GIZIBE

POV Чунмён Я очень удивился, когда спустя неделю после нашей встречи Хёрин позвонила мне и пригласила в гости. Ещё сильнее я удивился, когда узнал, что госпожа Пак переехала. Странно было видеть её не в качестве владелицы двухэтажного дома, а в роли самой обыкновенной девушки живущей в небольшой квартирке-студии. А ещё эта просьба купить по дороге неострых крылышек и сок вместо пива. Да уж, Чунмён, куда не глянь, всюду кардинальные перемены, словно началось новое тысячелетие, не меньше! Кажется, даже с привычкой бегать по дому в откровенно коротких халатах тоже было покончено, и на место вульгарности пришла домашность и теплота. От Хёрин не веяло алкоголем и резким ароматом духов, пальцы не отягощали кольца, запястья были свободны от браслетов. В широком вязанном свитере и в длинной прямой юбке Хёрин напоминала послушную дочь, которую всегда и во всём ограничивали, и только лёгкая небрежность, вскользь мелькавшая в её движениях и взгляде, напоминало о прежней дрянной девчонке. — Как прошёл рабочий день? — спросила Рин тоном, словно задавала мне этот вопрос каждый день. — Неплохо, — ответил я, принимая из рук госпожи Пак тарелки, — продал один горный велосипед, а ещё компания из нескольких парней купили у меня шлемы. Вы бы видели, как долго они их выбирали. — Ничего смешного, — покачала головой Рин, — выбор аксессуаров занимает много времени. — Конечно, Вам лучше знать… — хотел было ответить я, но в последний момент осёкся, поняв, что одной фразой разом мог всколыхнуть прошлое, которые мы, вроде, по негласной договорённости решили оставить в покое. Пускай внешне мы немного изменились, пускай сменилась окружающая нас обстановка, но кое-что всё-таки навечно останется в нас постоянным — наш характер. Что Рин, что я — два упрямца, которые до последнего будут придерживаться своих точек зрения, поэтому лучшее решение ситуации в нашем случае было просто молчать и делать вид, что всё уже забыто. По крайней мере, к таким выводам пришёл я после нашей случайной встречи с Рин неделю назад. — Давай есть, а то остынет, — кивнув на коробку с крылышками, проговорила Хё, и мы принялись за ужин. Чтобы немного скрасить трапезное молчание, госпожа Пак включила на ноутбуке один из скачанных фильмов, и пояснила, что в последнее время постоянно что-то смотрит. Раньше за ней такой привычки не наблюдалось, но раньше она и работала, бегала по клубам и вечеринкам, так что ей просто физически было не до просмотров фильмов. Иногда Хёрин даже жаловалась, что из-за своего темпа жизни не может себе позволить полностью расслабиться даже в выходной день. Крылышки уплетались быстро и охотно, я даже обрадовался, что додумался взять большую коробку. И всё-таки, почему Хёрин отказалась от острых крылышек? А от пива? И как бы мне ни было интересно узнать, я решил не вмешиваться, под страхом быть вовлечённым в очередной жизненный конфликт бывшей начальницы. Дистанция — вот, что мы должны были свято сохранять при нашем возобновившемся общении. Вернув снова всё своё внимание к фильму, я понял, что из-за раздумий уже пропустил достаточно приличный отрывок и совсем потерялся в сюжете. Прикованную глазами к монитору Рин я не хотел тревожить, поэтому решил до конца фильма занять себя прочими наблюдениями, и так на мои глаза попались несколько неразобранных коробок. Учитывая недавний переезд, такие вещи отнюдь не могли удивить, если бы не предательское изображение детской кроватки на одном из боксов. Стоп, серьёзно? Кроватка? Чтобы быстрее избавиться от выстроившихся в ряд сумасбродных предположений, я снова переключился на фильм, но вот отвлечься у меня так до конца и не получилось. Как назло ещё начала чесаться спина, отчего я то и дело постоянно поворачивался и всякий раз хотя бы вскользь замечал злосчастную коробку. Нет, вы хотите сказать, что отпуск, смена имиджа, переезд и отказ от алкоголя и острого намекают на… Беременность? — Чунмён, хватит ёрзать, — шикнула на меня Хёрин, но, явно заметив растерянность на моём лице, что-то поняла. Она нажала на паузу и внимательно пригляделась ко мне. — Что… Что такое? — пробормотал я, стараясь сохранить спокойствие, хотя это было уже бесполезно. — Ты чего занервничал? Вспомнил, что дома утюг не выключил? — Не, выключил, — нервно рассмеялся я, закинув руку за голову, — ладно, давай дальше смотреть, всё нормально, правда. И как бы серьёзно сейчас ни звучал мой голос, у Хёрин, кажется, были другие мысли на этот счёт. Она закрыла крышку ноутбука и повернула голову в сторону коробок. Я непроизвольно глянул в ту же сторону. — Когда я только переехала в эту квартиру, — тяжело начала Рин, сцепив пальцы в замок, — обустраивать здесь ничего не надо было, вот только одно пространство оставалось пустым. Так как я поступила на курсы фотографа, я думала преобразовать это место под рабочий угол, но вот в скором времени выяснилось, что заботиться мне следует о другом. Я беременна, Чунмён. И да, от тебя. От услышанной новости я даже пошевелиться боялся. Причина изменений стала ясна, как божий день, но вот мне от этого легче не стало. Я не мог даже понять, что чувствую. Я буду отцом? У Хёрин от меня будет ребёнок? — Я не хотела тебе говорить, — продолжала Рин, поджав губы, — но, в конце концов, всё-таки поменяла своё решение, и говорю тебе сейчас всё чётко, без всей этой женской дипломатии с намёками и надеждами. Просто, мне кажется, мы в своё время и так друг друга слишком сильно не поняли. — Ну да, не поняли, — едва слышно ответил я, отводя глаза в сторону. — Сухо, почему в ту ночь ты сказал, что позволишь спать только с тобой? — Потому что я не хотел, чтобы Вы… Ты. Чтобы ты не связалась с кем-нибудь на подобии Тао. — Совершенно не обязательно было предлагать себя в качестве жертвы. Я не настолько похотливая девица, умею сдерживаться. Просто я не могу поверить, что человек, постоянно твердивший о принципах, по которым секс без любви невозможен, внезапно взял и переиграл всё. Хёрин замолчала, и я нерешительно перевёл на неё взгляд. С толикой отчаяния она терпеливо ждала моего ответа, и я понимал, что должен был быть честным с этой девушкой. Если она смогла ухватиться за свежую рану руками, то я тем более должен был это сделать. — Я… Я не нарушал свои принципы, — сознался я, — и переспал с тобой не просто так. — Тогда к чему был весь тот концерт с деньгами? К чему был весь тот скандал? — едва справляясь с собственными эмоциями, требовательно спросила Рин. — Да я и сам не знаю… Понимаешь, всё как-то навалилось в один момент, и эти деньги… Я думал, что ты меня купить решила… Я думал, что ты… — Ты труп, Ким Чунмён! — перебила меня Хёрин и резко поднялась из-за стола. — Ты мне сразу не мог сказать? — А сама почему молчала? — А ты разве не додумался, что я с тобой не просто так согласилась переспать? — Прости, Рин, — покачал я головой и тоже поднялся с места, — в твоём случае это не показатель. Ты с Тао в первый же день знакомства переспала, а теперь говоришь, что я должен был уловить в твоём поведении что-то особенное? Хёрин, ты в своём уме?! — Хочешь сказать, — обходя стол, скрипела зубами девушка, — что это я виновата? Я виновата была с самого начала нашего знакомства, так? С того самого дня, как посадила тебя за руль? И когда решила по доброй воле твои долги выплатить? Ты меня сейчас в этом обвинять будешь? — Тише, Рин, не заводись, — пытался я успокоить девушку, но та и слышать не хотела. Я готов был поклясться, что если бы не беременность, то между нами точно завязалась бы потасовка не на жизнь, а на смерть, хотя и без рукоприкладства у Хёрин получалось безупречно атаковать словами. Копившаяся в девушке обида прорвала плотину, и теперь ничто не могло остановить эту дрянную девчонку. — Неужели ты настолько слепой, Чунмён? Неужели ты настолько глуп? Разве ты не заметил, какие изменения во мне произошли после общения с тобой? Неужели это всё прошло настолько бесследно? — уже на повышенных тонах говорил Хёрин. — Я не хотел путать чувства с работой! — не выдержал я. — А ещё все эти предупреждения Ву Бина, что всё закончиться постелью! Думаешь, что я хотел этого? — Не хотел путать… Да ты даже не попытался со мной поговорить! Уволился молча и исчез! — Я хотел начать новую жизнь и не мешать тебе! Как какой-то бедный парень без высшего образования и хорошей работы может позволить встречаться с такой роскошной дамой? — Теперь ты будешь винить меня в моём статусе, а себя оправдывать этим? — чуть ли ни задыхалась от злости Хёрин, а потом схватила с дивана подушку и со всей силы кинула её в меня. — Да мне всё равно! — Это задевает мужскую гордость, — увернувшись от одного снаряда, поспешно ответил я и тут же пригнулся от второй подушки, — тебе такое понятие известно? — Пошла к чёрту твоя гордость! И вообще, я тебя поставила в известность о своей беременности, а то, что ты будешь делать дальше, меня не интересует! Я и одна прекрасно смогу воспитать ребёнка! Хёрин схватила ещё одну подушку и только замахнулась ею в меня, как я, сам того не понимая, подлетел к девушке, выхватил из рук злосчастное оружие, выкинул его и сгрёб в охапку Рин с такой силой, что она даже пошевелиться не могла. Сердце моё колотилось как ненормальное. В один вечер моя жизнь снова перетасовала карты, и теперь у меня на руках был абсолютно новый расклад. — Хватит, — решительно и твёрдо сказал я, зарывшись носом в лохматую шевелюру Хёрин, — хватит с меня этого беспредела. — Что это значит? — шикнула Рин, на что я ответил настойчивым, требовательным и страстным поцелуем в губы. Я любил худшую из девушек, но иначе не мог. Я проклинал все недоговорки и поспешные решения, из-за которых мы чуть друг друга не потеряли навсегда. Я впервые за жизнь понял, что действительно готов на всё ради одного единственного человека, а если быть точнее, то теперь уже ради двух. — Я люблю тебя, дрянная девчонка, — сказал я, решительно смотря в удивлённые глаза Хёрин, — ты меня слышишь? И не вздумай интерпретировать мою фразу как-то иначе! Рин несколько секунду глупо смотрела на меня, а потом наклонила голову и уткнулась мне в плечо. — Я тоже тебя люблю, Микки Маус. Глупого, упрямого, несуразного, — перечисляла госпожа Пак все мои достоинства, ударяя кулаком в грудь, — люблю тебя одного, запомни это! Дрянная девчонка Пак Хёрин любит ужасного мальчишку Ким Чунмёна и хочет, чтобы он её больше никогда не бросал. — Не бросит, — улыбнулся я, обняв Хё за плечи, — не бросит.