Мальчик-недотрога, очень редкий вид!

      Весна – это очень странное, непостоянное время года, когда то дождь, то солнце, то снег… За это Нацу и любит весну – за её неординарность и изобилие собранных в себе деньков. Драгнил очень похож на весну. Он сочетает в себе ассорти качеств: недотрога, но несмотря на это дерзкий, иногда неприятный парень, вредный, пошловатый.       Милое личико Нацу вприпрыжку летело за Люси, которая не хотела отвечать на звонки. В руках он крепко сжимал букет белых роз и огромный леденец на палочке. Да, за месяц Драгнил изучил Люси хорошо, он узнал о ней много всего, чего даже не мог и представить, когда посмотрел на неё впервые.       Раскрою вам страшную тайну: На самом дела, не Нацу написал Люси с сайта знакомств, а его мама. Нацу, по глупости, прибежал к маме, показал фотографию Люси, а Милена – мама Нацу, - пока сын не видит написала нашей главной героине. Милена же знала, сын без неё и шагу не сделает. Когда Нацу пришёл к маме на кухню с телефоном в руке, она не совсем поняла, не уж то сын с кем–то за её спиной шашни водит, а он показал ей фотографии довольно симпатичной девушки, одетой в кожаною куртку, шипы, ботинки на каблуке… На секунду, мама чуть не поседела, но когда вспомнила слова мужа: «Сейчас молодежь другая, не такая, как в наше время», успокоилась.       Нацу не смог отвертеться от материнского слова и не пойти на встречу с Люси. По его мнению, Люси была хорошим человеком и отличным другом. Он дошёл до многоэтажного дома, где живёт Люси, и нашёл дверь подъезда открытой. Когда он вошёл в здание, он увидел такую картину: Макарыч сидит за своим столом, закинув ноги на стол, на него направлен мини–вентилятор, над ним работает кондиционер, и завершал эту картину сам старик, одетый в гавайскую рубашку и шорты. - О, Нацу! – Иван Макарович повернул голову и увидел остолбеневшего Нацу. - У нас жарко очень в доме вот и воображаю себя на пляже. - Доброе утро, Люси дома? – немного заикаясь от неожиданного, но побоюсь этого слова, эпатажного вида важного консьержа. Услышав имя Люси последний сразу выключил шумящий кондиционер, сел на стул ровно и сменил улыбку на серьёзное выражение лица. - Нет, - Макарыч прокашлялся. - Её нет дома. Сегодня в девять утра ушла и пока не вернулась.       Бровь Драгнила взметнулась до самых розовых волос: «А куда пошла не сказала?» Странно, обычно он получал от Люси подробный отчёт, куда она идёт, зачем, с кем. А сейчас – ничего. Хартфилия объясняла свои звонки, в которых бодрым голосом рассказывала о своих неотложных делах, тем, что она не хочет, чтобы её друг за неё волновался. Иногда Люси звала с собой Нацу. Он чаще соглашался, чем отказывался, ведь делать ему, откровенно говоря, нечего. Не понятно, почему этот случай отсутствия Люси дома стал исключением. - Нет, ничего не сказала, - отрицательно покачал головой Иван Макарович. На это Нацу только пожал плечами: - Можете передать Люси кое-что? - Конечно, давай, - Нацу отдал старичку букет из пяти белых роз, леденец и попросил листок бумаги, чтобы написать девушке записку. Дед не пожалел для Нацу чистого листа формата А4 и своей любимой ручки.       Нацу старательно выводил каждую букву красивым почерком. Мысли были не в порядке, хотелось перечеркнуть все, что было написано раньше, и переписать. Драгнил думал над адекватным текстом, но снова вышла какая-то муть. Нацу решил не пытаться выдавливать из себя слов, когда они не хотят выходить и оставил как есть. Он свернул бумажку в четыре раза и нерешительно протянул старичку. - Я передам, - сказал Макарыч неровным, неспокойным голосом, что насторожило Нацу, и он забеспокоился за Люси. - Спасибо, до свиданья, - попрощался Нацу и скрылся из поля зрения Макарыча.       «Нехорошо вышло!» - подумал дед, взглянув на принесённый простенький букетик, и понял, что вся эта ситуация и дальнейшие её повторы скажутся на прекрасных доверительных отношениях двух молодых людей.       Старик слез со стула и нажал кнопку вызова лифта, чтобы позже не ждать его. Иван Макарович взял подаренные Люси вещи. Тут как раз приехал лифт, в который он поспешно запрыгнул и уехал на седьмой этаж.       Минута ожидания и Макарыч уже приехал на нужный этаж. Дверь Люси располагалась ближе всех к лестнице и недалеко от лифта. Конструкция этажей была такой: Квартиры располагались по кругу относительно лифта, который, в свою очередь, находился посередине. Лестница была по левой стороне и перед ней – квартирка Люси. Старичок полез в карман и достал ключик. Он открыл им дверь квартиры, в которой живёт Люси. Сразу же послышались приятные ноты гранжа. При этих звуках, Макарач сразу рисовал в голове рвущею душу картину: Люси в убитым выражением лица расплылась на кровати с сигаретой в руке, даже после неоднократных речей Нацу о вреде всех этих вещей, хотя он сам не лучше её, паровоз ещё тот.       Макарыч тихо вошёл в квартиру и заглянул в гостиную. От туда и доносилась сладкая ушам Nirvana. Белобрысая девушка сидела в углу, свернувшись клубочком, обнимая коленки. По всей квартире валялись одежда, огрызки яблок, бумажки - всё это покрывало площадь комнат ровным слоем. - Люси! Ну ты чего такой срач развела?! – задал вопрос Иван Макарович. Он обратил внимание на то, что все окна в комнате открыты. - Ты чего окна пооткрывала? Неужто жарко так? - Я открыла окна, чтобы ко мне зашли гости, - тихом голоском промолвила Люси, не поднимая головы. - Тогда зачем сказала мне Нацу к тебе не пускать, раз так гостей ждёшь? – спросил дед. - Зачем задавать вопрос, на который ты уже знаешь ответ? – саркастически повысив тон голоса, задала встречный вопрос блондинка. После этого она повернулась лицо к углу и забилась в него поглубже.       Девушка чувствовала себя паршиво. Её внутренне состояние не описать: то ли усталость, то ли ненависть, то ли просто совесть отзывается в ней. - Люсь, - послышался голос Макарыча за спиной. - У тебя остались таблетки? – на понятный для себя вопрос, Люси только отрицательно покачала головой. - Ты ела? – снова задал вопрос старик. - Нет. - Тогда бегом жрать и за таблетками в аптеку! – скомандовал Макарыч. Он помог Люси, похожей на лапшу, что болтается на вилке, встать и повёл ее на кухню.

***

      Макарыч – волшебник. За каких–то двадцать минут он превратил эту Люси, которой сильно сочувствовал, в весёлую девушку, которую привык видеть Нацу. Люси уже была готова идти в аптеку: она одета, накрашена, уложена… Все эти процедуры приносят девушкам радость, так что Иван решил не обходить эти маленькие радости стороной.       Хартфилия последний раз посмотрела на себя в зеркало. Всё не так плохо. Не под настроение, конечно, но на неё похоже. Чёрные джинсы, белая шифоновая блузка, темно–синяя джинсовая куртка с кожаными рукавами, байкерская перчатка на правой руке и в левом ухе серёжка в виде красного пера… Надо обуться. Боже, только кеды! Черные как раз. Макарыч как мамочка провожал Люси из дома пока его «дочь» обувается. - Мужик тебе нужен. Я бы даже сказал, необходим, - произнёс дед, наблюдая за сложным процессом обувания. - Ага, необходим. Ты, прежде чем ляпать – думай, окей? - А Нацу тебя не нравится? Он хороший малый! - Дело не в том, нравиться он мне или нет! Дело во мне… Мы не можем быть вместе! - Ты правда думаешь, что ты ему не будешь нужна, когда он узнает о твоей болезни? – они будто читаю мысли друг друга. Их фразы никаким образом не связаны между собой, но они понимаю друг друга и так. - Они все одинаковы. Как только скажешь им об этом, так их и след простыл. Я не хочу, чтобы так же было и с Нацу. - Больше не сказав и слова, Люси вышла их квартиры и захлопнула за собой дверь.       В такие сложные дни, как, например, сейчас, Люси пользуется лифтом, по причине того, что попросту нет настроения бежать с седьмого этажа вниз, на первый. В лифте Люси надела наушники и снова предалась Nirvan`е Она быстро выскочила из подъезда на улицу, ловя на себе взгляды прохожих. Вам известно чувство, когда вам кажется, что люди слышат ваши мысли? Нет, не полном серьёзе! Каждый день для Люси – это пытка, борьба за мысли и право мыслить свободно, не боясь, что кто–то узнает твоё сокровенное.       Люси бежала в аптеку, толкая людей, расталкивая их. От этого она ещё больше привлекала к себе внимание. Хартфилия сильно желала, чтобы Леви – её воображаемый друг - спрятала её от их гневных взглядов. Она же фея, она всё может. Так почему она не помогает её сейчас, когда ей, Люси, это так нужно?       Вот Люси уже добежала до аптеки, где её знали все продавцы и некоторые бабушки, что часто приходят в эту самую аптеку за лекарствами. Люси потянула на себя дверь и вошла внутрь. Народу было много, нечего сказать, но Люси имеет право пройти без очереди. Она полезла в карман за рецептом, постоянно хранящимся в кармане сумки. Когда она его достала, то без всякого стыда и совести влезла в очередь и сунула бумажку в окошко. - Эй ты куда прёшь? – завопила женщина, на место которой встала Люси, но в ответ она получала только утихомиривший её в ту же секунду средний палец. Знакомый продавец отдал Хартфилии лекарство и сказал, что денег Люси не должна, так как она постоянно приносит их заранее, когда может. Люси кивнула и вышла из аптеки, словив ещё порцию недовольных лиц.