Прилив

Дом пронизывают солнечные лучи. Они забираются везде - в створки окон, в складки скомканной простыни, отражаются в бутылке все еще открытого вина на столе. Падают на раскиданные по подушке волосы наяды, на лицо и руки без бинтов. Леви слегка морщится во сне. Утреннее солнце проявляет недюжинную настойчивость, и девушка все же открывает глаза, просыпаясь. В ее щеку тут же тыкается что-маленькое и проворное, как рыбки на мелководье. Синеволосая потягивается и садится на кровати, все еще сонным взглядом обводя комнату. Адмирала в ней не оказывается, как и его одежды или оружия. Ее собственная одежда - полупрозрачная туника - валяется где-то на полу, а простыня сбилась куда-то вбок. Мелким и проворным оказывается почтовый пузырь - водяная сфера-посланник странного перламутрового цвета. Любой цвет что-то значит: синие - погодные предупреждения, зеленые - приказы от вышестоящих, бирюзовые - обычная почта. А вот что может значить перламутровый? Может, что-то, связанное с контрактом? По спине девушки пробегают мурашки. Нарушение? Но она же... В голове словно проясняется, заставляя воспоминания прошлой ночи буквально вспыхнуть в памяти девушки. Леви густо краснеет. Обещала же, сама себе, в людей не влюбляться, и тем более не спать с ними! Хотя она, кажется, нарушила оба сразу. Не может же быть, что это - нарушение контракта! А Гажил... Девушка подскакивает с кровати и кидается к двери. На полпути соображает, что совершенно обнажена, и кидается обратно, к кровати, хватая простыню и кутаясь в нее наподобие тоги. Руки и плечи остаются открытыми. В таком виде девушка выскакивает в соседнюю комнату, сопровождаемая перламутровым почтовым пузырем. В столовой по-прежнему беспорядок. Раскиданные овощи, вещи, посуда, уроненная вчера кружка, бутыль уже выдохшегося вина. Пылинки, танцующие в солнечном свете. И никого. Наяда обшаривает помещение в поисках хоть какого-то намека на его присутствие, заглядывает под стол, в шкаф, в уборную. Никого. Внезапно девушку пронзает догадка. Простая и очевидная. Девушка опускается на колени, не обращая уже внимания на перламутрового посланца. Уплыл? Да быть не может. Он же не мог уплыть, он же обещал, что будет рядом... Или ей просто приснилось? Или он просто не говорил это всерьез? Может, его вообще не было здесь? Леви мотает головой. Это уже чересчур, откуда тогда беспорядок. Кажется, он просто не сдержит обещание. Люди вообще редко их держат. Леви медленно поднимается, и все в той же простыне выходит на порог и усаживается на ступеньку. Будет ей уроком, наверное. Синеволосая откидывает волосы назад и безразлично тыкает пальцем в почтовый пузырь. Что бы там ни было, хуже уже не будет. Пузырик лопается, развеиваясь радугой, и в воздухе, словно из ниоткуда, доносится сухой, официальный голос. - Подопечная контракта номер 1-1-4-7-3, взятое имя МакГарден... Леви слушает вполуха, пытаясь пропустить мимо ушей официозы и уловить суть, но внезапно до нее доходит нечто странное. - Поздравляем! - секундная пауза, - Повтор будет осуществлен три раза. Подопечная контракта номер 1-1-4-7-3, взятое имя МакГарден, вчера, за две минуты до полуночи, в связи со смертью одной из сторон контракта, ваше соглашение было расторгнуто. С момента прослушивания вами данного сообщения, вы становитесь свободной наядой, и вольны плыть собственным путем. Поздравляем!.. Повтор будет осуществлен три раза. Подопечная контракта... Вестник продолжает повторять сообщения, но Леви уже его не слушает. Смертью? Леви хмурится, глядя в песок. Джет и Дрой не могли погибнуть в одно и то же время, а если бы погиб только один из них, контракт бы не был расторгнут. Внезапно наяда вскидывает голову. А если за смерть считается... Девушка резко встает и твердо входит обратно в дом, и с совершенно серьезным и сосредоточенным выражением лица сворачивает в спальню. Подходит к кровати и тут же замечает то, что не заметила в спешке минутами раньше. Наверное, об этом надо было сообразить еще раньше. Наяда расплывается в улыбке. Счастливой и почти детской словно освещающей ее всю. В следующую секунду синеволосая уже шарит глазами по комнате, разыскивая свою тунику. Она тоже принадлежит морю, нельзя оставлять ее здесь, и пусть она растворит ее сразу же, как войдет в воду, а себе создаст другую, чистую, без следов и воспоминаний. Через несколько мгновений она уже бежит по песку к морю, натягивая тунику. Сейчас отлив, утро, и песок все еще мокрый, но совершенно не обжигающий, а лишь прохладный. Одно лишь это заставляет наяду подпрыгивать на бегу. На кромке, там, где волны накатывают на берег, она все же останавливается. Сложно поверить в свое счастье, когда оно так близко и так внезапно. Наяда осторожно, на секунду наступает в воду и тут же отскакивает. Но ничего не происходит. Мокро. Холодно. Слегка щиплет от соли на обожженных ногах. Леви снова расплывается в улыбке, и снова медленно наступает в воду. Волны ласково омывают кожу, пенятся вокруг. Песок вымывается из-под пятки. Она делает еще один шаг, и еще один, наслаждаясь каждым мгновением. Кажется, она ждала этого целую вечность. Вода достает ей до щиколоток, до колен. Раны на ногах зарастают прямо на глазах: теперь морская вода - ее покровительница, ее мать, заботящаяся о ней. По всему телу словно разливается легкость, хочется смеяться и плакать одновременно. Одежда намокает, но, в отличие от обычной, человеческой, не липнет к телу, а только становится легче и свободней. Наяда уже стоит в воде почти по плечи. Можно уже нырнуть. Вернуться в море. Но она оборачивается. Смотрит на домик, в котором жила несколько лет и где не осталось абсолютно ничего. Где она оставила воспоминания о Железном адмирале. Леви мотает головой. Вот дался ей этот адмирал! Только душу корежить. Уплыл - и ладно! Девушка отворачивается от берега, переводит взгляд на солнце и, не отрывая глаз, погружается в воду. Надо его найти. Вон какой след от его лодки четкий. *** Гажил снова налегает на весла. Пятиминутный перерыв, конечно, не помешал, но еще несколько секунд - и его снесет течением. Она, должно быть, уже проснулась. Наверняка проклинает его всеми доступными способами. Ей только нужно подождать. Он обязательно убьет Хвостатых. И она не будет больше так тоскливо смотреть на море. Внезапно неподалеку от лодки раздается резкий плеск, заставляющий Редфокса резко повернуться на звук и, даже не думая, ударить нарушителя веслом. Впрочем, за секунду до удара он останавливается, точно застывая на месте. На борт лодки опирается улыбающаяся, ужасно знакомая наяда.

Домик у берега вместе со всем беспорядком был сожжен Хвостатыми, как только они прибыли туда, встревоженные известием о расторжении контракта. Железный адмирал так и не вернулся на службу и до сих пор считается без вести пропавшим в море. А по Фиорскому заливу все чаще стали ходить слухи о Морском Дьяволе - пирате, не имеющим ни корабля, ни команды, только маленькую лодку, да и то никто ее не видел. Кто-то утверждает, что он умеет управлять морем, кто-то - что заключил контракт с самой могущественной наядой. Обе версии не так уж далеки от правды.