Прогулки с сумасшедшим.

Начнем с самого простого – представьте себе бесконечность. ***************************** Ты слышишь, как гладкие, мокрые поверхности скользят относительно друг друга. С чавкающим звуком две половинки одной из них расклеиваются – ты открываешь глаза. В то же мгновение на тебя набрасывается толпа из искр. Одни из них имеют форму игл, другие круглые, а третьи и вовсе сладкие. Но ты знаешь, что больше всего надо опасаться малиновых, они хоть и мягкие с виду, но оставляют после себя пух из мелких точек, от которых так просто не отмахнешься. В этот раз тебе повезло, преобладают кислые, они почти безвредные, но назойливые. Все, что надо – это кинуть в них бинтом, сорванным с руки (опять эти людишки в белых халатах пытались закрыть мой проводник). Не отвлекаться, эти искры не стоят внимания. Но веки смыкаются вновь, они как мост - никогда не разводятся во время. Эх, вздыхаешь ты для вида. Тебе не нужны глаза, чтобы побродить по собственному аду. Или раю, это как повезет. Где-то справа слышится стон. Ты поворачиваешь голову в противоположную сторону (так лучше вкус) и пробуешь на язык звук. Сегодня он тяжелый и гладкий, наверно, это туфли, что стоят у кровати, начинают изнывать от жары. Им всегда жарко, когда ты лежишь. Встаешь. Комната шагает навстречу. Первые шаги даются с трудом – воздух слишком яркий, чтобы быть мягким. Но потом все легче, как видно, ты тоже наливаешься цветом. Интересно, каким? Но это неважно, у тебя есть цель поважнее, чем стоять и любоваться собственными волнами. Подходишь к стене, она стена, только если не знать одного секрета, но ты знаешь его. Надо сказать, на что сейчас похожа первая буква, и тогда дверь появится. Ты задумываешься на мгновение, ощупываешь звук на предмет чего-то нового и в результате приходишь к выводу, что буква «а» круглая, топкая, как болота, и похожа на ощущение, когда тебе перерезают глотку. Конечно, тебе так кажется, ведь ощущения при перерезанной глотке тебе не знакомы лично, о них рассказывал старый твой друг, которого ты иногда встречаешь там. Вилли его зовут, он маленький и ручной, а еще пушистый. Только сегодня его не будет, у него важные дела. В очередной раз ты угадал со звуком и прямо посреди стены появляется трещина. Она с трудом протискивается сквозь приторно шелестящие волокна искусственных мышц материи. Но ничего, она сильная, обе они. Все же трещина рождается и ты, стараясь не потерять туфли, влезаешь в нее (как бы радовался дяденька Фрейд, узнай он про этот ход). И вот, ты уже далеко от своей постылой кровати, от оков, что напрасно оплетают твои руки веревкой из криков, утром все равно солнце их отравит. Через несколько шагов ты находишь то, за чем собственно и собрался в этот путь – цветок. Тебе сложно описать его, возможно лишь цвет лепестков иссиня-приторный, но не так как ткань, он обволакивает горло, заставляя задыхаться, но ты знаешь, что стоит поднять его в ладонях, как он изменится и птицей сорвется вниз, разбиваясь вдребезги. Ты улыбнешься, так и должно быть. А потом возвращаешься обратно, только путь удлиняется до безобразия, и появляются маленькие багряно-черные, пахнущие сырым кирпичом и блестящей краской обрывки мыслей. Они крутятся вокруг головы, нашептывая что-то, вылизывая отражения себя в твоих зрачках, думают, что ты поддашься. Нет, ты не настолько глуп, чтобы последовать за ними, надо вернуться и ждать нового дня, чтобы снова пойти за цветком и все равно упустить его. Когда-нибудь он согласиться остаться в твоих ладонях, тогда будешь греть его шепотом, и убаюкивать бежем (* имеется в виду бежевый цвет). А пока ты возвращаешься в кровать. Ты слышишь, как гладкие, мокрые поверхности скользят относительно друг друга. С чавкающим звуком две половинки одной из них склеиваются – ты закрываешь глаза. Смешно, но ты совсем не устал, просто запыхался немного. Завтра будет ждать Вилли, а пока ты поспишь немного. Да-да, поспишь и пусть приснится прекрасный сон, отдающий слабым ароматом нарциссов и свежей зелени, чуть-чуть приправленный буквой «о» для вязкости, чтобы завязнуть там до утра.