Точка зрения

Приказ провернуть это задание вместе поверг четверых эровцев в негодование. Особенно возмущались Кессиди и Бутч, считавшие, что такие неудачники, как Джеймс и Джесси, этого не достойны. Они заявили, что вполне могут разобраться со всем сами. «Это будет и быстрее, и качественнее», — сказала Кессиди, смерив соперников уничтожающим взглядом. «Почему нам не могут помочь агенты нашего ранга?» — возмущённо спрашивал Бутч, но никто, однако, так и не ответил ему. Надзиратель лишь развёл руками: — Если вы чем-то недовольны, разговаривайте с боссом. Не я придумал задание. А теперь, будьте так любезны, выслушайте все детали. Когда надзиратель закончил и покинул кабинет, Мяут высказал мысль, с которой волей-неволей пришлось согласиться всем: — С начальством спорить — всё равно, что со Энтеем целоваться: страху много, удовольствия… Всю дорогу до места назначения Бутч и Кессиди обсуждали, кто чем займётся. Сидящие на заднем сиденье машины Джессика и Джеймс мрачно переглядывались, что не укрылось от Флетчера, время от времени посматривавшего в зеркало заднего вида. По его губам пробегала довольная ухмылка, и чувство собственной важности переполняло рокета. Вот он — шанс дать воочию убедиться этим неудачникам, что уж они-то, Бутч и Кессиди, знают, как выполнять свою работу! Однако не всё пошло так гладко, как им хотелось бы. По прибытию рокеты увидели рабочих, деловито шныряющих туда-сюда и что-то орущих. Чуть в стороне стоял мужчина в чёрном костюме, лакированных ботинках и с рацией в руках. Заметив подъехавшую машину, он подошёл к ней. — Джастин Мэрдок, охранная служба. А вы кто такие? — осведомился мужчина, подозрительно осматривая эровцев. Джеймс на всякий случай пихнул Мяута, чтобы тот ненароком не выдал их. Но покемон смекнул, что сейчас лучше помалкивать. — Нас прислали сюда, чтобы осмотреть стадион, на котором будут проводиться состязания. А что, какие-то проблемы? — Кессиди опустила стекло. — Гм… Никто ничего не говорил про вас, — неуверенно сказал мужчина. — Я вынужден настаивать… — Вот, — девушка протянула ему бумажку с написанным на ней телефонным номером. — Позвоните, и всё разъяснится. Разъяснения заняли около пяти минут, и за это время выражение лица Джастина Мэрдока менялось со скоростью цветов на светофоре. Рокеты терпеливо ждали. В конце концов, сотрудник охранной службы понимающе кивнул и произнёс: «А-а, ну теперь мне всё ясно», после чего сделал знак Бутчу проезжать в указанном направлении. Джесси откинулась на спинку сиденья. — Я уж думала — кранты нам, — призналась она, изучая потолок салона машины. — Это называется «импровизация», Остин, — усмехнулась Кессиди и ударила своей ладонью о ладонь Бутча. — Учись, пока я жива! Восторженный возглас Мяута заглушил голос Джесси, в простых словах и от всей души посоветовавшей сопернице не умничать. Но до Джеймса всё-таки долетел обрывок фразы, и парень удивлённо посмотрел на Джесси — таких ругательств он от неё ещё не слышал. — Это самый потрясающий стадион, который я видел, мяу! Действительно, было от чего прийти в восторг: огромное здание стадиона возвышалось над ними, как гора. Над стеклянными дверьми мерцала движущаяся картинка: из покебола со спецэффектами вылетает покемон — Бунири, Рапидаш, Пиплап, Мисмагиус, Гардевуар… На больших жидкокристаллических экранах высвечивались названия компаний агентств и организаций, спонсирующих проведение соревнований. Через несколько часов на этих экранах будет транслироваться происходящее на стадионе, чтобы горожане, не попавшие туда, тоже смогли насладиться зрелищем. Рабочие и персонал проверяли освещение, исправность микрофонов и другой техники, не обращая совершенно никакого внимания на четырёх молодых людей, а им это было только на руку. Бутч, Кессиди, Джесси и Джеймс уселись на лавочке в тени раскидистого дерева. На него тут же забрался Мяут и весьма удобно устроился на широкой ветке, свесив вниз хвост. — В общем, так. Из-за наличия здесь всего этого, — Хайтаун обвела рукой идущие полным ходом подготовительные работы, — наш план действий претерпел некоторые изменения… Согласно новому плану, девушки должны будут пойти в небольшое двухэтажное здание, примыкающее с одной стороны к стадиону, и проверить его на наличие слабых мест. Ребята остались ждать снаружи, пообещав связаться с напарницами в экстренном случае. Оставалось надеяться, что этот раз всё пройдёт как по маслу. — Остин, а Остин… Можно тебя кое о чём спросить? — вдруг раздался с другого конца помещения голос Кессиди. — Ну, ты можешь рискнуть, но за последствия я не ручаюсь, — ответила Джесси, просматривая содержимое верхнего ящика стола: папки с пометкой «Конфиденциальная информация» и несколько журналов мод за прошлый год. С чего же начать? Мучительный выбор, ничего не скажешь. — Это даже не вопрос, а, скорее, просьба. Джесси оторвала взгляд от глянцевой обложки журнала и уставилась на Кессиди. Та в нерешительности подошла ближе и присела на коробку, набитую всяким хламом. Впервые в жизни Джесси видела её такой — неуверенной, сомневающейся и не знающей, как выразить свои мысли словами. Обычно она за словом в карман не лезла. Но тут явно что-то не то, и Остин даже стало интересно. — Или нет, не просьба. Мне нужен… совет. Чёрт! — Кессиди ударила кулаком в стол. Одна из его ножек съехала в сторону, и стол опасно накренился. — Что ты думаешь о Бутче? Джесси, нагнувшуюся за упавшими журналами и папками, этот вопрос застал врасплох. Забыв, что не задвинула ящик, девушка дёрнулась и задела его головой. Перед глазами заплясали звёзды, и нетерпеливый голос Кессиди доносился откуда-то издалека. — О Бутче? — переспросила она, потирая затылок. — О Бутче. — О Флетчере? — О Флетчере. — Это который твой напарник? — на всякий случай уточнила Джесс. Хайтаун изогнула брови. — Я… Я не знаю. Не знаю, что и думать. Честно. Знаешь, мне Джеймса хватает, а о Флетчере я думаю только тогда, когда мы вас встречаем. Так что… — И что же ты о нём думаешь тогда? — Кессиди перекинула ногу на ногу и вся обратилась в слух. — Это зависит от ситуации, — уклончиво ответила Джессика и начала просматривать папки, не силясь, впрочем, вникнуть в суть текста на листах. Она с сосредоточенным видом переворачивала страницы, опасаясь нового вопроса и в то же время пытаясь разобраться в своих чувствах к Бутчу, а чувства эти были весьма и весьма переменчивы. Любит ли она его? Нет. За что ей его любить-то? Фильмы, где в красивого, но самодовольного и наглого героя влюбляются женщины-героини — это одно, а жизнь — совсем другое. Джесси дала себе слово не повторять их ошибок. И потом, как можно любить человека, который вечно впереди тебя на один шаг и при каждом удобном случае норовит доказать, что он весь такой из себя незаменимый, и что на нём свет клином сошёлся? — Если честно, я тоже не знаю. А хотелось бы… — Но ты же проводишь с ним всё время! — выпалила Джесси. — Уж ты-то должна его хорошо знать. К её удивлению, Кессиди покачала головой и помрачнела. — Не всё время. Только то, что отводится на задание. Бутч хороший, но иногда мне кажется, что он боится. — Я не совсем… — Он прекрасно справляется с работой — с любой. Мы никогда не подводили босса, и поэтому быстро продвинулись по службе. Но, стоит нам доложить о завершении задания, Флетчер куда-то пропадает и появляется только в тот момент, когда нам подкидывают очередную работёнку. Я без понятия, с кем и где он проводит свободное время, но спрашивать не хочу. То есть хочу, но мне даже страшно представить, как он на меня посмотрит после этого, — Кессиди поёжилась. Джессика не верила в происходящее. Могла ли она себе представить, что когда-нибудь её соперница откроет ей свою душу? И, по-видимому, она не прикалывается. Что же делать? Ведь у неё самой никогда не было подруги, с которой можно было бы обсудить во-о-он того симпатичного мальчика и девчонок, вечно крутящихся вокруг него. Мало-помалу она с этим смирилась — жизнь наполнилась другими, более существенными, как казалось сначала, заботами. Остин взяла со стола ручку и стала вертеть её в руках, лихорадочно соображая, что ответить. Она всегда считала Кессиди самодостаточной и независимой, но тот факт, что её волнует отсутствие Бутча под боком, в одночасье разрушил сложившееся впечатление. Джесси пристально поглядела на сидящую перед ней Хайтаун. Да нет, это шутка, конечно! Наверняка они с Бутчем задумали какую-то каверзу, и где-нибудь под столом прикреплён жучок, который передаёт их разговор прямо в штаб, чтобы все желающие могли узнать о чувствах Джесси к Флетчеру. С другой стороны, кому это надо? Да и потом — по лицу Кессиди не похоже, что она притворяется. Наверняка она бы выдала себя — словом или жестом. Не нужно было быть психологом с высшим образованием; простая наблюдательность и несколько лет общения с ней сделали своё дело. Вдруг, как будто очнувшись, Кессиди моргнула и, покраснев, схватила со стола папки и начала бегло их просматривать. — Ты полагаешь, что у него кто-то есть? — Не знаю, не исключено. Даже если и есть, он никогда не упоминал. — А ты говорила ему, что он тебе нравится? — спросила Джесси, догадываясь, какой будет ответ. — Нет, конечно! И он никогда, никогда об этом не узнает. — Последние слова Кессиди произнесла, уставившись невидящим взглядом в пространство. Вот значит, как. Выходит, она ревнует Бутча к кому-то (если вообще есть, к кому ревновать), но сама ни за что не скажет о симпатии к нему, по всей видимости, дожидаясь первого шага с его стороны. В таком случае она может прождать очень и очень долго, ведь неизвестно, насколько Бутч постоянен и верен в отношениях. Он может прекратить отношения, но продолжать молчать, но Кессиди будет думать, что у него всё еще кто-то есть. А что, если с ним всё то же самое? Что, если он тоже боится, как и его напарница? Вот и не выказывает своих чувств. А уходит, потому что… Ну да, потому что боится… Оставаться с ней больше, чем следует. — И не вздумай сказать ему, слышишь?! — Кессиди нависла над Джесси и пригрозила ей кулаком. Остин осознала, что улыбается, и поспешно придала своему лицу непринуждённое выражение. — Конечно, как скажешь. Он меня всерьёз не воспримет, так что… — А я ведь давала себе слово не влюбляться, — Хайтаун вздохнула и, снова усевшись на коробки, подпёрла подбородок рукой. — Дала себе слово?.. — переспросила Джесси, решив, что ослышалась. — Ага. Я много чего обещала делать или не делать самой себе, и это — единственное, что мне не удалось. — …не влюбляться… — Мама, когда ещё жила с нами, часто говорила, что если ставишь себе цель — нужно её достигнуть, если даёшь слово — нужно его сдержать, а если обещаешь что-нибудь — обещание нужно выполнять. И самое коварное, самое подлое предательство — это когда обманываешь саму себя. Да уж, она была бы мной недовольна. — Мама?.. На какое-то мгновение сумасшедшая мысль сформировалась в мозгу Джесси и затем вспыхнула разноцветным фейерверком. Да нет, не может быть… Нелепо. Она скорее поверит, что Джессибель — её сестра, но уж никак не Кессиди. За всё время работы в команде «Р» не было ни малейшего намёка на то, что они могут быть сёстрами. У них же даже фамилии разные! Бред, конечно. Мало ли людей на свете, придерживающихся подобного мнения, что и их матери? Надо же — обещание не влюбляться. И Кессиди призналась, что нарушила его. Призналась человеку, которого терпеть не может. Или эта ненависть была наигранной? Джесси мысленно перенеслась в прошлое. В тот знаменательный день, когда она и её так называемые подруги… Кстати, о подругах: Рэйчел, Анна, Алекс, Марта… Нет, подруги с именем «Кессиди» у неё не было. Она никогда не знала никого с таким именем. Значит, этот вариант тоже отметается. Просто совпадение, только и всего. Джесси вернулась в настоящее, и голос Кессиди зазвучал громче. Судя по всему, она что-то говорила, и говорила долго. — …а я — специально. Многие забывают или коверкают его имя, и я не могу понять, почему. Не такое уж оно и длинное. Мне нравится смотреть, как он злится. Он очень милый, когда злится, — говоря всё это, Хайтаун заплетала косу, чуть наклонив голову. — А его парфюм… м-м-м… «Да, Флетчер. Это полный провал. Ты даже не представляешь себе, насколько всё серьёзно, — усмехнулась про себя Джессика. — И, тем не менее, ты ни слова не узнаешь из этого разговора. И от меня тоже». — Кхм, что-то я всё про себя да про себя. А что у вас с Джеймсом? — Ничего особенного, — скучающим голосом сказала Остин. — Только деловые отношения. Ну, было пару раз, как мне казалось… Но это только мне так казалось. Что ж, по крайней мере, он не убегает никуда. Хотя однажды хотел остаться с одной особой, деревню которой мы вроде как спасли от роботов… Долгая история, но с хэппи-эндом. Впрочем, для кого как, разумеется. Ах да, ещё кое-что… Мы с ним и с Мяутом поссорились, и Джеймс перешёл к вам в команду, помнишь? Я… я взревновала тогда. Кессиди откинула косу за спину и посмотрела на Джесси совершенно другим взглядом, а потом прыснула. — Джеймс не в моём вкусе, — отсмеявшись, сообщила она. — Я не имею в виду, что он некрасивый, что у тебя плохие предпочтения и всё такое, но… Это не моё. Он ведь сын аристократов, да? Джесси кивнула, правда, не совсем понимая, откуда ей это известно — ведь их с Бутчем не было поблизости в те дни. — Маменькин сынок, которому надоело жить по расписанию, и он возомнил, что если сбежит из дома, это решит все его проблемы… — Он хотел свободы, — вступилась за напарника Остин. — Он наверняка сам не знал, чего хотел. Насмотрелся фильмов, глупый мальчишка… «А сама-то!» — хотела сказать Джесси, но передумала. Ради таких минут откровений стоит сдерживать себя. К тому же, никакой злости она не испытывала. Впервые в жизни она ощущала себя обычной девушкой, секретничающей с подругой, и многое готова была отдать, чтобы так было на самом деле. Но, как ни грустно это осознавать, завтра всё вернётся на круги своя. Кессиди опять начнёт её терроризировать. Или не начнёт? Ведь теперь у Джесси есть козырь, который покроет любой неосторожный ход со стороны Хайтаун. — Так что мне Бутч больше симпатичен. Понимаешь? — По-моему, да. Луч вечернего солнца упал на настенные часы, и девушки, одновременно посмотревшие туда, невольно сощурились. Маленькая стрелка застыла около цифры семь, а большая приближалась к пяти. Агенты так и подскочили. — Ничего себе! Ребята уже заждались, наверно. Бери папки и пошли. — Надо было полезным делом заняться, а мы… — Джесси покачала головой. Кессиди махнула рукой и открыла дверь. Джессика , идущая впереди, остановилась, и Хайтаун налетела на неё. — В чём дело? — Ты спрашивала, что я думаю о Бутче? Я думаю, что ты ему тоже нравишься. И он, как и ты, стесняется. — С чего ты взяла? — Хайтаун округлила глаза. —Женская интуиция. — Ну не знаю… — с сомнением произнесла она, заламывая руки. — Пока я не буду в этом точно уверена, предпринимать какие-либо действия опасно. — Дело твоё, — Джесси возобновила шаг. Уже подходя к стеклянным дверям и толкая одну из створок, она добавила: — Твой напарник один, а вот женщин на свете много. Если ты не сделаешь это, то сделает кто-то другой. — Наверно, ты права. Пожалуй, мне не хватает… Но чего именно ей не хватает, так и осталось загадкой. Кессиди прервала себя и нахмурилась. Остин проследила за направлением её взгляда. Бутч и Джеймс выясняли отношения по-своему, по-мужски, то бишь поединком. Вернее, сначала пытались разрешить свой спор битвой покемонов, а закончилось всё рукопашной. И теперь покемоны сидели в стороне, явно не ощущая свою необходимость, а покеболы валялись у их лап. У Бутча рассечена губа, а Джеймс, тяжело дыша, упёрся руками в колени и исподлобья поглядывал на противника. В раскалённом воздухе витала дымка от завесы Визинга. По обе стороны от них стояли рабочие, забыв об обязанностях, и подбадривали сражающихся; советы по нанесению ударов нескончаемым потоком лились отовсюду, и создавалось впечатление, что все присутствующие раньше проводили свободное время на боксёрском ринге. Подливал масла в огонь и Мяут, без устали комментируя происходящее. Никто не придавал значения тому, что покемон неожиданно заговорил по-человечески. Кессиди вдохнула носом воздух и шумно выдохнула. Джессика неслышно подошла к дереву и сдёрнула Мяута с ветки. — Убива-а-а-ают! — заголосил покемон, с перепугу не поняв, что произошло. Морган и Флетчер застыли с каменными лицами, увидев приближающихся напарниц. Рабочие посмеивались. — Что вы тут устроили, придурки?! — Это он начал! — рокеты как по команде указали друг на друга. — Да мне всё равно! Простите, мы выяснили, что хотели, стадион готов к приёму зрителей, всё в порядке. Мы уезжаем… — обратилась Хайтаун к подошедшему Джастину Мэрдоку. Тот с явным облегчением кивнул. — А ты что, не мог разнять их? — вопрошала Джесси Мяута, поджавшего многострадальный хвост. — Тоже мне, судья недоделанный! — Я пытался, мяу, но ня смог! — Быстро в машину. Оба! На заднее сиденье! — возмущению девушек не было предела. Эровцы отозвали покемонов и направились к машине, толкаясь и огрызаясь. С огромной неохотой они сели рядом и тут же отвернулись в разные стороны. Мяут устроился между ними, боясь хоть слово сказать. — Нам же было велено вести себя тихо! — снова взорвалась Кессиди, плавно объехав грузовик. — Два идиота, — простонала Джесси, обмахиваясь папкой, которую всё это время держала в руках. — Полностью с тобой согласна. Бутч и Джеймс мрачно переглянулись. Немного позже Джессика Остин поймала себя на мысли, что была не совсем откровенна с Кессиди. Да и Кессиди, скорее всего, умолчала о некоторых подробностях. Но есть такие вещи, о которых нельзя рассказать никому. Совсем никому. Понимаете?