Хранители миров

      Богдан Валерьевич с открытым от удивления ртом пялился в монитор.       — Уверены, что это не один из классифицированных, но редко открывающихся миров? — он посмотрел сперва на поедающего банан Сашку, потом на меня, перевел взгляд на мнущегося в кресле Ларса и снова вернулся к экрану.       — Сомнений быть не может, — техник доел свой фрукт, смял кожуру и легким движением отправил её в мусорную корзину под столом. — Об этом мире нет ни слова ни в классификации Войнича, ни в базах других подразделений службы контроля. Мы открыли новый мир! Причем довольно уникальный.       Говорил он это так, словно гордился собой, этот тон меня немного бесил, но, конечно, его заслуги нельзя преуменьшить — во время переучета заметить населенную параллельную вселенную, которую до сих пор не заметил никто, да еще и с такой странной аномалией — вполне повод для гордости.       — Почему мне сообщили только сейчас? — Богдан Валерьевич явно был возбужден — теперь ему будет, чем похвастаться начальству.       — Мы не были уверены, что мир обитаем, — ответила я.       — То есть? — спросил он.       — Вот, смотрите, — продолжил Сашка, указывая на монитор, куда транслировался ландшафт новооткрытого мира. Горы, леса, реки, озера — все это было довольно похоже на привычное, земное. Покажи этот пейзаж незнакомому с мультивселенной человеку, он наверняка скажет, что это Норвегия или Швеция. — Мы заносим в классификацию только миры, в которых имеется хоть какая-то жизнь. Сперва я подумал, что по каким-то причинам жизни в этом мире нет, но потом нашел вот это, — он прикоснулся пальцем к голограмме монитора, и на нем появилась деревушка. Невысокие домики, дорожки между ними, люди снующие туда-сюда. — Это единственное поселение с живыми существами. В остальном мир необитаем — ни животных, ни рыб, ни птиц, ни людей. Только вот эта деревня. И все. Аномалия! — развел руками Сашка.       — Разведку провели? — поинтересовался шеф.       — Да, — кивнул техник. — Утром там был Ларс. Он осмотрел деревню, но внутрь попасть не смог. Сильное дельта-излучение откуда-то из деревни. Вампиры его не переносят.       — Сдьеляль чьто могь, — как всегда смягчая звуки, ответил Ларс, ерзая на стуле.       Богдан Валерьевич посмотрел на меня, и я уже знала почему. Раз вампир не смог туда проникнуть, придется идти мне. Но я и не была против — уже недели две как ничего не происходило, и сидеть в межмировом пространстве, изредка прогуливаясь по поезду, мне основательно наскучило.       — Заодно узнаем, как тамошние жители отреагируют на нового человека, — сказала я, поднимаясь с кресла и надевая куртку. — Компанию не составите, Богдан Валерьевич? — я посмотрела на него игривым взглядом, пытаясь в шутку пофлиртовать.       — Юлька, ты же знаешь, что у меня жена дома, — изобразив недоумение на лице, он продемонстрировал обручальное кольцо на безымянном пальце.       Похоже, он мою шутку воспринял всерьез. Да уж, начальство всегда прямо воплощение серьезности, с ними шутить бесполезно.       Я опустила руку в карман в поисках очков.       Ай!       Почувствовав боль, отдернула руку, посмотрела на палец, с которого стекала алая струйка крови, а Сашка тут же громко засмеялся.       Посмотрела на свой карман, из которого выглядывали две мышиные головы.       — Твою ж… Сашка! Шутник чертов! — вскрикнула я, негодующе смотря на техника. Повезло же ему, что здесь сейчас Богдан Валерьевич! Иначе сняла бы скальп заживо! Шутки, блин, у него.       Шеф подошел ко мне, аккуратно достал двухголовую мышь из моего кармана, усадил на свою ладонь, погладил зверька.       — Сашка! Ты чего себе позволяешь? — он перевел взгляд на заливающегося смехом техника.       — Так Юлька говорила как-то, что какую-нибудь живность не прочь завести, — сквозь смех говорил он. — Но кошки, собаки, хомячки в межмировом пространстве, как вы знаете, жить не могут, а вот мышь из З-3 вполне. Вот я и решил сделать ей подарок.       Да уж, хорошо, не сказала ему, что мне нравятся золотистые хищные цветы из К-16. Сашка наверняка додумался бы подкинуть мне в карман вечно голодное растение, которому ничего не стоит оставить человека без пальцев.       — Сашка, хватит уже смеяться, — Богдан Валерьевич все еще гладил двухголовую мышь, которая, кажется, ему понравилась. — Открывай проход.       — Идти придется через Азалию, — моментально посерьезнев, сообщил Сашка. — Иначе не могу. Не забудь закрыть глаза.       Не удивлюсь, если он это специально. Не люблю ходить через Азалию! Терпеть не могу ходить через Азалию! Ненавижу ходить через Азалию! Но, не проронив ни слова, я вошла в полупрозрачную кабинку, одновременно облизывая покусанный палец.       Обратный отсчет, и на цифре «три» я уже закрыла глаза.       В мои ноздри сразу же ударил цветочный аромат, послышалось журчание ручья, дуновение легкого ветерка. Чертова Азалия пока что пыталась взять меня по-доброму, но вскоре она поняла, что со мной это не пройдет, и я почувствовала взгляд в спину, тихий шепот за плечом, легкое касание чего-то холодного и мокрого к руке.       Брр. Противно.       Главное — не открывать глаза. Как только этот мир-хищник заметит, что я их открыла, сожрет с потрохами. Не представляю, какой логикой руководствуется этот монстр, но он не будет есть, пока жертва его не видит, тем не менее создает галлюцинации, заставляя хоть на секунду приподнять веки.       Что-то ползало по моему лицу, пыталось проникнуть в нос, в рот, в уши, из-за спины доносилось зловещее бормотание, одолевало чувство чужого взгляда, причем отовсюду, будто на меня одновременно глядели тысячи глаз.       Нет, Азалия, меня так просто не возьмешь.       Что-то проникло за воротник. Холодное, мерзкое, оно ползало по моей спине, я потянулась рукой, и оно исчезло. Так и хотелось открыть глаза, посмотреть на то, что вокруг меня.       Казалось, мои ноги грузнут в какой-то вязкой массе, еще пару секунд — и я окажусь под землей.       Нельзя. Держись, Юлька. Это нужно просто переждать.       — Шаг вправо, — услышала в своей голове голос Сашки и шагнула.       Все сменилось моментально. Послышалось завывание ветра, что-то укололо в руку, в нос ударил запах лесной коры, неприятные ощущения Азалии испарились, словно их никогда и не было.       — Сашка, я вышла из Азалии?       — Нет, тебе придется простоять с закрытыми глазами еще часик-два, я немножко неверно рассчитал, — он попытался говорить вполне серьезно, но в конце все-таки сорвался на хохот.       Чтоб его.       Открыла глаза, сразу же заметила, что в руку меня укололо хвойное, напоминающее сосну, дерево.        Потерла больное место, осмотрелась.       Справа от меня находился лес. Похожий на земной, но что-то в нем было необычное. Приглянувшись, я поняла — деревья слишком низкие, но при этом с довольно широкими стволами.       Подобным меня не удивишь.       Над лесом возвышались покрытые снежными шапками горные хребты, прямо расположились заросли кустарника с довольно аппетитными на вид плодами. Жаль, что попробовать нельзя, может быть ядовито, а ведь так и манит к себе, зараза. Просканировать, что ли?       — Тропа прямо перед тобой. До поселения метров пятьсот. Надеюсь, дойдешь, — сообщил Сашка и снова хихикнул.       Я посмотрела вниз и увидела тропу, пролегающую прямиком через кустарник. Что же, тропа вроде прямая, никаких препятствий впереди не вижу, дойду как-нибудь.       Устремилась вперед.       Ага, не тут-то было. Как только я вошла в заросли кустарника, тропа начала вилять, словно змея. То вправо, то влево, то горбок, то ложбина. Иногда мне казалось, что я хожу по кругу. А заросли поблескивающих желто-горячими плодами кустов были настолько густы, что через них ну никак не пробраться.       К деревне я вышла после минут тридцати блуждания по, казалось, нескончаемому кустарнику. Взобралась на возвышающийся рядом с ней поросший густой травой холм. Что же, посмотрим, что здесь.       Вынула из кармана очки, надела, навела увеличение.       Вполне обычная деревня, которая могла бы существовать и на нашей Земле. Небольшие деревянные домики с дымоходами на остроконечных крышах казались вполне человеческими и уютными, так и хотелось оказаться в подобном холодным зимним вечером в компании потрескивающего камина и интересной книги. По узким истоптанным тропкам между домами бродили облаченные в простецкие одежды люди, откуда-то слышались удары топора, на окраине деревни несколько детей затеяли какую-то развеселую игру. Казалось бы, идиллия для любого человека, предпочитающего лоно природы шумным и пропитанным смогом городским улицам.       Только то, что жизнь в этом мире была представлена только вот этой деревней, настораживало. Ну не может такого быть, просто не может. Любому школьнику, изучающему биологию, известно, что жизнь может родиться или сразу в миллионах видов, или не может родиться вообще. Все взаимосвязано. Но здесь что-то явно было нарушено. Причем планета, как мне показалось, вполне приспособлена для жизни. Может, здесь существуют какие-то невидимые хищники, уничтожающие любую особь, а дельта-излучение не дает им пройти в деревню?       От этой мысли по моей коже пробежал легкий озноб.       — Так, не стоит делать поспешных выводов, — сказала я сама себе и направилась к поселению.       Прошла мимо играющих детей, заметив, как они провели меня взглядами. Ну, это неудивительно, в такой маленькой деревушке все должны друг друга знать. Крупный мужчина с загорелым лицом, идущий навстречу, тоже всмотрелся в меня, но не сказал ни слова. Точно так же повела себя и чрезмерно худая женщина, которая, несмотря на свое хрупкое телосложение, тащила огромное ведро с водой.       — Источник дельта-излучения где-то рядом. Тебе нужно его найти, — отозвался Сашка. — Похоже, где-то в деревне работает некая машина, причем довольно сложная.       Машина? Здесь? Не похожи они на машинную цивилизацию.       — Я поищу, — ответила Сашке, продолжая осматриваться вокруг.       А что, если эта цивилизация не здешняя? Если некто сюда её заселил? Гипотетически это возможно — существуют несколько миров, которые пользуются межмировыми переходами. Вопрос в том, кому и зачем это могло бы понадобиться?       Возле одного из домов увидела деревянный стол, за которым поедали какие-то фиолетовые ягоды двое мужчин и одна женщина. Что ж, подойду, попробую с ними пообщаться.       — Извините, вы не могли бы рассказать мне про вашу деревню? — подошла к ним. — Я издалека…       — Садитесь, — жестом пригласил меня один из мужчин.       Что? Говорил он на чистейшем русском, что было необычно. Нет, есть, конечно, ближние ответвления, в которых языки не отличаются или же отличаются только в деталях, но эта вселенная явно не была похожа на ближнее ответвление. Это еще раз навело меня на мысль, что эти люди не местные, кто-то заселил их сюда.       — Угощайтесь, — кивнула мне женщина.       — Так откуда вы прибыли? — спросил второй мужчина.       — С запада, — ответила я. Сказать «из другого мира» было бы слишком.       — И зачем? — поинтересовалась женщина.       — Ищу партнеров по торговле и взаимовыгодному обмену, — сказала я первое, что пришло мне на ум.       — Но мы ни с кем ничем не обмениваемся, — удивилась женщина. — Нам это не нужно. У нас есть все необходимое. Иан, — она указала на одного из мужчин, — собирает еду, Мирей, — она кивнула в сторону другого, — ткач, а я занимаюсь готовкой. У каждого в поселении есть своя функция, которую он выполняет.       — И у вас нет денег? — поинтересовалась я.       — Нет, они нам не нужны, — ответил тот, кого женщина назвала Мирей.       Странно это. Судя по его ответу, они знают, что такое деньги, но не пользуются ими. Возможно, когда-то здесь было больше людей, но что-то произошло и осталась только эта деревня? Но что могло произойти?       — А вы не могли бы рассказать о вашем поселении? — заинтересованно спросил Иан.       — Ну, — я подперла голову руками, — оно похоже на ваше, но больше. Значительно больше.       — А могли бы отвести кого-то из нас туда? Например, меня? — продолжил он.       — Возможно, позже, — улыбнулась я.       — Вы бы не хотели посетить наш праздник? Он вот-вот начнется, — предложила женщина, имени которой я до сих пор не знала.       — Не против, — ответила ей, на секунду призадумавшись и решив, что так смогу побольше о них узнать.       — Тогда идемте, — она взяла меня за руку. — Я вас провожу.       Её кожа на ощупь показалась теплой, даже горячей, как у человека с повышенной температурой, но я не придала этому значения.       По тропинке между домами мы прошли к небольшой, уложенной гладким камнем площади. Сбоку стоял длинный стол с мисками, в которых лежали фрукты и ягоды, а посреди площади на небольшом деревянном помосте играли музыканты. Один на чем-то отдаленно напоминающем гитару, второй на вырезанном из дерева огромном духовом инструменте, третий барабанил палочками по нескольким пням.       Так, металл обрабатывать они явно не научились, по крайней мере, ни одного металлического предмета я не видела. Но Сашка говорит, что где-то здесь находится машина, вырабатывающая дельта-излучение. Только где? И что она здесь делает? Возможно, эти люди — потомки более развитой цивилизации, по какой-то причине прекратившей свое существование? Тогда присутствие здесь оставшейся с давних времен машины вполне логично.       Тем временем к площади начали стягиваться люди. Одни подходили к столу и поедали приготовленные фрукты и овощи, другие пускались в пляс под странноватую мелодию музыкантов. Третьи сносили ветки, складывали их в кучу, скорее всего, чтобы развести костер.       Я стояла, опершись об один из домиков, наблюдала за всем, и что-то во всем этом показалось мне не таким. Все как-то слишком идеально. Эти люди — единственные живые существа на планете, им никто и ничто не угрожает, у них здесь царит самый настоящий коммунизм.       — Скажите, а кто главный в деревне? — спросила я проходящего рядом Мирея.       — Никто. Зачем нам главный? — пожал плечами он. — Мы все равны.       Надо же, у них еще и главного нет. Ни вождя, ни мэра, ни верховного шамана или священника, ни чего-то подобного. При этом они знают, что такое власть, что такое деньги…       Надо бы расспросить их об истории этой деревни. Наверное, с этого и стоило начать. Но все же сперва не помешало бы найти машину. А пока все люди на празднике — у меня есть время для поисков.       Вокруг меня плясали, прыгали и радовались люди, словно все их проблемы моментом отошли на задний план. А есть ли вообще у них проблемы?       — Вы стоите в одиночестве, — подошла ко мне женщина, которая привела меня сюда. — Кстати, забыла представиться, меня зовут Анирея. Присоединяйтесь к нашему веселью.       Что-то в ней было неуловимо привлекательное. Да и не только в ней — в каждом, присутствующем здесь. В голову пришла мысль, что, наверное, любой житель этой деревни мог бы стать мне другом. В них чувствовалась легкость, дружелюбность, открытость, которую вряд ли встретишь не только в нашем мире, а и в любом другом.        Анирея взяла меня за руку, потянула к центру площади, а я и не думала упираться. Мне было хорошо, легко, как будто все проблемы мгновенно испарились.       Окинула взглядом площадь — заметила старика лет восьмидесяти, который танцевал, словно был двадцатилетним парнем. Его длинные, седые волосы развевались, руки выделывали замысловатые движения, ноги неутомимо подпрыгивали. Недалеко от него, взявшись за руки, танцевали трое детей, мужчина и женщина отплясывали что-то похожее на польку.       И я тоже, позабыв обо всем, бросилась в пляс. Никогда не думала, что окажусь на такой себе дискотеке в мире, где еще не придумали двигателя. Машина, или что там излучает дельта-волны, окончательно вылетела из моей головы. Мне было хорошо. Чистый воздух, запахи трав и свежих фруктов, доброжелательные люди вокруг — что еще нужно для счастья?       Казалось, я никогда не чувствовала себя так хорошо.       Недалеко от меня танцевала Анирея. Она двигалась плавно, легко и грациозно, словно была рождена для танца. В сравнении с ней я, скорее всего, выглядела не лучше прыгающей коровы. Но комплексов по этому поводу я не испытывала. Мне было хорошо.       Идеально.       Одна мелодия сменилась другой, другая третьей, а я не чувствовала утомления и поняла, что могла бы танцевать вечно.       Казавшиеся странноватыми мелодии сейчас были лучшей музыкой на свете. Куда там всем нашим композиторам и музыкантам вместе взятым? Вот бы переправить этот ансамбль с их диковинными инструментами в наш мир, они наверняка обрели бы популярность по всей Земле.       Сашка что-то говорил, но я его не слушала. Окажись он здесь — наверное, забыл бы про свои дурацкие шуточки и желание поддеть. Ему тоже, как и мне сейчас, было бы хорошо. Жаль, он остался в штабе.       Я чувствовала желание нести добро. Всем. Этим людям, Богдану Валерьевичу, вампирчику Ларсу, даже Сашке.       Закончилась десятая песня, а может, двадцатая, музыканты утихли.       Нет, не нужно. Продолжайте, пожалуйста.       — Прошу всех к столу, — крикнул один из них.       — Идемте, попробуете наших угощений, — улыбнулась мигом оказавшаяся рядом Анирея.       Она рассмеялась, но не насмешливо, а искренне, как мог бы смеяться человек, выигравший миллион в лотерею. И я засмеялась вместе с ней.       Все население деревни собралось вокруг стола, изобиловавшего фруктами, овощами, зеленью. Приятный запах и аппетитный вид так и просили попробовать всего хоть по маленькому кусочку.       Но я все-таки вытащила из кармана сканер и проверила на наличие ядов. Дело было не в недоверии этим людям, даже не думала о том, что они могут попытаться меня отравить, но еда из одного мира далеко не всегда является полезной для пришельца из другого.       Сканер засветился зелёным, показывая, что для человека эти овощи и фрукты вполне подходят.       Замечательно.       Я взяла желто-красный, похожий на яблоко, фрукт, откусила кусок. Он оказался мягким, кисло-сладким. Приятным. Попробовала сиреневую ягоду, которая напоминала по вкусу нежный молочный шоколад. Вот бы завезти их в наш мир. Можно было бы наслаждаться конфетами и не толстеть.       — Держите, — Анирея сунула мне в руку деревянную кружку. — Наше вино. Мы готовим его из фруктов. Как, кстати, вас зовут?       — Юлия, — представилась я.       — За вас, Юлия.       Спиртное я не любила, но решила попробовать, и на мое удивление здешнее вино оказалось без той горечи и колючести, которой обладают все без исключения земные алкогольные напитки. По вкусу это напоминало мультифруктовый сок, а сразу после глотка по моему телу распространилось приятное тепло.       — Расскажете, откуда вы, — улыбаясь, спросила Анирея.       Услышала голос Сашки в своей голове, но не обратила на него внимания. Успею еще наобщаться с этим шутником.       — Ваш мир не единственный, — начала рассказывать я. — Существует множество миров. Вот я прибыла из одного из них, похожего на ваш. Там живут такие же люди, как и вы, но они, — я призадумалась. — Вряд ли они вам понравятся. Они не умеют веселиться, постоянно находятся в своих проблемах, подшучивают друг над другом.       Почувствовав легкое головокружение, я взглянула на свою кружку, которая была почти пуста. Похоже, я впервые в жизни напилась.       По телу струилось приятное тепло, словно я находилась у костра теплой летней ночью. Все вокруг были друзьями, у которых между собой нет никаких тайн, секретов и недомолвок.       — Вы можете проводить меня туда? — спросила Анирея.       — Думаю, да, — я сделала шаг к ней, почему-то мне захотелось обнять эту женщину, и почувствовала, как закружилась голова. Мир поплыл перед глазами, краски смешались, превратились в кляксу.       Наверное, спиртного на сегодня с меня хватит, — было последней моей мыслью перед тем, как мир исчез.       Ай!       Кто?       Зачем?       Я открыла глаза, почувствовав режущий неприятный запах, от которого казалось, что в носу завелась стая насекомых.       Чихнула.       Фу, что это?       — Тихо, — шепотом произнес знакомый голос.       Туман в глазах начал расползаться, и я смогла разглядеть нависшее надо мной лицо Богдана Валерьевича.       — Что произошло? Где я? — спросила его, осматриваясь вокруг.       Я лежала на полу в какой-то металлической, напоминающей исполинское яйцо, комнате. Где-то рядом что-то трещало, пищало, гудело.       — Под деревней, — все так же шепотом объяснил Богдан Валерьевич. Он протянул мне руку, помогая подняться, и от резкого движения моя голова снова закружилась.       Придя в себя, я оглянулась — меня окружала большая куполовидная комната, сделанная из блестящего металла. Посреди неё высился цилиндрический прибор с экраном, а возле него чем-то занимался техник Сашка.       — Ты извини, — склонил голову шеф. — Пришлось усыпить тебя из парализатора. Они решили, что ты перепила, и отнесли в одну из хижин, откуда нам с Сашкой удалось тебя похитить.       — Но они не желали мне ничего плохого! — громко сказала я, отчего рука Богдана Валерьевича сразу же оказалась на моем рту.        — Тише. Они могут услышать, — прошептал он. — Они не люди. Биороботы.       — То есть? — не поняла я.       — Когда ты перестала отвечать Сашке, мы поняли, что с тобой что-то не так, — рассказывал он. — И мы пошли за тобой. Проникли в небольшую пещерку возле деревни и нашли это, — он указал на высящийся посреди комнаты цилиндр. — Это что-то наподобие их сервера и блока питания. Здесь вся история здешней расы. Тысячи лет назад люди, жившие здесь, начали войну с искусственным интеллектом. Все, кто находится наверху — роботы-диверсанты, которые должны были втираться в доверие к людям и выведывать ценную информацию. Они выделяют специальный феромон, благодаря которому человеку хочется безгранично доверять роботам, что и случилось с тобой. К сожалению, искусственный интеллект победил в той войне, отравив людей, да и остальных живых существ планеты, вирусом, разрушающим плоть, а потом машины не нашли себе цели для существования. Они перестали функционировать, самоуничтожились, распались на куски.       Я слушала Богдана Валерьевича с открытым от удивления ртом, все еще не веря ему. Все это казалось какой-то шуткой, насмехательством.       — Остались только роботы-шпионы, запрограммированные вести себя как человек, — продолжил он. — Они возвели эту деревню и стали жить так, как люди их мира представляли себе утопическое существование — без денег, без забот, без дискриминации и прочего. Но появилась ты. Учуяв человека, они активизировались, и попытались выполнить программу — узнать, где скрываются люди. Но мы им помешаем. Сейчас Сашка их отключит. Отсюда можно пустить импульс, стирающий мозговые чипы роботов.       — Что? — мои глаза полезли на лоб.       — Их нужно отключить, — спокойно ответил Богдан Валерьевич. — Мы не можем позволить, чтоб вражеская к человеческому виду форма жизни существовала. К тому же этот мир можно колонизировать, переселить сюда людей из М-19, где произошла экологическая катастрофа, или из Я-98, находящегося на границе с дитуранцами и постоянно подвергающегося их атакам.       Мое сердце забилось сильнее, а дыхание участилось.       Нет, этого нельзя допустить. Они ведь живые, пусть он прав и они не совсем люди, но живые! Они живут!       — Вы же сами сказали слова «форма жизни», какое вы имеете право уничтожать живых существ? — крикнула я, презрительно смотря то на Богдана Валерьевича, то на Сашку.       — Тише! Успокойся, — говорил шеф. — Они не живые. Они — монстры в человеческом обличье, а ты все еще находишься под действием их феромона. Ты знаешь, что Сашка нашел в этом компьютере? Их схему. У каждого из них лазерная пушка, спрятанная в запястье!       — Они смогли сделать то, от чего люди в большинстве миров далеки как от Альфы Центавра — построить утопию, — крикнула ему.       Сейчас я была готова на все, чтоб остановить геноцид. Геноцид пусть не органической, но превосходящей людей по моральным качествам цивилизации. Гнев закипал где-то внутри меня, готовый выплеснуться на тех, кого я считала своими. Рука потянулась к карману в поисках парализатора.       — Я забрал его, — сказал Богдан Валерьевич. — Предполагал, что все может обернутся именно так.       — Сволочь!       Больше я не могла смотреть. Мои руки сами сжались в кулаки, ногти впились в плоть. Показалось, что сердце замерло. Я бросилась вперед.       Шеф схватил мою руку, толкнул меня, отчего я потеряла равновесие, но успела схватить Богдана Валерьевича за куртку и мы вместе оказались на полу.       Послышался топот.       — Анирея!       Она стояла в проходе и целилась из высунувшегося из запястья ствола.       Вспышка.       Луч прошел в метре надо мной.       — Лежи! — кричал шеф, удерживая мои руки. Я крутилась, билась, пыталась выбраться, но Богдан Валерьевич держал слишком сильно. Нельзя! Нельзя дать совершить геноцид!       — Отключаю! — крикнул Сашка.       Я перевела взгляд на Анирею и увидела, как её глаза становятся пустыми. Из неё медленно утекала жизнь, а я могла только смотреть. Сволочи! Как же они могли! Какая разница, откуда происходит жизнь, мы должны были дать им шанс! Ведь они никого не трогали!       На мои глаза навернулись слёзы, руки задрожали, а во рту пересохло.        Анирея опустила руку, потом голову, на миг остановилась в позе провинившегося ребенка и рухнула на пол.       — Как вы могли? — крикнула я.       — Успокойся, пройдет, — говорил Богдан Валерьевич. — А не пройдет — придется отправить тебя в клинику Ж-87. Там самые лучшие психиатры и психологи.       — Они стремились к утопии! Они были лучше нас! — уже без сил, продолжала шептать я.       В конце концов, мы могли попробовать их перепрограммировать, искоренить изначальную программу, и пусть живут. Но нет, шеф зачем-то решил, что их нужно уничтожить. Зачем?       Я вырвалась из рук Богдана Валерьевича, подбежала к бездыханному телу Аниреи, перевернула её. Лицо, которое было таким жизнерадостным и счастливым, теперь не выражало ничего. Оно умерло. Умерло по вине нашей чертовой организации! Зачем тогда она вообще существует? Чтоб нести гибель?       На мои глаза навернулись слёзы, дрожащими пальцами я взяла руку Аниреи, которая теперь была холодной как лед.       Они убили всех здесь! Каждого. Анирею, Мирея, Иана, детей, того счастливого старика, просто потому, что они принадлежали к другому виду! Вариантов было множество, но они выбрали самый простой и вместе с тем самый жестокий.       Богдан Валерьевич подошел, сел рядом, положил руку мне на плечо.       — Это было необходимо, — сказал он.       Да пусть засунет себе в пятую точку такую необходимость!       Но я ничего не ответила. Не было сил.       Мне вспомнилось, как я смотрела когда-то фильмы «Терминатор», «Матрица» и задавалась вопросом «Что будет, если машины победят?». Сегодня я получила ответ. Они построят свою жизнь лучше, чем на это способны мы, люди.       Но человек просто не способен принять некоторые формы жизни и будет всяко пытаться от них избавиться.       Я сидела на полу комнаты и плакала, сжимая руку Аниреи, словно надеясь, что она проснется, а Богдан Валерьевич сидел рядом, положив руку на мое плечо, словно пытался согреть. Возможно, он понял свою ошибку?