждый звук. Лишь через несколько минут он открыл глаза. От увиденного парень потерял дар речи. Он так много хотел сказать им! Как он скучал по ним! Как ему было одиноко без них... Как назло к горлу подступил комок, и кроме слёз счастья и радости он ничего не мог выдавить из себя. Михаэль протянул руку Томасу, стоявшему прямо перед ним. Тот подошёл и щёлкнул пальцами по лбу брата. Года идут, а сделать какую-нибудь гадость он всегда рад. Едва сдерживаясь, Томас хихикнул. Раздосадованный Михаэль несильно ударил брата в ответ, однако тот продолжал хихикать. Крис «встал на защиту» Михаэля и отвесил Томасу подзатыльник. Тот же ответ. Крис закатил глаза и ласково потрепал волосы Михаэля.       Внезапно, Томас, быстро сгибая кисть, стал куда-то звать. Через несколько секунд Крис и Михаэль пошли за ним. Бесшумно, они вышли из комнаты. На удивление тихо они спустились на первый этаж и покинули особняк.       Через несколько минут они оказались у речки, где стояла небольшая лодка. Как прекрасен был ночной пейзаж! Луна так ярко светила на небе и неописуемо красиво отражалась в воде! Томас тем же жестом позвал сесть в лодку.       Боже, как давно он последний раз катался на лодке! Лишь в детстве он имел возможность быть очарованным спокойствием и прозрачностью воды, яркими листьями, крутящимися в вальсе на её поверхности. Это было неописуемо красиво. Он особенно любил во время катания окунуть руку в чистую прохладную воду. Это всегда успокаивало и радовало душу – ощущение, словно всё дурное уходит из души, исцеляя её.       Эта поездка продолжалась до самого рассвета. Солнце отражалось на воде невероятно ярким, красивым, и в то же время мягким оттенком красного с розовым. Небо… Боже, как оно было прекрасно на рассвете! Поистине очаровывали разнообразные оттенки синего, голубого, красного, жёлтого, оранжевого и розового цветов. Удивительно искусно все эти оттенки сочетались друг с другом. Михаэль окунул руку в воду, кайфуя. Прямо как в детстве… По руке прошлась приятная прохлада, которая всегда так успокаивала его. В этот раз капли воды на его руке играли в догонялки.       Наступило утро. На часах 5:30. Очень скоро лодка повернула назад. Пора прощаться с рассветным пейзажем и возвращаться в постель. Уже медленным шагом братья шли домой. Печально наблюдать, как постепенно солнце высоко поднимается, лишая уличные пейзажи тех прекрасных красок, делая их ядовито яркими. Даже несмотря на то, что шаг был невероятно мал, братья быстро пришли к особняку и остановились у двери. - А вы разве не зайдёте? - Удивлённо спросил Михаэль. - Нам это ни к чему. Мы бы никуда не ушли без тебя. Будем ждать у домика на пляже. - Помнишь, где он? - Что?! - Выпалил Михаэль и бросился в свою комнату.       Михаэль так же тихо зашёл в дом и поднялся наверх. Уже были слышны шаги отца. Зайдя в комнату сына, он произнёс спокойным тоном: «Михаэль, просыпайся. Пора есть.».       Так как хранительницы очага у Арклайтов давно уже не было, им приходится домашние дела брать на себя. С тех пор, как братья вернулись домой, их пути разошлись. Один – в науке, другой – в металл-группе. Третий был опорой отцу, единственный, кого он часто видел.       Байрон поставил поднос с едой на комод рядом с кроватью Михаэля. Он потрепал его за плечо. Никакой реакции. Байрон несильно толкнул. Тот же ответ. Он приложил ухо к груди Михаэля. По коже пробежался мороз. Это ведь не так, правда?.. Может, его сердце всё ещё бьётся, но очень медленно? Байрон попытался нащупать пульс. Не слышно даже малейшего стука. Похоже, случилось самое страшное. Сердце в отцовской груди сжалось с такой силой, что казалось, он задыхается. Ноги подкосились, руки судорожно задрожали., на губах застыл холод немоты. В его мысли вновь пробрался вопрос: «Почему?» Неужели это наказание за прошлые грехи? Байрон впал в глубокое отчаяние, и в истерике стал бить руками обо всё, что попадётся на глаза. Сейчас было уже просто всё равно… Лишь бы излить всю боль до последней капли… Чтобы не думать об этом… Остальное уже неважно… Их всё равно не вернуть. Какие могут быть ограничения? «Отец, что с тобой? – И бросился к нему, внезапно упав на пол, пройдя через Байрона. – Что за?.. Когда?.. Не может быть… Это сон, проснись!» – Закричал он и бросился к кровати, пытаясь оживить себя. Ничего не изменилось, лишь сильно кружилась голова. «Бред! Да когда же я успел?» - Вдруг осознание истины отрезвило его. Всё встало на свои места: «Неужели поэтому братишки пригласили меня в наше давнее место для игр? Почему?!» - Не желая видеть своё тело, он направился в назначенное братьями место.       Прошёл ещё один день. Голова едва работала. Почти невозможно думать о чём-то кроме смерти Михаэля. А гости будут лишь раздражать. Если бы не желание Михаэля, он бы отправил их обратно. Этот раздражающий, жужжащий, непрекращающийся громкий говор… И почему всё так вышло?.. Неужели это ещё одно наказание? Нужны либо железные нервы, либо быть подобным ему. Однако же повезло: Байрону удалось придумать хорошее оправдание, чтобы одновременно не дать им влипнуть во что-нибудь и скрыть смерть. Кое-как взяв себя в руки, он отправил сообщение: «Боюсь, с трансфером не получится. Третьему стало хуже, и его положили в больницу. Ви и Четвёртый будут рядом с ним. Я не смогу встретить вас. Но запомните: когда прибудете, идите вниз-вниз-налево-налево-направо. Вы увидите большой дом. Это и будет конечная точка».       Как только сообщение было отправлено, Байрон получил послание от неизвестного отправителя, гласившее: "Не дай Юме попасть в склеп. Он не должен увидеть и узнать, что произошло с нами". Как ни странно, он поверил и задумался над тем, что сказать, если вдруг произойдёт "утечка информации".

***

      Прошёл ещё один день. Ни свет, ни заря. Холодное утро октября. «Юма! Проснись! Прилетели!» - Прикрикнула Котори. Цукумо с трудом открыл глаза. Было пока ещё темно, из-за чего ужасно хотелось спать. - Уже? – Спросоня спросил Юма. - Да. Мы уже давно не спим. Да-вай, про-сы-па-а-айся! – Котори сильно теребила его за плечи. - Хорошо, хорошо…       Юма кое-как проснулся, встал, взял вещи и вышел из самолёта. Ох, и пришлось же помёрзнуть, расспрашивая местных о том, как пройти к особняку! Особенно жгуче холод прошёлся по нежной женской коже. Потерпев какое-то время, Котори сорвалась на Юме, да так, что тот сразу проснулся. Такими криками и мёртвого разбудишь. - К-Котори! Успокойся! – Юма попытался хоть как-то поубавить пыл девушки. Под конец она дала ему хороший подзатыльник, и, отвернувшись, пошла к выходу из аэропорта.