***
Пот застилал глаза. Эдвард нервничал. Все должно было быть по-другому. Джейн не должна была испытывать эти мучительные приступы боли. Они с Эсми убедили девушку, что естественные роды могут нанести ей вред. Но все пошло не так. Эдвард был уверен, что у них есть время. Как оказалось, у природы были свои планы. Теперь, наблюдая, как Джейн кричит от боли, он терзался чувством вины. Он причинил боль Белле, подверг опасности эту девушку, и все это из-за одной пьяной ночи. — Ну, милая, постарайся, — подбадривала Эсми. Но то, что просила доктор, давалось Джейн с невероятным трудом. С ее лба ручьем стекал пот, который Эдвард старательно вытирал. Он держал ее руку, шептал подбадривающие слова, которые, как ему казалось, сейчас были невероятно глупы и бесполезны. Он не мог помочь ей по-другому. — Молодец, умница, — проговорила Эсми, на что Джейн ответила криком. Она камнем рухнула на кресло и расплакалась. Ее лицо пылало. — Все хорошо, — проговорил Эдвард, стерев с лица девушки слезы. — Ты боец, Джейн, я горжусь тобой. На что девушка слабо улыбнулась. Просто удивительно, как его слова воодушевили ее. Но улыбка превратилась в гримасу боли, как только к ней вернулись схватки. — Ну давай, малышка, — в ответ на крики Джейн подбадривала Эсми, — еще чуть-чуть. — Чуть-чуть? — взволнованно переспросил Эдвард. Хрупкая рука девушки сжала его руку так, словно готова была разорвать ее. Можно было бы и потерпеть, но бледное лицо Джейн его испугало. Это не казалось ему нормальным. — Эсми, все хорошо? Но женщина не ответила. Она была сосредоточена только на Джейн. — Вот-вот появится головка. Джейн, у тебя здоровая девочка. В ответ Джейн закричала. Эдвард поморщился. Он был готов завопить вместе с ней. — Она большая, Джейн, но ты справишься. Выталкивай ее, выталкивай. Девушка вновь закричала. — Дыши, — строго наказала ей Эсми, — не кричи, я знаю, это больно. Эдвард отвлеки ее. — Я… Мужчина растерялся. Он знал Джейн не совсем хорошо. А теперь и вовсе казалось, что совершенно ее не знает. Эдвард понятия не имел, что успокоит ее. Что поможет ей унять ту адскую боль, что она испытывает. Но ее рука впилась в его, и он мгновенно собрался. — Джейн, ты была когда-нибудь в Форксе? Это такой маленький городок, где я вырос. Если хочешь, я отвезу тебя туда. Вот увидишь, он тебе понравится. — Джейн, дыши, — напомнила Эсми девушке, перебивая ее крики. Затем она посмотрела на Эдварда. — Разговаривай с ней. — Я познакомлю тебя с родителями. Они славные люди. Я знаю, ты им понравишься. Отец правда с меня три шкуры сдерет за то, что я натворил, но это ерунда. Он человек справедливый. Уверен, и мама тебя полюбит. И тут Эдварда понесло. Он не был уверен, что Джейн в состоянии его слышать, но не переставал говорить. Мужчина говорил обо всем. Как он благодарен ей за ребенка. Говоря о том, что этот ребенок изменил его жизнь, он не кривил душой. И, кажется, это помогло Джейн сосредоточиться. Наконец девушка рухнула на кровать, издав стон облегчения. Ее всю трясло от усталости, но на губах была слабая улыбка. Эдвард почувствовал, как в его груди что-то дрогнуло, когда он увидел младенца. Он был грязный, сморщенный, но мужчина не мог отвести от него взгляда. — Это большая девочка, — восторженно проговорил он. — Я хочу ее увидеть, — попросила Джейн, но сил приподняться у нее не было. — Почему она не плачет? Эдвард, почему она не плачет? Она не плачет. Она должна плакать. Джейн судорожно тормошила рукав его стерильного медицинского халата, словно почувствовав надвигающуюся опасность, о которой мужчина даже не подозревал. — Эсми? — вопросительно воскликнул Эдвард. Поддавшись чувствам, он не сразу заметил, что что-то идет не так. Эсми, врач перинатолог и медсестры суетились возле ребенка. — Что… Что происходит, Эсми? — буквально прокричал Эдвард. — Девочка не дышит, вот в чем дело, — бесстрастным голос ответила женщина, не отрываясь от своего дела. Джейн вцепилась в руку мужчины. — Все хорошо. Они профи. Они знают, что делать, — начал успокаивать ее Эдвард. Мужчина уже не помнил, когда в последний раз молился, но сейчас внезапно вспомнил слова молитвы. В мыслях он повторял их, неотрывно следя за действиями медиков. Наконец датчики запиликали, и напряженную тишину разрезал звонкий детский плач. Эдвард сам не почувствовал, как из его глаз полились слезы. Эсми наконец выдохнула, и на ее лице появилась усталая улыбка. Она поднесла ребенка к молодой матери. — Вот ваша девочка. Ты очень храбрая, Джейн. — О, малышка, — Джейн, казалось, боялась прикоснуться к ребенку, — я хочу назвать ее Эсми. Вы не против? — Это так мило, — смущенно произнесла Эсми. Тут в операционную влетела молодая медсестра. — Миссис Каллен, как хорошо, что вы еще не уехали, там очень серьезный случай. Мистер Джемесон считает, что без вашей помощи мы не справимся. — Молли, тебе повезло, что я так скоро закончила. Эсми работала не в этой клинике. Но как специалист успела в любой больнице стать своей. — Арти, присмотри за нашей мамочкой, — сказала она своему ассистенту, затем взглянула на Джейн и Эдварда. — Еще раз поздравляю. Молодчина, Джейн. Попозже я загляну к тебе. Эсми уже вышла, когда ее догнал Эдвард. — Эсми, с Джейн все будет хорошо, да? Вы просто так пугали… Я просто хочу убедиться, что она… — Она сейчас стабильна. Эдвард, мы — врачи, и мы всегда пытаемся предусмотреть возможные варианты. Некоторые наши опасения оправдываются, а некоторые — нет. В случае с Джейн я сделала все, что требовалось от меня. — Огромное спасибо, — проговорил Эдвард, пожимая ей руку. — Это моя работа, а теперь мне пора идти. Мужчина кивнул. Он собирался вернуться, когда заметил, что к нему спешит Белла. — Все закончилось? Как Джейн? Она в порядке? Ребенок? Она была так взволнована, что выпалила вопросы на одном дыхании. — Да все прошло хорошо. А где Элис? — Прости, — поникла Белла, и у нее в глазах появились слезы. — Белла, что произошло? Но Белла молчала. Она смотрела на него и молчала. Эдварду был знакомым этот взгляд. Взгляд полный боли и печали. От этого его пробрало холодом.***
Длинные, ровные гудки начинали Джаспера нервировать. Элис не отвечала на его звонки. К счастью, у него был адрес, и он прямиком отправился в больницу. Он скучал по ней, и очень хотел ее увидеть. Тот факт, что они встретятся в больнице, его не на шутку встревожил. Мужчина был уже возле больницы, когда его телефон наконец зазвонил. Он схватил аппарат, ожидая увидеть звонок от Элис, но звонила Рене. — Джаспер, — выдала на одном дыхании женщина, — Джаспер… Дальше все происходило, как в кошмарном сне. Он буквально влетел в двери медицинского учреждения. Ему было необходимо самому увидеть Элис. Она сказала, что ждет его. Но все, что ему удалось увидеть, это перепуганную стаю медиков, которые ютились вдоль коридора. Как это иронично. Опасности поджидали его невесту именно в больнице. Как это было символично, что известия, которые ждали его в больнице, вновь оказались болезненными и роковыми. — Где она? — это первое, что он произнес, когда нашел семью Элис. Белла и Эдвард стояли возле окна. Чарли и Эсми расположились на диване. Все они ждали новостей. — Там никого не пускают. Голос Эдварда казался тихим и отрешенным. Но Джаспера такой ответ не устроил. Он не без труда нашел операционную, куда отвезли Элис. Ему было важно увидеть ее. Казалось, что от этого зависит все. Он уже отпустил одну женщину, чтобы с другой этого не повторилось, он готов был сделать, что угодно. Мужчина не готов был услышать «нет». — Сэр, сюда нельзя, — промямлил молодой медбрат, когда он попытался вломиться в реанимационное отделение больницы. Джаспер буквально силой оттолкнул его, как незначительной помеху. Но тут ему дорогу перегородила медсестра. — Сэр, пожалуйста. Там стерильная зона. — Там моя жена, — возразил Джаспер, — она пострадала из-за вас. Из-за того, что вы не смогли обеспечить ее безопасность. — Послушайте, вы, — возмутилась женщина, — вы можете бесконечно обвинять всех и каждого в этой больнице в случившемся, я не буду оправдываться. Но за этими дверями работают люди. Они спасают вашу жену и вашего ребенка. Если хотите знать, они каждый день сталкиваются с наркоманами, преступниками, безутешными в своем горе родственниками, которые считают, что именно их близкие должны были жить. — Я просто не могу ее потерять, — вдруг потеряв свой запал произнес Джаспер. Если смерть Марии была неизбежным, то к тому, что случилось с Элис, он был не готов. Ему казалось, что именно на нем лежит вина за произошедшее. Он не уследил за ней. Джаспер обещал ей быть рядом с ней. Должен был заботиться о ней, но он уехал. — Вы только приехали, да? Ее семья там, — женщина указала на зал ожидания, — я не знала, что она замужем. Мужчина вытащил футляр, который намеревался подарить Элис. — Она ждала меня здесь. Я должен был успеть. Женщина грустно кивнула. Джасперу стало стыдно за ту злость, которую он выплеснул на нее. Он не сомневался, что она знала истории и похуже этой. — Элис. Ее ведь спасут? Женщина кинула взгляд на дверь операционной, затем решительно посмотрела на него. — За этой дверью есть комната. Обычно там студенты медики наблюдают за ходом сложнейших операций. Если вы обещаете, что будете умницей, мистер… — Уитлок. Женщина провела его в стеклянную будку, откуда можно было увидеть операционный зал. — Вы знаете, из-за чего большинство людей умирают на операционном столе? Джаспер не ответил. Он во все глаза наблюдал за операционным столом, что располагался за стеклом. Там лежала Элис. Ее лицо, бледное под люминесцентными лампами, единственное, что можно было разглядеть. Все остальное перекрывали врачи. То, что эти люди копошатся в теле его женщины, вселяло животный страх. Инстинктивно он желал вмешаться и увести ее отсюда. — Инфекции, вот что заражает кровь и весь организм. Мистер Уитлок, вы должны обещать, что что бы ни случилось во время операции, вы не выскочите отсюда, что вы не будете мешать врачам делать свою работу. Для удачной операции нужна стерильность, вы должны обещать, что не нарушите ее. Джаспер готов был обещать ей, что угодно, если это поможет ему быть рядом с любимой. Он кивнул, и женщина ушла, мужчина припал к стеклу, что хоть немного давало ему возможность стать ближе к Элис. Еще пару часов назад он отказался от суеверия. Он отказывался держать слово, которое когда-то дал Марии. Джаспер отказался от всего пережитого, от болезненного, чтобы жить настоящим. И это настоящее будет ничем, если там не будет Элис. Джаспер молитвенно сложил руки и стал просить бога помочь ему. В детстве он ходил в церковь и верил в бога, но в юности разочаровался в его чудодейственной силе. И чем дальше, тем меньше он верил в существование высших сил. Слишком много боли он копил в себе, слишком многого хотел от судьбы. Слишком много пережил и потерял. Когда Мария заболела, он отказывался принять это. Принять, что это произошло по воле бога. Вокруг были люди, жестокие, злые, грабители, насильники, те, кого рак обошел стороной, и все для того, чтобы от него умерла молодая женщина? Казалось, это просто нечестно. Но сейчас его душа требовала чуда. Он ждал чуда. Не как доказательство, а как способ жить дальше. Он готов был к нему. Готов к новой жизни. Он желал забыть всю злость, обиду, не только за смерть Марии, а за ту боль, что зародилась гораздо раньше. Когда сбежала мать, когда запил отец. Он желал вернуться в свой старый дом, в гостиную, где собиралась его семья, чтобы сказать, что он прощает родителей. Чтобы они простили его. Тут мониторы запищали, казалось, разрывая затянувшуюся напряженную тишину. Врачи возле стола засуетились. Джаспер едва не выскочил из своей будки, но предостережения медсестры, о которых он вспомнил, остановили его. Жизнь совершенно непредсказуема, но еще более непредвиденна может быть смерть. Пожалуй, она уравнивает куда больше, чем что-либо на земле. — Я не понимаю, — озадаченно шепнул молодой мужчина, наблюдая за изменениями на мониторах. — Так не должно быть, — бросил он, склонившись к телу девушки, — так не должно быть…