Шахматы с тигром

      На этот раз я топчу стрелки в полу мягкими подошвами кожаных сапог, но это слабое утешение. Что бы я ни думала о Кирке, в одном он прав. Ментальный анализ чрезвычайно опасен. Если ведомый не сможет удержать контроль над собой, он получит настолько тяжёлую психическую травму, что последствия могут стать необратимыми. От полного распада личности до самоубийства. Я храбрюсь, но в глубине души у меня толпой драных голодных кошек бродят сомнения, и каждой непременно надо запустить когти поглубже. Он сверхчеловек, как мне тягаться с ним, если он захочет подчинить меня своей воле?       Стол поднимается вертикально, и мы снова оказываемся лицом к лицу. На этот раз он даже позволяет себе тень эмоций, удивлённо приподнимая бровь. Я не спешу вступать разговор, мне интересно, как он начнёт эту партию. - Хотите лично расписаться в своём поражении? - Почему вы так решили? - Вы без блокнота. Если бы результаты понравились комиссии, они решили бы проверить меня более тщательно. - Так и есть. Вам предлагается пройти ментальный анализ.       На этот раз мне удалось удивить его по-настоящему. Никаких больше картинно изломанных бровей или скривлённых губ. Лицо совершенно бесстрастно, но взгляд стал цепким и настолько тяжёлым, что я начала опасаться за мой шаткий пластиковый стул. - Это опасно. - Для ведущего риск невелик. - Я не боюсь рисковать, майор. Но зачем это вам? Зачем я вам так нужен? - Это моя работа. - Не правда, – он склонил голову набок, насколько позволяет металлическое кольцо на шее, и слова застучали быстрой капелью, разлетаясь мелкими холодными брызгами. – Меня держали в глубокой заморозке больше тридцати лет, но за последние шесть вот уже третий раз размораживают, в надежде подключить к работе. Работе над чем? Что такого произошло шесть лет назад, что вам срочно понадобился прорыв в области военных технологий? Ведь именно за этим я вам и нужен, не так ли?       Запираться бессмысленно. Надо дать ему живца, что-то такое, что он захочет получить, но не слишком много, чтобы он не смог использовать знания против нас. - Восемь лет назад мы встретили новую расу. Точнее, мы получили доказательства её существования. Была долгая дискуссия, насколько она опасна, но к единому мнению так и не пришли. Мой начальник полагает, что нас ждёт новая война, на этот раз не за территории или доминирование в галактике, за выживание вида. Когда они придут, они уничтожат всё. Все формы жизни. - Даже замороженные, – он тянет в стороны уголки губ в понимающей усмешке. – Я не отказываюсь помогать, майор. Но зачем это нужно лично вам? Хотите спасти мир? - Мы с вами больше похожи, чем вы думаете, Хан. Я хочу спасти себя. ***       В лицо летят горсти жёсткого, колючего снега, больше напоминающего битое стекло. Ноги, не попадая на утоптанную дорожку, то и дело проваливаются в наст по колено, застревают в вязкой серой мешанине. Вокруг беснуется ревущая, яростная битва ветров, битва титанов, внутри которой я чувствую себя одной из беспомощных снежинок. Слезящиеся глаза с трудом различают шатающийся вдалеке огонёк. Мне туда.       К двери я подхожу на последнем издыхании. Конечно, я военный офицер, но бегаю разве что по коридорам, а как выглядит тренажёрный зал и вовсе уже забыла. Ноги заплетаются, я спотыкаюсь о ступеньку, и буквально падаю на дверь, цепляясь за большую, округлую, как пузо толстяка, деревянную ручку. Дошла! Если ты думал меня разозлить, то у тебя получилось.       Внутри пахнет дымом и можжевельником. Тепло от камина ложится на плечи мягким одеялом, усталость тяжёлыми каплями наполняет веки, смыкает глаза, стекает в ноги, мешая двигаться. Хозяин дома сидит на корточках у каминной решётки совершенно неподвижно, не обращая на меня никакого внимания. Но прямо с порога устраивать сцену не хочется, поэтому я просто добираюсь до кресла и падаю в объятия услужливо разложенного пледа. - Хочешь чаю? – он по-прежнему не отрывает пристального взгляда от огня. - Хочу.       Я первый раз вижу его в движении. И первое ощущение – он слишком большой для этого дома. Не по габаритам, хотя он довольно высок и плечи впечатляющие. Просто он двигается как реактивный истребитель, которому надо изобразить из себя пассажирский глидер, как вулканец, пытающийся проиграть в армреслинг землянину. Мне бы хотелось посмотреть, как взорвётся эта стягивающая подвижность плёнка, как он станет собой, настоящим… Вот только боюсь, домик этого может не выдержать.       Мне в пальцы ткнулась кружка с дымящейся жидкостью. Пахнет какими-то травами, но я не могу определить, какими именно. С ботаникой у меня ещё хуже, чем с физкультурой. - Что ты туда положил? - Не доверяешь? - Моя работа – не доверять.       Он чуть слышно хмыкает, проводит рукой по воздуху, и за его спиной возникает второе кресло. Садится, откидывается на спинку, и чуть склоняет голову на бок, выжидающе наблюдая за мной. Проходит несколько долгих секунд, прежде чем до меня дошло. Мы в виртуальном пространстве, тут нет ни дома, ни кресел, но они могут появиться по нашему желанию. Из кружки послушно доносится аромат чёрного чая с лимоном. Он удовлетворённо кивнул. - Тебе не подходит этот дом. - А чего ты ожидала? Металл и пластик, блестящие поверхности и грубые заклёпки? - Он тебе мал.       Он перевёл взгляд на огонь, и в глубоких омутах глаз начали вспыхивать отсветы пламени. - Когда климат на Земле ещё не был полностью отрегулирован, существовали такие вот уголки. В одном из них я проходил обучение. Разумеется, курсанты жили в обычной казарме, она бы тебя не удивила. Но неподалёку стоял домик лесника. Иногда, после целого дня тренировок на свежем воздухе, меня отправляли за дровами к нему. Он никогда не спешил. Обязательно приглашал за стол, наливал чай с пятилистником и золотым корнем, угощал только что испечённым хлебом. Он прекрасно знал кто я, и на что способен, но не считал меня монстром. Тогда почти никто так не считал.       Хан замолчал, и волшебство его голоса сошло на нет. Отхлебнув чай, я поморщилась от приторной сладости. - Вероятно, это было до того, как ты поставил на колени четверть населения планеты. - Я стал монстром гораздо позже. Когда люди поняли, что от них ускользает власть, когда проиграл им. Или ты думаешь, что не стоишь на коленях? Попробуй что-нибудь изменить, и ты убедишься.