У скалы

Ранним утром Мириам, выбравшись из спального мешка, где ей даже нравилось, крадучись, пошла на улицу. Маркус и Шарлотт мило сопели на диване, Хелльнер слегка, почти невесомо обнимал ее во сне. Мири улыбнулась, невольно засмотревшись: из них была бы прекрасная пара. Но, видимо, дружба была им дороже. Любые отношения за гранью дружбы были способны разрушить близкую духовную связь двоих людей, чего, к счастью, не случилось у нее с Симоном Шемпом. Качнув головой, девушка продолжила свой путь. Она желала лишь одного: избавиться от навязчивых мыслей о Робере. Но Мири за отсутствием Даниэля, конечно, боялась напрочь превратиться в обезумевшую истеричку в глазах Эмиля и других, поэтому решилась пойти одна. Накануне Мириам пришло в голову, что не только кладбище - место для разговора с призраком, но и все-таки само озеро. Памятуя о хорошем с ним контакте в дождливую погоду и при ветре, Гесснер догадалась, что озерная вода - отличный проводник. Там, где ребята бродили по горной тропе, никакого спуска туда не имелось, но, когда они спускались к автотрассе, то Мири мельком видела дорожку, ведущую вниз. Туда Гесснер и направилась. До сих пор она жутко боялась крутых склонов. Парадокс, но Мириам хорошо справлялась с ними на лыжах, однако вот пешим ходом была несколько нерасторопна и неловка, отчего зачастую походы в горы оборачивались для нее ушибами, в лучшем случае. Сейчас, глядя вниз, Мири переводила дух: спускаться будет непросто. Но она чувствовала, что это необходимо. Собрав волю в кулак, девушка потихоньку спускалась. Камешки опасливо трещали под ее ногами, не за что было и зацепиться - ни единого кустика. Гесснер всерьез призывала Робера помочь ей. И...девушке удалось достичь каменного берега! Пока ее сердце бешено колотилось от пережитого страха, Мириам прикрыла глаза. От озера дул ветерок. Мири открыла глаза, чтобы оценить все великолепие гор, что отсюда, снизу, казались еще более могущественными и поражающими воображение. Она пораженно ахнула: а ведь это того стоило! Блики солнца играли на водной поверхности озерца, чайки кружили в небе, скрываясь в отверстиях скал. В данной нетронутой человеком природе, в оглушительно тихом местечке и дышалось по-иному, и все земные проблемы казались такой мелочью! Гесснер готова была поклясться, что своей умиротворенностью и одновременно романтичностью, хладнокровностью на рубежах Мартен обязан этому или подобному ему месту. Не своему чудесному домику - там, наверху, тоже было отлично, но здесь, у озера - ослепительно красиво. Фуркад наверняка бывал тут не раз. Чему Мири даже завидовала. Она впервые задумалась, что его отъезд мог быть неслучайным. Конечно, вряд ли он мог знать, что до нее докопается призрак...Как к этому можно быть заранее готовым? Но, возможно, Мартен оставил их, чтобы хоть кто-то из ребят, слишком отягощенных реальными заботами, слишком много думающих, не имеющих время на простое созерцание и наблюдение за красотой природы, сумел ненадолго соприкоснуться с настоящим творением Бога. Ощутил ветерок от озерца, отдающего своей холодностью и неприступностью. Пожалуй, в этой версии была какая-то часть правды. А может, и вся целиком правда. Мириам не была уверена. Но для нее отъезд Мартена определенно стал значимым и знаковым. Потому что будь он дома, она ни за что не осталась бы здесь ни на минуту, как только впервые увидела призрак. Но благодаря Даниэлю Мири стала умнее и смелее, примирившись с видениями о Робере, поняв, что истина ей нужна не меньше, чем бедному брошенному всеми юноше, не нашедшему для себя иного способа, кроме как распрощаться с жизнью в этих тихих краях. Ведь надо было проделать немалый путь из города, чтобы добраться именно до той скалы, откуда он совершил свой первый и последний полет в никуда. Гесснер вгляделась в тихую гладь озера: может, парень лишь хотел стать частью сего великолепия?..Смыть ту грязь, что покрыла его бывшая возлюбленная, очиститься, забыться, проститься с болью? Она впервые задумалась над его чувствами. Мири стало не по себе, и девушка решила не медлить с расспросами, странно подумать, призрака. Она не стала далеко проходить, хотя места было достаточно. Мириам села на колени, вода была спокойной и кристально чистой, никаких волн ей опасаться не пришлось. Она легонько дотронулась пальцами до холодной воды, сполоснула лицо. - Робер, слышишь ли ты меня? - стараясь не нарушать тишины, негромко спросила Мири. - Я пришла, чтобы помочь тебе. Не знаю, что именно гложет тебя... Но если твоя девушка не приходит, то, может, твоя душа потому и вернулась, страдает? Я - не она, Робер. Назови ее имя. Я найду. Озеро словно проснулось. Волны заплескались, чайки резко умолкли и попрятались по своим домикам. Мири ошеломленно наблюдала, как с выступа той самой скалы летит Он. За пару секунд начался едва ли не шторм: небо помрачнело, грянул гром и хлынул ливень. Гесснер ахнула. Тело юноши плюхнулось в воду. Сначала кто-то шипел, пытаясь ответить ей. А потом она четко услышала: - Анаис Норен. Найди Анаис. Мириам кивнула, будто бы принимая вызов. Моментально тучи рассеялись, дождь прекратился, ветер утих, и озеро угомонилось. Мири, как завороженная, торопливо поднялась наверх и, не оборачиваясь, добрела до дома Мартена. Где с крыльца к ней обеспокоенно бежал Эмиль. - Мири, мы подумали, что ты сбросилась! - закричал он, сгребая ее в охапку и крепко сжимая в объятиях. - Да нет, с чего мне, - ошарашенно ответила Гесснер. Из дома показались взволнованные лица Маркуса и Шарлотты. - Мириам! Ты нас сильно напугала! - воскликнула Шарлотт, тоже кинувшись обнимать ее. Мири сказала лишь, что гуляла, но потребовала немедленно ехать в город, а там на кладбище. Ловить попутку она отказалась. Свенсен и Хелльнер скинулись на такси, и все вчетвером отправились по указанному пути Мириам. Та сама не ведала, откуда знает дорогу, но очень явственно видела картинку и представляла, словно бывала в городе не раз. Спортсмены оказались на местном почтамте. Мири взяла там телефонный справочник - на ее счастье, у жителей еще сохранились простые телефонные аппараты в век мобильной связи. А пятнадцать лет назад и подавно. Так что она сразу обнаружила номер Норен, правда, не Анаис, а Мари, которая, вероятно, все же была родственницей искомой девушки. Мириам сразу набрала на мобильнике найденные цифры. Оператор почты, однако, бросила, мол, телефон явно давно отключен, как и сомневались ее друзья, но Гесснер была убеждена в обратном. Особенно, когда пошли длинные гудки, и на том конце отозвались. "Добрый день! Могу ли я услышать Анаис Норен?" - благожелательным тоном спросила Мириам. "Кто говорит?" - ответила женщина довольно строгим тоном, выждав небольшую паузу. "Мириам", - коротко представилась немка. - "Я давняя знакомая Робера. Разыскиваю Анаис". "Вы, должно быть, издеваетесь, Мириам. Это ваша злая шутка, признайтесь?" - грубо отозвалась женщина. "Нет, мадам. Я вполне серьезно", - удивилась Мири, но почувствовала неладное. - "Анаис - ваша дочь? С ней что-то случилось?.." "Моя дочь умерла, едва ей исполнилось тридцать шесть! Оставила двоих детей!" - женщина горевала, очевидно, и не так давно пережила потерю. - "Кем бы Вы ни были, никогда не звоните сюда! Я всегда знала, что ваш Робер - самое ужасное, что могло произойти с моей крошкой Анаис... Он спрыгнул с этой чертовой скалы, но даже после смерти умудрялся доставать ее. Не смейте названивать!" Мать Анаис отключилась. А Мири окаменела: вот и выяснила, что с девушкой Робера. Эмиль и Маркус с Шарлоттой, обнявшиеся, словно боявшиеся от Мириам плохой вести и вообще несколько встревоженные ее состоянием, ожидали немку у выхода. Они сразу поняли, что ничего доброго Мириам не выяснила. Однако по мере приближения Гесснер отмерла и даже улыбнулась. - Нам пора на кладбище, - решительно сказала она. - Я знаю, что делать. Ребята молча кивнули и вместе поехали на кладбище. Там они отыскали рядок со свежими могилами. Мири почти сразу обнаружила могилу Ее. Анаис Норен, умершую месяц назад. Мириам обомлела. Как бы она ни была готова к такому повороту, новость о смерти девушки повергла ее в состояние глубокой скорби. Создавалось впечатление, что это Робер внутри нее, тоскует и плачет. Гесснер не понимала, как такое возможно, но оно происходило с ней здесь и сейчас. Призрак юноши горевал и вместе с появившимся ветерком Мири услышала и близкий к звериному вой. Одинокий, вызывающий мурашки по всему телу. Он издавал нечто подобное, когда прыгал со скалы, но Мириам была уверена, что этот - полный боли за другого человека - был гораздо страшнее и сильнее. Она рыдала навзрыд, Эмиль обнял ее. Шарлотта, расчувствовавшись и видя мучения Мири, сама всплакнула на плече у Маркуса, бережно прижимающего ее к себе без лишнего понимания. Он знал, что так надо сделать. И всегда чувствовал состояние подруги, чтобы в состоянии правильно определить, как действовать и не обидеть при этом. Хелльнер едва не решился на вожделенный поцелуй, но вовремя одернул себя. Мири не могла угомониться. Слезы текли потоком и были не ее. Абсолютно не поддавались контролю. Свенсен растерялся, он наблюдал, как Мириам задыхается от слез и не знал, что предпринять: вызвать скорую, сделать ей искусственное дыхание?.. И тут Эмиль вспомнил, как он финишировал и упал без сознания ничком на снег. Ему тогда явно не нужны были ничьи слова, после медицинских манипуляций Эмилю было достаточно крепких объятий товарищей. Да и тогда, когда Эмиль завалил олимпийскую эстафету, его напарники не засыпали его вопросами, а молча обняли... Проявившиеся нелогичные сейчас аналогии пробудили Свенсена: причина ее слез не так и важна. Он встряхнул Мири за плечи и заставил посмотреть ему в глаза. Гесснер пребывала в тумане. Она не соображала, потеряв связь с действительностью. Но потом увидела знакомые глаза Эмиля. Осознала, что она - Мириам, а не Робер. Сфокусировалась на своих мыслях и связалась с ним: "Тебе пора домой. Я нашла твою любимую". Как только Мириам сумела сосредоточиться на себе, передать эту мысль, ее тут же отпустило. Слезы поутихли, дрожать она перестала. Мири чуть отпрянула от Эмиля, который оторопело смотрел на нее. Не менее взбудоражено глядели Маркус и Шарлотта. - Он потерял свою любимую, - тихо произнесла Мириам. - Я ее нашла, - она указала ладонью на могилу. - Теперь, думаю, парень отправится назад. - Почему он не знал, что она умерла? - удивленно спросил Маркус. - Может, потому что едва прошел месяц, - пожала плечами Мири. - Мало времени, а он заранее запаниковал. - Мириам, ты как? - спросил, наконец, взмокший от волнений Эмиль. - Уже хорошо, - тепло улыбнулась она ему. Ее лоб покрылся испариной. - Вернее, меня слегка покачивает...Но скоро отпустит. Спасибо, Эмилио. - Не за что. Не пугай меня больше, - мотнул головой Свенсен. - Постараюсь, - снова улыбнулась Мири. Свенсен взял ее под руку. - Поехали домой? - Когда уже французишка вернется, - негодовал Эмиль. - Я ему столько звонков совершил, убью гада! - Вернется, куда денется, - хмыкнул Маркус. - Нам пока и так нормально. Он хитро глянул на Шарлотту, которая была слегка удивлена. Мири чувствовала невероятное облегчение, на обратном пути она вздремнула в машине. Ей было приятно, что Свенсен отнесся с пониманием и не отшатнулся. Значит, он действительно хороший друг.