Шахматы с тигром

      Следующие несколько месяцев на ум то и дело приходят заключённые, приговорённые к каторжным работам. Что там они делали, руду добывали вместо машин? Я бы не отказалась. После двух длинных и крайне неприятных разговоров с Беллманом мне всё-таки удалось перевестись, но при этом я должна была оставаться в курсе всего происходящего с Ханом, подготовить побег для его экипажа, подготовить пути отступления. Самого Хана мне, наоборот, надо было избегать как можно тщательнее, что я с успехом и делала. И лишь изредка он проникал ко мне в квартиру, всегда неслышно подкрадывался со спины, и прижимал к себе, с лихвой компенсируя все мои трудности. - Чуть не забыла. С тебя надо снять метку.       Там, за стеклом, бушует ночной жизнью город, отсвечивают зелёными пиками небоскрёбы, падают по их склонам неоновые водопады рекламы, мелькают огни снующих в разные стороны глидеров-светляков, справа разливается золотое озеро кипящего азартом стадиона. Стекло надёжно отделяет нас от этого безумного, куда-то бегущего мира, не пускает внутрь краски, и наш маленький мир на двоих похож на чёрно-белую голограмму. На его белые плечи накинут мохнатый серый плед, а на мои – его руки. И когда я запрокидываю голову назад, чтобы сказать ему что-то, его чёрные волосы падают мне на лицо, потому что он тоже склоняется ко мне. - Метку? - Электронный код. С его помощью тебя можно отследить и транспортировать из любой точки планеты обратно в камеру. Вероятность того, что ты сбежишь, была довольно высока, Беллман подстраховался. Вообще-то, это я ему предложила. - Не важно, это я решу. Время ещё есть. - Когда мы начинаем? - Сразу после испытаний «Надежды». - Хан, это опасно. Они могут отправить тебя в заморозку сразу с корабля, ты же сам говорил… - Я рискну. Хочу вживую посмотреть на то, что у меня получилось. Что с моей командой? - Твой вариант не годится. У меня есть мысль, можно убедить Беллмана разморозить их на денёк, чтобы провести медицинское обследование. Если я попаду к ним, то дальше надо только вытащить их из здания, а это уже дело техники. - Не пойдёт. - Почему? - Потому что ты подставишься.       Почему ты не хочешь брать меня с собой, даже ради своего экипажа? Чуть пожимаю плечами. Придумывай сам. Но он ни на секунду не обманывается моим деланным безразличием. - Я не хочу втягивать тебя. Первые годы, может даже десятилетия, будет очень тяжело.       Снова пожимаю плечами. Его пальцы дотрагиваются до моего виска, неспешно путешествуют по скуле, останавливаются у подбородка, чуть поворачивая голову, чтобы он мог заглянуть мне в лицо. - Как тебя зовут? - Что? - Как твоё имя?       У меня вырывается смешок. Самое время представиться. - Мун. Мои родители были весьма романтичны. - Луна. Мне нравится. Верная спутница древней планеты… Будешь моей спутницей?       Просто киваю и крепче прижимаю к себе руку, обнимающую меня. Луна светит лишь отражённым светом. Мне нужен твой. ***       Я опаздываю. Через два часа мы должны быть на крыше, а до этого мне ещё надо обойти 72 камеры с заключёнными. Но вместо этого я стою и препираюсь с охранниками, которые не позволяют мне пронести мой собственный блокнот, пытаются подсунуть стандартный. Но без блокнота, перепрограммированного Ханом, мне там делать нечего. - Офицеры, я устала повторять. Это медицинское обследование, разрешение заверено на высшем уровне, стандартные блокноты не содержат программ, специально разработанных для этих людей… - Майор, мы не имеем права. - Ну и отлично! В таком случае, я возвращаюсь в штаб, пишу докладную на вас, и когда они начнут вымирать, как динозавры, их смерти будут на вашей совести и в ваших личных делах. Поздравляю с окончанием военной карьеры!       Они всё ещё сомневаются, и я в отчаянии поворачиваюсь к ним спиной, собираясь уходить. Если бы умела, вырубила бы сейчас обоих, довели. Но тут нерешительный голос останавливает мои кровожадные мысли. - Майор… Постойте… Хорошо, вы можете взять его, но тогда с вами должен будет пойти один из нас. - Разумеется, офицер.       Монотонно читаю совершенно бессмысленный текст, якобы для проверки. На самом деле это шифр, и мой визави сейчас складывает первые буквы слов в предназначенную ему инструкцию. По крайней мере, должен складывать, потому что до сих пор он никак не показал, что понимает меня. Текст подходит к концу, и он чуть качает головой. Если бы я не ждала знака, не заметила бы эту призрачную тень кивка. С последними словами набираю команду в блокноте, и энергия в сковывающих его обручах пропадает. Вскакиваю с места, одновременно бросая в охранника лёгкий пластиковый стул. Охранник автоматически стреляет в цель, и не замечает бегущего к нему человека. А когда замечает, делать что-то уже слишком поздно.       Всё разыграно как по нотам, но мы опаздываем. Прикрываясь мной как щитом, помощник Хана обходит, точнее, обегает камеры остальных членов команды, но время бежит быстрее. Оно мчится вприпрыжку, ехидно подмигивая меняющимися на циферблате секундами, издевательски смеётся, оборачиваясь через плечо. И я злюсь на него, на охранников, на весь этот чертовски несправедливый мир, и даже на бывших замороженных, за то, что их слишком много.       Мы вышли на крышу через семь минут после расчётного времени. Над нами совершенно чистое небо, без малейших признаков транспорта, который должен был нас забрать, а под нами уже все войска этого паршивого города, вероятно. - Какой план Б? - Нету у нас никакого плана Б. Снизу нам не пройти, а Хана нет. Мы опоздали. А может быть, он вообще не смог…       Закончить свою пессимистичную речь я не успела, потому что включившийся механизм переброски застил глаза белой мутью.