Лед в стакане коньяка

- В тот бар, кстати, я сбежал как раз от детей своей сестры. Сейчас поймешь, почему. - Тихо сказал он, когда мы уже подходили к белой двери красивого двухэтажного дома. Позвонив в звонок, я услышала, как по ту сторону деревянной преграды раздался детский смех и мелодичный женский голос. - Знаешь, что! Это знакомство с семьей. - Прошипела я тихо, пока дверь не открылась. - А вот и нет. - Получила я таким же тоном ответ. - Я, конечно, знала, что вы, испанцы, быстрые! Но не настолько же! - Серьезно прошептала я, но тут же улыбнулась, потому что дверь открылась, - Добрый день! - Олалья не знает английский, только испанский. - Оу... Как будет "привет"? - Hola. Но тебе не обязательно... - Он хотел сказать что-то еще, но я уже протянула руку девушке и поздоровалась. - Hola, el niño. - Девушка улыбнулась мне и обняла брата.       Дальше, как я поняла, она пригласила нас в дом, где на нас с Нандо и набросились два озорных ребенка: девочка и мальчик. Получилось так, что Фернандо поймал девчушку, а мне в ноги вцепился мальчик. Чуть погодя, поднимая мальчика на руки и смеясь вместе с ребенком, я потерялась во времени. Они что-то залопотали на испанском, но я не поняла ничего, только с каждым мгновением понимала, что вот оно, то счастье, которого мне так не хватало последние три года.       Да, последние три года мне безумно нужно было тепло около груди и понимание того, что за мое плечо крепко ухватилась маленькая детская ручка, а другая держится за волосы, пусть и немного больно... Но я знаю, что он будет смеяться над чем-то вместе со мной. Будет плакать, когда будут расти зубки, но мы с маленьким справимся, потому что так было бы всегда... Потому что он... - Эй, Шаткая... - раздалось рядом, и я поняла, что опять задумалась. - Что такое? - Лео у тебя на руках уснул. Его бы в кроватку отнести. - Прошептал парень, и я обратила внимание на маленького ребенка, мирно посапывавшего у меня на плече. - А можно... - я посмотрела на парня, - можно я где-нибудь сяду, а он будет у меня на руках?       Нандо спросил что-то у стоящей рядом сестры, и она кивнула. - Пойдем, - парень отвел меня к мягкому креслу и помог осторожно сесть. Усаживаясь, пришлось немного потревожить малыша, чтобы было удобно и ему, и мне. Так что теперь я сижу напротив большого панорамного окна и покачиваю на руках чуть заворочавшегося ребенка.       Сказать, что я счастлива? Нет... Я рада, спокойна, уравновешена... Но пока не могу сказать, что счастлива, потому что для этого мне не хватает своего вот такого малыша.

4 года назад - Рика, я просила тебя мне не звонить! - Ответила я на разрывавшийся от звонов, телефон - Помоги мне... - после всхлипов раздалось в трубке. - Фредерика, где ты? - Я тут же остановилась посреди института искусств, в котором училась на третьем курсе. - Я дома. - Сиди там, я буду через пятнадцать минут.       Я думала, что буду через пятнадцать минут, а на деле оказалось, что я приехала чуть раньше. Сестра нашлась в комнате, лежащая на кровати и тихо ревущая в большого плюшевого медведя. - Что с тобой? - наплевав на обиду, которая все еще сжимала сердце при виде фото-рамки, с которой на нас смотрела Рика и Дориан, обратилась я к сестре. - Он убьет меня... - Кто? - Дори.. - Дориан убьет тебя? За что? - Серьезно, я не понимала свою близняшку. - Я... - она закопошилась, села на кровати и протянула мне на раскрытой ладони футляр с тестом. - Ты беременна... - выдохнула я. Как же хотелось заплакать: сначала она забрала Дориана, а сейчас носит под сердцем ребенка от него. - Это его ребенок? - Да... - Затравлено ответила сестра и снова заплакала. - Так скажи ему. Он любит детей... Мне он так говорил. - Нет, сестренка, он не любит детей. Он их ненавидит. - Последнюю фразу сестра буквально выплюнула. - И что ты будешь делать? - Спросила я, когда она снова упала на кровать и заплакала. - Я... - она повернулась ко мне и почему-то успокоилась, остались только всхлипы. - Я... Я сделаю аборт. Да! Я так и сделаю. - Нет! Рика, это ребенок! Нельзя так! - Я была в шоке от решения сестры, готовой на все, лишь бы быть с ним. - Но он.. Ты не понимаешь... - Она стала хватать меня за руки и плакать с новой силой. - Нет! - мне удалось вырваться из захвата Рики, и я отпрянула к двери, проговорил сквозь зубы последнее, - Я тебе не сестра, если ты это сделаешь!

- Я тебе не сестра... - Повторила я, когда на руках почувствовала копошение.       Мальчик проснулся. Зевнул, потянулся и стал тереть глазки сжатыми в кулачки ручками. Темные волосы стали чуть всклокоченными ото сна, щечки чуть зарумянились. - Лео! - проговорил Нандо, который, оказывается, сидел на соседнем диване и наблюдал за мной и ребенком. - El tío Nando! [Дядя Нандо!] - проговорил мальчик и соскочил с моих рук, побежал к своему родственнику, а я стала наблюдать за тем, как мужчина и ребенок смеялись и веселились.       Чуть позже нас позвали к столу, потому что подошло время обеда, так что мы все уселись за большой стол и стали с огромным удовольствием поглощать все то, что было приготовлено сестрой Фернандо. Ели все достаточно тихо, ну, я не беру в учет веселый лепет детей, которые постоянно переглядывались. Олалья периодически осаживала детей, но все происходило так дружно и без ругани, что мне было как-то даже не по себе. Потому что, сколько себя помню, мы с Фредерикой были очень непоседливыми, и маме постоянно приходилось как-то очень строго с нами разговаривать, после чего они с отцом закрывались на балконе и долго-долго разговаривали... Позже я поняла, что папа, будучи психологом, пытался перенаправить гнев мамы в другое русло... в частности, у них часто заходили разговоры о третьем ребенке, потому что папа очень хотел мальчика, но после нашего с Рикой рождения мама была против еще раз беременеть. Собственно, после обеда мы с Нандо и уехали. А когда уезжали, Лео снова ухватился за мою ногу и снова что-то залепетал. - Ты ему понравилась. Даже не представляю, что такого ты с ним сделала за три часа сна, но он хочет увидеть тебя еще раз. - Улыбнулся футболист, когда поднял племянника на руки, а затем передал его Олалье.