Академия

Голубоватое солнце стояло совсем невысоко, но тем не менее пригревало. Над белым учебным корпусом возвышался купол обсерватории, а стену украшала цветная мозаика, изображавшая Первого космонавта в стилизованном скафандре. Вряд ли брезгливо поджатые губы Первого были результатом гениального творческого замысла, но получилось удачно. Рослый темноволосый парень, видимо, впервые столкнулся с подобной интерпретацией образа Первого, потому что остановился, присвистнул и пару секунд разглядывал изображение, но потом всё-таки двинулся дальше. Дорожка, выложенная сероватой плиткой, привела его к широким массивным дверям с традиционными колоннами и ступенями. Напротив них парень обнаружил то, что вызвало столь явное неодобрение Первого. Выполненный в духе лаконичного монументализма юноша из серебристого металла сжимал в объятиях такую же девушку, символизируя то ли расставание, то ли встречу, то ли – учитывая обступивший парочку кустарник – бурную курсантскую жизнь. Парень хмыкнул, растянул рот до ушей, ехидно сощурился и поднялся по ступеням. Здесь он посерьёзнел, остановился ещё на секунду, словно бы собираясь с мыслями, наконец дёрнул дверь на себя, и она распахнулась на удивление легко. Парень вернул ухмылку обратно на физиономию – он надеялся, что выглядит теперь достаточно спокойно и уверенно – и сунул в прорезь турникета совсем новенькую паспортную карточку. Турникет погудел, мигнул зелёным и выплюнул листочек пластика. «Уважаемый Теодор Лендер! Мы рады приветствовать Вас в стенах нашего учебного заведения. Абитуриенты, зачисленные в Академию…» Далее сообщался список кабинетов, которые надлежало посетить по прибытии. Начинать рекомендовалось с кабинета 205, который, видимо, находился на втором этаже. Ниже жирным шрифтом было набрано вежливое предложение оставить крупногабаритные вещи в гардеробе. Гардероб оказался рядами металлических шкафов, разбитых на ячейки, наподобие тех, что бывают в автоматических камерах хранения, только узких и высоких. Теодор с видимым облегчением спустил на пол глухо брякнувший рюкзак, однако попытка втиснуть его в узкую ячейку провалилась. Нимало не смущённый этим обстоятельством, парень распустил завязки рюкзака и начал выкладывать содержимое прямо на пол, выстраивая из него стены и башни, как из детских кубиков. – О-о! Да тут на всё время обучения хватит! Теодор выпрямился и уставился на кареглазую девушку в синей форме с курсантскими нашивками, затем жизнерадостно оглядел припасы. – Думаешь, дольше пары недель не продержусь? – Ну-у… вообще-то на первом курсе многие на математике сыплются. Ты на какое отделение? – Пилотирования и навигации. А ты с какого? Глаза у неё, оказывается, были не совсем карие, а словно бы с прозеленью, и с тёмным ободком вокруг радужки, а нос усыпан едва заметными веснушками. – Обеспечение безопасности полётов, а что? – А, диспетчер, значит. – Нет, инженер аварийно-спасательных работ. – Круто! А форма – это обязательно? – На военке обязательно, ну и на экзаменах, – девушка улыбнулась. – Но она удобная. Выглядела курсантка – как на рекламном плакате «Летайте с нами»: на жакете, ловко облегающем талию – ни единой лишней морщинки или складки, осанка – как у танцовщицы, а в движениях – ни малейшего следа скованности. Такой бы в стюардессы, а не в инженеры чего-то там. И – да, точно: для полного сходства с плакатом за плечом девушки надо было бы поместить атлетически сложенного подтянутого пилота с мужественным и открытым лицом. – Да, тебе идёт, – признал парень, который уже успел мысленно пририсовать пилоту чёрные волосы, карие глаза… короче, ту самую физиономию, которая каждое утро приветствовала его из зеркала. – Кстати, меня зовут Тед. А тебя? Должен же я знать, кто меня будет спасать? Девушка явно хотела сказать что-то на редкость ехидное, у неё даже губы дрогнули. Но в последнюю секунду сдержалась. – Передавай Мэйдэй на общей частоте, – посоветовала она и развернулась, чтобы уйти. – Погоди! Комната 205 – это где? – На втором этаже слева, до конца по коридору, – бросила девушка. – Это учебная часть. – Спасибо, – но это Тед сказал уже вдогонку. Со спины девушка, кстати, тоже была ничего – при каждом шаге она отрабатывала икроножными мышцами, словно бы досылая тело вперёд, и от этого её походка выглядела особой, летящей. Может, и правда танцовщица? Или бегунья? Повторная загрузка рюкзака удалась как нельзя лучше, и Тед, сунув ключ от ячейки в задний карман джинсов, взбежал по лестнице. В комнате 205 пожилая альфианка приняла у него паспорт и на этот раз не ограничилась засовыванием в считыватель, а внимательно изучила, сверив изображенное на карточке лицо с оригиналом. Оригинал был должным образом лохмат и смугл, и альфианка, успокоенно всколыхнув роскошным двойным бюстом, вернула карточку. – Пожалуйстаа, присаживайтесь, – гортанно пропела она. – Даваайте документы, и заполнитее вот эту форму. Теодор сел, расстегнул сумку и, покопавшись, достал пластиковую папку. «Форма» оказалась стандартным заявлением о зачислении и перечнем принятых документов. Тед заполнил на планшете нужные графы, поставил подписи везде, где стояли галочки, и принялся ждать. – Всё-о в порядкее, – объявила наконец альфианка. – Располагайтесь в общежитии. Торжественная церемония вручения курсаантских значков завтра в девять. Настоятельноо рекомендую привести свой… – она критически осмотрела парня – внешний виид в соответствие с требованиями Академии. Она пошуршала биоклавиатурой, погремела чем-то в ящике стола, повернулась и, открыв сейф, достала жестяную коробку. Теперь она бренчала чем-то в коробке. Через минуту поисков она нашла нужное – это оказалась пластина электронного ключа с нанесённым на её поверхность номером. Теодор принял ключ, опять расписался – на этот раз в его получении – затем, как ему и было предписано в листе, выданном на входе автоматом, посетил комнату 517, комнату 108 и комнату 406 – именно в такой последовательности. В результате он стал обладателем свёртка с формой, направления в медсанчасть, листа талончиков в столовую и пухленькой книжечки, озаглавленной «Устав Лётной Академии». На первой страничке Устава было оставлено место для имени и фамилии, а на последней значилось: «С Уставом ознакомлен», и дальше – поле для подписи. Парень пролистнул странички, перегнув брошюру и прижав её край большим пальцем, после чего с чувством выполненного долга расписался. Теперь он каждой клеточкой кожи ощущал себя полноправным курсантом.