Домой Муромец прибыла далеко за полночь, но Крылова все еще не спала, так и сидела в кресле, глядя в одну точку. Муромец улыбнулась, неизменность сестры вызывала у неё умиление и теплоту.
- Почему не спишь? - она погладила Крылову по голове, и села на излюбленное место спиной к стене.
Крылова нахмурилась.
- Ты у Арно была?
Старшая сестра опешила.
- Но ведь же...
- От тебя вискарем пахнет. И его одеколоном. Арно, - Крылова вздохнула и покрутилась в кресле.
Муромец хмыкнула. Если насчет виски она еще могла согласиться, то одеколоном Арно пропахнуть просто бы не успела.
Крылова засмеялась.
- У тебя глаза сияют и щеки красные.
- Да ну тебя! - Муромец отвернулась, - Арно-то тут при чем? Это всё Маша со своей Кавой.
Крылова спорить не стала, но и улыбочку не спрятала. Она вообще либо хмурилась, либо гаденько улыбалась. Исключения случались редко, и в учет не брались.
- Арно сказал, что Тилль учился в Митино, - снова развернувшись к сестре, Муромец сложила ладони и сжала их коленями.
- Да, я знаю, - Крылова разглядывала кольцо на пальце, будто они разговаривали о давнем общем знакомом, а не про главу форта берсерков, о котором Крылова и знать не должна.
Муромец помолчала, затем осторожно спросила:
- А что тебе еще известно?
Крылова пожала плечами.
- Он со своей женой в Митино познакомился. Она его ненавидела сначала, всё свинью подложить пыталась, а потом как-то что-то в этом Митинском парке произошло. Может, помог ей, может еще чего, в общем, они там мир заключили. Ну и, получается, памятное место, все дела. Сентиментальный Ингвар Бориславович.
Муромец пошевелила желваками. Тилля сентиментальным она не считала, да и не собиралась.
- Откуда такая осведомленность? - спросила она, понимая, что Крылова с ней откровенничать не собирается. И Крылова не откровенничала. Просто фыркнула и тряхнула головой, как лошадь.
- Завтра Григорьева со своим шефом приедет, - перевела тему Юлия Александровна.
- Я надеюсь, он не такой зануда, как Григорьева?
Муромец скривила губы.
- Мм, нет. Тебе такие нравятся. Он со сдвигом, вроде, с зонтом все время ходит.
- Значит, серьезный. И, наверняка, крутой, - заключила Крылова, - Зонт - это не только мощно, но еще и красиво. Есть в постоянстве некий шарм. Как Тилль и кабанья голова, как Гай и арбалетчики, как Арно и вискарик.
Муромец пожала плечами и усмехнулась. Если Крылова не упомянет секретаря Гая в одной связке со спиртным, то это вовсе не Крылова.
- Лан, - Крылова рывком поднялась, - И, это. Сестренка, Арно особо не увлекайся.
Муромец задохнулась.
- Чтоб тебя, Крылова! Тебе меня не жалко?!
- Жалко у пчелки в попке, - развела руками Крылова, и взбежала по лестнице, тихо напевая: "Бум ла-ла-ла-ла Арно любит виски"
Муромец покачала головой, и подошла к барной стойке. Планшет лежал на своём месте. Не беря его в руки, Муромец открыла нужные программы, но вспомнила, что в машине Горыныча маячка нет. Это было связано с тем, что своему секретарю Муромец доверяла больше, чем себе, хотя порой это доверие было не очень удобным. Например, сейчас, когда она не могла узнать, где сейчас Глеб Егорович и когда он вернется.
Вздохнув, она заблокировала планшет, и зашла за барную стойку. Открыв холодильник, Муромец какое-то время переводила взгляд с пакета яблочного сока на бутылку элитного виски и обратно. Виски был подарком Арно, а сок вчера купил Горыныч. Не решаясь сделать выбор самой, Муромец громко крикнула
- Крылова, мне нужна "помощь зала"! Крылова, алкоголь или фрукты? - Юлия Александровна знала, что сестра услышит.
- Арно - фу! - донеслось из глубины дома, - Горыныч, я выбираю тебя!
- Сок, значит, - усмехнулась Муромец, но все-таки выбрала виски.
- Не послушаешь "помощь зала", потом выберешь "звонок другу", - крикнула Крылова вдогонку и замолчала.
Муромец оценила правдивость её слов, поэтому на всякий случай спрятала телефон в посудомойку.
***
С Арно Юля познакомилась девять лет назад, когда она была еще семнадцатилетней ученицей Глеба Егоровича. Арно тогда еще не был секретарем Гая, а был хорошим и милым берсерком, всего пару месяцев назад предавшим ШНыр и свою золотую пчелу. Любовь-морковь, а в восемнадцать лет Муромец сделала шаг, о котором, наверное, жалела до сих пор - вышла замуж за Арно. Правда, долго её счастье не продлилось: если пристрастие спутника жизни к алкоголю она простить еще могла, то постоянные заигрывания с другими девушками и общее ухудшение человеческих качеств Муромец не перенесла. Примерно в то же время, Юлия Александровна заняла свою должность, и до развода дело не дошло. Так они и остались официально женатыми.
Арно, крайне испортившийся за короткое время, был обижен уходом жены, по его самолюбию это ударило сильно, поэтому отвязываться от Юлии он не собирался. Арно постоянно предъявлял свои права на девушку, пытаясь любыми способами возродить распавшийся союз. Муромец, которая и без того уставала на службе, была угнетена таким обилием внимания со стороны "без пяти минут бывшего мужа", благо, Глеб Егорович, который по негласной просьбе не подпускал Арно к своей начальнице, всегда был рядом.
***
Муромец взгрустнула. Вкус виски ей никогда особо не нравился, и что Арно в нем находит, она не понимала.
И тут случилось то, о чем предупреждала Крылова: дико захотелось поговорить. И не абы с кем, а с мужчиной. Первым мужчиной, всплывшем в её памяти, был Горыныч, за секретарем шел Арно, за Арно почетное третье место занимал сам Муромец-старший. Отца Юлия Александровна отмела сразу: он не был любителем потрепаться, а их отношения не были на той стадии, когда можно звонить посреди ночи и нервировать.
Бывший муж отсеялся как-то сам собой, и собрав всю свою трезвость в кулак, Муромец подошла к посудомойке. За закрытой дверцей слышалась вибрация. Выдохнув, Муромец смело достала мобильный и глянула на экран.
Звонил Арно.
