Не кукла

Уже расплывчатый силуэт кукловода что-то говорил мне, держал за плечи, а я вторила одно единственное слово: — Уйди. Туманным взором я смотрела, как Сасори достает из сумки какие-то колбочки, какие-то травы и прочие приспособления, которые помогли в дальнейшем привести меня в чувства. Не смотря на его помощь, или что-то вроде этого, я не стала питать к нему дружеских чувств, посему оттолкнула его со всей своей иссякающей силой. Только вот после этого я получила оплеуху, такую хорошую пощечину, что аж в ушах зазвенело, а голова повернулась чуть-чуть в бок. По крайней мере, меня это хотя бы немного пробудило. — Сиди спокойно, — если не хочешь еще получить, договорила я за него. Голос был ледяной и недовольный. Вечно этому мастеру марионеток все не нравится. Ну и пошел ты в лес, подумалось мне, делай, что хочешь, лишь отстань потом от меня. Через несколько минут я почувствовала, как в вену входит игла, а после и само лекарство, антидот какой, который при введении заставил меня поморщится и гневно проклинать кукловода. — Что это, мать твою, такое? Больно же, — проворчала я, когда терпеть было почти невозможно, но все-таки, на всякий случай, дергаться не стала (мало ли опять прилетит). — Ты шиноби или кто? Успокойся ты, наконец, — нетерпеливо ответил Акасуна на мои возмущения и быстро закончил процедуру, — Действие довольно быстрое, от пятнадцати минут. Думаю, ближе ко дню ты уже поправишься, — я, конечно же, тоже надеюсь именно на это, так как план побега не перестает крутиться в моей голове. Подошедший Дейдара, подозрительно хитро ухмыляющийся, сел рядом со мной по-турецки, и, косясь на своего сэмпая, начал говорить: — Я уверен, что даже раньше. Хоть этот поехавший кукловод не понимает ни черта в искусстве, но в таком деле, он, несомненно, специалист, хм. — Ей отдыхать нужно, — хмуро заметил Сасори, почему-то пропустив шуточки блондина мимо ушей. — Да что такого? Сакуре общение пойдет только на пользу, а уж с таким собеседником, как я… — Руки от нее убери, — серьезно сказал красноволосый, завидев, что напарник «по-братски» приобнял меня. Я понимаю, если бы это сказала я, но некоторые реакции в поведении Сасори меня не перестают удивлять. Собственно, не все ли равно ему? — Лучше территорию осмотри, — добавил Акасуна, видимо, пытаясь смягчить только что сказанное. Блондин наверняка тоже не совсем понял его поведение, однако спорить не стал и поспешно удалился из моего поля зрения. Я смотрела ему вслед, но его фигура исчезла довольно быстро. Мне до невыносимости не хотелось оставаться с ним наедине. И виной тому эта чертова неопределенность, которая меня окружает. Особенно меня мучает неопределенность в самом Сасори. Понятное дело, что ситуация, когда цель «убить» меняется на цель «оставить в живых», моментально же становится не проясненной и нисколько не понятной, особенно в данном случае. А в данном случае желание убить меня является достаточно обоснованным. Вообще-то я недавно хотела тишины и полного спокойствия от взбалмошного блондина, но в данной обстановке я чувствовала только напряжение. При чем как и с моей стороны, так и со стороны кукловода, хотя сейчас я ему в этом явно уступала. Что его так задело или разозлило мне непонятно. Конечно, излишняя активность подрывника напрягает, но не настолько же. — Помнишь, как я и бабушка Чие думали, что тебя уже нет в живых? Я знаю, ей не могло показаться. Она сказала, что ты видел последний ее удар, но по какой-то причине ты не стал уворачиваться, вместо того, чтобы убить ее, а именно попал под этот самый удар. Почему? — начала я довольно тихо, но вопрос «почему» я задала почти шепотом. Мне было не по себе находиться с ним один на один и вытягивать его на честный разговор. Передо мной до сих пор всплывают картинки нашего боя. Я знаю, какой это человек, и я помню, какой этот человек в деле. Наверное, надо быть дурой, чтобы надеяться, что член преступной организации решит сказать что-то откровенное, правдивое… Но почему-то я решила спросить его об этом как за должное. Тем более когда еще подобный шанс выпадет? Никто не мешает, а в дальнейшем, после полного моего восстановления, меня уже не будет рядом с ним. Точнее с ними. Да, с ними. — Зачем тебе это? — после минуты молчания спрашивает меня Сасори, смотря мне прямо в глаза. — Что? — неуверенно переспросила я скорее по реакции, нежели действительно из-за непонимания. — Зачем тебе это нужно знать? — а ведь правда, зачем? Я долго отходила от смерти бабушки Чие. Мне было невыносимо больно видеть, как угасала в ней надежда вернуть любимого внука, который выбрал неправильный путь. Она хотела все исправить не смотря на то, что уже было поздно. И было видно в ее глазах, как ей не хватало Сасори. Я смотрела на то, как бабушка Чие осознавала, что она потеряла его и потеряла уже давно. Я смотрела на то, как она понимала, сколько было сделано ошибок в ее жизни. Я смотрела на то, как она переходит из образа сварливой старушки в человека, который многое потерял, но по-прежнему пытается что-то изменить. И мне было действительно жаль, что у нее не получилось. Она защитила меня, пожертвовав собой. Она защитила Гаару, пожертвовав собой. Но она не смогла защитить того, кого так хотела. — Ты убил в ней надежду, — резко ответила я, оборвав все свои мысли, которые не давали спокойно мыслить. — Я не давал ей ни единого намека на нее, чтобы потом это сделать, — спокойно сказал Сасори, продолжая смотреть мне прямо в глаза. Теперь его взгляд был не равнодушным, нет. Он был пустым. — Она просто хотела вернуть тебя. — Мне все равно. Мне все равно на то, что она умерла. Мне также было бы все равно на то, если бы умерла ты. Мне абсолютно все равно на то, о чем мечтают люди. И уж тем более я не специально пропустил этот удар. Была бы возможность, и я бы покончил с вами еще тогда. Да, действительно не имело смысла об этом напоминать во второй раз. Мне хотелось бы, чтобы бабушка Чие хотя бы немного, но повернула своего внука к себе, однако… Однако теперь он ранил и мою надежду. — С таким же наплевательским успехом ты мог бы покончить со мной, — сказала я подобную фразу, пытаясь закончить уже никому не нужный диалог, — Тогда, — уклончиво добавила я и поднялась на ноги. Рефлекторно я со всей своей скоростью отскочила в бок, при этом распрощавшись со своим небольшим локоном волос. Кунай врезался в стоящее рядом дерево со звучным проникновением. Бросивший его действовал уверенно и резко. Сасори быстро понял, в чем тут дело, и незамедлительно достал свитки, призывая своих марионеток. И так же незамедлительно появились три фигуры и очень серьезно настроенные. Трое на трое, значит? Хотя стоп, где этот придурок Дейдара?! Черноволосый мужчина, по моему предположению являющийся главным, сделал шаг вперед. Это не есть хорошо. Радует хотя бы то, что я начинаю приходить в форму и скоро смогу нормально защищаться. — Акацки, не оказывайте сопротивления, иначе вы сделаете хуже только себе. Задача нашей команды защитить свиток от попадания в чужие руки, особенно такие же грязные, как у вашей организации, — голос был низким, противно-ледяным, из-за чего слушать этого человека больше не хотелось. — Какова цель вашей задачи? — спрашиваю я, понимая, что Сасори это совсем равнодушно. — Информация, написанная в этом свитке, о нашей деревне, так что не советую вам соваться, — грубо оборвал он, уже готовясь к атаке. Заметив это, я встала в боевую стойку. Было ясно, драки не избежать, и я быстро начала осматривать противников. Тому, который говорил, было около тридцати, что означало, что опыт есть. Оружия при нем не заметила. Рядом с ним стояла девушка с каштановыми волосами, возможно, чуть старше меня. При ней тоже оружия нет. Скорее всего, специализируется на медицинских техниках. И остававшийся парень с соломенными волосами как раз и являлся хозяином брошенного в меня куная. Сзади спины закреплены две катаны, а по бокам множество оружий. В этот момент марионетка быстро обрушивается на девушку. Что же, ход, начинающийся с устранения медика — хороший ход. В следующую секунду на меня налетает главный команды, применяя тайдзюцу, что мне только на руку. Я защищалась от ударов и наносила свои, время от времени попадая в противника и время от времени пропуская его атаки. Останавливаю его кулак своей рукой и делаю то же самое со вторым. Земля уходит из-под ног, и кругом ничего не видно из-за кромешной темноты. Перестали слышаться звуки битвы. Было так тихо, что от этой тишины ломило уши. Что это? Неужели гендзюцу? Но когда? Нет. Нет. Так не должно было быть. Сасори… когда же твое чертово лекарство уже полностью подействует? «Мне все равно. Мне все равно на то, что она умерла. Мне также было бы все равно на то, если бы умерла ты. Мне абсолютно все равно на то, о чем мечтают люди. И уж тем более я не специально пропустил этот удар. Была бы возможность, и я бы покончил с вами еще тогда». — Добро пожаловать в мое дзюцу. Здесь ты увидишь свои страхи и горькие воспоминания. Знай, пока ты видишь это, твоих друзей убивают.