Письма к Бесс

Дражайшая Бесси! Следующий день начался с того, что я проснулась от телефонного звонка. Мой мобильник, лежавший на табуретке, приставленной к кровати на манер ночного столика, разрывался, издавая отчаянное мяуканье. Я не глядя нажала на кнопку «ответ» и проговорила: – Слушаю. – Привет, Нэнси! – отвратительно бодрый голос Санни ударил меня по мозгам. – Как дела? – Дай-ка подумать, – иронично протянула я, принимая сидячее положение. – Вчера я получила удар по голове, потом чуть не умерла в колодце, а теперь меня будит чокнутый кореец, чья голова забита всякой всячиной, как лавка старьевщика... Всё в полном порядке, парень. – Сейчас одиннадцать утра, – усмехнулся мой собеседник. – Так какие у тебя планы? Когда вылетаешь? – Куда вылетаю? – не поняла я. – Домой, разумеется, – проговорил он. – Что-то я сомневаюсь, что ты собираешься прожить в Великобритании всю жизнь. Америка тебе ближе, хотя там и живет недоразумение по имени Нэд. С минуту я молчала. – Санни, – выдала я, наконец. – Я не могу вернуться домой сейчас. Разве ты не понимаешь? Нам нужно заявить в полицию. – Я понимаю только то, что ты просто обязана ехать домой, – убеждал он меня. – Это – «золотая молодёжь», ясно? Родительские деньги вытащат их из любых неприятностей, и в итоге ты же окажешься виноватой! А про семью итальянки я вообще предпочту умолчать. – Но я не могу позволить убийцам оказаться на свободе! – возмутилась я. – Жизнь им отомстит, – уверенно ответил кореец. – Послушай меня, Нэнси. Собирай вещи, возвращайся домой. Скажи профессору, что Ричард покончил с собой из-за депрессии. – Я перестану себя уважать, если сделаю это, – бросила я. – Это вряд ли, – возразил Санни. – Ты довольно часто совершала не очень красивые поступки. – Но не настолько! – Может быть, – согласился он . – Но сейчас на кону стоит ни много ни мало – твоя жизнь. Я сглотнула. – Я подумаю, – проговорила я, прежде чем нажать на «отбой». Встав с кровати, я быстро умылась и оделась. Я не собиралась идти на компромисс с собственной совестью. С Санни или без него, я пойду в полицию. Я прошла в комнату с камином и ахнула. Там уже кто-то сидел. Их было двое: мужчина чуть за шестьдесят и молодая женщина. Бесс, помнишь фильм «Крестный отец»? Мой первый гость был похож на Марлона Брандо в роли Дона Корлеоне, но не внешне, а аурой внутренней силы, которую излучал. Он был плотного сложения, с сильно поседевшими густыми волосами; держался прямо и горделиво; темные глаза и орлиный профиль выдавали его этническое происхождение. Женщина была похожа на него. И на Анну. Но, в отличие от, как я сделала вывод, младшей сестры, у этой дамы в глазах читались ум и проницательность. И именно она заговорила со мной по-английски. – Доброе утро, Нэнси. Надеюсь, вы извините нам наше бесцеремонное вторжение. Я опустилась на свободный стул и кивнула. Итальянка продолжала: – Меня зовут Мария Джованолла, а это, – она указала на мужчину, – синьор Альфредо Джованолла, отец меня и Анны. – Очень приятно, – выдавила я, стараясь унять дрожь в пальцах. – Взаимно, – холодно улыбнулась Мария. – Перейду сразу к делу. Мы в курсе неприятной ситуации с фермером и приятелем Анны. Нам очень жаль. Мы передали семьи погибшего местного жителя анонимную материальную помощь, а, что касается Ричарда, то во многом это было его собственное решение. Мы также надеемся, что сможем договориться с вами по поводу того, что знаете вы. – Так это вы сбросили меня в колодец?! – вскрикнула я. Итальянка подняла брови. – О, нет, синьорина, – ответила она. – Мы не используем такие методы, ведь при них велика вероятность того, что жертва выкарабкается, и вы – живое тому доказательство. Извините за каламбур. Мы предпочитаем старый добрый револьвер, да и то только после того, как не сработает метод убеждения. В случае с вами, я полагаю, до этого не дойдет. – То есть, убийцы останутся на свободе?! – возмутилась я. – Вы это предлагаете? – Можете не волноваться, – всплеснула руками Мария. – Жизнь их накажет рано или поздно. Я опустила голову. Эти бандиты не оставляли мне выбора. Я прекрасно осознавала, насколько могущественной была та организация, которую они представляли. Если бы я решила бунтовать, они бы нашли меня, где угодно... – Хорошо, – выдавила я. – Я поняла вас. – Отлично, – сверкнула зубами итальянка. Она порылась в сумочке и достала оттуда аккуратно сложенный лист бумаги. – Здесь – билет на самолет и немного денег за беспокойство, – пояснила она. – Я не возьму деньги, – заявила я. – Я настаиваю, – она сунула лист мне прямо в руку. – Профессор Уэствик довольно скуп, насколько мне известно. Они встали, чтобы уйти, но я окликнула их. – Последний вопрос: что будет с Санни? – Вы имеете в виду нашего корейского приятеля? – нахмурилась Мария. – Он уже уволился из Гарроу и купил билет на самолет на свою историческую родину. Рейс на Сеул вылетает сегодня в семь. Но денег он не взял. Он поджег все купюры, сказав, что они несут плохую карму. Надеюсь, вы так не поступите, синьорина. С этими словами итальянка развернулась и вышла за дверь следом за отцом. Я глубоко вздохнула и задумалась. Скорее всего, мне придется поступить именно так, как хотят они. В конце концов, на то они и «коза ностра»: у них есть опыт делать предложения, от которых невозможно отказаться. Но кто, всё-таки, сбросил меня в колодец? Я нахмурилась. Ответ был очевиден, но я не хотела об этом думать. Скорее всего, идея была Анны, а исполнитель... Гарри? Чарльз? Да, скорее всего, один из них. Или оба. Какая теперь-то разница? Знаешь, что самое неприятное на свете, подруга? Компромисс с собственной совестью.