Фамилиары бабки Василисы

Наверное, это была самая неудачная охота, самое провальное задание. Что с ними случилось, о чем они думали, когда собирались сюда? Попались как последние сопляки. И местная полиция, которую всегда с такой легкостью они водили за нос, в этот раз не дала себя одурачить. Что, опять весь мир против них двоих? Не надоело, а? Ничего, бывало и похуже... Ведь бывало же, да?.. Загнаны, окружены. По сути дела, уже попались. Огнестрельное оружие разряжено, мокрые от крови пальцы скользят по рукояти демонского ножа и едва хватает сил не выронить его. Тяжелое дыхание с хрипом рвется из легких, которые, кажется, уже дымятся. У Сэмми перебито бедро, Дин покрыт множеством небольших, но болезненных ран от когтей неведомых мелких тварюшек. Сэмми, ты такой тяжелый, но я буду тащить тебя столько, сколько нужно, ты только потерпи. Все будет хорошо, я здесь, я рядом, не бойся ничего... Братья едва понимали, где они. Обычно с легкостью ориентирующиеся на местности, сейчас они не просто не понимали, где они, но даже с трудом могли разобрать, где верх, а где низ. Перед глазами все плыло, солнце заволокло пыльным туманом. Кажется, мелкий отключился - болевой шок, кровопотеря, а еще у этой шустрой пакости однозначно какой-то яд на когтях - царапины жжет все сильнее, кровь не останавливается, кожа покрыта холодным потом. Но надо идти. Останавливаться нельзя. Вперед! Кас. Кастиэль. Ангел Божий. Где же ты, задница пернатая? Ну отзовись, ну пожалуйста... Неужели и у тебя тоже настолько плохи дела... Не верю, что не слышишь... Вперед. Только вперед... Падения на траву изнуренный Дин уже не почувствовал. *** Потный грузный мужчина в форме полицейского вытер красное лицо и обернулся. Невысокая, непривычно выглядящая женщина стояла в шаге от него и смотрела в упор серебристо-серыми глазами. Лицо ее, спокойное и даже миловидное, почему-то внушало сейчас очень неприятные чувства - усиливающуюся тревогу и желание оказаться как можно дальше отсюда. Вроде и на ведьму не похожа, и соседи не замечали ее за каким-либо подозрительным занятием. Только одета несколько необычно - длинная юбка, скрывающая ноги, украшенный мехом жилет и клетчатая фланелевая рубашка под ним. Светло-русые с пепельным оттенком волосы заплетены в простую косу, спускающуюся много ниже талии - похоже, дама даже не знает, что волосы можно стричь и делать разные прически... - Что тебе, медовенький? - голос негромкий и даже как будто приветливый, но почему же ему, рослому, крупному мужчине, так и хочется повернуться и бежать куда глаза глядят? Усилием воли страж порядка подавил странное желание. - Извините за беспокойство, но я должен арестовать двоих опасных преступников, которые находятся... - Кого арестовать? - удивилась женщина, - Преступников? Откуда им у меня во дворе-то взяться? Тихо живу себе, никого не трогаю. И тебе, медовенький, не советую. - Эти двое мужчин... - Мужчин? - усмешка, от которой мороз по коже, - Да ты один тут - мужчина. Других не вижу. Служитель закона растерянно обернулся и от удивления выронил наручники, которые уже собирался защелкнуть на запястьях братьев Винчестеров. Двое человек, долгое время внушавшие многим ужас и отвращение своей жестокостью и беспринципностью, исчезли. Они не могли далеко уйти, не в этом состоянии, но их просто не было... Только под кустом сидели два полосатых кота. Странная дама сочувствующе поцокала языком. - Это ж надо - котов за мужиков принять! Ойёй, совсем тебе плохо, я смотрю... К доктору сходи, что ли. А еще лучше - что попало в рот не пихай и пивом до бровей не наливайся, а то так и окочуриться недолго... *** - Ну и что мне с вами делать-то? - женский голос был спокоен, тих и мягок. - Влезли куда не надо, огребли беду полной горстью. Ладно уж... Оставлю пока у себя, покормлю, подлечу... А там и видно будет. Оба кота получились крупными, мускулистыми, красивыми. Один, весь исцарапанный - с наглой усатой мордой, короткошерстный, окрасом и размерами походил на дикого камышового кота. На шаманку он смотрел зло и настороженно. Второй, с перебитой задней лапой, был вислоухим, с длинной густой шерстью, окрас черепаховый. Он не сидел, он лежал на боку с закрытыми глазами, и все его тело сотрясалось крупной дрожью. Время от времени вислоухий тихо, жалобно стонал. Камышовый громко зашипел на женщину, когда она присела рядом с ними. - Поговори мне тут еще! - она погрозила ему пальцем. Маленькая белая рука с аккуратно обрезанными ногтями приподняла голову вислоухого, осторожно погдадила. Камышовый хрипло, горестно взвыл. - Да не убивайся ты так. Вылечим твоего братца, быстрей тебя бегать будет... Ласковые женские руки бережно подняли Сэма с земли. Дин смотрел на шаманку с беспокойством, его новообретенный хвост подрагивал. - Чего уставился? Топай за мной, не обижу. Дом у нее был самый обычный - двухэтажный, небольшой, светлый и уютный. Много деревянной и плетеной мебели, и почти полное отсутствие бытовой техники. На кухне вместо плиты - большой каменный очаг. Дин сидел на стуле рядом с шаманкой и наблюдал, как она врачует брата. Женщина что-то еле слышно бормотала себе под нос, очищая и промывая рану. Кроме привычных медицинских инструментов - пинцетов, ножниц, шприцов - под рукой у нее было еще много чего, в традиционной медицине не используемого. Например, большая стеклянная банка с какими-то листьями, совсем свежими на вид. Или небольшая бутыль из темного стекла, заполненная мутноватой жидкостью, в которой плавали мелкие листочки, похожие на чайные. Что это точно не чай, Дин догадался сразу. Вынужденное пребывание в теле кота давало свои преимущества, но было очень уж непривычно ходить на четырех конечностях и смотреть на привлекательную женщину снизу вверх. Дин мяукнул с досадой и спрыгнул со стула. Очень хотелось поточить когти об кресло, но он понимал, что делать этого не стоит. А еще из-под паркета пахло мышью, и Дин понял, что нора где-то в коридоре. Камышовый сел на пол и понюхал воздух. Запах в кухне стоял вполне приятный - травяных отваров и еды, и совсем немного - древесной золы. Очень захотелось есть, однако было непонятно, сможет ли он поймать мышь, если раньше ему этого делать не приходилось. Дин задрал заднюю лапу и задумчиво ее лизнул. Это тоже было ново и непривычно, но неприятия не вызвало. Может, надо вылизаться как следует? Ладно, это не к спеху. Дин почесался - сначала осторожно, чтобы ненароком не задеть оставшиеся на коже ранки, затем от души и с удовольствием, выпучив глаза и оттопырив верхнюю губу. - Никак блох уже нацеплять успел? А ну иди сюда! - женщина подхватила камышового кота под передние лапы и подняла его в воздух. Их глаза оказались на одном уровне. Не будь Дин при хвосте и полосатой шубе... Сейчас он мог только вяло дернуть в воздухе задними лапами. - Эх, милок, пойдем-ка шубку твою постираем, - от этих слов каждая шерстинка на камышовом теле встала дыбом. Будучи человеком, которому частенько приходилось уляпываться с головы до ног самыми разнообразными сортами грязи, откапывая и вскрывая гробы, а также занимаясь еще менее приятными и интересными вещами, Дин всегда мылся с удовольствием. Обязательный душ по возвращении в номер мотеля, если есть силы и возможность - ванна с пеной или морской солью, а еще, было дело несколько лет назад, посчастливилось попасть в изумительную сауну в ожидающем продажи незапертом доме. Но... Но сейчас его будут мыть прямо в шубе! Дин по-лебяжьи изогнул ставшую неимоверно гибкой шею и жалобно взглянул в глаза женщине, продолжавшей держать его на весу. Симпатичная, даже можно сказать, что красивая, только одета непривычно. Как бы намекнуть, чтобы превратила его обратно в человека - ну хоть ненадолго? Помылись бы вместе, он всеми лап... конечностями "за" - даже хвостом и ушами. - Мяу... - Чаво тебе? - Мяу!.. Мяааааауууу! - В баньку сперва добра молодца отвесть надобно. Опосля помывки его врачевать можно, а как свершим лечение, там и отобедаем. Не царапайся, поганец! Во время купания Дин драл глотку от души - из любви к искусству и просто потому, что больше ничего делать не получалось. Вредная баба держала его крепко и мыла тщательно в теплой, пахнущей крепким травяным настоем воде. Царапины уже не горели и не болели, кровь остановилась, да и вообще чувствовал себя Дин уже вполне терпимо. Тревога за брата ушла, только хотелось поскорее увидеть его - хоть в кошачьем обличье, хоть в человеческом... Вислоухий спал на диванчике в гостиной. Шаманка бережно пристроила своего пушистого пациента на кучу подушек и укрыла пестрым вязаным пледом, но Дин заметил, что его брат во сне вздрагивает и тихо стонет - сказалась большая кровопотеря, Сэму было холодно и больно. Протяжно и жалобно мяукнув, камышовый кот запрыгнул к брату в подушки, немного потоптался подле него и улегся, прижимаясь теплым боком к спине с выпирающим позвоночником. Сэм вздохнул, шевельнулся во сне, и Дин не смог удержаться от того, чтобы не начать вылизывать его голову. - Эх, зверье... - шаманка посмотрела на них с совершенно нечитаемым выражением лица и вышла вон. На улице послышался приближающийся рокот мотора.