Завтра начнется новая жизнь

Все тело ужасно ломит и голова будто раскалывается. Можно спихнуть на похмелье если бы не то, что произошло вчера. Вот только, что вчера произошло? Шууя медленно разлепил глаза, смотря вверх, на белый потолок с выключенной лампочкой. В комнате света было полно. Так он понял, что уже утро и он явно не в каком-нибудь подвале. Набрав полные легкие воздуха, блондин зажмурился от боли, охватившей грудную клетку. Вновь посмотрев на потолок, он на секунд задумался, где же он и тут же его охватила паника. Он попытался сесть, но его схватили за плечи и насильно положили обратно. Слишком знакомый голос… — Шууя, успокойся, это я, — Тсубоми отпустила парня и наклонилась над ним, смотря прямо в глаза, — не дергайся, лежи спокойно. — Тсубоми… — Кано улыбнулся уголками губ и прикрыл глаза, — я умру, да? — Совсем дурак что ли? — возмущается девушка, после чего садится на стул, который все это время стоял рядом с кроватью. — Сколько я уже здесь лежу? — Почти двое суток. Позавчера ночью позвонили папе и сказали, что ты попал в больницу. Мы тут же приехали, — рассказала девушка, скрестив руки на груди, — сказали, что ты напился в баре и подрался, это правда? — Я не помню, — на выдохе, тихо произнес блондин и попытался принять положение полулежа, — но судя по боли во всем теле, я хорошо получил. — Ты просто свое лицо еще не видел, — недовольно произнесла девушка. И вправду, не особо хотелось смотреть на лицо парня. Вся правая щека набухшая, сине-желтого цвета. Хорошо хоть глаз не задели. Благо эта огромная гематома была под белым медицинским пластырем и сейчас девушка ее не лицезрела. А ведь в первые часы, проведенные с Шууей, были для нее сущим адом. Как же ей было больно смотреть на своего друга в таком состоянии. Хотя, и сейчас ей было не особо радостно. — Ужасно, да? — усмехнувшись, спросил Шууя, посмотрев на подругу, которая от его вопроса нахмурилась и перевела взгляд в сторону окна. — Будешь знать, как шляться по барам посреди ночи, — не ответив на заданный вопрос, произнесла девушка, — между прочим… — тут девушка замолчала, опустив взгляд в пол. Ей было сложно говорить о том, что она узнала после того, как Шууя ушел из дома. Так же, как и тяжело рассказывать об этом. — Что? — Я ходила к Момо домой… Блондин заметно напрягся и, кажется, на минуту перестал дышать. Вся та картина, в квартире Кисараги, промелькнула перед глазами парня и от этого стало так жутко. Такие поступки никуда не пропадают. Они всегда будут сопровождать по жизни, и только сейчас Кано по-настоящему понял это. — Она умерла, Шууя, — наконец посмотрев на друга, произнесла девушка и в ее глазах показались слезы. Как же много слез она выплакала за все то время, что они живут у семьи Татеяма. За все то время, что они живут вне приюта. Блондин долго молчит, просто смотря на то, как девушка пытается успокоится. Пытается казаться той сильной Кидо, которая за последние недели будто растворилась. Потерялась среди слез и боли. А Шууя просто напросто заврался. Врал раньше и врет сейчас. Только с каждым разом все больше и больше. И кто же он теперь? Потерявшийся в себе мальчишка или же убийца? — Я знаю, — наконец произносит Кано. Очень тихо и хрипло, — я должен был сказать тебе раньше, — продолжает блондин, даже не задумываясь о том, как девушка может отреагировать на его поступок, — это я сделал, Тсубоми. Кидо замирает, не зная что сказать. Он сейчас серьезно? Хотя, в таком состоянии он может нести все, что душе угодно. Но… Что если он говорит на полном серьезе? Что если он попал в какую-то секту и Момо не первая его жертва? Нет, быть не может. Он не убийца, это девушка могла сказать точно. Однако она с опаской смотрит на друга, пытаясь отыскать в его глазах ответ на все вопросы. Надеется услышать «Да ладно, я же пошутил». Тсубоми смотрит на Шуую, который пытался не встречаться с девушкой взглядом. Что за ерунда? Обычно он никогда не избегает зрительного контакта, даже когда откровенно врет. Ведь именно к нему относится фраза «врет и не краснеет». Неужели он говорит правду? — Я убил ее, Тсубоми. Будто в подтверждение, говорит Кано, расставляя все точки по местам. Только не для Тсубоми. Она все равно не верит. Он просто шутит или бредит… Да, бредит. -Ничего, это уже в прошлом, — как можно спокойнее произносит девушка и накрывает ладони парня, что он сильно сжимал в кулаки, своею, — нужно думать о будущем. Девушка не верит его словам. Совсем не верит и считает, что это все бред. Бред на почве лекарств, которыми напичкали парня, пока он был без сознания. Бред, на почве алкоголя, выпитого несколькими днями ранее. Да на почве чего угодно. Просто это бред. На почве любой ерунды. Откровенная чепуха, на которую способен любой больной человек. Просто он не может быть убийцей. Каким бы задирой он не был, но уж точно не убийца. У него никогда не поднимется рука убить кого-нибудь, ведь так? И Кано понимает, что девушка не верит его словам, ведь разве это нормальная реакция на убийство? Она должна была закричать на него, сказать, что он животное и убежать, но что он видит? Испуганную девушку, вытирающую слезы со своего лица. И ни капли неприязни к «убийце». — Тсубоми, — вновь начинает блондин и тянет девушку за руку, чтобы она села на край кровати, — я знаю, что ты мне не веришь… — Я верю тебе, Шууя, — убеждает девушка, чуть наклоняясь к парню, — каждому твоему слову, верю. — Знаешь, — Шууя приподнимается на локтях и смотрит девушке в глаза, — я никогда не влюблялся так, как когда-то влюбился в тебя. Раз девушка не поверила и в прошлые слова, то и в эти вряд ли поверит. Кано касается своими губами ее, на несколько секунд, чувствую солоноватый привкус на губах от слез Кидо. Девушка не отстраняется, даже не пытается. Будто чего-то ждет, при этом жутко краснея, не зная, что делать в такой ситуации. Ведь это тоже бред, да? Шууя отстраняется так же быстро, ложась обратно на кровать и отводя взгляд к окну. Ему стыдно за все, что он совершил за последние дни. Стыдно перед Тсубоми, Косуке и отцом. Перед самим собой. — Мне нужно идти, Шууя, — спустя несколько секунд произносит девушка и наконец встает с края кровати. Она набирает полные легкие воздуха и вновь вытирает рукавами кофты мокрые щеки, — мы придем к тебе вечером, обещаю, — Тсубоми проводит рукой по светлым волосам парня и уходит из палаты, оставляя Кано в одиночестве. Наедине с мыслями, разъедающими душу и сильной болью. Шууя злится на самого себя за этот цирк, который он сам развернул в этой палате. Злится, что Тсубоми совсем ничего не сказала по этому поводу и просто ушла. Злится на все эти провода от капельниц, из-за которых он не может встать с кровати и пойти вслед за девушкой. Злится на все вокруг. Почему он такой дурак? Тсубоми зашла домой очень тихо, стараясь не разводить шума. Было еще раннее утро, тем более выходной. Скорее всего Сето еще спит, а отец… Его она нашла в кухне. За эти две недели он значительно постарел в лице и, кажется, на голове стало намного больше седых волос, чем раньше. Рядом стояла полупустая бутылка алкоголя, выпитая, скорее всего, за сегодняшнее утро. Сам отец находился в некой полудреме, сидел, подперев голову рукой и пытался бороться со сном. Лишь только мужчина протянул руку к бутылке, Тсубоми опередила его и отошла от стола подальше. — Что ты делаешь, пап? — возмутилась девушка, смотря на отца, который отпустил голову на стол и что-то невнятно пробубнил, — чем ты вообще думаешь? Решил спиться? — Кидо, сама не понимая этого, начинала переходить на крик, продолжая буравить мужчину взглядом, пытаясь найти хоть что-то, что сможет его оправдать. Хотя, зачем искать? Все ведь итак на поверхности. Он потерял всю свою семью, какое ему дело до приемных детей? Он потерял все то, что так долго любил, — алкоголь, это не выход! — Тсубоми, перестань, прошу, — более внятно произнес Кенджиро, наконец подняв голову и посмотрев на приемную дочь, — все нормально, иди к себе. — Нет, не все нормально, — огрызнулась девушка и, подойдя к раковине, вылила все оставшееся содержимое бутылки, — я не позволю тебе запивать горе алкоголем. — Лучше бы о своих братьях так переживала. Я сам знаю, что мне делать и когда, — вяло продолжал мужчина, смотря будто не на девушку, а сквозь нее. — Тебе нужно выспаться, — более спокойно произнесла девушка и вышла из кухни. Пришлось будить Сето, который в кои-то веке смог поспать подольше. Он помог Кидо с отцом, а именно перетащил второго в спальню, где дети уложили его спать. Все же, если не они, то кто о нем теперь позаботится? Кому он теперь нужен? Никому, так же, как и эта троица. Теперь, можно сказать, они практически в равных условиях. Большую часть дня и Сето, и Кидо занимались работой по дому. Девушка готовила кушать, убиралась, тем временем как парень сходил в магазин за продуктами. Когда же время перевалило за шесть часов вечера, ребята пошли в больницу, ведь Тсубоми обещала Шууе, что они навестят его. Обещания нужно выполнять, особенно когда пообещал человеку, который в больнице, скорее всего, вешается от скуки. Не зря у Кидо было дурное предчувствие. Не зря сердце ныло, предвещая какую-то опасность. Когда ребята пришли в больницу и подошли к регистратуре, чтобы сообщить о визите, ребятам сказали, что Шууя не в состоянии сейчас принимать гостей. Его состояние значительно ухудшилось и сейчас он находится под пристальным надзором, так как многое может с ним произойти. — В его крови мы нашли наркотики, — с печалью в голосе начал лечащий врач, — точнее сказать… - доктор на несколько секунд замолчал, собираясь с мыслями, но все же, вскоре продолжил, - кто-то поменял пакеты капельницы, пока медсестра ушла на обход, — мужчина виновато отводил глаза, не желая встречаться с подростками взглядами. Все же, вся вина целиком и полностью лежит на нем, и он прекрасно понимал это. — Вы хотите сказать, что кололи ему не лекарство? — Косуке удивленно уставился на врача, не понимая, что делать в такой ситуации. Что же это за больница такая, раз даже за парнем, прикованным к постели, усмотреть не смогли. — Что здесь вообще происходит?! — возмутилась Тсубоми, расставив руки в боки, — вы вообще понимаете, что вы натворили? Он же мог умереть по вашей вине! — с каждым сказанным словом девушка повышала тон, со временем срываясь на крик. Как вообще таких людей, как этот мужчина, могут допускать до такой серьезной работы. — Не волнуйтесь, все позади, дайте ему немного времени и он поправиться, — успокаивающе произнес мужчина и, поправив очки, добавил, — мы делаем все возможное для этого. — Вы уже сделали все возможное, доктор, — намного тише произнесла Кидо, после чего развернулась и пошла к стеклу, за которым лежал блондин. Он был намного бледнее, чем утром. Места на руках, куда кололи капельницу уже приобрели пурпурно-синий оттенок. Через сколько врачи заметили эту подмену? Через час? Два? Три? Быть может они просто меняли пакеты и заметили, что это совершенно другой? Дождались, когда пакет опустеет? Глаза девушки наполнились слезами, когда Кано поморщился от боли. Он продолжал спать, но даже так ему не удавалось избежать всех мук, что преследуют его в реальности. — Дайте нам пару минут, мы хотим просто посидеть с ним, — в который раз просил Косуке, надеясь, что после слов Кидо врач сжалится и пустит друзей к больному. И так оно и случилось. — У вас пять минут, не больше. Тсубоми заходит тихо, чтобы не потревожить и без того тревожный сон друга. Тихо садится на край кровати и несколько секунд смотрит на бледное лицо, серые впадины под глазами, большую гематому на правой щеке, тонкие бледные губы. От блондина веет теплом и, наверное, это единственное, что отличает его от трупа. — Шууя, ты нужен нам, — тихо прошептал девушка, проводя рукой по бледной щеке, — все будет хорошо. — Зачем вам нужен наркоман? — не открывая глаз, тихо прохрипел блондин, при этом улыбнувшись уголками глаз, — докатился... — Ты в этом не виноват! — воскликнула Тсубоми и тут же закрыла рот ладонью, увидев, что Кано вновь морщится, — голова болит? — Ты просто не представляешь, на сколько… — прохрипел парень и приоткрыл глаза, — а где Косуке? Ты говорила, что вы придете вместе. — Он сейчас придет, — улыбнувшись уголками губ, произнесла девушка, — за водой пошел. — Мне тут так стремно, — признался Кано, посмотрев куда-то в сторону, — хочу домой. — Тебе всегда стремно в больницах, — произнес Косуке, который только зашел в палату, — скоро ты поправишься и вернешься домой. — Я не хочу туда возвращаться, — тихо произнесла девушка, — мы причинили этой семье слишком много боли. — Зря мы сбежали, — посмотрев на Косуке, а потом и на Тсубоми, произнес Шууя, — нам это вышло только боком. Мы никогда не сможем начать спокойную жизнь, за нами всегда будут следить. — О чем ты говоришь? — Косуке сел на стул, стоящий рядом с кроватью, — за тобой кто-то следил? — Когда я ушел на улицу, я встретил мужчину, на кладбище, — начал блондин, — он сказал, что является другом моей покойной матери. Он сказал, что за мной следят и он все обо мне знает. Мы пошли с ним в бар, а дальше я ничего не помню, — Шууя нахмурился, смотря в потолок, — но самое странно то, что я его совсем не помню. У моей мамы было мало друзей и я знал всех. И я думаю, что он не тот, кем представился мне. И, кажется, он точит зуб не только на меня, но и на вас. Он знает нас троих и мы как-то насолили ему. — Это бредни, Шууя, — встав, произнесла девушка, скрестив руки на груди, — нас уже столько времени никто не ищет. Мы им не нужны, нас приютили, — вздохнув, Тсубоми посмотрела на Косуке, после чего продолжила, — тебе нужно отдохнуть. — Просто, будьте осторожны, — прикрыв глаза, произнес Шууя. Он не хочет смотреть, как ребята уходят. Не хочет видеть в глазах Тсубоми полнейшее отрицание его слов. Она не верит, считает, что он несет чепуху. Да, каждый бы так подумал и Кано не может ее винить за это. Тсубоми первая покинула палату, решив побыстрее выйти на свежий воздух и переварить все то, что она узнала за прошедшие полчаса. Косуке на пару секунд задержался, смотря на друга взглядом полным тоски и грусти. — Берегите себя, хорошо? — Ты хотел сказать «береги ее»? - улыбнувшись, произнес Сето. — Просто не суйтесь туда, куда не нужно, — усмехнувшись, произнес Шууя, посмотрев на друга, — не разговаривайте с подозрительными людьми. Сейчас мы одни в этом мире и все против нас. — Ты говоришь как параноик. — Иногда мне кажется, что я и есть «Параноик». — Выздоравливай, — произнес Сето, после чего открыл дверь и ушел, оставив блондина вновь одного. Он поверил брату, в отличии от Кидо. Он знает, что они в опасности с той самой минуты, как вышли в огромный мир из приюта. И это будет всегда, и никуда им от этой опасности не деться.