Перекрёстные жизни

52 Всё, что Нил успел сделать, так это едва заметно пожать здоровым плечом. Поднырнув к нему под бок, Кэнди со знанием дела перехватила простреленную руку и с исключительно медсестринским авторитетом заявила: - Сейчас всё будет хорошо. Я помогу тебе! С таким же успехом она на войне успокаивала раненых, и вояки, избитые, искалеченные, обожженные газами и огнем, беспрекословно верили ей. Улыбаясь, соглашались с ней. Называли ангелом с веснушками. - Да всё и так нормально, - возразил Нил, но тут же невольно поморщился от резанувшей руку боли, и Кэнди, поджав губы, покачала головой: - Попридержите-ка язык, господин лейтенант. Видать, тоже вспомнила Европу… Стив сразу же пустился в объяснения, но Кэнди – понятное дело – хотела выслушать вовсе не его, так что, к вящей благодарности Нила, зять довольно быстро откланялся и укатил домой. Сейчас, находясь в руках и под присмотром своей любимой медицинской сестрички, Нил, пожалуй, как никогда прежде был счастлив за Элизу, жизнь которой сложилась так же неожиданно удачно, как и его собственная. - Ох, Нил… - протянула Кэнди, тщательно промывая, а затем снова перевязывая его руку, - ну вот что с тобой такое? Просто на час отпустить тебя нельзя! -Ну, успокойся, милая. – Он провел ладонью по изгибу женской талии вниз, притягивая Кэнди ближе, и повторил: – Всё ведь хорошо, так что не нужно сердиться. Если уж на то пошло, в ее голосе было много волнения, и почти не ощущался упрек, оставшийся где-то на задворках интонации, на самом донышке сердца. В конце концов, умом Кэнди прекрасно понимала: ей не в чем упрекать мужа сегодня, тем более в подобном состоянии. Она держалась максимально сдержанно, и было некого винить в том, что Нил отголоски этого упрека таки услышал. Но он слишком хорошо ее изучил. Слабость, вызванная сильным волнением и раной, опять давала о себе знать легкой сонливостью. Пришлось смаргивать дремоту несколько раз, пока нежные руки Кэнди накладывали повязку, а ее голос – не менее нежный, тихий и глубокий, точно колодец, напоминал о том, что ему несколько дней следует быть осторожным, избегать лишних движений, ни с кем не драться, и так далее и тому подобное. - Ну и занудная же вы дама, медсестра Леган, - пробормотал Нил, когда процедура была, наконец, окончена, окровавленные бинты скручены и отложены в сторону, а пузырьки с антисептиком и лекарствами закрыты. - Вовсе нет, - поправила его Кэнди, с любовью перевязывая бантик на свежих бинтах. – Я просто старательная. Между занудством и старанием большая разница. - Неужели? – Нил игриво прижал жену к себе, усаживая на колени. – Может, объясните мне разницу, миссис Леган? Последний вопрос мягким шепотом прошелся по ее золотисто-белым волосам, небрежно перехваченным какой-то лентой, теплым дыханием пощекотал ухо, а заманчивым обещанием – мысли, и Кэнди совсем перехотелось читать нотации или спорить. В конце концов, это не лучшая идея, когда сидя на коленях мужа, обнимаешь его за шею и явственно чувствуешь его возбуждение. А еще… Черт, она ведь и вправду чуть не потеряла его сегодня! Снова. Со времен войны – а это долгих восемь лет – у нее не было этого жуткого чувства едва не состоявшейся потери, и вот в мирное время в доме родственников, абсолютно далеком от всяческих опасностей и тревог, Нила чуть не пристрелил обезумевший преступник. Её Нила! Кэнди, прикусив губу, прижалась лбом к его прохладному лбу. Ей вспомнилась та их встреча под Реймсом летом восемнадцатого: пыль, грохот танков, ползущих на север, дымный запах пороха и горько-сладкий – выжженной войной и солнцем травы. И они, сплетенные в неприлично крепком объятии, шепчут друг другу всякие глупости, перемежая слова поцелуями. «Ты обещал! Слышишь?! - настаивает она, теребя пуговицы на его рубашке, - обещал вернуться ко мне, и сделаешь это, несносный Леган!» «Обещал – значит, буду жить, - широко улыбаясь, он срывает с ее губ еще один головокружительно сладкий поцелуй. – Значит, вернусь!» Затем он улыбается еще шире, и ей хочется хорошенько стукнуть нахала по лбу, а не таять в его руках, беспорядочно всхлипывая. Кэнди собирается с силами и, загнав слезы как можно дальше, таки упирается кулаком ему в грудь: «Смотри у меня, - как можно более грозно выдыхает она, - если не вернешься, я сама тебе убью! Задушу вот этими руками!» Она предельно серьезна сейчас, но вместо предполагаемого недовольства или испуга ухмыляющийся Леган прижимает ее тело к своему сильной рукой и соглашается: «Договорились. Так и сделаешь, Кэнди» Только она совсем не намерена его терять… Тогда не была, а уж теперь и подавно! - Нил… - Кэнди рывком обняла мужа за шею. Наверное, волнение так подействовало: ей вдруг до боли, до стона захотелось его рук, его губ, настойчивости его тела – и долой все страхи, все запреты и мрачные мысли. С любопытством приподняв бровь, Нил чуть подался навстречу, будто бы мимолетно перехватил легким поцелуем ее приоткрытые губы. - Что это у вас на уме, миссис Леган?.. Кэнди даже не заметила, когда его ладонь пробралась под шелковую блузку. Ощутила только, как теплотой кожи мазнуло по спине, как пальцы удивленно замерли, не обнаружив под тканью нижнего белья, а затем переместились чуть ниже и с энтузиазмом принялись справляться с застежкой на юбке. - Осторожно… - выдохнула Кэнди, - твоя рука... рана… - Слушаюсь, мэм… - чуть слышно хохотнул Нил в ответ на ее почти бессвязный лепет. – Но в таком случае… не откажете раненому в его маленькой просьбе? Не прекращая расстегивать и стаскивать ее одежду, Нил тут же горячо зашептал ей на ухо обо всяких исключительно порочных вещах, и Кэнди снова с трудом подавила желание хорошенько стукнуть его. Если уж говорить начистоту, подобная просьба вызвала бы у нее негодование какие-то несколько лет назад. Да что там лет… Еще несколько месяцев назад она бы залилась краской и погрозила несносному мужу пальцем, переводя такую нескромность в шутку, но сегодня… Кэнди и сама не знала, что именно изменилось теперь, что стало иначе. Возможно, следовало винить отголоски пережитой болезни, долгую разлуку, горечь разочарований или последние дни, просто напичканные разными событиями – одно волнительнее другого. Но, как бы то ни было, сегодня она не стала ханжески отчитывать мужа за нескромность или притворно смущаться. Сегодня она горела, пылала, искрила, словно костер в ветряную ночь. Сегодня она хотела зажечь Нила так же ярко, а потому потянулась навстречу каждой искоркой своего огня, каждой частичкой души, каждым ударом сердца… - Ты ужасный, просто ужасный бесстыдник, Нил Леган! – заключила Кэнди позже, много позже. Склонившись над ним, проверила повязку, а потом снова улеглась на бок и поудобнее умостила голову на его здоровом плече. - Можно подумать, тебе это не нравится! – весело хмыкнул муж. Лампу они так и не погасили, а значит, темнота не мешала рассматривать его смуглую кожу, тень щетины, успевшей пробиться за день, и вязь шрамов на груди – от того самого осколочного в восемнадцатом году. Кэнди невесомо пробежала пальцами по старым шрамам, совершенно точно зная: даже зажившие раны иногда болят, если не на теле, то на сердце – обязательно. Эти раны – такая же часть нас самих, как наши мысли и воспоминания, только… они болезненней, что ли… - Эй, Нил? Он уже, кажется, начал засыпать, что было совсем не странно, но Кэнди отчего-то захотелось услышать ответ непременно сейчас, поэтому она легонько пнула мужа в бок, и он забавно поморщился: - М-м-м? - Нил, скажи, - приподнявшись на локте, Кенди заглянула в его сонные глаза. – Ты бы поменял что-то… ну… из того, что было? Тут же смаргивая сон, Нил заинтересованно подбоченился: - Поменять? Не знаю… - призадумался с мечтательным выражением на лице. – Ну, разве что когда ты в самом начале наклонилась, чтобы… - Нил Леган! – прехорошенький кулачок образовался прямо у него перед носом. – Сейчас же замолчи! Он откровенно расхохотался, поднимая в жесте полной капитуляции обе руки, но простреленную – крайне медленно и осторожно. - Ладно, ладно, - кивнул, отсмеявшись, он и тут же посерьезнел. – Из того, что привело тебя ко мне, что сделало нас счастливыми – не изменил бы ни минуты. Ни дня. И сегодня тоже… ты ведь знаешь: сегодня я бы тоже ничего не стал менять, поступил бы так, как поступил. Но что ты хочешь, Кэнди? Это ведь ты меня здорово изменила. - Думаешь? – с сомнением покачала головой она. По правде говоря, Кэнди не была в этом так уж безоговорочно уверена. Человек может вырасти или пасть, стать лучше или хуже, но при этом всегда останется самим собой… *** - Э-э-э… мистер Гранчестер, - доктор Купер неловко кашлянул, привлекая внимание, - я так понимаю: к пациентке, о которой Вы говорили, мы сегодня не едем? Терри пожал плечами: - Уж простите, док, но вы и сами всё слышали: мисс Уайт… пропала. Доктор Купер почесал затылок, решая, очевидно, чем заняться теперь, когда его услуги и время были оплачены на неделю вперед, а работы пока не предвиделось. Утро заливало светом просторный вестибюль отеля. Постояльцы заняли кресла и диваны, кто – с чашкой кофе и утренней газетой, кто – с симпатичной спутницей. Доктор тоже, вероятно, был не прочь поболтать, но Терри не чувствовал предрасположенности к беседе. То, что произошло вчера, не укладывалось в голове сразу по нескольким параметрам. Во-первых, исчезновение Кэнди, которое буквально выбивало из колеи. Пусть даже девушка и находилась в сильнейшем нервном расстройстве, но с чего бы ей убегать из дома лучших друзей? Воспоминания вернулись, наконец? Но это тоже ведь не повод бросать Энни с Арчи, его, Альберта – всех, кому Кэнди так небезразлична! Черт, он ведь чувствовал, что Кэнди никогда, ни за что не простит ему лжи!.. Во-вторых, приезд Сюзанны Марлоу. То есть, уже миссис Чарльз Трентон, конечно, что, как ни странно, делало впечатление еще более неприятным. Когда-то давно – Терри всегда в полной мере признавался в этом перед собой – он поступил с бедной девушкой просто отвратительно. Разумеется, тогда он слишком переживал из-за окончательного разрыва с Кэнди, а потому почти не задумывался над своим поведением, но Сюзанна, считавшаяся в то время его официальной невестой, не заслуживала унизительных слухов о его похождениях, пусть далеко не все они были правдивы. Он до сих пор чувствовал себя немного виноватым за то, что так быстро согласился на разрыв помолвки: можно сказать, вцепился в такую возможность, как только Сюзанна предложила разойтись, и почти не жалел, когда она исчезла из поля зрения на несколько месяцев. Да, раз или два ему довелось столкнуться с этим Трентоном: однажды в парке, где мужчина, счастливый до неприличия, катил ее инвалидное кресло по узенькой аллее, ведущей к озеру, а потом еще раз – когда Сюзанна уже стала уважаемом миссис. В подробности личной жизни бывшей невесты Терри не совался, хотя и не мог до конца понять, зачем видному успешному офицеру жена-калека. Вполне возможно, что разобраться во всем он смог, только увидев их сегодня – вот так вот… Но будто бы этого было мало! В довершение к столь «чудной» встрече столкнуться со слизняком Леганом в амплуа героя казалось чьей-то дьявольски коварной насмешкой над прошлым. Что именно негодяй делал у Корнуэллов, Терренсу так никто и не объяснил. Из разговоров же стало ясно: там какое-то время находилась его дочь, крестница Сюзанны, и как раз ее, а не Полли, пытался схватить беглый гангстер. Этот идиот Леган даже собственную дочь умудрился подвергнуть опасности, не говоря уже о других, совершенно непричастных людях. Терри раздраженно чертыхнулся. Рука едва ли осознанно потянулась за чашкой кофе, но, залпом проглотив содержимое, он не почувствовал вкуса. Только горечь непонятно от чего: может, от чрезмерной крепости напитка, может, от жизни, в которой многое могло бы сложиться по-другому… - Терри, - окликнул его вдруг знакомый голос. Знакомая же тяжесть дружеской ладони легла на плечо. - Альберт, дружище, ну наконец-то, - не лишенное сарказма обращение самому Терри показалось каким-то насмешливо-издевательским, но он решил наплевать на более сдержанный дружеский тон. – Что нового? Нашел Кэнди? Усаживаясь напротив, мистер Альберт покачал головой: - Ума не приложу, где она может быть. Он выглядел слишком усталым, даже изнуренным, но не это привлекло внимание Терри в первую очередь. Сильнее всякой усталости бросалась в глаза… безысходность, что ли: некое понимание того, что всё утрачено, что ничего уже не изменить к лучшему и лишь немногое – можно еще попытаться исправить. Плечи Альберта ссутулились под грузом непонятной вины, и тени густо залегли под глазами, омрачая обычно веселый, беззаботный взгляд. - Мы искали… повсюду, - негромко продолжил Альберт, - но наша девочка словно под землю провалилась! Судя по хмурому выражению, нечто такое Эндри и подозревал, но Терри сразу отмел подобные возможности как полную чушь. О чем незамедлительно заявил: - Глупости! Мы найдем ее. - Но где?! К тому же… Альберт резко замолк и даже забавно прикусил губу, как если бы боялся взболтнуть лишнего. Однако же, будто ответ на его обреченный возглас, мужчина средних лет в черном пальто пробрался среди кресел и стульев к их столику и передал небольшой клочок бумаги: - Это принес Хочкинс, мистер Эндри. Пробежав беглым взглядом по тексту записки, Альберт выдохнул: - Слава Всевышнему! – взмахом руки отпустил посыльного и впервые за весь разговор позволил себе сдержанную улыбку. – Она нашлась. - Кэнди?! Альберт кивнул: - Человек, посланный мной сегодня еще раз проверить старую квартиру у рыночной площади, сообщает, что видел, как мисс Уайт распахнула окно спальни и поздоровалась с булочником, живущим напротив. Дьявольщина! Терри сжал кулаки: - Вы что же – не проверяли эту квартиру прежде? - Разумеется, я заскочил туда чуть ли не в первую очередь, но дверь была закрыта. И соседи уверяли, что никто не приходил уже много лет. Ты едешь со мной? - Само собой. – Даже если к Кэнди вернулась память, а вместе с ней – причины и следствия их неприятного разрыва, Терри все равно не намерен был ее отпускать. – Подожди минуту, я сбегаю за пальто. Альберт снова согласно кивнул. Нетерпеливо топнул ногой. Уже у лифта Терри обернулся проверить, не скрылся ли старый приятель без него, и поразился: на лице того застыла смесь презрения, негодования и отчаянья. Смесь столь жуткая, что он с трудом поверил своим собственным глазам.