Помоги мне дышать

- Ну, и что это было, позвольте спросить? Как только Алексндра переступила порог квартиры, так тут же столкнулась с рассерженным и хмурым взглядом матери. Миссис Браун перегородила проход девушке и теперь лишь дожидалась от дочери конкретных оправданий, сложив руки на груди. - Мам, мне надо было по делам, - лишь буркнула себе под нос девушка, не желая вдаваться в подробности, зная, что за этим последует. Что – что, а скрытности ей было не занимать, хоть мама и пыталась искоренить это в дочери. - Какие дела? Такие, что даже матери нельзя рассказать? Такие, что надо было не позавтракавши убегать из дому? - Мам, почему я должна тебе во всем отчитываться? От удивления миссис Браун открыла рот и даже не остановила дочку, которая быстро скрылась у себя в комнате. Может она действительно была строга, но ведь и причины были весомыми. Женщина несколько раз прокрутила в голове непродолжительный разговор, но так и не поняла, где совершила оплошность. Ведь Александра ей всегда говорила, куда она пошла, с кем и когда вернется, а сегодняшним утром поведение дочки точно выбило ее из колеи. Как только девушка захлопнула дверь, тут же прислонилась к ней, словно опасаясь, что мама захочет ее остановить, хоть и понимала, что этого не произойдет. Скорее всего она даже обидится, но ведь, по сути, обижаться должна Александра. Она сама до сих пор не понимала, чем было вызвано столь грубое общение с матерью, но в некотором смысле и не жалела. Вспоминая их ежедневные разговоры, девушка лишь усмехнулась. Ей казалось, что это вовсе не она всегда отчитывается за свое поведение, делает все, чтобы не расстроить маму, сообщает о своем местоположении. Сейчас ей казалось это далеким, чужим и ничтожно абсурдным. Девушка лишь усмехнулась и прошла к окну, распахнув его нараспашку. Ей казалось, что она до сих пор чувствует запах больничных препаратов, хоть после отъезда из центра прошло достаточно времени. Атмосфера обреченности не могла ее отпустить, но в тоже время она ощущала некую внутреннюю свободу. Подсознание твердило ей, что поступила она абсолютно верно, хоть теперь и придется всё объяснять матери, постоянно отвечать на вопросы мужчин, да и вообще привыкнуть к каждодневному визиту в больницу. Но еще больше ее настораживало собственное поведение. Она впервые себя не узнавала, впервые она смотрела на свое отражение, словно на чужое. Почему она заметила это после визита к Джареду? Почему ей лишь сейчас привычное поведение опротивело? Почему ей именно сейчас захотелось независимости, освободиться от контроля матери… Свободы? Она безрезультатно пыталась составить логическое объяснение сложившейся ситуации, но ничто не объясняло данных перемен. В памяти всплыли воспоминания ее первой встречи с маленькой Лили, но после нее девушка лишь ощутила опустошенность. Придя домой в тот день, она проплакала на коленях у матери весь вечер, словно боясь, что не наступит «завтра», а на утро все постепенно начало налаживаться. С каждым визитом становилось легче. Вот и сейчас оставалось надеяться на скорое наступление следующего дня и возможные перемены. Когда Александра вышла из комнаты вечером, миссис Браун сидела на диване в гостиной, поглаживая кота и дочитывая какой-то журнал. Девушка недолго помялась в проеме, но все же прошла в комнату, лишь тихо усевшись на ковер напротив матери. Она понимала, что сейчас, возможно, будет далеко нелегкий разговор, но его неизбежность была столь же очевидна, как и реакция матери днем. - Еще со вчерашнего вечера ты такая, дочка, - спокойно произнесла женщина, не отрываясь от журнала. – Довольно странная… Сразу после того, как пришел тот мужчина. Я заметила это, Александра. - Не в нем дело… - попыталась возразить девушка, но тут же замолчала, как встретилась взглядом с глазами матери, полными разочарования. - А то, как же… Скажешь, не из-за его визита ты оставшийся вечер не выходила из комнаты? Я знаю, что тебе приходилось и раньше отказывать людям, но… Но у тебя не было такой подавленности! Александра лишь опустила голову. Она ведь сама хотела поговорить, но сейчас почему-то вся эта затея ей показалась глупой. - Зачем ты к нему ездила, Александра? - Я… почему ты решила… -… А скажешь не к нему? – тут же перебила женщина. Девушка лишь закрыла глаза на секунду и тут же открыла, словно ее ударило обухом. Собственное поведение ей начало казаться омерзительным. Почему она молчит, когда мать отчитывает уже давно повзрослевшую дочь? Почему ее уверенность испарилась, когда предстоящий разговор она могла себе буквально представить ежесекундно. - Почему ты так со мной разговариваешь? – лишь тихо спросила она, словно у самой себя. - Что? - Ты не имеешь права со мной так говорить! Почему я должна отчитываться за свое поведение? – Александра вскочила на ноги, стараясь избегать изумленного взгляда матери. – Господи, почему я раньше вообще могла такое допустить? Ты же относишься ко мне, как к пятилетнему ребенку! Оберегаешь, будто за стенами квартиры меня за каждым углом маньяк подстерегает! Да ты и сама такая же! - Я знала… - женщина устало прикрыла глаза, больше не в силах смотреть на дочь, у которой, казалось, начался нервный срыв. – Я знала, что так будет, но не думала, что так скоро… - Что будет? – Александра непонимающе посмотрела на мать. - Твои перемены. Это же всё из-за визита того мужчины? Из-за того, что ты всё-таки поехала встретиться с его братом… - Мама, помолчи! - Скажешь, нет? - Я тебе скажу, что больше мне не нужен пристальный контроль… - девушка направилась обратно в свою комнату, но у самой двери остановилась, добавив, - Кстати, завтра я опять уеду. Можешь больше не поднимать эту тему, и мы продолжим жить почти как раньше. *** На утро следующего дня Александре все происшедшее показалось лишь кошмарным сном, бредом, который произошел точно не с ней. Лишь хмурые взгляды матери подтверждали всю реальность происходящего. Девушка лишь перебросилась с матерью парой фраз за поздним завтраком, после чего поспешила собираться в больницу. Лишь легкая тревога и волнение россыпью закрались под кожу, плотнее завлекая в свои сети, не собираясь отпускать, хотя на душе была удивительная легкость, словно всё происходящее было такое правильное, естественное и приемлемое. Мысли больше не бушевали, было скорее непривычное затишье, словно перед предстоящей бурей. Но даже столь недолгому умиротворению девушка была несказанно рада. Еще утром ей пришло сообщение от Шеннона, что он может ее отвезти в центр. Ему это скорее даже было только в радость - покидать больничные стены, наконец вздыхать полной грудью, ощущать время и жизнь, которые будто отсутствовали в стенах больницы. Поэтому уже через час черный внедорожник ждал Александру за углом дома. Шеннон напряженно вглядывался в сторону подъезда девушки, которую ждал. На душе было некое умиротворение, словно он ждет ее не для того, чтобы поехать с ней в больницу к брату, ждать чуда или чего-то сверхъестественного, а ради обычной встречи, прогулки, да чего угодно, кроме истинных причин. Сам факт сложившейся ситуации никак не могло принять его сознание, разум, хоть сердце впервые за долгое время и почувствовало облегчение. Более того, вчера после визита Александры впервые за долгое время мужчина нормально смог уснуть, и это был настоящий полноценный сон, после которого чувствуешь долгожданное облегчение. Сейчас он мог думать лишь о том, не иллюзия ли всё происходящее, не миф ли... Но идущая к его машине девушка в легком бирюзовом сарафане, кажется, совершенно не по погоде, была не мифом и не плодом воображения. Ветер беспощадно выбивал непослушные пряди ее волос из косы, заплетенной на одно плечо, но это ее по-видимому не слишком беспокоило. Кажется, ее вообще мало что беспокоило вокруг... Она лишь сильнее куталась в бежевый кардиган крупной вязки, будто именно он мог ее отгородить, защитить от окружающего мира. Александра улыбнулась лишь в приветствие, садясь в машину. Мужчина за рулем был немного удивлен, что она залезла на заднее сиденье, но задавать лишних вопросов не стал. Ему вообще не хотелось задавать ей вопросы, словно цена ее покоя была на первом месте, словно где-то в подсознании закрался страх, что она может в любой момент передумать, уйти. Но в то же время что-то подсказывало, что эта девушка еще долго не покинет их с братом привычный мир. Хотя он уже дано перестал быть привычным... Когда Шеннон остановился около кафетерия неподалеку от медицинского центра, Александра лишь бесшумно, словно тень освободила салон автомобиля, проникая в немноголюдное помещение. Мужчина заметил девушку за одним из самых дальних столиков, она лишь рассматривала обстановку, непринужденно расположившись на удобном плетенном стуле. - Полагаю, ты меня привез сюда не просто для завтрака? - ее вопрос показался самым настоящим утверждением, не требующим ответа, но Шеннон почему-то все равно кивнул, но так и не решился начать. - Я не удивлена, честно говоря... - лишь усмехнулась Александра и перевела взгляд на мужчину, который все это время безотрывно изучал ее лицо, словно в нем были сокрыты все ответы на его вопросы. - Кто ты такая? - лишь спросил он после затяжной паузы. - Не могу сказать, - покачала головой, - Я так же не смогу ответить на большинство следующих вопросов. - Тогда... Как будет выглядеть вообще весь процесс... лечения? - Это не лечение! - тут же возразила та, но найти грамотную замену этому слову так и не смогла, - это не лечение... - Как это всё будет происходить? - было ясно, что терпение мужчины на пределе, но он пытался сдерживаться, понимая, что давить на девушку - это последнее, что следует делать - Я буду навещать Джареда каждый день. Мне надо установить с ним некий контакт... не знаю, это сложно объяснить, - она подняла глаза, столкнувшись с непониманием во взгляде мужчины. - Пожалуйста, не надо пытаться найти объяснение, не надо просить меня что-либо объяснить. Просто доверьтесь мне. И он пообещал себе довериться, хотя бы попытаться унять бушующих внутренних демонов, хоть ему было и ясно, что уже со вчерашнего дня мятеж утих, больше нет бури внутри, словно каждая минута могла оказаться решающей. Сидя с этой девушкой, которая появилась в их жизнях совершенно неожиданно, Шеннон понимал о наступлении всех грядущих перемен, везя ее в больницу к брату, смотря на ее устремленный взгляд в бесконечность, он не задавал вопросов. Он смирился и поддался течению, что было совершенно не в его устоявшихся годами понятиях. Провожая Александру к палате Джареда, он в очередной раз почувствовал долгожданное умиротворение и облегчение.