Pov Автор
В больницу двое врываются с шумом: Рик с грохотом открывает двери, Лиам заносит девушку на руках с криком о помощи. Санитары тут же обращают на них внимание и привозят для больной каталку. Направляясь в скорое отделение, на ходу они расспрашивают, что случилось. Мики вся горит, холодный пот проступил на лбу, подмышках, спине, она бледная, даже зеленоватая, и всё ещё не приходит в сознание. Врачи диагностируют пищевое отравление и назначают обильное промывание желудочно-кишечного тракта и приём абсорбирующих препаратов, которые выведут из тела ядовитые вещества. После многочисленных процедур девушку наконец оставляют в покое и кладут её в палату для дальнейшего наблюдения. Рик и Лиам всё это время сидели в приёмной и ждали ответов от врачей. Пейн нервно ковырял на пальцах заусенцы и покачивался, сидя на месте, Хейменгстон всё время выходил, чтобы сообщать отчёты и приказы по рации, ему хотелось наплевать на всё и всех, но гражданский долг не позволял ему перестать выполнять свою работу из-за семейных проблем. Лечащий врач по имени Роун наконец-то вышел к ожидающим и сообщил о состоянии Элиз. — Сейчас к ней можно зайти, но до завтрашнего дня она не проснётся, мы вкололи ей снотворного, чтобы организм мог отдохнуть от стресса и всех процедур, — мужчины кивали головой и чувствовали себя беспомощными. Ощущение облегчённости подкралось к Рику незаметно, ему стало спокойнее, что всё обошлось, но не Лиаму. Ему казалось, что не может быть всё так легко, может, он и хотел думать, что Мики лишь отравилась едой, но сомнения всё равно терзали его душу. Наутро Мики с улыбкой открыла глаза: чувствовала она себя прекрасно. Врачи осмотрели её и разрешили отцу забрать девушку домой. Из личных вещей была только одежда Элиз, в которую она быстро переоделась. Оставалось лишь завязать шнурки, и Маус была готова. Мики наклонилась, чтобы это сделать, как в один момент вновь закружилась голова, болью отдала в виски, и лицо покраснело, словно у рака. — Пап… — Элизабет поднимает на него голову, и мужчина видит, как из носа дочери медленно течёт алая кровь. Он помогает ей подняться, как её тут же вырывает на пол. Страх и ужас заставляет трепетать каждый орган, Рик пулей выбегает из палаты и криком зовёт на помощь. Это не конец. Слабость, ноги не держат, выворачивает раз за разом, невыносимая головная боль. Мики казалось, что её мозги варятся в чугунном котле. Ужасающе наблюдать обессилевшую девушку с бледным лицом и синевой под глазами. Врач скоро, но трепетно осматривает её и пытается по симптомам определить, в чём дело. — Пожалуйста, вытяни руки вперёд и поочерёдно, начиная с правой, дотронься до носа, — Элизабет с трудом выполняет это. Рик с удивлением смотрит на врача. — Вначале правой, милая, — мягко говорит Хейменгстон. — Я так и сделала, — Мики непонимающе посмотрела на двоих и повторила то же самое — левой рукой дотронулась до носа, потом правой. — Дисфункция — это один из признаков нарушения функций головного мозга. К ним также причисляются слабость, давление и головная боль, — врач назначает МРТ головы и берет различные анализы, чтобы узнать причину недуга. Рик сидит снаружи палаты и ждёт прихода Лиама. Они оба думали, что утром Мики уже будет дома, но, как оказалось, всё пошло не по плану. Пейна звонок отца Элиз напряг, а после того, как парень услышал, что ей стало ещё хуже, тут же выехал в больницу, попутно набирая номер одной своей знакомой. Его терзал страх, который забрался в каждый уголочек души и под каждую клеточку тела. Он не смог бы выдержать смерти ещё одного близкого ему человека, это бы окончательно разрушило Пейна и разбило его на мелкие частички, не подлежащие восстановлению. В больнице они сидели возле Мики после обследований и с болью смотрели на то, в каком она находилась состоянии. Маус больше не рвало и кровь не шла — может, от препаратов, что ей ввели, а может, прошло само. Девушка смотрела на своих мужчин, и от их вида ей хотелось выть, ведь она понимала, что они чувствуют, но ничего не могла с этим сделать. Она и сама боялась за своё состояние. Девушка определено точно не хотела умирать — ещё слишком рано. Слишком рано. — Помоги приподняться, — губы пересохли и болели, голос был еле слышен. Лиам вызвался на помощь, но стоило ему коснуться Мики, как та закричала от боли. Испуг. Наверное, такого испуга Лиам ещё никогда не испытывал, — Болит всё тело, я не могу пошевелиться, — стиснув зубы, она пытается говорить. На крики вбегает медсестра, она слушает объяснения парня и зовёт врача. Тот аккуратно прощупывает конечности, но мышцы болят с невероятной силой, отчего девушка не может сдержать крики. Это как минимум озадачивает доктора и вводит в заблуждение. — Головокружение есть? — Да, — Мики закашлялась и долго не могла остановиться. Ей подали воды и платок, кашель не утихал, он с болью раздирал горло и вскоре на белой ткани показались красные пятна крови. Теперь испугался и Роун. — Дождёмся результатов, а пока я введу обезболивающее, — он хмурился и раздумывал. Это невероятно. Что-то немыслимое и необъяснимое происходило с Элиз, словно одна серьёзная болезнь сменялась другой. Это не может быть правдой. Он сел в кресло возле пациентки и стал наблюдать. Лекарство подействовало, боль утихла. Мики даже удалось немного поспать. Но недолго, вскоре она проснулась из-за того, что чесалась рука, этот зуд был надоедливым и неутихающим, игнорировать его не получалось: он разносился всё дальше и дальше по телу. Маус не чувствовала боли из-за препаратов, поэтому расчёсывала кожу до покраснений. Пока врач в очередной раз осматривал её и думал, чем могла была быть вызвана аллергическая реакция и аллергия ли это вообще, Элизабет хотелось, чтобы зуд прекратился, но он становился всё сильнее, и девушка не могла перестать чесать кожу ногтями, раздирая её до ран. Роуну было не по силам уговорить Маус перестать это делать — она кричала, дралась и становилась безумной, из-за чего врачу пришлось вколоть ей успокоительное, чтобы Мики перестала наносить себе увечья. Результаты пришли вскоре после этого, и они повергли его в шок. — По результатам визуальных обследований у вашей дочери признаки отравления, которые сменились признаками опухоли головного мозга, которые перешли, вероятно, в заражение опасным вирусом и после в нервный психоз, но по результатам анализов она абсолютно здорова, — доктор и сам не верит в то, что говорит. Такого не бывает. Это какой-то бред. — Как такое возможно? — Роун качает головой. — Это невозможно.***
Лиам сидит у её постели, держит за руку и с отчаянием смотрит в глаза. Его сердце разрывается при виде Мики в таком состоянии, он считает, что кто-кто, а уж она точно не заслуживает, чтобы такое происходило с ней. Этот человек слишком добрый, заботливый и любящий для того, чтобы терпеть всё это и, что ещё хуже, умирать так. Лиам думает о том, что лучше бы эти страдания достались ему. Это он сделал больно Элизабет, это из-за него с ней случился весь этот ужас. Наверняка Эдмунд так мстит за его грехи, и нечестно, что расплачивается за них она. Внутри всё болит и ноет от вины — он подвёл её, подвёл свою малышку… — Я прощаю тебя, — бледные губы еле шевелятся, — Не мучайся чувством вины, — Мики ощущает, как сил становится всё меньше и всё плывёт перед глазами. — Нет, не смей. Не надо прощать меня! Я поступил как последний подонок, как скотина, не смей! — Пейн тревожится и суетится, он понимает, что девушка произносит эти слова на смертном одре, но он не может позволить, чтобы она умерла или думала, что это происходит. Не может, — Ты поправишься, и наорёшь на меня, и будешь два дня обижаться, а потом не выдержишь разлуки и мы помиримся, — его голос дрожит, руки трясутся, и Пейн расторопно пытается убрать волосы с бледного лица. На глазах Маус наворачиваются слёзы, тяжело стекая вниз к ушам, и вялая улыбка расплывается на сухих губах. Она соглашается, качая головой. Элизабет не сдаётся, нет. Пока ещё нет… От головных болей её пичкают обезболивающими, которые лишают сил и заставляют погружаться в сон. Большую часть времени Мики проводит в бессознательном состоянии и даже не помнит появления молодой латиноамериканки со смуглой кожей и сильно вьющимися волосами. Это была Нигера Одригс — потомственная ведьма, именно она делала кольца превращения для Джейка и Лиама. Уже несколько поколений Одригсы помогают клану Пейнов за оказанную услугу в 1693 году. *Салем, начало 1693 года* Орава людей с факелами, вилами, камнями (каждый брал то, с чем мог справляться) направлялась вниз по улице к дому, где, по чужим наводкам, жила семья ведьм. Может, в городе были и суд, и присяжные, но никому после того, как их подвергали подозрению в ведьмовстве, не удавалось избежать наказания. Одригсы в спешке собирали свои вещи и колдовские пожитки, пока хозяин дома нервно расхаживал взад-вперёд и поторапливал их. Так случилось, что Жанькер Пейн по воле судьбы нанял себе в обслугу семью, которая, как оказалось, долгие годы занималась ведьмовством. Одригсы боялись, что он собственноручно повесит их после того, как узнает, но Жанькер лишь улыбнулся и обрадовался такому чуду: теперь и он мог не скрывать свою сущность. Уже много лет он чувствовал себя одиноким в этом городишке, ему хотелось вновь обратиться в дивного зверя и пробежаться по родному лесу, но он не мог привлекать к себе лишнего внимания, поэтому и приходилось изматывать себя своей тайной. В дверь постучали, и каждая клеточка замерла внутри, страх отражался тряской в руках и в быстром стуке сердца, глаза забегали. — Вам срочно нужно выйти через чёрный ход. Направление держите на Запад в Англию, найдите Варвару и Савьера Пейн, скажите, что вы от меня. И запомните: «Белый лунный круг уничтожит всё вокруг», он поймёт! — Жанькер направляется к выходу, помогая относить пожитки к двери. — А как же ты? — Фелисия хватает его за руки и с трепетом и страхом смотрит на своего возлюбленного. — Я их задержу и догоню вас по пути, — раздаётся более настойчивый стук в дверь. Девушка горько целует своего мужчину на прощание, оба понимают, что сказанные им слова — это ложь, — Уходите, скорее! — как только за ними закрывается дверь, Пейн утирает слёзы и направляется к парадной, поправив свой сюртук. Когда Лиам позвонил Нигере, девушка не хотела брать трубку, может, давным-давно Одригсы и смешали свою жизнь с оборотнями, но сейчас Гера не хотела иметь ничего общего с ними, она считала, что от них одни беды. Но услышав о том, что пострадала невинная девушка, Нигера согласилась помочь. Ведьма внимательно осмотрела Мики, выслушала все симптомы и без раздумий назвала точный диагноз. — Её отравили ядом шипов раздрафинии. Между прочим, смертелен не только для людей, — она кратко, но пронзительно посмотрела на Пейна. — А для кого ещё? — вмешался Рик, который всё ещё был смущён присутствием Геры и не доверял незнакомке. — Для оборотней, — так же легко выдала она, как и улыбнулась после этого. — Что-о? — Лиам вытолкнул отца Мики из палаты, чтобы Нигера не наговорила лишнего, и закрыл за ними дверь, — Что она только что сказала? — Давайте, я вам объясню, когда это всё закончится? — Лиам не знал, что говорить и как вести себя. — Нет! Я не позволю ненормальной ставить диагнозы моей дочери. И что это за растение такое, оно вообще существует?! — Рика возмущало происходящее, страх за жизнь дочери был сильным, и воспринимать какие-либо шутки не было ни сил, ни желания. Но шутки ли это? — Если вы не верите ей, то доверьтесь мне, — Лиам положил обе руки на плечи детектива, — Она знает, что нужно делать, чтобы спасти вашу дочь, Нигера поможет, — из-за бессилия врачей, которые не знали, что с Мики, Рик терял веру по крупицам. Может, из-за того, что мужчина цеплялся за последнюю надежду, а может, и правда доверился Пейну, — он согласился.***
— На самом деле, этот яд очень губителен, но довольно легко расщепляется. Мне нужно только пару недостающих ингредиентов. Но действовать нужно быстро, иначе… — она покачала головой и не решилась закончить фразу. — Что нужно? — Лиам понял сразу — действовать нужно быстро. — Корень белого дуба, лимонная корка и рогон болотный. — Ну и где это всё достать? — мужчина хмурится и чешет свои усы. — С тебя лимон, остальное я принесу, — Лиам больше не медлит и секунды, он выбегает из палаты и быстрыми шагами направляется на выход, Рик поспешно следует за ним. Возможно, мужчина хотел что-то сказать, но тут же забыл об этом, когда увидел, как Лиам на ходу превращается в зверя и скрывается в зелени, повергая детектива в шок. Пейну не составляет труда отыскать белый дуб и отщипнуть от него корень, трудности происходят с третьим ингредиентом. Рогон болотный, как ни странно, не рос на болотной почве, его название пошло из-за побочных действий после приема его в пищу. Давным-давно его пробовали добавлять в еду как зелень, но после приёма внутрь людей мутило и они зеленели от чувства тошноты. На оборотней же он действует как наркотик, затуманивая разум на несколько длительных часов. Некоторые местные оборотни балуются этой зеленухой, что растёт к югу от реки, вниз по течению. Добираться туда своим ходом потребует много сил и времени, нежели на транспорте, поэтому Пейн звонит Майку. Вести автомобиль самому опасно — руки трясутся и сдают нервы, в таком состоянии можно и не доехать. Майлз не стал медлить: он даже не дослушал Лиама, бросил все дела и выехал за ним на трассу А41. В машине Пейн рассказал о том, что случилось с Мики. Он нервничал, и рассказ выходил не очень понятным, но из его слов Майк понял самое главное — девушка в опасности. Ему хватило услышать это, как он уже спешил на помощь. Но это было не из-за чувств или поцелуя: Майлз изначально не хотел, чтобы девушка окунулась в мир оборотней и погрязла во тьме, которая их непрестанно преследует. Время шло к вечеру, совсем недавно перевалило за пять, Майк крепко держал руль и твёрдо смотрел на дорогу, Пейн же, в свою очередь, ёрзал на месте и многократно осматривался. Невроз поглотил терпение, и теперь парню не было покоя. Как только машина остановилась, тот пулей вылетел из неё, ринувшись к воде. Майк не мог позволить Лиаму одному идти туда — он видел, как Пейну сносит крышу, как в его глазах страх смешался с безумием, поэтому последовал за другом. Чем дальше они бежали, тем слышнее был шум реки, но вместе с тем тишина, нарушаемая звуками птиц и шумом листвы, угасала, её перекрывали голоса, много голосов. Наверное, если бы не Майк, Пейн бы так и кинулся в самое пекло. После шумихи той ночью клан Альбахир Аги недалеко ушёл от воды и обосновался как раз на том месте, где рос рогон болотный. Они сидели в кустах на безопасном расстоянии и наблюдали за тем, как те жестоко раздирали оленя. Они не убили его, а лишь оглушили, и теперь жадно отрывали по кусочку от ещё живого, бедного зверя. — Я пойду прямо туда и отвлеку их, а ты незаметно заберёшь растение и отнесёшь его Нигере. — Нет, это самоубийство, я не позволю тебе! — Майк одёргивает Лиама, который уже было хотел пойти, за холку, — Мы вернёмся к остальным альфам и попросим помощи. — Некогда возвращаться! Мы только потеряем время! — отчаяние бурлит в крови, заполняя каждую клеточку тела. — Пейн, не будь безрассудным, если тебя там растерзают, я не хочу потом быть тем, кто будет об этом сообщать Мики. Она возненавидит меня за то, что я тебя не остановил! — сквозь зубы шипит Майлз, — Мы должны вернуться за помощью и продумать план действий, — он единственный, кто сейчас мыслит здраво и несёт ответственность за двоих. Наверное, Лиам в какой-то момент это осознаёт, поэтому соглашается. Они едут в город, по пути отправляя рассылку на телефоны вожакам с местом встречи. Через час все были в сборе: Мирон, Хамфри, Фил и Роджер. Встретились они снова в той хижине, в которой ранее обсуждали план нападения. В комнате было темно и пусто, люстра бледно освещала стол и рельеф силуэтов, лица которых были сокрыты во мраке. Пейн рассказал ситуацию, и теперь все молчали, находясь в раздумьях. Данные обстоятельства не нравились никому из присутствующих — да, девушку было жалко, но не настолько, чтобы повторно нападать на клан Альбахир Аги, тем более, когда в сборе была вся стая (а это немало), да и ещё под руководством Эдмунда. Пусть их немного меньше, но под его властью они будут свирепее и кровожаднее, что уравнивает шансы. — Это большой риск, — наконец раздался голос Хамфри. Он взял на себя ответственность говорить за всех, поскольку мнения совпадали, — Мы не знаем, чего от них ожидать. У нас нет ни численного превосходства, ни внезапности, ни такой же жажды крови, как у них. В лучшем случае, мы договоримся о перемирии, в худшем — они нас уничтожат, — в его голосе и словах звучат стойкость и решительность. Если ранее Лиаму удалось уговорить Хамфри на бесполезную атаку, которая ничего в итоге им не дала, то теперь никто не сможет убедить его сделать ещё одну ошибку. — Мики умирает! Она не заслуживает такого! — безнадёжность болью ударяет в сердце. Все молчат, никто не хочет произносить слова безразличия за жизнь какой-то незнакомой им девушки. Да, возможно, Лиам любит её, но жизнь Мики или её смерть не играет никакой роли в их судьбах, — ТРУСЫ! — не выдерживает Пейн и переворачивает стол, отчего все делают шаг назад, — ВЫ ВСЕ ЖАЛКИЕ ТРУСЫ! — Лиам хотел было накинуться на одного из них с кулаками, ведь нужно куда-то выместить все свои чувства, которые Пейн весь день держал в себе, но Майк вовремя остановил его и с силой вывел наружу. Холодный воздух обдал лицо, и стало лучше, парень и не заметил, как от сильно накалившейся обстановки в хижине стало жарко. — Лучше? — Майк подошёл ближе, когда тот несколько раз с силой и злостью ударил дерево, от чего костяшки начали кровоточить. — Я не знаю, что мне делать, — ноги перестали держать, и Лиам обмяк, спускаясь спиной по дереву, которое только что бил, и запуская руки в волосы. Он посмотрел снизу вверх, и в его глазах Майк увидел отчаянность, боль, вину, бессилие и, самое страшное, — безнадёжность. Майлз не мог позволить Пейну потерять надежду: если её потеряет и он, то никто уже не спасёт Мики. — Лиам, — парень сел возле него, — Ты не один, — он положил руку ему на спину, — У тебя есть я, Самандра, Эрика, Джон, Стив и Лив. Нам всем стала дорога́ Элизабет, и все пойдут горой за неё и за тебя, ты только попроси, — он стал вглядываться в лицо Пейна, — Тебе стоило только набрать мой номер, как я уже оказался тут и был готов помогать. Вместе мы справимся, не важно, помогут нам другие кланы или нет, мы — одна стая, ты — наш вожак, вместе мы придумаем, как добыть этот чёртово растение. — Это опасно, — Лиам смотрит на собеседника с тревогой. — Мы — семья. За тебя и Мики пройдём огонь, воду и медные трубы, — Майк протягивает телефон Пейну, чтобы тот собрал всех. Он смотрит на эту незамысловатую вещицу и вскоре берёт её в руки. Слова Майка подействовали на него и приободрили. Нужно было только подкинуть дров в огонь надежды, который уже тлел, и блондину это удалось. Вся стая собралась уже через полчаса. Лиама терзало волнение, когда он ждал их приезда, ему было важно, чтобы присутствовали все: эта поддержка с их стороны заставляла слезиться глаза и трогать душу. Наверное, именно сейчас Пейн по-настоящему ощутил силу дружбы и семейных уз, которые так плотно связались со временем. Плана действий как такового не было, окружить или пробраться тайком и выкрасть растение было невозможно. Решили идти на прямую и брать хитростью. Да, риск был велик, да, шансов было мало, но Лиам бы лучше умер с мыслью о том, что пытался спасти свою возлюбленную, чем остался бы жить с мыслью, что сделал недостаточно для того, чтобы она выжила. Звёзды уже начали проявляться на небе, словно мелкий бисер рассыпаясь по чёрной ткани, убывающая луна неприветливо выглядывала из-за облаков, сверчки пели свою симфонию, а музыку для них создавал прохладный ветер. Ночью деревья становились страшными и уродливыми, нагнетали неприязнь и леденили душу. Обычный человек не захочет бродить по этому тёмному бесконечному лабиринту, когда каждый сучок кажется дьявольским отродьем, но оборотни сами дети Сатаны, так что подобное их не пугало. Семёрка прямиком держала свой путь на юг, вниз по течению реки, туда, где растёт треклятый цветок и где «удачно» расположился клан Эдмунда. Можете назвать их смельчаками, которые решились на отчаянный шаг — я же назову их глупцами, которые пошли на самоубийство. Эд сидел во главе и наблюдал за очередными боями, что так потешали его эго, по правую руку рядом с ним сидела его дочь, по другую сторону к нему ластились волчицы, которым было плевать на честь — им нравилось чувство власти над ними, они были готовы оказаться в подчинении альфы в любую секунду. Остальные наблюдали драку возле костра и выкрикивали различные лозунги. Стая чужаков ворвалась неожиданно и громко, чем заставила других ополчиться на них и принять готовность к нападению, окружая мелкую кучку оборотней со всех сторон. Эдмунд тут же вскочил на четыре лапы и свысока посмотрел на Пейна. — Мы пришли с миром, — Лиам мельком осмотрел всех и поднял глаза на вожака. Эти слова вызвали смешок у Эда. — Что? С миром? — он засмеялся, а вместе с ним и остальные, — Да ты безумец, — Эдмунд подошёл ближе к Пейну и, осматривая его со всех сторон, обошёл волка вокруг, — Знаешь, я бы мог приказать тебя убить сейчас в два счёта, но меня заинтриговало то, зачем ты пришёл сюда, после того, как убил многих из моей стаи, — его взгляд стал суровым, наполненным ненавистью, — Взял в плен мою дочь и заставил нарушить обещание, данное Оливеру. — Мне нужен рогон болотный. — Что? — Эд искренне удивился. — Мне нужен рогон болотный, — твёрдо повторил Пейн. Это вызвало ещё больше забавы у альфы. — Да ты смешон. На кой-чёрт тебе сдался этот наркотик? Неужели ты принимаешь его, и настолько отупел, что пришёл просить его у меня? — мужчина морщится: он разочаровался в выродке Пейна. — Ты и сам знаешь, для чего он нужен! — это начинает злить Лиама. Всё, что сейчас происходит, слишком нелепо и глупо, — Скажи, что тебе нужно взамен, и на этом разойдёмся. — Видишь ли, я не знаю о чём ты, но предложение заманчивое, — он ухмыляется и щёлкает зубами. — Мики умирает от яда раздрафинии, это же ты ей его дал, — Лиам хмурится. — Я предпочитаю убивать своих жертв собственноручно, чтобы ощущать, как последний дух исходит из их тела, и смаковать потом каждый кусочек на своих зубах, — Пейн оборачивается на свою стаю со страхом. Значит, это не он отравил Элиз… — Ну всё, мне наскучило это. Убейте их, — Эд кивает в сторону шайки чужаков. — Стой. Давай заключим сделку! — эти слова заставляют заинтересоваться вожака. Он медленно разворачивается и смотрит на Лиама в ожидании, — Ты разрешишь нам взять цветок, а я убью для тебя Оливера. — Какая мне от этого выгода? — левая бровь вызывающе изгибается. — Ты так и не понял? Он отравил Мики, зная, что ты собственноручно убьёшь её, а следовательно, и сам вкусишь яда и умрёшь. Видимо, так он решил разом избавиться от всех проблем, — Эдмунд злится, но пытается держать это в себе, его ноздри раздуваются, когти впиваются в землю. Он осознаёт, что Оливер нагло предал его, посчитав себя хитрее и умнее. Альфа клана Альбахир Аги не потерпит измен, месть за это будет долгой и мучительной. Тем не менее, ярость, направленная на Стоуна, не мешает ему ясно мыслить. — Я и сам могу убить его за предательство после того, как разберусь с вами, — он замолкает, — Но, — кажется, у него есть идея получше, — Я могу предложить кое-что другое, — победная ухмылка играет на его губах. — Что же? — Я дам тебе раздрафиний, а взамен ты примкнёшь к моей стае и посягнёшь мне на верность. Такие бойцы, как ты, мне бы пригодились, — он хмыкает и оценочно осматривает парня. Лиам оборачивается на Майка, и в его взгляде Майлз видит то, чего никогда не видел прежде — покорность. — Нет, — выкрикивает он, но другие из клана Эда скалятся на него и рычат, ещё немного, и они накинутся на парнишку. Пейн смотрит в глаза своих друзей и, сдавшись, возвращает своё внимание к вожаку. — Я согласен.