Пират и девочка

      Черная Пантера вернулась в свой вигвам. Стремительно прошла внутрь, заставив колыхаться полог, закрывающий вход. Бросившись к сундуку в углу, она стала перебирать свитки. Под руку попадались совершенно бесполезные, в данный момент, вещи. Наконец она нашла нужный пергамент.       Дважды прочитав свиток, женщина устало протерла глаза и легла на ложе из шкур и веток. Ей был нужен отдых. Слишком уж много сил было потрачено. Пантера сама не заметила, как уснула. Во сне ей было комфортно и спокойно. На следующий день женщина решила отправиться на пиратский корабль.       Джеймс Крюк уснул лишь под утро. Всю ночь болели ребра, мешая провалиться в забвение сна. Избавление пришло, когда сознание окончательно вымоталось от мыслей и боли и решило абстрагироваться от всего.       Разбудил его стук в дверь.       - Что такое? - хриплым после сна, недовольным голосом спросил мужчина.       - Капитан, вас хочет видеть Черная Пантера, - послышался голос пирата Старки.       Джеймс кое-как встал, открыл дверь и пропустил женщину в каюту.       - Мучает боль в груди? - спросила знахарка.       Капитан молча кивнул. Женщина протянула руку, коснулась его груди, стянутую повязкой, и что-то прошептала.       Боль исчезла.       - Я нашла способ снять порчу, наложенную на Венди. Необходимые травы растут высоко в пещере. Я завтра пойду туда, - сказала Черная Пантера.       - Я пойду с тобой, - произнес капитан, но пошатнулся и едва не упал.       - Сейчас тебе нужно поберечь себя и дать организму восстановить силы, - ответила знахарка. Мужчина хотел было начать спорить, но слабость накатила на него, и он опустился в кресло, тяжело вдыхая воздух.

***

      Для Венди потянулись тоскливые, долгие дни. Хотя головная боль и перестала мучить ее, но стала мучить боль моральная, не менее страшная. Девочка тосковала по Джеймсу, по Черной Пантере, по племени индейцев, приютивших ее. Родители ужасно волновались все то время, что ее не было дома, и потому были очень недовольны ее поведением. После этого девочка сразу была атакована своими братьями, требовавшими рассказать о том, где она пропадала. Еле отделавшись от них, Венди сразу же улеглась на кровать, отказавшись общаться с кем бы то ни было. С тех пор она почти ни с кем не заговаривала, делая это лишь в крайнем случае, стала замкнутой. Родители удивлялись, братья недоуменно пожимали плечами, а немногочисленные знакомые осуждающе качали головами. Но Венди была погружена в свои мысли, постоянно мечтая о возвращении к полюбившимся ей людям и мысленно проклиная того, кто наложил на нее страшную порчу.       Так прошло две недели.       В этот вечер девочка была особенно грустна. Тоска по друзьям из Небыляндии и капитану достигла своего апогея. Неохотно поужинав (мать была очень удивлена тем, что Венди отказалась от пудинга, который всегда любила, из-за чего даже потрогала дочери лоб, желая убедиться, что та не заболела), она поспешно встала из-за стола и, пожелав родителям и оставшимся доедать десерт братьям спокойной ночи, взбежала вверх по лестнице в спальню. Было еще довольно рано, но за окном уже стемнело, и холодный мрак ночи распространился по городу.       Девочка со вздохом уселась на подоконник и задумчиво устремила взгляд на источавшие желтый свет фонари. Ей впервые стало страшно. Вдруг она никогда не вернется в Небыляндию? Но Венди поспешно отогнала мрачные мысли и вновь принялась мечтать о своем возвращении, о том, как обрадуется Джеймс, увидев ее. Венди очень надеялась, что он чувствует себя лучше и не переживает из-за ее отсутствия. Но в то же время ей хотелось, чтобы он тоже скучал по ней, ведь это было бы доказательством того, что ее чувства не безответны. Впрочем, еще немного поразмышляв об этом, она решила, что не нуждается в доказательствах подобного рода. Пусть капитан будет счастлив. Ему нельзя слишком сильно волноваться.       За такими размышлениями Венди сама не заметила, как ее веки, потяжелев, сомкнулись. Морфей нежно обнял ее и повлек в свою страну снов. Сперва девочке снилась какая-то неразбериха: поляны, цветы, леса сменяли друг друга, словно спящая куда-то неслась над ними. Но вот все это исчезло, и Венди оказалась перед знакомым вигвамом - вигвамом Черной Пантеры.       Знахарка стояла у входа, ее взгляд был направлен прямо на Венди. Девочка подошла поближе, с любопытством вглядываясь в лицо женщины. Та улыбнулась и проговорила:       - Все готово, Венди. Ты можешь вернуться в Небыляндию. Я смогла приготовить про... В этот момент Венди словно что-то встряхнуло, и чудесное видение вигвама и его обладательницы закачалось и растворилось. Девочка резко распахнула глаза и увидела лицо миссис Дарлинг.       - Венди, ты задремала на окне, - проговорила мать обеспокоенно. - Наверное, ты устала. Ложись в постель. Спокойной тебе ночи.       Она нежно поцеловала дочь в лоб и вышла, прикрыв за собой дверь. А Венди улеглась на кровать, укрывшись теплым одеялом. Увиденный только что сон не давал ей покоя. Ей казалось, что все это было взаправду - настолько правдоподобно выглядела знахарка. Да и слова ее были необычны для простого сна. Быть может, женщине удалось связаться с ней с помощью особого ритуала, когда душа покидает тело и отправляется путешествовать по чужим снам? Уж не душа ли знахарки говорила с ней? От этой мысли Венди объяли и страх, и радость. Она решила рискнуть. Пальцы ее, словно непроизвольно, коснулись синего кристалла на талисмане, висящем у нее на шее, и потерли его.       А еще через секунду постель Венди опустела.