Дадли Дурсль, Избранный

Атмосфера в доме номер четыре по Тисовой улице становилась все напряженнее. Вернон Дурсль ходил мрачнее тучи и злобно зыркал на домочадцев. Сыну он запретил выходить из комнаты кроме как в туалет, и то в сопровождении Петуньи. Дадли не сразу осознал всю серьезность ситуации. Он использовал весь свой небогатый арсенал по давлению на родителей: он орал, ныл, крайне фальшиво плакал и топал ногами так, что люстры этажом ниже ходили ходуном. Он поломал все игрушки, разбил окно и ободрал обои. Он даже пытался притвориться больным, хотя его толстенькая розовощекая физиономия буквально сияла здоровьем. Ничего не помогало. Отец все также отказывался его видеть. Петунья таскала в комнату Дадли подносы с едой по семь раз на дню, но и она избегала разговоров. Дадли приуныл и все больше времени проводил у окна, с завистью наблюдая, как соседские дети катаются на велосипедах, дерутся и лазают по деревьям. Он был, хоть вредным и избалованным, но все-таки ребёнком, и совершенно не понимал, почему родители стали так холодно к нему относиться. *** Гарри со все возраставшим удивлением видел, как сильно два странных письма повлияли на семейство Дурслей. А письма продолжали приходить. Вернон сжег два первых послания, но с каждым днём их становилось все больше. Желтоватые конверты лезли в щель для писем во входной двери, влетали в приоткрытые окна и даже сыпались из камина. Тогда Вернон забил досками и щель, и камин, и окна, окончательно отрезав Дадли от окружающего мира. Но поток писем не прекращался, ими был усыпан весь двор. Вернон сгребал конверты граблями и пихал в огромные чёрные мешки, не переставая широко улыбаться соседям. Он совсем перестал ходить на работу и все своё время посвятил борьбе со странным нашествием. Бледная невыспавшаяся Петунья следила за ним, нервно кусая губы. Гарри сгорал от любопытства. Что же такое было в этих письмах? Он преисполнился решимости добыть хотя бы одно из посланий, тем более что, как минимум, половина из них была адресована ему. Гарри старался стащить письмо, но Вернон, словно одержимый, пресекал все его попытки. Пока однажды у них на пороге не объявился великан. *** Глубокой ночью Гарри проснулся от страшного грохота, словно входную дверь пытались высадить тараном. Мальчик сел в кровати и прислушался. В наступившей тишине он, было, решил, что грохот - просто часть тревожного сна... Бах-бах-бах! Кто-то настойчиво и бесцеремеонно ломился в дверь. Вскоре послышался скрип ступенек: Дурсли спускались по лестнице. Щелкнул выключатель, и сквозь щели и замочную скважину в темноту чулана пробился слабый свет. Гарри слез с кровати и прислушался. Слова было не разобрать, но тётя и дядя явно с кем-то спорили. Затем Петунья протестующе вскрикнула, и гость протопал к чулану. Не тратя время на поиски ключа, он распахнул дверь, с треском ломая замок. Гарри пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть незнакомцу в лицо. Мужчина был огромного роста и невероятно широк, он зарос волосами и бородой настолько, что виднелись только небольшие блестящие глаза. В руках он держал потрепанный розовый зонтик. - Гарри! Я так рад снова тебя увидеть! - добродушно прогудел великан. - Выйди, выйди на свет, я на тебя посмотрю! Гарри с опаской вышел из чулана. Неподалёку стояли, пытаясь спрятаться друг за друга, перепуганные Вернон и Петунья. Даже Дадли выбрался из своей комнаты и с безопасного расстояния разглядывал странного гостя. - Ух, Гарри, как ты вырос! Совсем уж взрослый стал, - довольным голосом сказал великан; и тут его глаза округлились. - Ээээ... Гарри... Что-то я совсем слепой стал. А где твой шрам-то? Гарри отчего-то покраснел и покосился на Дадли. Тот сразу закрыл лоб ладонью и начал пятиться к лестнице. Заметив его поползновения, гость грозно нахмурился и нацелил на него кончик своего зонта. - Куда это ты собрался, толстяк? Чует моё сердце, тут дело нечисто! Что ты там прячешь под рукой? Дадли потряс головой и повернулся, чтобы бежать, но великан взмахнул зонтиком, и гостиную озарило фиолетовое сияние. От неожиданности Дадли споткнулся и упал, только сияние его коснуться не смогло и расплескалось по комнате, превратив люстру в корявый куст, а любимый ковёр Петуньи в вязкую вонючую жижу. - Ох, как нехорошо-то получилось, - пробормотал великан. Посиневший Вернон обрёл дар речи: - Убирайтесь из моего дома! Но мужчина не обратил на него никакого внимания и повернулся к Гарри, вытаскивая из внутреннего кармана куртки два письма в желтоватых конвертах с изумрудный надписями. - Не разбираюсь я в таких делах, Гарри. Думал, это ошибка какая-то - чбудто бы твой кузен настоящий волшебник, как и ты. Гарри непонимающе смотрел на него. - Простите, пожалуйста... Вы сказали, волшебник? Мужчина вздохнул и начал свой рассказ.