«Горький шоколад/Bitter Chocolate»

Последние несколько дней для Эмилии показались самым настоящим адом. После того нападения на свадьбе Билла и Флёр, вокруг Норы установили дополнительную защиту. Почти все члены Ордена каждый день собирались в гостиной этого дома, обсуждая, что делать в сложившейся ситуации. К тому же, исчезновение Гарри, Рона и Гермионы не могло остаться незамеченным, но все знали об их задании, хотя Молли даже это не успокаивало, так как за несколько дней женщина на вид постарела лет на пять. Тем не менее, она настояла на том, чтобы Билл и Флёр отправились в свадебное путешествие подальше отсюда. Эмма спустилась к очередному собранию в столовую и села рядом с Джинни, оглядев присутствующих: Кингсли, мистера и миссис Робинс, Демильзу и Криса, Фреда и Джорджа, Римуса, Элизабет, Тонкс, Сириуса, Артура и Молли. - Так, господа, к чему мы пришли в итоге? – сложив руки на столе, произнёс Кингсли. - Наши дети будут в Хогвартсе, как живые мишени, - возмутилась Молли, глянув на мужа. – Ты хоть не молчи! - Я не думаю, что им посмеют навредить. Может, Снейп и тиран, но он вряд ли допустит, чтобы дети страдали, - добавила Нимфадора. - К тому же, миссис Уизли, - вступилась Демильза, - Мы – единственный шанс для вас узнать о том, что происходит в школе. - Но не ценой же вашего здоровья, - сказала миссис Робинс, глянув на дочь. Как и любая другая мать, она переживала за ребёнка. - Если появится угроза жизни ребят, то, думаю, они смогут нам написать, и мы любой ценой их вызволим оттуда, - здраво рассуждал Сириус. – Я не думаю, что письма будут постоянно перехватывать, хоть одно, но дойдёт до нас. - Он прав, - кивнул Артур. – Мы будем постоянно начеку. - Да, а вы, ребята, лучше не привлекайте к себе лишнего внимания. Вдруг, надавив на вас, кто-то захочет узнать местонахождения Гарри Поттера, - произнёс Кингсли, потирая руки: хоть мужчина и старался казаться спокойным, но в глубине души он тоже переживал. - Я думаю, что было бы неплохо, если бы ребята узнали побольше об оборонительных чарах, - как бы невзначай, подметил Джордж. - Да, им бы взять пару уроков у профессионалов, - усмехнулся Фред, подмигивая Эмме, но девушка не придала особого значения этому. - Да, они правы, - согласилась Элизабет. - И кто этим займется? – спросила Молли, оглядывая присутствующих. - Я, - в один голос сказали близнецы и Сириус. - Вы куда? Сидите уж, - махнула на сыновей рукой Молли. – Сириус, мы очень надеемся на тебя. - Я начну тренировать их завтра же, чтобы ребята могли постоять за себя в случае чего, - кивнул Сириус, коротко и незаметно глянув на Эмму. Пусть девушка и скрывала, что ей плохо, но он отчетливо чувствовал, как его возлюбленная мается из-за их разлуки. Но Бродяга чётко дал понять, что без согласия её родителей им не быть вместе. - Мы с Элиз тогда возьмём его задания на себя, - вызвался Римус, а потом глянул на жену, которая согласно кивнула. - Тогда на этом, думаю, нам стоит закончить. У меня есть ещё дела, - произнес Кингсли, вставая из-за стола. Все присутствующие последовали его примеру.

***

Римус и Элизабет этой ночью отправились на задание, а Блэк вернулся обратно домой. В силу обстоятельств, Эмма временно жила в Норе, каждую ночь слыша, как на соседней кровати рыдает Джинни. Было не сложно понять, что девушка очень сильно переживает за Гарри. Хотя, в глубине души, Люпин ей завидовала. Почему? Потому что у Джинни ещё была вероятность вновь быть с Гарри. Эмма же отлично понимала, как глупа её любовь к Бродяге. Отец бы не простил своему другу отношений с дочерью. В конце концов, она Сириуса не винила. Девушка даже поплакать не могла, чтобы вся горечь вышла. Слёз не было… не было вообще ничего. Из неё будто дементоры всю душу высосали. А каждое собрание с Орденом давало ей короткие минуты жизни, когда она просто смотрела на возлюбленного мужчину, который даже не поднимал на неё взгляда. Было понятно, что такие «ссоры» не стоит выносить за порог дома. - Мерлин, когда же весь этот ад уже будет позади, - прошептала Эмма, отвернувшись к стене и закусив губу. Надо было спать, к тому же, она утомилась сильно, но сон всё равно отказывался приходить очень долгое время. Ей удалось уснуть только под утро, мучаясь от собственных мыслей, которые постоянно подбрасывали картинки того, что было бы, если бы всё вышло иначе. Сириус мало спал ночью. К тому же, проснулся, когда ещё солнце не встало. Он спустился из спальни на кухню, доставая бутылку огневиски, дабы хоть немного расслабиться и не ощущать тянущее чувство в груди. Бродяга смутно припоминал, что испытывал нечто подобное, когда Элизабет выходила замуж за Лунатика. А сейчас… сейчас он был вынужден отказаться от той, которую так любит. И нет, это не та «любовь», о которой кричат на каждом углу. Совсем другая и более тяжелая. Ведь он не мог закричать об этом чувстве, не мог при всех обнять Эмму. Не мог, не мог, не мог. Стакан с грохотом полетел на пол и раскололся, а мужчина опустился лицом на стол, чувствуя щекой холодную деревянную поверхность. Мужчина предпочёл пить прямо из горла, плевать было на манеры. Ведь даже этот дом он строил только для того, чтобы потом жить в нём с Эммой… Вся его жизнь сосредоточилась вокруг этой молодой девушки. Ох, как же он хотел быть моложе хотя бы на 10 лет, чтобы не видеть тех укоризненных взглядов, чтобы не портить репутацию юной Люпин, чтобы… чтобы… Да чтобы просто быть с ней и не тяготить её жизнь. Ведь Эмма была одной из тех немногих, кто смог разглядеть в нём душу даже под слоем сарказма. Она видела то, что никто и никогда бы не заметил, а он вот так вот запросто сказал, что всё между ними кончено. А что ещё оставалось? Ведь так он хотя бы сохранил дружбу, да и явно будет хотя бы видеть её, пусть даже на расстоянии. Иначе бы Лиз и Рем точно бы увезли её куда-нибудь подальше от него. Сириус понял, что немного захмелел, когда с трудом поднял голову со стола, услышав, как кто-то из Люпин вернулся с задания. А уж убедился он в этом, когда на кухню зашла Элиз. - О Мерлин! – воскликнула женщина, принимаясь убирать осколки с пола. Бродягу в какой-то степени бесило то, что она тут хозяйничает, но, увы, он сам позволил им жить здесь, пока они восстанавливают свой дом. – Бродяга, ты опять пьёшь… - Надо же, какая наблюдательность, - съязвил Сириус, делая глоток виски. – Где твой муж? - Он отправился в Нору, чтобы поговорить с Артуром, - отозвалась женщина и села рядом. – У тебя какие-то проблемы? - Ты – дура, Лиз? Или притворяешься? – не понимал мужчина. Нет, ну, согласитесь, как она смеет ещё спрашивать, после того, как сама умудрилась заварить такую кашу. - Давай без оскорблений, ладно? Я, между прочим, о тебе беспокоюсь! – возмутилась женщина, отнимая у него бутылку. – Тебе через пару часов учить ребят, а ты сидишь и напиваешься. Бродяга рассмеялся, чуть откинувшись на спинку стула, а потом посмотрел холодным взглядом на свою подругу. - Лиз, видит Бог, я сейчас готов тебя придушить, - всё так же улыбаясь, произнёс он. – Ты говоришь, что беспокоишься обо мне, а сама к чертям ломаешь мою жизнь. Это такая женская логика? Или с годами ты просто рехнулась? - Так, Бродяга, я не собираюсь терпеть это… - женщина поднялась с места, но Бродяга, привстав, надавил ей на плечо и заставил сесть обратно. Мужчина облокотился одной рукой о стол, глядя на женщину сверху вниз, замечая некий испуг в её глазах. - Нет, ты выслушаешь, - чётко сказал он. – Знаешь, раньше ты была другой. Ты была живой, Элизабет! Той девчонкой, которая с радостью совершала с нами шалости. Вспомни, в какие мы неприятности влипали! А сколько отработок было? Ты была настоящей, а не куклой. Что с тобой стало, объясни? Что так изменило былую Элизабет?! Женщина сперва опустила взгляд и потёрла лоб, а потом глянула на Бродягу, грустно выдохнув, а потом тихо заговорила: - Ты ещё смеешь такое спрашивать? – проговорила Люпин. – Я потеряла друзей, тебя посадили в Азкабан, Питер оказался предателем. Этого мало? Мало, чтобы сломать человека? – У женщины в глазах виднелись слёзы. – Да что ты можешь знать о нашей жизни? Тебе явно Рем мало рассказывал о ней. Бродяга вновь сел на место и призвал два стакана, разлив в них огневиски, а потом произнёс привычным тоном: - Давай покончим с разногласиями. Рассказывай всё, что вы скрывали от меня с Ремом. - Вспомни нашу свадьбу, Бродяга. Тот день, когда ты пришёл ко мне в спальню… Знаешь, о чём я мечтала в тот момент? – произнесла Элизабет, делая глоток напитка. – Я мечтала, чтобы ты меня украл. В тот момент я разрывалась между любовью к тебе и Римусу. Я не знала, что делать. Но всё же я стала его женой… В нашу первую брачную ночь я думала, что кроме Рема мне никто больше не нужен, но, проснувшись утром, я ощутила, как буквально скручивает всё тело. Я не могла смотреть на своего мужа, да и ты куда-то уехал, не сказав нам, а потом вернулся только через полгода и сразу же стал аврором. К тому моменту я уже очень привыкла к Рему, хотя и не могла завести с ним детей. Я любила тебя! - О чём ты говоришь? – не понимал Сириус. – У вас была любовь, как в сказках. Ты и Рем… лжёшь? Сейчас ты врёшь? - Нет, я честна. В какой-то момент мы едва не разошлись, поняв, что поторопились с помолвкой, но потом… Свадьба Лили и Джеймса, всё так закрутилось. Чуть позже я забеременела и тогда осознала, что действительно люблю Римуса. Люблю не меньше, чем он меня. Родилась Эмма, мы были так счастливы нашей девочке, - тут у женщины проступила улыбка на губах, как только она вспомнила тот момент, когда стала мамой. - Весь мир наш закрутился вокруг неё. Мы обрели самое настоящее счастье, а ты сразу же вылетел из моего сердца... Только Эмма и Римус. Бродяга и сам улыбнулся, казалось, ностальгия накрыла их с головой. - Я помню, как Римус упал на колени, когда узнал, что родилась Эмма. Он был готов носить тебя на руках всю жизнь. К тому же, в скором времени ты вновь забеременела Кристофером, - проговорил Сириус. – В тот момент я так завидовал ему, ведь он получил всё, о чём только можно мечтать. А ещё я помню, как впервые ты дала мне её на руки. Это был такой маленький комочек счастья. В тот момент я не мог поверить, что она так быстро вырастет. Точнее сказать, тогда я даже не мог подумать, что попаду в Азкабан и пропущу 12 лет жизни Эммы и Гарри. Возможно, всё было бы иначе, если бы я не был узником. Возможно, сейчас бы я не чувствовал того, что ощущаю. Элизабет посмотрела на своего друга. На долю секунды она увидела в нём всё того же парня, каким он был 20 лет назад, от этого сотня мурашек пробежалась по её спине, заставляя женщину сглотнуть. - Я – мать, Сириус. Я, наверное, самая ужасная мать… - женщина попыталась вытереть слёзы, но они потоком начали стекать по щекам. – Я поступила так не по своей прихоти. Всё дело в том, что я боюсь за Эмму. Она – мой первенец, который обладает самым необычным характером. Если с Крисом можно договориться, то Эмма очень упёрта и настойчива. И эта любовь к тебе… Я давно заметила, только виду не подала, да и твоё отношение к ней было очень заметно. Но я думала, что это перегорит… Как я ошиблась. Прости, Сириус, прости меня. Просто она – всегда дитя для меня. - Я это понимаю, но, Лиз, ты своими руками рушишь её счастье. Пойми, она вправе сама выбирать уже, - попытался вразумить её Бродяга, но женщина замотала головой. - Ты не сможешь вечно всё решать за неё! - Прошу. На время отдались от Эмилии. Я прошу тебя не как подруга, а как мать. Мне надо всё обдумать. К тому же, вдруг она уже нашла тебе замену? Эмма не сидит на месте… - она пошла даже на такой риск, чем разозлила Бродягу. Миссис Люпин это всё делала не из своей прихоти, а только из страха, что Сириус может разбить сердце её дочери. - Замолчи. Она любит меня, - прорычал мужчина. - Повзрослей, Бродяга. И подумай о ней. Если желаешь Эмме счастья.