Один день из жизни

Джонни Шепард как всегда ногой распахнул дверь обшарпанного кабинета и, как всегда немного ссутулившись, прошел в дальний угол комнаты, как всегда приземлился за последнюю парту и как всегда, чуть прищурившись, стал с притворным интересом разглядывать через окно грязную стену соседнего дома и такой же грязный кусок неба над ним. - Это только первое предложение, но по пафосу Шепард выигрывает даже у капитана Киррахе со всеми его вдохновенными речами! - Не знаю, чё за хрен ваш Киррахе, но, мля, даже в «Бласто» пафоса меньше! На самом деле Джонни думал только о том, достаточно ли круто он зашел в кабинет. Ведь через ряд сидела Катрина, которую он усиленно кадрил с того самого дня, как расстался с Сабриной, до которой была Эльтина, а до нее Карина, а перед этой… А кто был перед Кариной? - Я, конечно, знал, что коммандер могуч, но не в таких подробностях! Во дает! - А чё, как был поблядун, таким и остался. Пока Шепард отвлекся от размышлений о собственной неподражаемости, вспоминая всех своих дам сердца поименно, начался урок. Начался и прошел так, что Джонни даже как-то этого не заметил. Хотя, в школе для таких отбросов, к каким принадлежал Джонни, всем было глубоко наплевать и на учебный процесс, и друг на друга. - Ну давай, сука, пожалуйся на тяжелое детство! - Эй, не кипятись, не всем же с младенчества сидеть на красном песке. Ладно, наплевать было не всем. Джонни заметил, как к нему направляются два его лучших друга – Малыш Билли и Пьяный Джек. Их идиотские клички всегда бесили Джонни, но он не мог отрицать, что коренастый, низкий ростом Билл имел совершенно детские черты лица, а Джек, серьезный парень и один из наиболее сообразительных учеников в их классе дегенератов, слишком часто обсуждал проблемы мироздания с алкоголем различной крепости. Сегодня, впрочем, Джек был мрачен и суров, а Билли распирало от любопытства, так что Джонни сразу понял, о чем будет разговор. И ему это не нравилось. - Джон, это правда? – Джек начал без прелюдий. Джонни подумал, не послать ли его куда подальше, но, с другой стороны, обсудить новость было больше не с кем. - Да. Я ушел из «Красных». Завтра пойду записываться в Альянс, – прозвучало как вызов, хотя Джонни старался вкладывать минимум эмоций. Проблема заключалась в том, что от «Красных» уйти было сложно, и знали это абсолютно все. С другой стороны, у Джонни была впечатляющая репутация, которая могла спасти его шкуру. Еще у Джонни была биотика, но об этом не знал никто. В довершение всего, Джонни был хоть и с придурью, но все же не дурак, и прекрасно понимал, что, оставшись с «Красными», он в жизни ничего не добьется, а это Шепарда не устраивало. - Угу, еще с пеленок он мечтал отправлять Жнецов в нокаут одной левой… - И отрывать крылья Коллекционерам. - Джон, а ты не боишься? Помнишь, ведь Тобиас после такого пролежал три месяца в больнице? – не понятно, действительно ли Билли беспокоится за Джона, или ему просто интересно, что будет. - Тобиас был идиотом. Сам напросился, - резко отвечает Джон. Хотя, если быть честным, положение Джонни в разы хуже. Настроение стремительно портится, и Джонни с трудом досиживает до конца следующего урока. Потом он, уже не заботясь о производимом на женскую половину класса впечатлении, сваливает из этого учебного, если у кого язык повернется так сказать, заведения и возвращается домой. - Он разве не в приюте жил? - Если я все правильно помню, кэп оттуда постоянно сбегал, и так всех достал, что ему разрешили жить самостоятельно. Комнату, которую Джонни снимает последние пару месяцев, трудно назвать домом, да и сам он ее таковой не считает. Просто место, где можно переночевать и кинуть вещи. Но сегодня ни вещей, ни каких-либо признаков обитания в ней человека не видно – Джонни уже собрал все пожитки, которые ему разрешили бы взять в Альянс, и выкинул все остальное. Больше всего страданий Джонни перенес, когда выкидывал свои любимые плакаты из фильмов о Войне первого контакта, и, хотя Джонни был уже взрослым мальчиком и не особенно сентиментальным, голые стены нагоняли на него тоску. Как и висевшие на наименее голой стене часы, открытым текстом заявлявшие, что делать Джону до завтрашнего дня катастрофически нечего. Посему унылый Джонни, не сильно напрягая извилины, выбрал опцию «спать». Проснулся Джонни часа в три ночи от странного скрежета, доносящегося со стороны двери. Смотреть в глазок он не стал – и так все было ясно – и, схватив сумку с барахлом, Джон уверенно выбрался через окно на пожарную лестницу. Только вот он не ожидал, что там его будут ждать. Громкий топот доносился снизу, так что Джонни в ускоренном темпе направился в прямо противоположном направлении – на крышу. А топот не только не становился тише, но теперь сливался с криками и переругиванием. Неужели его уход их так разозлил? Путь с крыши давно заучен: прыжок на балкон соседнего дома, два пролета по пожарной лестнице, пара перекатов, прыжок на крышу следующего дома… Можно спускаться? Как оказалось, не стоило. Джонни охреневал от масштабов операции. Ради него «Красные» оцепили весь район. Ну да, он ушел немного со скандалом, да, сломал главарю нос, испоганил партию красного песка и утопил несколько ящиков с оружием. Честно говоря, Джонни не верил, что «Красные» решили играть во взрослые игры, трансформироваться из уличной шпаны в нечто большее, и надеялся, что проваленная при его активном участии первая сделка образумит их. Что ж, как выяснилось, зря старался. У тех парней, что встретили Джона на земле, огнестрельного оружия не было, но он заметил слабое свечение инструметронов подпольного изготовления. Когда, когда, черт подери, они успели? Джонни понял, что угодил в окружение и без драки ему не уйти. Хотя уйдет ли он вообще? Вокруг него столпилось человек пятнадцать, и хотелось надеяться, что больше никто к ним не подтянется. «Была – не была!» - пронеслось в мозгу Шепарда, и он первый нанес удар, выведя из строя нескольких противников биотической волной. Не ожидавшие такого отпора нападающие немного помедлили, но, решив, что численные перевес обеспечит им победу, гурьбой кинулись в атаку. Первые пару минут Джонни еще пытался соображать, куда бить и как, но потом, словив пару ударов разными частями тела, отключил мозг и включил инстинкты. Биотика чередовалась с привычным мордобоем, сверкали лезвия инструметронов – Джонни смастерил свой сам и мог гордиться этим творением. Шепард понимал, что надо создать брешь и драпать. Он хорошо знал район, знал, куда свернуть, как срезать, и где спрятаться, но сначала надо было обезвредить хотя бы часть бывших соратников. Скольких Джонни уложил? Штук семь? Восемь? Вроде того. Но становилось сложнее. Биотика, не сдерживаемая имплантом, начинала выходить из-под контроля, мышцы вопили о перегрузке, а инструметрон жалостно попискивал. Потрепанные враги уже не рвались в бой, но и не испытывали желания расходиться по домам. Их было больше, и они чувствовали себя хозяевами положения, они развлекались. - Мля, ну герой! Ща всех раскидает, зародыш СПЕКТРа! - Не думаю. Обычно в критических ситуациях прилетаю я на «Нормандии», но… Джонни искренне надеялся, что хотя бы пара нападающих вызовется подраться один-на-один, и он отправит их в нокаут, но надежды опять не оправдались. После небольшой передышки свалка продолжилась в том же духе. Джонни выдал еще пару всплесков биотики и избавился от нескольких особо наглых экс-товарищей, но вскоре он стал замечать, что все чаще пропускает удары, что вкус крови во рту все ярче, громче гудит голова, которую разрывает шум и какие-то резкие звуки. Джонни хотел было осмотреться, но в этот самый момент кто-то резко двинул ему в солнечное сплетение, и мир поплыл перед глазами. Отключаясь, Джонни понял, что кричала сирена. - Оп-паньки, вот и первая отсидочка! - Да нет, Шепард не сидел, угомонись. - Вот печаль-то! Я уж подумала, что нашла родственную душу. Джон пришел в сознание на заднем сидении, кажется, полицейской машины. Точно он определить не мог, так как лицо ощутимо опухло, и глаза еще ощутимей заплыли. Не самый респектабельный вид для военкомата, жаль. - Очнулся, парень? – спросило какое-то темное пятно справа, отдаленно напоминающее человека. К удивлению Джона, в военной, мать ее швею, форме. Джонии успел уже пожалеть, что остался слишком жив, чтобы понимать, что он снова по уши в дерьме. Что ж, Джон Шепард, попрощайся с военной карьерой! Однако «мистер Черное пятно» явно ожидал ответа. - Да, сэр…эээ…так точно, сэр? – ничего умнее Джонни выдавить из себя не мог, но собеседника ответ удовлетворил. - Вот и прекрасно. Сейчас отвезем тебя в мед-центр, вправим тебе, кхм, мозги, то есть поставим имплант, поваляешься там пару деньков и отправишься в свою часть. Джонни подумал, что у него, наверное, и вправду съехала крыша, ибо единственная возможная трактовка данной фразы никак не вязалась с его отнюдь не радужными представлениями о собственном будущем. - В часть, сэр? - Ты уж прости, но джентльменский набор в твоем багаже как бы намекает, куда ты собирался. Конечно, тебя допросят, проведут воспитательную беседу и все в этом роде, но терять такой биотический потенциал, как у тебя, никто не собирается, раз ты сам так жаждешь послужить в наших войсках. Ты ведь так своей биотикой так впечатлил полицейских, что они связались с нами. Джонни казалось, что он попал в страну чудес, как Алиса из старого рассказа, который им читали в приюте. События развивались в таком неожиданном направлении, что Джонни даже не до конца осознавал происходящее. Откуда у него такой биотический потенциал? Джон не имел привычки себя недооценивать, но биотическим богом себя никогда не считал, а тут такой поворот. Да еще и сразу в армию. После всего, что он натворил. Или может у него все же слуховые галлюцинации? Пока Джонни пытался выяснить, реален ли мир вокруг, его собеседник продолжал вслух рассуждать о перспективах Джона. - И отправим тебя учиться на космопеха. Лучше, думаю, на штурмовика. Можно было бы на адепта, но ты, как я вижу, слишком любишь кулаками махать, так что в штурмовиках от тебя явно будет больше толку. Как тебе такой расклад? Джонни даже не знал, что ответить. Умные ответы у него закончились до начала этой беседы, так что он ограничился «я согласен, сэр». - Чтобы разнообразить свои ответы, называй меня капитан, Джон, верно? - Так точно, капитан. Джон. Джон Шепард. - В таком случае, добро пожаловать в Альянс, рядовой Шепард. Гаррус отрывает взгляд от датапада, с чувством выполненного долга разводит мандибулами и отвешивает немногочисленным слушателям шуточный поклон. - Не хватает только приписки: «И жили они долго и счастливо», - ухмыляясь, произносит слушатель Джек. Второй слушатель – Джокер – явно пребывает в задумчивости и крутится в своем любимом кожаном кресле. - Я вот что понять не могу: «Темное пятно», капитан – это ведь характеристика одного всем нам знакомого человека? – спрашивает в итоге пилот. Вопрос выходит на диво риторическим, ибо в дверях появляется Андерсон собственной персоной, от чего Джокер вытягивается в струнку (в пределах возможного, конечно), а Джек и Гаррус пытаются слиться с интерьером. - С каких это пор экипаж «Нормандии» стал таким пугливым? Ну подумаешь, капитана лишились – с кем не бывает! Бодрее, товарищи! - Андерсон, кажется, даже не пытается втянуть их в диалог. Подойдя к Гаррусу, теперь Советник Андерсон легким движением руки вытягивает датапад из загребущих турианских лапок. - Я вот за этим и пришел. Капитан сказал, что искать его записи нужно в калибровочном отсеке за шестым кабелем справа, но, видимо, вы, Вакариан, уже там все осмотрели хорошенько. Я это у вас заберу. Нужно сформировать положительно-героический образ капитана для его же блага, его мемуары будут весьма кстати. Вот, собственно, и все. Успехов, товарищи! Советник явно намерен удалиться, невзирая на то, что все присутствующие находятся в полном шоке от его действий. Когда Андерсон почти полностью скрывается за люком пилотного отсека, Джокер, опомнившись, кричит ему вслед: «Кто займется возвеличиванием Шепа?». Андерсон поворачивается, и на лице его мерещится не очень добрая ухмылка. - Калисса Бинт Синан Аль-Джилани.