Горный роман или это случилось летом...

Три дня пролетели незаметно. Девушки уже постепенно привыкли и постоянной изнуряющей жаре, и к палящему солнцу, от которого было совершенно некуда спрятаться, и к тому, что утром приходится умываться ледяной водой, а с вездесущей пылью совершенно бесполезно бороться. Но все это было терпимым, по сравнению с тем как вел себя Корф. Он игнорировал их, причем совершенно наглым образом. Анне даже казалось, что она для него лишь бревно, которое лежит на его дороге и которое он легко перешагнет и, не оглянувшись, пойдет дальше. В поле он их не брал, сказав, что пока они полностью не акклиматизировались им лучше остаться в лагере. Так, они с Лизой, вместо того чтобы работать по специальности, целыми днями возились у костра. Она хотела с ним поговорить об этом, и даже пару раз почти набиралась смелости. Но всякий раз, встречаясь с хмурым взглядом серых глаз, вся ее решимость тут же исчезала. Сам же Корф совершенно с ней не разговаривал, и за весь день она могла услышать от него всего лишь одно слово «спасибо», которое он говорил после того, как вставал из-за стола. Вроде бы он и не хамил, но это его «спасибо» звучало так, что ей ужасно хотелось одеть ему на голову котелок. Лежа вечером в кровати и прислушиваясь к шорохам под полом вагончика, она думала о том, что, наверное, зря все это затеяла, да еще и сестру втянула. Правда, на удивление, Лиза совершенно не жаловалась. У нее отлично складывались отношения с Романовым и Репниным, а на поведение Корфа она совершенно не обращала внимания. Она даже успокаивала Анну, говоря, что все наладится. «Как же, наладится, - горько думала Анна. – Как все может наладиться, если он не допускает нас к работе. А ведь ты так хотела все сделать сама. Сама посмотреть на эту реку, сама сделать все промеры и расчеты, поэтому и уговорила отца отпустить тебя в горы. А вместо этого как кухарка-крепостная целый день стоишь у костра и моешь посуду в ледяной воде». Шорох под полом стал сильнее и она вся сжалась. Ребята успокаивали их, что это наверняка полевые ежики, которые свили себе гнездо в безопасном и спокойном месте, но они с Лизой все еще боялись, что вместо безобидных ежиков под полом у них живут змеи. Каждый раз, выходя из вагончика, Аня внимательно смотрела под ноги, боясь, что сейчас у нее под ногами раздастся шипение. «Трусиха, - обругала она себя. – Какая же ты трусиха! Всего боишься, и поговорить с ним тоже не решаешься из-за трусости своей. Не съесть же он тебя, в конце концов! Завтра прямо с утра ты должна с ним поговорить. Хватит прятать голову в песок, как страус. Ты приехала работать, и ему прекрасно известно, что он должен тебе помогать. Вот и надави на него». Приняв решение, она успокоилась и поудобнее устроившись в спальном мешке уснула. Утром, едва проснувшись, она решила тут же осуществить свой план, но ее ждало разочарование. Корфа в лагере уже не было. «Когда же он встал? – подумала она. – Или совсем не ложился?». Расстроившись, что им опять не удалось поговорить, она вместе с сестрой стала готовить завтрак. А потом поплелась вслед за ней к умывальникам. Там уже собралась стайка девушек. Подойдя к крану, Анна поставила под соседний кран чайник, и, сложив ковшиком руки, набрала в них ледяной воды. Собравшись силами, она плеснула воду себе на лицо. Кожу словно обожгло тысячами льдинок. - Ой, девочки, глядите, глядите, - раздался восторженный голос за ее спиной. – Красота-то какая! – Следом за возгласом раздалось громкое, умильное перешептывание девушек. - Ань, - позвала ее Лиза. – Иди сюда. Анна открыла глаза, промокнула лицо полотенцем и подошла, к стоящей у края холма сестре. - Глянь, - Лиза кивнула вниз. Анна проследила за ее взглядом. На берегу реки спиной к ним стоял Владимир. Он стоял самой кромки воды в одних джинсах закатанных до колен, футболка лежала рядом на большом камне. Его фигура была ярко освещена утренними лучами солнца, и было прекрасно видно его загоревшее атлетически сложенное тело. Прямая, широкая, накачанная спина и плечи, словно со стальными мускулами. Войдя по колено в воду, он наклонился и, зачерпнув ее руками, облил себя. Вода струйками потекла по загоревшей спине, от чего она еще больше заблестела в солнечных лучах. - Ах, - раздались совсем рядом томные вздохи. – Хорош, до чего же он все-таки, хорош! – раздался восхищенный девичий голосок. - И не говори, - вторил ей второй, - просто Аполлон! - А держится то как, - раздался третий голос, - словно истинный аристократ. А глаза-то, глаза, светлые, серые. Ох, девочки, люблю я светлоглазых брюнетов, страсть, как люблю, - послышался томный вздох. - Губу-то закатай, - сказала подруга девушке, под общий смех. – Он на нас и не смотрит. Кто мы для него? Так, младшие студенточки. Наш господин аспирант на таких и не смотрит. Говорят, что по нему с ума сходят все преподаватели женского пола нашего факультета. - Ну, помечтать-то можно, - снова послышался первый голос - Это да, сколько угодно. Особенно, вон он, весь в своей красе. Любуйся! И девушки снова хором блаженно вздохнули, глядя на объект своего разговора, который ничего не ведая, продолжал купаться. Анна, слушая весь этот томный бред, внутренне вся закипела. Бросив негодующий взгляд на спину Корфа, она резко развернулась и, схватив полный чайник, быстро пошла к лагерю. Владимир еще раз ополоснулся и, выпрямившись, потянулся. Как же приятно рано утром окунуться в холодной речной воде. Сразу просыпаешься и получаешь заряд бодрости. - Привет ранним птахам! – раздался веселый голос и к нему подошел Саша, держа в руках полотенце. - Здорово. - Ты что за стриптиз тут устроил? – спросил Романов, садясь на край камня и стягивая с ног кроссовки. Владимир удивленно посмотрел на друга, приподняв брови. Саша усмехнулся и слегка кивнул в сторону холма. Обернувшись, Владимир, поднял глаза и увидел группу девушек, стоящих на самом его краю и наблюдающих за ними. Увидев, что он на них смотрят девчонки, тут же исчезли. Корф посмотрел на друга и оба рассмеялись. - Да ладно, жалко, что ли, - пожал он плечами. – Меня это не смущает. - Ну да, ты совсем не знаешь, что такое смущение и стыд, - проговорил Романов и, встав с камня, подошел к другу. – Подожди меня, я разок окунусь, и пойдем вместе. - Давай, - согласился Владимир и, подойдя к камню, вытащив из кармана сигарету, закурил. «Петух! Павлин! Индюк надутый! – думала Анна, идя по тропинке к лагерю. Она негодующе сильно размахивала чайником, из-за чего из носика ей ноги постоянно капала вода. – Ведь прекрасно знает, что на него смотрят! Вот и распушил хвост перед дамочками, Аполлон местного разлива! Видать еще и удовольствие от этого получает!» Подходя к вагончику, она немного убавила шаг, увидев, что со стороны реки в ее сторону идут Романов и Корф. Они о чем-то весело разговаривали и смеялись. Мокрые волосы Владимира были взъерошены, и вода с них капала прямо на футболку, которая была слегка влажной и поэтому сильно облепляла его мускулистое тело. «Что не говори, а он действительно очень красив, - подумала она и тут же рассердилась на себя, за эти мысли». - Доброе утро, - поздоровался с ней Саша. - Доброе утро, - ответила она. Корф лишь кивнул головой и скрылся за брезентом, который как ширма загораживал их кровати. Анна гордо выпрямилась и прошла к костру. Сдвину с огня котел, она бухнула на него чайник. Тот от такого грубого обращения закачался и зашипел. - Что у нас на завтрак? – приветливо спросил Саша, присаживаясь на скамейку. - Мы кашу рисовую сварили, - ответила Анна, доставая хлеб, - и еще есть сгущенка. - Отлично, - весело отозвался парень. Из-за ширмы вышел Владимир. Он переоделся в сухую футболку и рубашку. Подойдя к столу, он встал около Анны. От того, что он находится так близко она начала нервничать и чуть не хватанула себя по пальцу, пытаясь нарезать хлеб. Корф вдруг схватил ее за запястье и вынул из руки нож. - Осторожно, порежетесь, - глухо сказал он, пододвигая к себе доску с хлебом. Анна вспыхнула и, нагнувшись, стала доставать из стола посуду. «Еще не хватало, чтобы он подумал, что ты белоручка! – подумала она». - Всем доброе утро, - к ним подошли Лиза с Мишей. - Доброе, - хором отозвались Анна и Саша. Владимир снова лишь кивнул головой. - Ой, Ань, каша то готова уже, наверное, - бросилась к кострищу Лизавета. - Конечно, готова, - раздраженно сказала Анна, расставляя на столе чашки. – Она уже больше часа вариться. Там чайник уже прыгает, снимай его. - Я помогу, - тут же бросился на помощь к Лизе Михаил. - Миш, останешься, сегодня дежурить, - подал голос Корф. - А как же съемка? - Мы с Сашкой сами все сделаем. - Вов, там работы еще много. Не успеем же ведь. - Успеем. Сегодня последний день снимаем и вечером садимся за камералку. Все, не спорь. - Владимир, я хотела бы с Вами поговорить, - вдруг сказала, рядом стоящая с ним Анна. - О чем? – спросил он, перекладывая нарезанный хлеб на тарелку. Его удивило, что она с ним заговорила. До этого они успешно игнорировали друг друга, что его вполне устраивало. - Я все-таки хотела бы, чтобы мы с Лизой тоже работали в поле, - набравшись смелости, сказала Анна. - Не вижу в этом смысла, - сухо ответил Корф, не глядя на нее. - Почему? – с напором спросила Анна. Он молчал. Что он мог сказать ей? Что ей здесь не место, как и ее взбалмошной сестре? Грубить и нарываться на конфликт он не хотел. - Делайте то, что Вам сказано, - наконец произнес Владимир. - Но…. - Никаких но, - он начал раздражаться. – Я бригадир и отвечаю здесь за всех и за всё. А вы должны мне подчиняться! Раз я сказал, что вы остаетесь в лагере, значит, вы остаетесь в лагере! - Павлин! Самовлюбленный павлин! - раздраженно выдохнула Анна и тут же осеклась. В наступившей гробовой тишине, она услышала легкий смешок сестры, за своей спиной. Корф дернулся. Увидев, как изменилось выражение его лица, Анна прикусила губу. «Сейчас он на меня закричит, - со страхом подумала она». Ей очень хотелось стать сейчас невидимой, и она непроизвольно отшатнулась от него. Но Корф лишь глубоко вдохнул и, подняв голову, тяжело оглядел всех присутствующих. Лиза прикрывала свой рот рукой и отводила глаза. Михаил стоял рядом с ней, и смотрел на него, кусая губы, чтобы не рассмеяться. Романов опустил голову, делая вид, что рассматривает узор на выцветшей клеенке, но губы его расплывались в улыбке. Владимир снова посмотрел на перепуганную Анну и, обдав ее холодным взглядом стальных глаз, резко развернулся и ушел. Анна словно выйдя из оцепенения, бросилась в вагончик. - Ань, - Лиза пошла за сестрой. Романов с Репниным переглянулись и весело захохотали.