"Ангел Света: Восхождение".

Через тридцать минут мы подъехали к двухэтажному зданию. – Каток на первом этаже, – объяснил Джош. Хотя я и так это поняла. Мы вышли из машины, потом Джош достал из багажника большую сумку, в которой, как я догадалась, лежали наши коньки. Мы с Джошем вместе вошли в здание, и я даже раскрыла рот от удивления: такого огромного катка я никогда еще не видела в своей жизни! – Это каток для профессиональных фигуристов? – спросила я. – Нет, Кейт, это каток для новичков, – рассмеялся Джош. – Ты шутишь, да? – не поверила я. – Нет, это правда, – без тени улыбки ответил Джош. – О Боже! Это ведь кошмар! – воскликнула я. – Не бойся, Кейт. Кататься на коньках не так страшно, как кажется на первый взгляд, – спокойно сказал Джош, как будто речь шла о катании на детских каруселях. Мы подошли к катку: вблизи он казался еще больше, и я почувствовала, как в животе тугим узлом закручивается страх. Да это была глупая затея! Как я вообще смогла огласиться на такое! Это же чистое безумие! Но внутренний голос почему-то говорил мне, что я не должна отказываться от этой затеи. – Ну что, готова? – спросил Джош. – Да, – неуверенно ответила я. – Тогда пойдем, – сказал Джош. Потом мы с Джошем сели на скамейку возле входа на каток (каток находился в закрытом павильоне) и Джош помог мне надеть коньки; через несколько минут он тоже надел коньки, и мы осторожно встали. Сначала я даже испугалась, потому что когда я попробовала сделать несколько шагов, чуть не упала. – Нет, Джош, я не смогу, – дрожащим голосом проговорила я. – Конечно сможешь. Все хорошо, Кейт, я рядом с тобой и не дам тебе упасть, – заверил меня Джош. – Ладно, – согласилась я и сделала еще несколько шагов на льду. Когда мы, наконец, выехали на середину катка, я смогла облегченно вздохнуть. – Ну, вот видишь, Кейт, все ее так страшно, как ты себе представляла. Правда? –проговорил Джош. – Да, наверное, – согласилась я. Мы с Джошем катались уже примерно час, и я подумала, что, наверное, и правда зря боялась, потому что сейчас я уже достаточно твердо могла стоять на коньках. Джош похоже думал также, что я уже умею кататься на коньках и меня можно оставить ненадолго одну на льду, потому что он вдруг сказал: – Кейт, я сейчас вернусь, хорошо? – Что? Нет, Джош, не уходи! Пожалуйста! – испугалась я. – Как я буду здесь одна? Я же упаду! – Все будет хорошо. Я очень быстро вернусь. Обещаю, – заверил меня Джош. – Я только куплю нам с тобой кофе. Не волнуйся. Хорошо? – Ну ладно, – сдалась я. – Иди. Только недолго. – Конечно, Кейт. Ты даже и не заметишь, что меня не было, – пообещал Джош. Джош ушел, и пока я была одна, то думала только о том, как бы не упасть на лед. И тут я увидела его. Я сразу же узнала этого очень красивого парня. Черные густые волосы, гладкая смуглая кожа, глаза теплого желтовато-коричневого оттенка, мускулистая фигура и ослепительная белоснежная улыбка. Это был Джеймс, которого я искала. Я отвлеклась всего на пару минут, когда повернулась и посмотрела на Джеймса, но этого было достаточно, чтобы я потеряла равновесие. Я почувствовала, что сейчас упаду и попыталась удержать равновесие, но ничего не вышло (естественно, ведь я только что встала на коньки и еще не умела е хорошо кататься) и я стала падать прямо на лед! Первым ко мне подлетел Джеймс. – Ты в порядке, Кейт? – взволнованно спросил он. – Нет, – слабым голосом ответила я. Джеймс среагировал очень быстро, и я не ударилась головой о лед, потому что он подхватил меня буквально в нескольких сантиметрах от его поверхности. Но ногой удариться все-таки успела; я посмотрела на свою ногу и ужаснулась: от падения у меня на коленке разорвались джинсы, и из ссадины текла кровь. Джеймс взял меня на руки и донес меня до входа, а потом осторожно посадил меня на скамейку и снял с моих ног коньки. Затем Джош снял свои коньки, переобулся в кроссовки (они были у него в сумке, которая стояла на этой скамейке) и снова взял меня на руки. – Я отвезу тебя в больницу, – сказал Джеймс. – Нет, не надо, Джеймс. Со мной все в порядке, – попыталась я успокоить Джеймса. – Все в порядке?! У тебя течет кровь, Кейт! – взволнованно воскликнул Джеймс. – Посмотри, у тебя, все джинсы в крови! – Ничего страшного. Это всего лишь ссадина, успокойся, Джеймс, – попыталась я успокоить Джеймса. –Ты уверена, Кейт? Голова не кружится? – продолжал беспокоиться Джеймс. – Нет. Все нормально, – сказала я. – Кстати, Кейт, а откуда ты знаешь, как меня зовут? – вдруг спросил Джеймс. – Я видела объявление, что тебя ищут. Там было написано твое имя и фамилия, и была размещена твоя фотография, – объяснила я. Понятно, ответил Джеймс. – А откуда ты знаешь, как меня зовут? – спросила в свою очередь я. И тут к нам подбежал Джош, он держал в руках два стаканчика с кофе. – О Господи, Кейт! Что с тобой? – дрожащим голосом спросил Джош. – Я упала и ударилась коленкой о лед, – ответила я. – Прости, Кейт. Это я виноват. Не надо было оставлять тебя одну! – сокрушался Джош. – Брось, Джош. Ты не виноват, что я такая неуклюжая, – проговорила я. Джеймс вынес меня из здания и посадил на заднее сиденье своей машины. Машина Джеймса стояла у входа в здания, где находился каток. Я успела заметить, что это был джип черного цвета, марки «Lexus», внутри отделка салона была сделана из кожи черного цвета, с красивыми и удобными сидениями, в общем, все было сделано по высшему разряду. Джош хотел сесть рядом со мной, но Джеймс не позволил ему это сделать. – Не трогай ее! Это из-за тебя она пострадала! – злобно закричал Джеймс. – Я сам ее отвезу в больницу, ясно? – Как хочешь, – равнодушно ответил Джош. Джеймс сел в машину, повернул ключ зажигания и мы поехали. – Мы ведь не поедим в больницу? – с надеждой в голосе спросила я, как только машина тронулась с места. – Нет, – отрезал Джеймс. – Я отвезу тебя ко мне домой. – К тебе домой? Но зачем? Разве ты врач? – пробормотала я, совершенно сбитая с толку. – Нет, Кейт, конечно же, я не врач. Сама подумай, как я могу быть врачом, если мне всего девятнадцать лет! – сказал Джеймс. – Не знаю. Ну, может быть, ты учишься на врача. Поэтому можешь вылечить любую рану, – предположила я. – Да я еще даже не выбрал свою будущую профессию! Я не знаю, кем я хочу стать, – ответил Джеймс с грустью в голосе. – А что тебе интересно? – спросила я. – То есть какое у меня хобби? – уточнил Джеймс. – Да, – подтвердила я. – Какое у тебя хобби? – Мне нравиться писать сценарии, снимать свои видео и фильмы, – признался Джеймс. – И у тебя хорошо это получается? – поинтересовалась я. – Не знаю. Мне трудно судить самого себя. Я же не занимаюсь этим серьезно. Просто мы с друзьями пробовали самостоятельно снять фильм, сами делали декорации и снимали видео на обычную видеокамеру, – пояснил Джеймс. – Ясно, – проговорила я. – Кстати, Стивен Спилберг именно так и начинал. Он тоже снимал свои фильмы на обычную видеокамеру и сам делал декорации для своих первых фильмов. А теперь он самый известный режиссер в Америке, и вообще во всем мире! – воскликнула я. – Ты что, правда, в это веришь, Кейт? Что однажды я стану известным режиссером? – не верил Джеймс. – Конечно, – спокойно ответила я. – Спасибо, что веришь в меня, – с благодарностью проговорил Джеймс. – А какое у тебя хобби? – поинтересовался он. – Мне нравиться писать. В смысле мне нравиться писать стихи и книги, – объяснила я. – Вау! Вот здорово! – искренне восхитился Джеймс. – А ты уже пробовала что-нибудь написать? Например, книгу? – спросил он. – Да. Я недавно начала писать свою первую книгу, и я уже почти дописала ее, – похвасталась я. – Правда, пока это только рукописный вариант над ней нужно еще очень много работать. Печатать на компьютере, редактировать и все такое. И еще я сама пишу стихи. – Классно! Искренне порадовался Джеймс. – А твои родители поддерживают твое решение стать писательницей? – К сожалению, нет, – со вздохом ответила я. Но я надеюсь их уговорить. – Я думаю, что они все поймут и поддержат тебя. И обязательно порадуются твоим успехам, – поддержал меня Джеймс. – Было бы хорошо, если бы они и правда, поняли меня. Но сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет, – проговорила я и покачала головой. – Не волнуйся, Кейт, все будет хорошо, – сказал Джеймс. – Спасибо тебе, Джеймс. За поддержку и за то, что ты спас меня там, на катке, –поблагодарила я. – Не за что, – отмахнулся Джеймс. – Кейт, дашь мне потом почитать твои стихи и книгу? – спросил он. – Посиди пока в машине, а я пойду, открою дверь. Хорошо, Кейт? – сказал Джеймс. – Конечно, – ответила я. Джеймс вышел из машины, прошел по подъездной дорожке к дому и открыл дверь. Через пару минут Джеймс вернулся, открыл дверцу машины (со стороны пассажирского сиденья) и взял меня на руки, потом он занес меня в дом и положил на диван. Затем Джеймс куда-то ушел, а когда он вернулся, то в руках у него была аптечка. – Ты же не собираешься самостоятельно обрабатывать мою рану? – осторожно поинтересовалась я, заранее догадываясь, какой будет ответ. – Да, именно это я и собираюсь сейчас сделать. А что? Ты мне не доверяешь? –спросил Джеймс. – А разве у меня есть выбор? – обреченно вздохнула я. – Нет, – ответил Джеймс и сев на диван рядом со мной, открыл аптечку. Джеймс достал из аптечки баночку с ватными палочками, бинт и маленький коричневый пузырек, потом он открыл его и смочил ватную палочку в какой-то странной жидкости оранжевого цвета. Я думала, что Джеймс обработает рану этой жидкостью, но он взял ватный диск и смочил его в маленьком тазу с водой, который стоял рядом на стуле. – Сначала я промою рану, а потом смажу ее йодом, – объяснил Джеймс. – Хорошо? Я молча кивнула. Я не могла говорить, потому что очень боялась, я же не знала, что еще собирается делать Джеймс с моей раной. Джеймс промыл рану, а потом смазал ее йодом и забинтовал. – Я не туго забинтовал? – заботливо поинтересовался он. – Нет. Все нормально. Ты что все-таки учился на врача? Да? – спросила я. – Нет. Я же сказал, что я не врач, Кейт. А обработать рану может каждый, – проговорил Джеймс. – Не скромничай, Джеймс. Ты и правда очень хорошо обработал мою коленку, похвалила я. – А вот мои джинсы придется выбросить, – вздохнула я. После моего падения на катке джинсы разорвались на коленке, и Джеймс разрезал ножницами джинсовую ткань вокруг, чтобы можно было обработать рану. – Джеймс, спасибо тебе за то, что ты спас меня, и за то, что обработал мою рану. Правда, спасибо тебе огромное! – искренне поблагодарила я. – Брось, Кейт, не за что благодарить, – отмахнулся Джеймс. – Но все это очень странно, – заметила я. – Ты ведешь себя так, как будто ты мой парень и мы знакомы с тобой уже несколько месяцев! – воскликнула я. – Что? Как будто я твой парень? А разве это не так?! – удивился Джеймс. – Конечно нет! – тут же ответила я. – Ты что шутишь, Кейт? мы же с тобой встречаемся уже шесть месяцев! –воскликнул Джеймс. –Ты что шутишь? – повторила я слова Джеймса. – Что за бред?! – Это не бред, Кейт! Это правда! – снова воскликнул Джеймс. – Хочешь, я тебе это докажу? – Да. Но как ты мне это докажешь? – не поняла я. – Сейчас я принесу альбом с фотографиями, и ты мне поверишь, – проговорил Джеймс. Через минуту он вернулся с большим фотоальбомом в руках. Джеймс сел на диван рядом со мной и открыл альбом. Я села и взяла альбом в руки: на первом снимке мы с Джеймсом сидели на диване и улыбались. Я перевернула страницу: на другой фотографии мы сидели с ним в кафе и просто светились от счастья! Я переворачивала страницы альбома одну за другой – на всех снимках мы с Джеймсом были вместе и улыбались, обнимались и даже целовались! Как так может быть? Ведь я совершенно ничего не помню: ни о том, как мы с Джеймсом познакомились, ни о наших отношениях, ни о первом поцелуе! Я абсолютно ничего не помню! Как будто мне кто-то стер память! Точно! Кажется, я все поняла! И я даже знаю, кто это сделал! Джош попросил Криса (ведь они же друзья) стереть мне память! И я даже знаю, для чего он это сделал! Джош хотел, чтобы я забыла Джеймса и стала встречаться с ним! Но это же ужасно! Как так можно поступить с девушкой, которую ты любишь и с которой дружишь с самого детства! – О Боже, только не это! Зачем он сделал это? Зачем Джош заставил Криса стереть мне память?! – в отчаянии закричала я. – Не знаю, Кейт, – ответил Джеймс и обнял меня. Я положила голову ему на плечо и заплакала. – Не плачь, Кейт. Пожалуйста, – попросил Джеймс и смахнул слезинку с моей щеки. Джеймс был так близко: наши лица были всего в нескольких сантиметрах друг от друга; он придвинулся еще ближе ко мне и поцеловал меня. Когда Джеймс поцеловал меня, я почувствовала, как по моему телу разливается тепло: огонь горел в моей груди, сердце бешено стучало, и я как будто сгорала в огне. Но это были очень приятные ощущения, а в животе у меня порхали тысячи бабочек! Вот что такое настоящая любовь! Я поняла только сейчас, что Джоша я никогда и не любила. А после того, что он сделал, я вообще не буду больше общаться с ним! Джеймс так крепко обнимал меня, что я забыла обо всем на свете и стала целовать его более настойчиво и более страстно, но он вдруг оторвался от моих губ и отстранился от меня. В глазах Джеймса горел дикий огонь, но он справился с собой и проговорил: – Осторожнее, Кейт! Нам нельзя переходить границы! И только тут я заметила, что Джеймс дрожит всем телом! – Что с тобой? Джеймс, что происходит? – спросила я дрожащим от страха голосом. – Не подходи ко мне, Кейт! – закричал Джеймс. Ты можешь пострадать! Он уже вскочил с дивана и начал отходить от меня все дальше и дальше. И тут меня как будто молнией ударило! Я догадалась, в чем дело! Я вспомнила книгу Стефани Майер «Сумерки. Сага. Новолуние», как Белла узнала, что ее лучший друг Джейкоб Блэк – оборотень! И перед превращением в оборотня его также трясло, как сейчас Джеймса! Джеймс оборотень! Но как ни странно, я не удивилась этому и даже не испугалась. Я люблю Джеймса и мне неважно кто он. Да, несмотря на то, что я его не помню и не помню, любила я его или нет, я знаю две вещи: Джеймс любит меня, и я люблю его. Поэтому я встала с дивана и подошла к Джеймсу. Я обняла его и сказала: – Я все знаю. Я знаю, что ты оборотень. Но я верю, что все будет хорошо. Поверь мне, Джеймс. – И ты не боишься меня? Не боишься, что я могу причинить тебе боль? – спросил Джеймс, посмотрев мне прямо в глаза. – Нет, я не боюсь тебя. Я знаю, что ты никогда не причинишь мне вреда, – попыталась успокоить я Джеймса. – Я люблю тебя, Кейт, – признался Джеймс. – Я люблю тебя, – эхом повторила я слова Джеймса. И мы снова поцеловались. Джеймс уже перестал дрожать и спокойно целовал меня. Когда мы, наконец, перестали целоваться, Джеймс снова посмотрел мне в глаза и сказал: – Кейт, ты, правда, не боишься меня? Я ведь оборотень! – зловеще произнес он. – Нет, – засмеялась я. – Я тебя не боюсь. – Но это же неправильно! – воскликнул Джеймс. – Ты должна меня бояться! И тут Джеймс вдруг подхватил меня на руки и закружил. – Что ты делаешь, Джеймс? У меня кружиться голова, – пожаловалась я. – У тебя кружиться голова? Извини, Кейт, – виновато проговорил Джеймс и опустил меня на пол. – Давай потанцуем, – предложила я. – Давай, – сразу же согласился Джеймс. – Я даже знаю твою любимую музыку. – Правда? – удивилась я. – Да, – ответил Джеймс. – Под эту музыку танцевали на выпускном Эдвард и Белла в первой части фильма «Сумерки», – объяснил он. – Точно, я обожаю эту песню, – вспомнила я. – Она звучит в конце первой части фильма, на выпускном Беллы. В этой сцене Белла и Эдвард танцуют медленный танец. Через несколько минут заиграла музыка, и Джеймс подошел ко мне, положил руки на мою талию, а я положила руки ему на плечи, и мы стали танцевать. Джеймс выключил свет в комнате, и повсюду зажглись разноцветные фонарики, которые отбрасывали яркие блики на потолок. – Как красиво! – восхитилась я. – Здесь конечно не так красиво, как было в фильме, но я очень старался. И я понимаю, что я не могу даже сравниться с Эдвардом, – грустно произнес Джеймс. – Что за глупости! Все прекрасно! Ты ничуть не хуже Эдварда! – заявила я. – Просто у каждой девушки есть свой идеал парня. И для кого-то это Эдвард Каллен, а для кого-то это другой парень. Для меня это ты. Ты мой идеал, Джеймс. Понимаешь? – Ты, правда, считаешь меня идеальным?! – удивился Джеймс. – Или ты просто пытаешься меня утешить? – Конечно, я, правда, так считаю, – честно ответила я. – И еще я думаю, что ты очень красивый, умный, добрый и отзывчивый! – Вообще-то это были мои слова. Я хотел сказать, что ты очень красивая. Кейт, ты самая красивая девушка на свете! – с восхищением проговорил Джеймс. Я даже покраснела. Мне никто и никогда не говорил таких комплиментов. Даже Джош. Хотя теперь он был в прошлом. Я ведь решила, что больше не буду с ним общаться. Хорошо, что в комнате было темно и Джеймс не видит, как мои щеки заливает густой румянец! Но зато он слышит, как бешено стучит мое сердце: оно билось слишком быстро и очень громко, как боевой барабан. Я попыталась успокоиться и привести пульс в норму, но ничего не вышло. Джеймс поцеловал меня, и я тут же успокоилась: когда он рядом со мной я ничего не боюсь. Песня закончилась, а мы все также целовались; по моим венам бежал огонь, я как будто горела изнутри. Огонь разгорался все сильнее и сильнее, и я вдруг поняла, что жар идет от Джеймса. Я оторвалась от его губ и спросила: – Джеймс, что с тобой? – Все хорошо, Кейт, не волнуйся, – ответил Джеймс. – Просто у меня повышенная температура тела, – объяснил он. – Потому что ты оборотень? – догадалась я, вспомнив, что у Джейкоба из книги «Сумерки» тоже была повышенная температура тела. – Да. У меня повышенная температура тела, потому что я оборотень,– подтвердил Джеймс. – Это плохо? – спросил он. – Нет. Наоборот, это очень хорошо. Даже в самые сильные холода ты сможешь согреть меня, – ответила я и прижалась к широкой мускулистой груди Джеймса. – Конечно, – засмеялась я. – Только они у меня пока в рукописном виде, а тетрадка со стихами у Джоша дома, – объяснила я. – Потом заберу ее, и ты почитаешь мои стихи. Хорошо? – Да. Завтра я сам съезжу к Джошу домой и заберу твои вещи, – сказал Джеймс. – Что? Зачем ты заберешь мои вещи? – не поняла я. – Я, что долго буду жить у тебя? – Не знаю. Ты будешь жить у меня столько, сколько ты сама захочешь, – произнес Джеймс. – А как ты себя чувствуешь, Кейт? – поинтересовался он. Джеймс хотел сменить тему, я это сразу поняла. Он, наверное, хотел, чтобы я навсегда осталась жить у него. «Но это же невозможно! Потому что мы с ним только что познакомились!» –подумала я. – Все хорошо, не волнуйся за меня, Джеймс, – успокоила я Джеймса. – Ну и отлично, сказал Джеймс. Кстати, мы уже почти приехали, – сообщил он. Через десять минут Джеймс остановил машину перед трехэтажным домом, а точнее перед огромным особняком! Я даже рот открыла от удивления: такие огромные дома бывают только у голливудских знаменитостей! Джеймс засмеялся и снова поцеловал меня; губы у него были очень мягкие и теплые, и мне было так приятно целоваться с ним, что я бы хотела, чтобы наш поцелуй длился вечно. Но, к сожалению, через несколько минут Джеймс перестал меня целовать и сказал: – Мы же собирались танцевать, – напомнил он. – А мы и танцуем, – проговорила я. – Да, но как-то странно, – заметил Джеймс. – Почему? Разве нельзя целоваться и при этом танцевать? – вместо ответа спросила я. – Конечно можно! – улыбаясь, ответил Джеймс и снова поцеловал меня. С Джеймсом мне было так легко и просто, как будто я была знакома с ним уже несколько лет. А иногда мне вообще казалось, что я знаю его с детства. – Джеймс, а где твоя семья? Твои родители знают, что ты сейчас в Грандвилле? –спросила я, неожиданно вспомнив объявление о том, что Джеймс пропал. – Нет, мои родители не знают где я, – с грустью в голосе ответил Джеймс. – Они остались в Лос-Анджелесе. – Но они же переживают за тебя. Джеймс, ты должен позвонить родителям! Скажи, что ты в Грандвилле и что с тобой все хорошо, – попыталась я образумить Джеймса. – Ты думаешь, что я должен позвонить им? – неуверенно проговорил Джеймс. – Да, это будет правильно, – подтвердила я. – Ладно, я позвоню родителям завтра утром, – все-таки согласился Джеймс. – Я мог позвонить им и сегодня, но в Лос-Анджелесе уже одиннадцать вечера и родители, наверное, уже спят, – объяснил он. – Вот и молодец, Джеймс! – похвалила я. – Позвонишь родителям, и они успокоятся и не будут за тебя переживать. – Кейт, что с тобой? – заволновался Джеймс, заметив, что я чем-то расстроена. – Ничего. Просто я никак не могу понять, зачем Джош так поступил со мной? – ответила я со злостью. – Ты думаешь, что это Джош стер твои воспоминания обо мне? – догадался Джеймс. – Нет, я думаю, что это сделал не он. Джош попросил Криса стереть мне память, но не полностью, а только мои воспоминания о тебе, –сказала я. – Крис – это ведь друг Джоша, да? – уточнил Джеймс. – Да. А еще Крис мой лучший друг. Кстати, а я давно с ним знакома? – спросила я. – Да. Вы познакомились, когда ты еще жила в Байронсе, – объяснил Джеймс. – Ты знаешь Криса примерно год. – Год?! – переспросила я. – Но я этого совершенно не помню! – Наверное, эти воспоминания Крис тоже стер их твоей памяти, – предположил Джеймс. – Да, наверное, – неуверенно согласилась я. – У меня ужасное чувство сейчас: как будто я прожила чужую жизнь в чужом теле, а теперь моя душа снова вернулась в свое тело. И я пытаюсь вспомнить сове прошлое, но не могу. У меня в голове туман и мне страшно: я ничего не помню! – призналась я. – Кейт, расскажи какое у тебя последнее воспоминание? – попросил Джеймс. – Так мы сможем узнать, какие воспоминания стер Крис. – Я не знаю. Сейчас, подожди, Джеймс я попытаюсь вспомнить, – пробормотала я. – Я помню, как в прошлом году мы всей семьей праздновали Рождество, – ответила я. – Все сходится, Кейт. Ты не помнишь ничего из того, что произошло после Рождества, – заключил Джеймс. – В январе, – туту же ответил Джеймс. – В прошлом году, первого января. – Ты же сказал, что мы встречаемся всего шесть месяцев! – воскликнула я. – Извини, Кейт, я не хотел тебя пугать, поэтому мне пришлось соврать, – виновато проговорил Джеймс. – Мы встречаемся с тобой уже целый год. Теперь понимаешь, что если бы я сказал тебе правду, ты бы расстроилась. Ты бы поняла, что из твоей памяти стерли целый год и начала бы переживать, – попытался объяснить он. – Мы встречаемся уже целый год? – с ужасом выдохнула я. «О Боже! Что же мне теперь делать?» – думала я. Я была в ужасе, потому что совсем не помнила, что я знакома с Джеймсом так долго и что мы с ним не просто дружили все это время, а встречались! Как мне теперь все вспомнить? Ведь год это не мало. – Ничего. Не волнуйся, Кейт. Я сделаю все, чтобы ты вспомнила, как мы с тобой познакомились. Обещаю тебе, Кейт Ты все вспомнишь, – пообещал мне Джеймс. – Надеюсь. А если нет? Джеймс, что если я никогда не смогу тебя вспомнить? Что мы тогда будем делать? – в отчаянии выпалила я. – Это неважно, Кейт. Если ты ничего не сможешь вспомнить, то мы с тобой начнем все сначала, как будто мы только недавно познакомились, – спокойно ответил Джеймс. – Не знаю. По-моему все это невозможно. Как можно сделать вид, что мы только недавно познакомились, если мы встречаемся с тобой уже целый год! Это я ничего не помню, но ты ведь все прекрасно помнишь! – воскликнула я и от отчаяния чуть не заплакала. «Нет, плакать я не буду. Нужно успокоиться. Ничего страшного ведь не произошло. Все нормально, – успокаивала я себя. – Ну и что, что я ничего не помню. Главное я знаю одно: я очень сильно люблю Джеймса, а он любит меня. И больше никто в целом мире мне не нужен, кроме него». – Кейт, если ты ничего не вспомнишь, то мы просто будем жить дальше, – сказал Джеймс. – И притворимся, что ничего не случилось? Да? Ты это предлагаешь, Джеймс? – со злостью бросила я. – Нет, Кейт, мы не будем притворяться. Мы просто будем жить дальше, – повторил Джеймс. – Но я так не могу! Понимаешь, Джеймс? Я не могу делать вид, что все хорошо. Потому что я совершенно ничего не помню! И ничего хорошего в этом нет! – закричала я. – И может быть, я вообще никогда ничего не вспомню! – Все будет хорошо, Кейт, не волнуйся, – пытался меня успокоить Джеймс. – Нет, Джеймс, все плохо и ничего не изменится. Я никогда не уже не стану прежней, – с грустью в голосе сказала я. Потом я выбежала из гостиной, быстро поднялась по лестнице на второй этаж и, открыв ближайшую дверь, вошла внутрь. Я легла на кровать и разрыдалась, а потом закрылась одеялом с головой, потому что мне было очень плохо.