Пропавшие

       Сашку резко выдернуло из седла, будто его ничего и не держало на нём. — Сахар, стой! — заорал Дудник, быстро приближаясь к земле.       Пегас заметался в воздухе, не понимая, почему вдруг стало легко, но крика наездника не услышал. Замерев на мгновение, Сахар два раза взмахнул крыльями и развернулся обратно.       Шныровская куртка смягчила удар, поэтому Сашка не травмировался и сразу же вскочил. Этого леса он не знал. Дудник точно помнил, что его тут быть вообще не должно, если у Сашки, конечно, при падении не отбило всю память. Лес как лес, ничего необычного. Очень тихо, пожалуй, но этому можно найти объяснение. Сашка много раз пытался дозвониться до Рины, но только зря разряжал нерпь. Парень уже отчаялся, когда Рина позвонила сама. Лицо её было безнадежным, будто она звонили и звонила уже миллионы раз, но ничего не выходило. — Рина! — радостно закричал Сашка. — Рина, ты меня слышишь?       Изображение зарябило, будто Рина очень быстро затрясла рукой с нерпью. — Сашка! — крикнула она. — Сашка, я ни до кого дозвониться не могу! Ты звонил? — Звонил, звонил. — Сашка замахал рукой, торопя самого себя. — Ты где? — В лесу! — Рина пожала плечами. Ответ был так себе. — Я тоже в лесу, конкретнее! — Я не могу конкретнее! — девушка, казалось, начала выходить из себя, потому что и сама не знала, где находится. — Тут везде деревья, очень много деревьев, Сашка, это лес! Лесс. Темный густой лес, что я могу тебе сказать? Хотя погоди. Я вижу вышку!       Кентавр начал постепенно меркнуть, лицо Рины быстро становилось прозрачным. — Стой там! — опомнившись, крикнул Сашка. — Я найду тебя!       Ответа от Рины не последовало, Сашка даже не мог точно знать, услышала ли она его. Никакой вышки он не видел. Оглядевшись вокруг, Сашка шагнул в сторону деревьев, между которыми виднелась тропинка. Есть тропинка — есть люди.

***

— Альберт Фёдорович, — спокойно начала Муромец, когда Долбушин сидел напротив неё, — Я вообще сомневаюсь, что Ваша финансовая помощь мне пригодится. Я больше уверена, что это МОЯ помощь пригодится Вам. — Мне? — бровь Долбушина дрогнула. — Интересное начало диалога, но в Ваших словах, Юлия Александровна, я вынужден усомниться. — А вот я ни в чем не сомневаюсь. — всё так же спокойно ответила Муромец, кивая своему секретарю. Глеб Егорович щелкнул кнопкой на пульте, и на стене вдруг появилось изображение девушки. — РИНА?! — Долбушин вскочил, сжав ручку зонта до побелевших пальцев. — При чем тут моя дочь? Не надо её в это замешивать, а не то…       Муромец устало вздохнула, именно такой реакции она и ждала. Лиана часто говорила, что её начальник — родитель довольно беспокойный, из тех, что созывает целую свиту медицинских светил, стоит только его дочери чихнуть. — Ваша дочь, Альберт Фёдорович, — терпеливо начала объяснять Юлия Александровна, — Не только Ваша дочь, но ещё и шнырка. Вчера она пересекла границу другого мира, и не впутывать её в «это» я не могу, потому что она сама в «это» впуталась, осознавая это или нет. — Гай об этом знает? — тревожно спросил Долбушин, снова усаживаясь на стул.       Муромец оперлась на меч. — Вы считаете, что я работаю на Гая? — вопросом на вопрос ответила она. — Если считаете, я вам возражу: я работаю исключительно на себя. Дела Гая не имеют ко мне совершенно никакого отношения, я лишь делаю то, что должна делать. Вчера Ваша дочь пересекла границы Охранки, как мы её называем, при каких обстоятельствах — пока неизвестно, и я оповещаю Вас об этом не как главу финансового форта, а как её родителя.       Долбушин внимательно посмотрел сначала в глаза Муромец, потом в глаза её секретаря, но не увидел в них ровным счетом ничего. — Допустим, я вам поверил, — наконец сказал он, нетерпеливо щелкнув зонтом об пол. — Что потребуется от меня? — Пока только терпение и готовность приехать сюда или в любое другое место, которое Вам укажут. — ответил Глеб Егорович, щелчком пульта убирая изображение Рины со стены. — Да и заверение в вашей поддержке не помешает. — Помощь будет, — кивнул глава второго форта. — Могу дать расписку. — Расписка не нужна, — Муромец улыбнулась, узнавая в поведении Долбушина свою сестру.- Возьмите мой меч.       Долбушин настороженно оглянулся на спокойного Глеба Егоровича, после чего всё-таки подошел к Муромец и взялся за рукоять меча. Муромец убрала руку. Меч оказался неожиданно тяжелым, Долбушин чуть не уронил его себе на ноги, даже схватился второй рукой. Держать его было трудно, не говоря уже о том, чтобы поднять. — Доверьтесь нам. — спокойно посоветовал Глеб Егорович. — Не сомневайтесь.       Долбушин закрыл глаза, выдохнул. Вспомнил испуганное лицо Рины, что лишь недавно исчезло со стены, подумал о том, что её, возможно, никто другой спасти и не сможет. Начал про себя считать до десяти. С каждой цифрой меч становился всё легче и легче, и когда на десяти Долбушин открыл глаза, обнаружил, что рука с мечом вытянута у него над головой. — Вот и славно. — секретарь забрал меч из рук финансиста и передал его своей начальнице.       Долбушин нахмурился. Муромские способы заключать договоры были ему чужды и непонятны, но тревога за дочь немного отступила, позволяя смотреть на вещи трезво. — Я бы хотел, — начал он, возвращаясь на своё место, — Чтобы ни Гай, ни его секретарь, ни кто-либо еще, кроме моих доверенных людей, не знали об этом происшествии. — Безусловно, — Муромец с легкостью вернула меч в ножны.       Долбушин усомнился, что и со своей хозяйкой меч так же строг, как и с остальными, но возражать не стал, все карты были в рукаве у этой девчонки. Во всяком случае, она знает, где его дочь и как её вернуть, а остальное отступало на второй план. — На какой срок я могу рассчитывать? — уточнил финансист, будто заключал сделку.       Муромец понимающе усмехнулась. — Я знаю, — сказала она, присаживаясь на стул напротив, — Вы привыкли к точности. Но в этом деле точность — понятие очень относительное. Поймите, что у другого мира и другие законы. Может, мы найдем её завтра, а, может, через десять лет. Или никогда. — Надеюсь, завтра. — тихо прошептал Долбушин, но Муромец услышала. — Я тоже на это надеюсь.- на мгновенье она коснулась своей рукой руки Долбушина. — И хочу, чтоб вы поняли: мы Ваши друзья. Хотите Вы того или нет, но я всё равно буду в курсе Ваших дел, а Вы будете знать ровно столько, сколько необходимо. Поэтому лучше Вам не трепать себе нервы попусту, а просто нам довериться. Без этого мы ничего не сможем сделать.       Долбушин кивнул. Горыныч хотел было что-то добавить, но тут со второго этажа раздался грохот. Почти сразу же на лестнице появилась Лиана Григорьева. — Огромный привет моему начальству, — в своей манере поздоровалась она. — Не хочу вас отвлекать, но там Крылова убивает Арно.       Муромец потерла пальцами лоб. — Из-за чего опять?       Григорьева развела руками, отодвигаясь, чтобы пропустить Горыныча, и спустилась в гостиную. Долбушин вопросительно посмотрел на неё, та махнула рукой, мол «Да тут и не такое бывает, не обращайте внимания" — Глеб Егорович, — позвала Муромец, вставая, — Крылову сюда, Арно, если надо, отвези в больницу. — У него всё неплохо. — Горыныч появился достаточно быстро, неся Крылову, перекинутую через плечо.       Бровь финансиста дрогнула. — Лиана, — тихо обратился он к своей заместительнице, — Я всё-таки не очень понимаю. — Это дело обычное. — Лиана снова махнула рукой. — Не знаю, сколько раз Арно должен получить по голове, чтобы до него дошло, что Крыловой в душу не просочиться. Хотя бы из-за её отсутствия.       Долбушин кивнул, окончательно осознавая, что понять и влиться в атмосферу этого дома у него не получится.