Мотылек

- Я… я не понимаю, - растерянно произнесла Катарина, глядя на сидящую напротив девушку. Две души, живущие в одном теле. Как это возможно? - Ну, это вообще сложно понять, - пожала плечами Дженни-Лейла, невесело улыбнувшись и не сводя с юной герцогини янтарных глаз. – Мы сами толком до конца не понимаем, как мы вдвоем уживаемся в одном теле. – Ой! – внезапно воскликнула она. При этом цвет ее глаз изменился на голубой. – Рафаэль же просил нас зайти к нему с утра. «Ну, вот еще! Он опять нас ругать будет! Не пойдем!» - Но, Лейла! «Не-а! если хочешь, иди, а я никуда не пойду. - И как ты себе это представляешь? Мы в одном теле. «Значит, никуда не идем» Глядя на спорившую сама с собой Дженни-Лейлу, Катарина не знала о чем и думать. На первый взгляд у русоволосой явные признаки раздвоения личности. Но ведь у тех, кто страдает этим недугом, обе личности обычно властвуют над телом по очереди, и при этом ни одна, ни вторая может не знать о существовании другой. А у Дженни-Лейлы обе личности живут одновременно. Со стороны это выглядит жутко, при том, что у нее постоянно меняется цвет глаз. - А пойдем гулять? – внезапно предложила она, сверкнув янтарем в глазах. - Расправим крылья и улетим из замка? - А, - замялась Рин, - а как же Рафаэль? - Да ну его! Уйдем тихо и все. Но в этот момент раздался стук в дверь, и на пороге комнаты возник дворецкий. - Леди Дженни-Лейла, - обратился он к русоволосой, - герцог велел сопроводить вас в его кабинет. - Не стоит, Бернард, мы сами дойдем, - отказалась девушка, в чьей головке уже продумывался план побега. - Леди, мне отдан приказ, и я не могу его не выполнить. И хотела бы Дженни-Лейла что-нибудь возразить, но дворецкий глядел на нее взглядом не терпящим возражения. И к тому же он ведь ни в чем не виноват. А если Лейла все же уговорит Дженни убежать, то бедненький Бернард однозначно попадет под горячую руку Рафаэля. А герцог Элгари очень страшен в гневе. - Встретимся в саду, - бросила девушка на прощанье Катарине, прежде чем вслед за дворецким покинуть ее покои. *** Полной грудью вдыхая аромат цветущих растений, Катарина неторопливо шла по мощеной дорожке. Порою останавливаясь и поднимая к небу лицо, она чувствовала, как солнце наполняет ее своим теплом. Ей было тепло и уютно под его лучами и она чувствовала, как ее кожа, ставшая за долгое время пребывания в замкнутом пространстве неестестсвенно бледной, приобретает нормальный цвет. Остановившись около одной из клумб, девушка сорвала темно-бардовый цветок анемона и продолжив путь вплела его в волосы. Пройдя мимо клумб с цветущими огненными гайлардиями, вокруг которых кружились пчелы и всего на миг задержавшись рядом с кустами жасмина, Рин направилась к небольшому озеру, в центре которого располагался небольшой садовый павильон с террасой. Не дойдя всего пару шагов до мостика, ведущего к павильону, Катарина увидела невысокого мужчину средних лет в перчатках, склонившегося над клумбой с гладиолусами. Едва заметив ее, садовник поспешил почтительно поклониться юной герцогине. Улыбнувшись, Рин чуть склонилась в ответ. Ей нравился этот человек, пожалуй, единственный из всей здешней прислуги, не считая Лилу конечно. А вот кто ей совсем ни капельки не нравился, так это Клара. И это чувство взаимно, потому что каждый раз когда экономка смотрит на нее, Рин кажется будто эта женщина хочет ее убить. К счастью по пути из своих покоев до сада, девушка ни разу не встретила эту женщину. - Герцогиня Элгари! - раздался веселый голосок. - Джени-Лейла, не называйте меня так, - отозвалась Рин, взглянув на спешившую к ней девушку. - Почему? Тебе не нравится твой новый титул? – поинтересовалась та. - Нет, - ответила брюнетка, сдерживаясь, чтобы не признаться, что она на все готова лишь бы избавиться от титула и в особенности от мужа, подарившего ей этот титул, и вновь стать свободной. - Для друзей я просто Рин. - Пройдя вглубь павильона, она присела на длинный мягкий диван, стоявший там. – А зачем вас вызывал к себе Рафаэль? - поспешила она сменить тему, когда русоволосая открыла рот, чтобы что-то сказать. - Попросил показать тебе город, - коротко ответили Дженни-Лейла, опустив ту часть их беседы с братом, во время которой он отчитал их за то, что они сбежали из школы не предупредив никого из учителей. И зачем только директор ему письмо отправил? - Он сказал, что ты уже давно не выходила из замка, - добавила она, присев в плетеное кресло напротив Рин. Катарина скривив лицо кивнула в ответ. - Почему? - искренне удивилась русоволосая. - Сейчас же лето, солнышко светит. Нужно каждый день гулять, расправлять свои крылья, чтобы они напитались солнечным светом и пыльцой. - Да я так и делала, пока, - Рин сделала глубокий вдох, - пока экономка меня не отругала за это. - Ох уж, эта Клара, - процедила сквозь зубы Дженни-Лейла. - Вечно ей все не нравится. Давно уже говорили Ральфику уволить ее, а он все не хочет. Видите ли она работник хороши! А мы считаем, что она настоящая ведьма, в самом дурном смысле этого слова. Нас она тоже пыталась строить, - поведала Дженни-Лейла, вспоминая первые месяцы их жизни в замке брата. - Но после того как мы (случайно, конечно) опробовали на ней новое заклинание из раздела трансфигурации, она предпочитает молча терпеть все наши выходки. - Но как так вышло, что вы две души в одном теле? - спросила Катарина, вспомнив их прерванный разговор. - Вы ведь не с рождения такими были? - Нет, конечно! – Воскликнула русоволосая, откинувшись на спинку кресла. - Раньше мы обе были совершенно обычными девушками. У каждой было свое тело, своя жизнь. Было. Ровно до тех пор, пока один примерзкий виконт не попросил моей руки, то есть руки Лейлы, - пояснила девушка, сверкнув янтарным светом в глазах. - Отец был готов сыграть свадьбу в тот же день, а вот я наотрез отказалась. А он оказался колдуном, да еще и злопамятным. Вот он в отместку взял, да и проклял нас, то есть Лейлу. Правда после этого я должна была умереть, но Ральфик вовремя вмешался, и я осталась жива, если можно так сказать. Правда душа отделилась от тела. В свое тело меня не пустил какой-то барьер, видимо созданный этим виконтом, поэтому, чтобы не исчезнуть, мне пришлось временно расположиться в теле моей любимой сестренки. Все хорошо, вот только она белая, - пожаловалась девушка. - То есть? - не поняла Катарина. - Она пользуется только белой магией, это ее сила. А моя же сильная сторон, это черная магия. Мы хоть и близнецы, но родились с разницей в семь минут. За эти семь минут солнце при сиянии которого родилась Дженни скрылось за горизонтом и в небо взошла луна, под которой я и родилась. В ту пору как раз стояли белые ночи, поэтому нас и назвали Дженни и Лейла - Белая и Ночь. И мы кстати не так уж и похожи.