Тот, кто в сердце

Ожидание бывает разным. К нему можно даже привыкнуть. Но только в том случае, когда вы не мужчина, которого зовут Владимир Корф. После перевода из реанимации дни в больнице потянулись для него невыносимо долго и наполнялись красками только в те моменты, когда надоевшая до оскомины дверь впускала в палату самую любимую в мире Анну. Когда в очередной раз это замечательное событие украсило скучный день, Корф не выдержал и, забрав из заботливых рук пластиковый контейнер с еще горячей пищей, в одну секунду отправил его на тумбочку, а в другую — рухнул на колени перед полноправной королевой своей жизни.  — Ты что?! — испугалась Анна. — Плохо? Тихо рассмеявшись, Владимир отрицательно покачал головой. Мужские руки переместились на талию удивленной женщины, не привыкшей смотреть на их хозяина сверху вниз.  — Я так тебя люблю. — внезапно пояснил Корф. Ничего не понимающая Анна только кивнула в ответ, ожидая продолжения. И не зря.  — Моя самая родная и дорогая женщина, приходишь сюда каждый день, приносишь еду и при этом всякий раз встречаешь косые взгляды, о которых мне не говоришь, и слышишь от оборзевших медсестренок не то, что хотела бы услышать, а от Ильи Петровича, человека старой закалки, суховатые замечания о часах посещения.  — Ты к чему все это? — та, о которой только что говорилось, по-прежнему не могла понять, что могло случиться за сутки с ее Володей.  — Я о нас. — мужчина взял правую руку любимой и, достав из кармана брюк маленькую коробочку, открыл ее, протянув Анне. На красном бархате красовалось маленькое золотое колечко.  — Я купил его сразу же после возвращения из Буэнос-Айреса. Прости, но единственная женщина, которая может носить эту вещицу на своем пальчике, — это ты. Понимаю, обстановка не та. Нет романтики, свечей, ресторана и цветов. Все это было в прошлый раз, но с тех пор воды много утекло. Мы столько времени потеряли. Обещаю тебе настоящую сказку сразу же после выхода из этого карцера. Но сейчас я все же хочу услышать ответ: «Выйдешь за меня?»  — Дурачок… — ласково прошептала Анна, прикасаясь рукой к непослушным темным волосам. — До сих пор не понял, что я от тебя никуда не денусь?  — Это значит «да»? — хитро улыбаясь, спросил Корф. Сейчас он так напоминал мальчишку.  — Это значит, что я буду рассказывать нашим детям, как их нетерпеливый папа сделал мне предложение, стоя на коленях в больничной палате.  — Они будут горды тем, что у них такие оригинальные родители. — отметил Владимир, одевая кольцо на безымянный пальчик будущей жены. Поднявшись, он притянул ее к себе и, заглянув в голубые глаза, с непререкаемой уверенностью произнес:  — Теперь я тебя не потеряю. Просто не позволю себе. Невеста…  — Вот и отлично! — прозвучало у дверей голосом главврача. — Прошу прощения за вторжение, но осмотр и процедуры для жениха еще никто не отменял. Любовь, к сожалению, не панацея от всех болезней. Не выпуская из рук белокурое счастье, Владимир повернулся вместе с ним к вошедшему Илье Петровичу Штерну и темноволосой медсестре Полине Пеньковой. Во взгляде брюнетки в белом халате плескалась смесь досады и тревоги.  — Извините, — пояснил довольный пациент, — но Анна официально приняла предложение руки и сердца. Теперь, надеюсь, никто не усомнится в том, что она моя невеста и имеет полное право приходить сюда, как самый близкий человек? Серые глаза вопросительно посмотрели на Пенькову.  — Простите. — поджав губы, ответила медсестра. — Мне просто запрещено пускать к больным посетителей не в специальные часы прихода навещающих.  — Илья Петрович! Нельзя ли для очаровательной невесты сделать маленькое исключение? Ее присутствие благотворно влияет на мой организм.  — Не наглейте, молодой человек. — спокойно ответил врач. Но, задержавшись взглядом на сияющем личике Анны, улыбнулся и добавил: — Хорошо, будем применять новый метод в медицине: лечение счастливыми минутами. Вас сегодня переводят в отдельную платную палату, и эта милая девушка может приходить в удобное для нее время, кроме часов обхода.  — Спасибо! — в один голос отозвались благодарные посетительница и пациент.  — А сейчас извините, Анна, мне как раз внепланово надо осмотреть вашего ненаглядного. Это займет около пяти минут.  — Конечно, Илья Петрович. Я подожду за дверью.  — В этот раз можете остаться. — бросив взгляд на Полину, готовую записывать рекомендации, Штерн одобрительно кивнул и приступил к работе.

***

По возвращению в Буэнос-Айрес Виолетта всяческими способами избегала встреч с Диего, что было весьма затруднительно: парень ходил за ней по пятам в попытках вновь поговорить. Он понимал, что девушке все еще больно, но стало вдруг темно без ее улыбки, звонкого голоса, сияющих глаз. Виолетта больше не смеялась в его присутствии. С появлением брюнета она становилась сосредоточенной, погруженной в работу или, ссылаясь на внезапно возникшие дела, поспешно удалялась. Даже звезды казались ближе, чем любимая девушка. Все еще любимая. Было больно наблюдать издалека, как теперь она оживала рядом с Леоном, как улыбалась Варгасу, как смотрела на клавишника… Но совсем невыносимо становилось от мысли о том, что такую Виолетту Диего раньше просто не видел. Она никогда не была по-настоящему счастливой, встречаясь с ним. А значит… то чувство, поселившееся в сердце, все же осталось безответным. Нет надежды на взаимность. Внутри все чаще появлялось ощущение пустоты. Сидя в одиночестве, в пустом музыкальном классе, брюнет наигрывал на гитаре мелодию, сочиненную им когда-то, но даже перебираемые аккорды напоминали о Виолетте. Для дуэта с ней была придумана эта композиция.  — Скучаешь, красавчик? — раздалось у входа. За спиной захлопнулась дверь, простучали каблучки, и стройная блондинка, поправляя длинные волосы, уселась на свободный стул.  — Зачем пришла? — мрачно спросил Диего.  — Развеять твою тоску. — невозмутимо пояснила девушка, рассматривая безупречный маникюр на правой руке. — Впервые вижу знаменитого сердцееда Эрнандеса в депрессии.  — Иди, куда шла.  — И не подумаю. — усмехнулась Людмила. — Я никогда не следую советам неудачников, а ты совсем недавно пополнил их список. Диего почувствовал дикое желание сломать гитарные струны, но доставить такое удовольствие Людмиле Ферро он не мог.  — Тогда уйду я. — глухо произнес брюнет. Поднявшись, он отшвырнул стул и, прихватив гитару, направился к двери.  — Ты даже не попытаешься ее вернуть?! — незнакомое отчаяние в голосе этой всегда расчетливой куклы заставило парня резко остановиться и обернуться. Выдержав паузу, Диего сухо ответил:  — Виолетта меня не любит. Даже если она простит, то не вернется. Я больше не буду мучить любимую девушку. Она сделала свой выбор, и мне надо его принять. Пусть будет счастлива с тем, к кому есть настоящие чувства. Я не буду мешать, потому что люблю ее. Но тебе этого все равно не понять. Людмила Ферро никого не видит, кроме своей персоны. Запомни только одно: тронешь Виолетту — горько пожалеешь об этом.  — Дрожу от страха! — блондинка притворно закатила глаза.  — Я предупредил. — мрачно раздалось в ответ. Несколько секунд брюнет пристально смотрел на Людмилу, после чего произнес: — Ты тоже красивая, талантливая. Только знаешь, в чем разница?  — В чем же? — поинтересовалась девушка.  — С тобой холодно. Пока еще не понимаешь, что все бумерангом возвращается. Интриги, предательство, чужая боль однажды ударят по тебе самой. Любовь нельзя навязать. Она сама приходит и меняет нас. Желаю сверхновой звезде когда-нибудь это испытать. Иначе ты просто останешься одна. Всеми забытая и никому не нужная. Замолчав, Диего развернулся и вышел. Людмила взглянула на захлопнувшуюся дверь. Сколько раз в ее жизни так происходило… Томас, Леон… Раньше казалось, что виновата шатенка, приковавшая внимание парней, но, может, Эрнандес в чем-то прав… Память ехидно напомнила слова Варгаса: «Я и не был в тебя влюблен, Людмила. Никогда. И ты сама это знаешь». А зачем ей, сверхновой звезде, парень, который не ценит свою девушку? Может, где-то, и правда, есть тот, для которого Людмила Ферро станет единственной королевой? Достав из сумочки телефон, блондинка нашла в нем фото, на котором зеленоглазый шатен по-хозяйски держал ее на своих коленях. Эти двое скорее напоминали актеров, игравших влюбленную пару. Задумавшись о чем-то, она несколько минут смотрела на фотографию, а потом, выбрав необходимую функцию, удалила изображение.