Первые дни

Первые дни после смерти Стоика Обширного выдались трудными для всего племени и для каждого в отдельности, но тяжелее всех было молодому вождю. Астрид старалась помочь Иккингу во всем - дела племени, вечные заготовки к какому-нибудь событию, визиты вождей других племен. Для девушки было важно, чтобы юноша под тяжестью бремени вождя и потерей столь близкого человека не сломался. Понимала это и Валка, не смотря на тяжесть своего личного горя она, как любая мать, пыталась отгородить своего сына от боли. Но Иккинг хотел сам справиться, а уж если он чего-то захотел, все понимали, что он не отступится, поэтому они: Валка, Астрид, Плевака и остальные наездники, негласно распределили обязанности, чтобы не добавить вождю проблем. Астрид смеясь подмечала, что Сморкала и близнецы настолько сосредоточены на своих заданиях, что за ними не надо ничего переделывать, поэтому у Иккинга есть свободное время, чтобы они с Беззубиком могли полетать. Парень благодарно улыбался, но улыбка не касалась его глаз. Однажды он поделился со своей невестой, что не может больше летать, как прежде. Голубой небосклон, в котором он надеялся найти спасение от тяжелых воспоминаний и ночных кошмаров, теперь был против него, но на земле ему было еще хуже. Казалось, он примерил на себя шкуру Беззубика, когда дракон не мог летать и был вынужден коротать дни в овраге. Касаясь кончиками пальцев груди юноши, Астрид шептала, что отец всегда с ним, он в нем самом, ведь без него, его сын не был бы таким, какой он есть. Иккинг прижимал ее к себе, словно желая раствориться в ее тепле, шепча благодарности, но оба понимали, что слов недостаточно и когда боль становилась совсем невыносимой, он садился на дракона и летел ввысь, словно за ним снова гналась Красная Смерть. Если его не было слишком долго, Астрид отправлялась его искать. Находя его на одном из островков, лежащего с прикрытыми рукой глазами, девушка, не говоря ни слова, садилась рядом и начинала осторожно гладить волосы юноши, иногда ласково касаясь виска и щеки, с еще не высохшими дорожками от слез. Когда он убирал руку и голубые глаза встречались с зелеными, она дарила ему ободряющую улыбку, словно приветствуя путника прошедшего сквозь бурю, а он улыбался ей в ответ, будто так и было.