***
Фредди дулась. Ну какого черта, спрашивается, Чилтон боится вернуться в собственный дом?! Двухэтажный особняк в живописном пригороде пришелся Лаундс очень даже по душе, и она больше месяца предвкушала, как войдет туда. Не хозяйкой, конечно, но как минимум близкой подругой хозяина. Очень близкой - не зря ведь она потратила полторы сотни баксов на косметические услуги. Фредди припарковалась во дворе (в два часа пополудни, слава богу, здесь было не очень много машин), подождала, пока Фредерик заберет вещи из багажника и с издевательской учтивостью открыла перед ним тяжелую дверь с подмигивающим глазком домофона. - Очень... мило, - резюмировал Фредерик. Лаундс ехидно фыркнула. Сомнительно, чтобы даже четыре месяца тюрьмы заставили брезгливого Чилтона восхищаться обшарпанными подъездными стенами, скопившимся под ступенями мусором и неистребимым запахом кошачьих испражнений. Хотя паутина в углах была очень даже ничего - готичная. Фредерик, демонстративно не обращая внимания на ее кислую физиономию, устремился вверх по лестнице, и Лаундс ничего не осталось, кроме как следовать за ним. И чего, спрашивается, она волновалась, удастся ли соблазнить этого индюка? Знала бы, что он собирается остановиться у нее - пальцем о палец не ударила бы, поскольку в квартире в принципе есть только одна комната и только одна кровать. Фредди сердито пошебуршала ключом в замке, и наконец впустила Чилтона в свои хоромы. - Вещи можешь оставить... Где придется. В любом случае, у маня такой бардак, что разницы заметно не будет. - Эй, - Фредерик подошел к ней сзади, обхватил руками за плечи и уткнулся носом в макушку. - Не кипятись. Фредди замерла. Злость поспешно отодвинулась куда-то на границу сознания. Теплое дыхание мужчины щекотало кожу. Внутри все свернулось в сладостный обжигающий комок предвкушения. Руки Фредерика ловко расстегнули ряд пуговиц на ее рубашке и ласково, дразняще коснулись подтянутого живота. От островков кожи, которые нежно поглаживала подушечки пальцев Чилтона, во все стороны побежали мурашки. Фредди вздрогнула - между ними словно прошел разряд тока. Ловкие и гибкие, словно змеи, пальцы Фредерика неспешно прошлись вдоль обтянутых кожей ребер, скользнули под тонкую ткань бюстгальтера и сжали напрягшуюся грудь. Сердце лихорадочно стучало, на висках выступил пот. Фредди открывала рот, как выброшенная на берег рыба, пытаясь сделать рваный, короткий, захлебывающийся вдох. Воздуха катастрофически не хватало. Напряжение - тягучее, властное - зарождалось внизу живота и оттуда растекалось горячими пульсирующими волнами. Фредерик крепко прижал ее к себе - Фредди ощутила приятную выпуклость, упирающуюся ей в поясницу. - Спальня, - прошептала она, - кровать. Фредерик, к счастью, понял. От одежды они избавились по пути: носки, джинсы, рубашки, белье - остались лежать на полу в живописном беспорядке. Хлопковые простыни приятно холодили кожу, а время ненадолго остановило неумолимый бег. Фредди не знала, не помнила, где кончается ее тело и где начинается тело Фредерика - они стали единым целым, и все вокруг растаяло в бесконечном раскаленном пароксизме удовольствия...***
- С вас сто пятьдесят восемь долларов. Фредерик не слушал. Темное нутро дорогого элитного магазина ненавязчиво освещали стилизованные настенные лампы. В серебристом кувшине с цветами, стоящем у локтя хорошенькой кассирши, Чилтон видел перевернутое отражение высокого светловолосого мужчины в сером плаще, медленно приближающегося к нему сзади. - Сэр, с вас... Фредерик резко развернулся, выбрасывая вперёд сумку с продуктами. Дорогой козий сыр проскользнул между ручек и шлёпнулся на пол с неприятным хлюпающим звуком, крупные розовые виноградины лопнули, обдав ботинки Фредерика душистым соком, но тяжелая бутылка шампанского достигла своей цели и ударила в переносицу блондина, который, как теперь Чилтон видел, вовсе не походил на Лектера. Кассирша завизжала - истошно и немелодично. Вдоль полок, живописно уставленных продуктами, к ним спешили охранники. - Какого хрена? - воскликнул пострадавший. Фредерик резюмировал, что удар вышел не слишком сильным - даже нос не сломан. Над ним ещё работать и работать. - Простите, - прошептал он. - Я обознался. - Да ты натуральный псих, парень!.. В итоге разобрались даже без копов, что для выпущенного под залог - чрезвычайно выгодно. Нокаутированный незнакомец согласился принять в качестве компенсации крупную сумму денег, а Чилтону пришлось повторно закупаться в соседнем круглосуточном супермаркете. Реабилитация давалась ему не легко - прежде всего из-за Лектера. Фредерик продолжал видеть его в каждом незнакомце, слышать - в каждом неожиданном шорохе и звуке, он даже иногда обонял его любимую туалетную воду. Чилтон боялся. Он предпочел бы закрыться в четырёх стенах и не показывать носу на улицу, но Фредди - насмешливая, язвительная, очевидно, возомнившая себя бессмертной Фредди - заставляла его выбираться на прогулки, встречи с адвокатам и все мало-мальски значимые события культурной жизни Балтимора. Ради профилактики, как она говорила. - Все на меня глазеют, - как-то пожаловался Фредерик, нервно оглядывая пёструю толпу Балтиморской Филармонии. - Естественно, - фыркнула в ответ Лаундс, очаровательная в узком черном платье. - Ты теперь знаменитость, трагический герой. Коррумпированная система посадила тебя за решетку, ты безвинно испытывал лишения и унижения, в то время как настоящий монстр оставался на свободе и творил черные дела. - Патетика - это не твоё, детка, - заметил Фредерик со слабой усмешкой. Какой-то боров с дорогими часами до того бесстыдно любовался фигурой Лаундс, что Чилтон ощутил страстное желание перебросить Фредди через плечо, скрыться от посторонних глаз и стянуть с неё проклятое платье. Впрочем... Он в любом случае собирался сделать это позже вечером. - Думаешь, никто из присутствующих не считает, что Потрошитель - это всё же я? - После моей статьи? - подняла брови женщина. - Глубоко сомневаюсь. Статья Фредди в одночасье завоевала внимание широкой публики - хорошая статья, талантливая. Прежде, если честно, Чилтон полагал Лаундс амбициозной бульварной журналисткой, зарабатывающей себе хлеб нахальством и чутьем на скандалы и кровь, а не серьёзным репортёром. Статья опровергала его домыслы - эти строки принадлежали перу вдумчивого и наблюдательного писателя. Очень опасная статья. Невероятным образом Фредди удалось слить воедино тошнотворный реализм и красочные художественные образы, сухие факты и гротескные, пугающие описания. Она явно сочувствовала жертвам и писала о них с несвойственным ей печальным уважением. А Лектер... Над Лектером она смеялась. Злым пренебрежительным смехом - смехом даже не ненависти, а омерзения. Фредди не употребила в статье ни одного откровенно оскорбительного слова, но явно чувствовалось, что она бесконечно презирает Чесапикского Потрошителя. Честолюбивый, высокомерный Лектер никому и никогда не спустит таких высказываний в свой адрес. Фредерик, прочитав статью, схватился за голову и предложил нанять охрану, но Лаундс в ответ расхохоталась и продолжила вести себя, словно ничего не случилось: бесстрашно заворачивала в неосвещенные переулки, первой ныряла в тёмные подъезды, улыбалась незнакомым людям... Вероятно, думала, что у неё, как у кошки, не одна жизнь. Собственно, именно злополучная статья послужила поводом того, что Чилтон занялся покупкой продуктов и нападением на окружающих. Этим вечером у Фредди была встреча с редакторами "Балтиморского обозревателя", желающими разместить у себя на передовице её статью - разумеется, после некоторой доработки. Фредерик решился спланировать небольшой ужин, чтобы отпраздновать радостное событие - и посмотрите, чем обернулась его инициатива. Дома растерянного и всё ещё взвинченного Фредерика ждала искрящаяся улыбкой Лаундс. - Они публикуют меня, Рик! Публикуют! Моё имя появится в "Обозревателе". Не могу поверить, что это правда... Чилтон вымученно улыбнулся. - Это потрясающая новость, Фредди. Ты заслужила это. Статья... Сама знаешь, она великолепна. Но это опасно. Твой блог Лектер мог и не читать, но вот "Обозреватель" он точно просматривает. - Ради всего святого, Рик! - Фредди раздраженно закатила глаза. - Снова ты о нём. Ну нельзя же всю жизнь теперь дрожать. Лектер сейчас в бегах - федералы ищут его по обвинению в четырех убийствах и подозрению в ещё сорока. Ему не до нас. С чего ты вообще взял, что он намерен тебя убить? У него была такая возможность, и он ею не воспользовался. - Тогда я был нужен Ганнибалу в качестве козла отпущения, - огрызнулся Фредерик. - А теперь - нет. Он знает, что я сотрудничал с Гремом, он знает, что я рассказал федералам всё, что мог... И я думаю, он знает, что мы живём вместе. - Бог мой, Рик, я убеждена, что у Лектера сейчас хватает дел помимо того, чтобы изучать твою жизнь под микроскопом! - фыркнула Фредди и принялась разбирать пакеты. - Это что, шампанское? То, что надо! Рик - ты настоящее чудо! - Ганнибал всегда презирал меня, - тихо произнес Чилтон. - А для него это — вполне достаточный повод для убийства. Фредди повернулась к нему, пышущая гневом и весельем, как скандинавская валькирия. Волосы пылали вокруг лица, словно кудрявое пламя, глаза смотрели прямо и бестрепетно. - Может, ты был некомпетентным и не особенно-то чистым на руку, Фредерик, - жестко сказала она, - но до доктора Лектера тебе далеко. Каким же больным, лицемерным и слепым он должен быть, чтобы, обладая широчайшими познаниями, не замечать, что самый больной человек в его окружении - это он сам? Как же, черт побери, двинутым нужно быть, чтобы жрать людей и считать, что это вполне нормально?***
Говорят, что получить желаемое очень легко - надо всего-навсего перестать хотеть. Теперь Фредди могла бы подписаться под этим заявлением, хотя это не переставало её удивлять, потому что прежде в её мире клише никогда не срабатывали. С восемнадцати лет она пыталась проникнуть в мир большой журналистики, перебивалась случайными заработками в виде сочинения объявлений и некрологов, работала бесплатно, лишь бы её имя мелькнуло на последнем листе, потом - перешла к электронным публикациям. И вот теперь - шестнадцать проклятых лет спустя - припозднившаяся мечта наконец исполнилась. Но разве она довольна? Ни черта подобного. "Балтиморский обозреватель" опубликовал статью, над которой Фредди так долго работала, и её приняли весьма благосклонно: горожане расхватали выпуск, как горячие пирожки, критики сдержанно похвалили "начинающего репортёра", а серьёзные журналисты впервые начали рассматривать Лаундс, как одну из них. Издательство, пороги которого Фредди неустанно обивала вот уже полгода, внезапно заинтересовалось её книгой о Абигайль Хоббс - сейчас, на волне известности Лектера, история девочки пришлась бы публике по вкусу. Телефон Лаундс день и ночь обрывали редакторы, требующие рукопись на вычитку, а печатные станки замерли на изготовку. Фредди работала на износ. Книга была почти закончена, но последний год жизни Абигайль оставался, по большей части, загадкой, которую, верно, теперь, когда большинство участников той драмы мертво, уже никому не разгадать. Тем не менее Лаундс пыталась - по крохам собирала информацию, осмысливала её, добавляла к рукописи новые главы, но любимое дело не приносило привычного удовлетворения. Фредди не отпускало дело Лектера. Не потому, что она боялась его... Нет, откровенно говоря, она, конечно, боялась, но не слепо и панически, а рационально - как турист, решивший прогуляться по саванне, будет опасаться быстроногого гепарда. Лаундс не давала покоя вопиющая несправедливость. Да-да, смешно от неё такое слышать, но именно несправедливость заставляла Фредди иной раз по полночи лежать без сна. Человек, бесстрастно убивший столько невинных людей, искалечивший столько судеб, не должен ускользать от правосудия. Не должен, и всё. И тем не менее он ускользнул... Уму непостижимо, но ФБР оказалось бессильно: у них не было ни единой зацепки, потому Лектер пополнил гигантский список "их разыскивает..." Всем известно, сколь мал процент тех, кого удаётся поймать: на след преступника выходят лишь в тех редких случаях, когда какой-нибудь посторонний прохожий случайно узнает его и доложит, куда следует. Но Лектер - не из таких. Если какому-нибудь бедняге не посчастливится проявить хоть тень узнавания - уже через час он будет лежать с перерезанным горлом, а доктор просто переедет в другое - более безопасное - место. Лектер - рыба, прогрызшая в сети путь на волю. Рыба, которая обязательно продолжит поедать себе подобных и будет делать это ещё долгие-долгие-чертовски-долгие-годы. Невыносимо. Какой смысл в существовании института государства и правоохранительных органов, если они бессильны покарать какого-то ублюдка с конкретно сдвинутыми шестерёнками? Эта история, неведомо почему, стала для Фредди слишком болезненной, личной, и она никак не могла переступить через неё, оставив позади. От Рика, к сожалению, было мало толка. Он предпочитал запираться в её квартире и заниматься вдохновенным самоедством, получая от этого, как ей казалось, какое-то извращенное удовольствие. Чилтон осознавал, что ведёт себя как трус, но вместо того, чтобы трусость эту преодолеть, всё глубже и глубже погружался в пучину презрения к себе и - как Фредди иногда казалось - восхищения Лектером. Ганнибал олицетворял всё то, чем Фредерик когда-либо хотел стать: блестящий хирург, ещё более блестящий психиатр, уважаемый, уверенный в себе и - вне всякого сомнения - чрезвычайно смелый мужчина. Лаундс понимала, что как возлюбленная и как друг должна заставить Чилтона прекратить прятаться от жизни и принять удар. Она давно бы потребовала от Фредерика покинуть её квартиру, если бы... Если бы только он не был таких охрененным любовником. За последний месяц Фредди трахалась больше, чем когда-либо в жизни, и ни разу - ни разу, черт побери! - не имитировала оргазм. Каждое утро Лаундс обещала себе, что вот сегодня - обязательно сегодня - она серьёзно поговорит с Чилтоном, но каждый вечер, усталая и измотанная, она хотела только одного - превосходного секса. С воспитательной точки зрения такое поведение заслуживало порицания, но зато организм Фредди пребывал в полном восторге. Быть может, чуть позже, когда она сдаст книгу в печать, Лаундс сможет подготовиться и повлиять на Фредерика должным образом... Но не сегодня - сегодня она слишком устала. А на полочке в ванной, помнится, стоит бутылочка душистого масла, и Фредди просто жаждала соединить его с волшебными, умными руками Рика.***
- Вы уверены, что хотите сделать это, мистер Чилтон? Недвижимость нынче дорога, и цены будут расти. Куда выгоднее сохранить дом ещё хотя бы год-два и уже тогда искать покупателя. Фредерик смерил Родриго Гуареса, работающего семейным юристом семьи Чилтонов уже тридцать лет, тяжелым взглядом. Честное слово, ему и без того нелегко было принять решение продать дом, который он когда-то долго выбирал, а потом любовно обставлял - слишком нелегко, чтобы слушать нравоучения. - Да, я абсолютно уверен. Свяжитесь с наиболее надёжными риелторскими конторами, пусть они... В замке неожиданно повернулся ключ. Черт возьми! Неужели, Фредди? Она ведь должна было проторчать на встрече целое утро! - Рик! Рик, ты дома? - из прихожей раздался весёлый женский голос. - Хотя зачем я спрашиваю? Конечно ты дома, ты ведь слишком испуган, чтобы высунуть куда-нибудь нос. Гуарес весело улыбнулся. Фредерик почувствовал, как к лицу его прилила кровь. Лаундс выбрала совершенно неподходящий день, чтобы унижать его перед лицом старого знакомого. С самого утра на душе у Чилтона кошки скребли - он действительно любил свой дом и никогда не продал бы его, если бы у него был выбор. Выбора не было - пока Лектер разгуливает где-то на свободе, Фредерик не желал возвращаться туда, где Ганнибал уже однажды одержал над ним верх. Одержал верх. Как обычно - над ним, Чилтоном, всю жизнь кто-то одерживал верх. Из глубины его существа медленно поднималась тошнотворная, удушливая ярость. Фредерику отчаянно хотелось выплеснуть её на Фредди или Гуареса, но это было бы жалко и несправедливо - истинным виновником злости Чилтона был Лектер, а если заглянуть ещё глубже - он сам. Фредерик ненавидел себя за трусость и малодушие, не позволяющие ему жить нормальной жизнью. Почему же, черт возьми, Лектер, даже находясь не пойми где, имеет на него такое влияние? Неужели теперь ему вечно предстоит пребывать в страхе? Ганнибалу бы это очень понравилось. - Добрый день, - Фредди вошла в комнату и очаровательно улыбнулась Гуаресу. - Не знала, что у нас гости. Мы, конечно, не знакомы. Я Фредди Лаундс. - Приятно встретить вас, мисс Лаундс, - с достоинством ответил юрист. - Мы не знакомы, но я много о вас слышал. Фредерик, - мужчина хитро стрельнул глазом в сторону Чилтона, - ни на минуту не переставал петь вам дифирамбы. - В самом деле? - фыркнула Фредди. - Удивительно. На него это совсем не похоже. - Почему? - обиделся Чилтон. - Я постоянно делаю тебе комплименты... - Кроме того, - перебил Гуарес, - я читал вашу статью, и она превосходна. Фредди польщённо улыбнулась: - Благодарю. В комнате воцарилось молчание. Гуарес выжидающе смотрел на Фредерика, но Чилтон не имел ни малейшего желания обсуждать деловые вопросы в присутствии Фредди. - Спасибо за визит, мистер Гуарес, - осторожно произнес Фредерик. - Думаю, мы все обсудили. Приступайте к... - он замялся, - к делу, и держите меня в курсе. - Как скажете, - старый юрист поднялся с кресла, - но на вашем месте я все же повременил бы с продажей. Чтоб тебя! Старый, лысый, болтливый чёрт! - С продажей? - вскинулась Фредди. - С продажей чего? - Дома, - ответил Гаурес. - Мистер Чилтон намерен продать свой дом. Глаза Лаундс опасно сузились, но она подождала, пока за юристом закроется дверь, и только потом набросилась на Фредерика с вопросами. - Дом? Зачем, позволь спросить? - Я тысячу раз тебе говорил, что больше не могу там жить! Только не после того, что случилось... - Мы кое-как ютимся на двадцати квадратных метрах, - возмутилась Фредди, - а ты выставляешь на продажу двухэтажный дом? - Ютимся? - переспросил Чилтон. - Не думал, что я тебе в тягость. - Я вовсе не это... - И вообще, я полагал, что тебя интересую именно я, а не мой дом! - На что это ты намекаешь? Фредерик осекся. Да, с тех пор, как они поселились вместе, он оплачивал все счета из собственного кармана - в детстве его учили, что именно мужчина должен приносить в дом основной доход. Но называть Лаундс охотницей за деньгами было и несправедливо, и подло. - Ничего, - Чилтон раздраженно махнул рукой. - Забудь. Фредди опустилась в кресло и устало потёрла глаза руками. - Рик, - тихо произнесла она. - Так больше нельзя. - Знаю, - прошептал Чилтон, - знаю. Я ничего не могу с собой поделать - каждую минуту ожидаю нападения. Боюсь, что однажды повернусь, а он окажется позади... Черт побери! - Фредерик сам не заметил, как перешел на крик. - Да что же я за мужик после этого! - Не надо, - Лаундс протестующе подняла руки. - Прошу тебя: не надо самобичевания. Давай мыслить конструктивно. Ты говоришь, что безумно боишься увидеть Лектера. А что, если... - женщина замялась. - Я тут подумала... Что, если встреча с Лектером станет для тебя желанной целью? - Что ты имеешь в виду? - насторожился Чилтон. - На днях я по работе встретилась с Джимми Прайсом и Брайаном Зеллером... - смущенно произнесла женщина. - Помнишь их? - Сотрудники Кроуфорда? Конечно помню. - Да... Мы разговорились, и оказалось, что они тоже чрезвычайно не довольны исходом дела Лектера. Сам понимаешь, он перебил почти всю их команду. - Тоже? - поднял брови Фредерик. - Я полностью разделяю их мнение, - серьёзно ответила Лаундс. - Как и ты. Лектер должен сидеть за решеткой, а не числиться в списках разыскиваемых преступников. - И что же вы с этими бравыми парнями придумали? - с издевкой усмехнулся Чилтон. - Думаю, ты знаешь. Они предложили мне сформировать группу из желающих найти и поймать Лектера. - Это безумие! - Фредерик запустил руки в волосы. - Нет, хуже... Это самоубийство! - Да почему же, черт тебя подери? - взорвалась Лаундс. - Чем прятаться по норам и дрожать от страха, не лучше ли из дичи превратиться в охотников? - Охотников? - Чилтон истерически рассмеялся. - Помилуй, Фредди, это же Лектер. Знаешь, что он делает с такими охотниками? - Вот именно, - с нажимом произнесла Фредди. - Это - Лектер. Прекрати относиться к нему, как к чернокнижнику, или древнему богу, или ещё хрен знает кому! Он опасен, кто бы спорил, но он такой же смертный из плоти и крови, как и мы. Насколько мне известно, на него, как и на прочих, действует сила земного притяжения и пуля, выпущенная в голову. Чилтон растерянно смотрел на Фредди. Он считал её легкомысленной идиоткой, да, но к этому чувству примешивалась изрядная доля восхищения. Сколько же смелости нужно иметь, чтобы бросить вызов такому человеку, как Лектер? И почему, во имя всего святого, у него нет ни грамма этой самой смелости? - Я понимаю мотивацию Зеллера и Прайса, - сказал Фредерик, - но ты-то им зачем понадобилась? - Охота на Лектера, сам понимаешь, это не путешествие на Бора-Бора - желающих не так уж много, и у них каждый доброволец на счету. Кроме того, - Фредди хитро улыбнулась, - у меня создалось впечатление, что они видят во мне не столько ценного союзника, сколько возможность добраться до тебя... - Зачем я им понадобился? - Нравится тебе это или нет, но из оставшихся в живых именно ты знаешь Лектера лучше всех. Кроме того, ты - психотерапевт... Чилтон покачал головой: - Да какой я психотерапевт! Фредди подошла, опустилась на колени возле его кресла и бережно взяла руки Фредерика в свои. - Не самый плохой, - слабо улыбнулась она. - Удалось же тебе заморочить Абеля настолько, что он возомнил себя Чесапикским Потрошителем. - И в итоге он покромсал меня на кусочки, - заметил Чилтон. Фредди беспечно махнула рукой: - Издержки производства. В следующий раз у тебя получится лучше. Предложение федералов и льстило Фредерику, и пугало его, но... Он не мог. - Прости, Фредди, - Чилтон не решался поднять глаз. - Но, боюсь, следующего раза не будет. - Неужели ты не испытываешь никакой мужской ярости? Желания отомстить? - возмутилась Фредди. - В конце концов, Лектер пытался засадить тебя за решетку вместо себя! - Грем вон испытывал, - огрызнулся Фредерик. - И где он теперь? Кормит кладбищенских червей. Фредди поднялась с колен и холодно произнесла: - Ну, как знаешь. А я им помогу - толку от меня, может, будет немного, но я хотя бы попробую. Чилтон смотрел на неё с недоверием. - Нет, Фредди, ты не должна! - Это уж я сама решу, - бросила Лаундс со злостью. Фредерик открыл рот, но не смог подобрать слов. Фредди неумышленно била ниже пояса: Чилтон мог оставаться малодушным, когда дело касалось только него, но когда речь заходила о безопасности его женщины... Тут проблема переходила из плоскости "трус или храбрец?" в плоскость "мужчина ли ты?". - Ладно, Фредди, - произнес он, заранее жалея о каждом слове, - я встречусь с Зеллером и Прайсом... Посмотрим, что они хотят услышать. Лаундс задумчиво спросила: - Ты правда это сделаешь? - Что мне ещё остаётся? - вздохнул Чилтон. - Раз уж ты засовываешь голову в петлю, я должен хотя бы подставить тебе скамеечку повыше... - Ура! - воскликнула женщина и кинулась обнимать его. Фредерик понял, что она плохо понимает, куда ввязывается. - Послушай, Рик, - промурлыкала Фредди Чилтону на ухо. - Если уж ты решился на такой серьёзный шаг, то, может быть, мы хоть на пару неделек переедем в твой дом? Пока не нашёлся покупатель? Фредерик обреченно кивнул. Что делать - некоторые женщины мастерски умеют вить из мужчин верёвки.***
Три месяца спустя Стеклянный павильон балтиморского аэропорта ритмично затапливали разношерстные волны приезжающих, уезжающих, встречающих, провожающих и просто случайно оказавшихся здесь. Весёлая болтовня и звонкий смех смешивались с жалобными, надрывными рыданиями и долгими печальными взглядами; по соседству с судьбоносными встречами и крепкими объятьями, кто-то горестно и обреченно прощался навсегда. Бывалые путешественники с маленькими аккуратными чемоданами, содержащими только самое необходимое, резко контрастировали с начинающими туристами, испуганно стреляющими глазами по сторонам и жмущимися к огромным, окутанным целлофаном баулам. Посреди хаотической сутолоки и толкотни резко выделялась колоритная парочка: смуглый темноволосый мужчина с внешностью то ли сицилийского мафиози, то ли венецианского поэта и стройная рыжеволосая женщина, которой скорее подошел бы не шумный город, а болотистые, окутанные туманом луга Северной Ирландии. - Нервничаешь? - спросила женщина. Мужчина неопределённо дернул плечом и попытался улыбнуться, но губы его словно свела судорога, и улыбка вышла нехорошая - кривая, дрожащая. - Может, ещё ничего и не будет, - женщина то и дело бросала нервный взгляд на часы. - Может, это ложная тревога. - Не думаю. Прайс уверен, что вышел на его след. - Прайс, как и всякий, не застрахован от ошибок... Мужчина покачал головой, а потом резко и порывисто прижал к себе женщину. - Мне всё кажется, - прошептал он в буйные рыжие кудри, - что мы в этой истории лишние. Будто бы, знаешь, второстепенные персонажи. Вот Грем точно был главным героем, которого любила публика. А мы — нет. Женщина фыркнула и отбросила волосы назад. В ушах мелькнули сверкающие звездочки-сережки. - Прежде все так и было, - задумчиво согласилась она. - Но время течёт только вперёд, и сейчас всё иначе. Мы, как это не удивительно, теперь стали главными героями этой истории. Настоящими героями. На огромном информационном табло строчки сдвинулись, и в самом низу появилась надпись: "Балтимор-Рим, 12:55. Посадка началась". Мужчина и женщина крепко взялись за руки, на мгновение став похожими на Гензеля и Гретель, застывших перед пряничным домиком колдуньи-людоедки - а потом слились с колышущимся, вечно изменяющимся, улыбающимся, плачущим, прекрасным и отвратительным людским морем.Конец