Ничто не случайно

Гарри оказался прав. Голлум нагнал их на закате. Парню невольно вспомнилось из далекого курса в маггловской школе, что подсолнух всегда поворачивается вслед за солнцем. Конечно, даже отдаленное сравнение Голлума с подсолнухом отдавало психологическим расстройством, но такая неясная связь с Кольцом вызывала у Поттера сильные сомнения. Что станет с Голлумом, когда они уничтожат Кольцо? Освободится ли он от его власти над собой или… эта власть окажется слишком сильна и губительна? Он смотрел на худую, сгорбленную фигуру их провожатого, что вел их за собой, и обеспокоенно поджал губу. За все это время он успел по-своему… привязаться к нему? Гарри сам не был до конца в этом уверен. Он не доверял Голлуму, но в то же время жалел его. Если бы была возможность избавить его от этой связи с Кольцом, то он бы, не задумываясь, сделал это. Может, возможность и была, волшебник догадывался, что какой-нибудь сильный ментальный маг смог бы как-то помочь, но себя к числу ментальных магов он не относил. Вспоминая уроки у Снейпа, парень передернул плечами. Интересно, если бы его самого «любимого» профессора занесло в этот мир, как бы он действовал? Представив угрюмого, мрачного Снейпа в светлом Ривенделле, окруженного эльфами, гриффиндорец тихонько фыркнул. Бедные эльфы! Они, наверно, в обморок упадут, увидев прическу Снейпа! Казалось, вся живность старалась держаться как можно дальше от Мордора. Глядя на унылую, каменистую местность, где кое-где встречалась высохшая на солнце трава, Гарри понимал, что на кроликов тут надеяться не стоит. Так же, как и на ягоды и грибы. Ели теперь они экономно. Вся надежда была на лембас и его питательные свойства. Их цель была все ближе и ближе, и им приходилось быть более осторожными. Гарри все меньше спал ночами, предпочитая дежурить, пристально всматриваясь в темноту, и то и дело поглядывая на Голлума. Что, если он ведет всех их в ловушку? Сомнения удручали, вызывая противоречивые эмоции от того, что он никак не может от них избавиться. Голлум нужен им, без него они не найдут дороги. Но как же тяжело следовать за тем, от кого в любой момент ожидаешь предательства! Он был не одинок в своих сомнениях. Сэм за минувшее время вовсе не стал относиться к Голлуму лучше, а, напротив, не доверял ему пуще прежнего. Не раз между этими двумя завязывалась потасовка, и светловолосый хоббит хватался за свой меч, грозясь убить Голлума. И только Фродо, заверявший, что без этого существа они заблудятся, сдерживал Сэма от такого радикального шага. Каждый раз, во время такой ссоры, Гарри не знал, чью сторону принять. Он стоял в стороне, держа наготове волшебную палочку, на случай, если действие зайдет слишком далеко, и метался в своих противоречиях. Он был согласен с Сэмом, с каждым его словом, с каждым его обвинением в адрес Голлума. Но он признавал и правоту Фродо. Они не могут убить Голлума. Во время привалов, если была такая возможность, Гарри снимал медальон и клал его перед собой на землю, не сводя пристального взгляда с крестража, словно тот мог вдруг убежать. Он не знал, может ли это как-то помочь, но надеялся, что если будет хоть ненадолго, но прерывать контакт с крестражем, тот не сможет вновь проникнуть в его мысли и вытащить все темное и мрачное, что в нем есть, наружу. Он не может больше терять контроль и поддаваться этому пагубному влиянию. Маячивший перед глазами Голлум был наглядным примером того, как влияние темного артефакта может разрушить и сломать его Я. Гарри смотрел на медальон и твердил себе, что, сколько бы ему не пришлось его нести, он не станет рабом крестража, не станет таким, как Голлум. И пока это помогало. Недостойных мыслей в его голове более не возникало. Еще одна причина, по которой Гарри старался меньше спать. Ему казалось, что во сне его разум более подвержен влиянию медальона. Бодрствуя, он мог обрывать себя, если мысли заходили в опасное русло, но разве сможет сделать то же самое во сне? Он порой ловил на себе пристальные, изучающие взгляды хоббитов. Они простили его за тот проступок, но доверяли ли теперь так, как раньше? - Еда пропала! – взволнованный голос Сэма заставил Гарри подскочить с камня, на котором он сидел, изучая Карту Мародеров и следя за передвижениями точки с именем Джинни Уизли. - Что? – торопливо спрятав карту, он подошел к своим спутникам. Сэм отчаянно рылся в рюкзаке, в одной руке держа листья, в которые раньше был обернут лембас. - Но это все, что у нас было, - Фродо, на которого спросонья обрушили такую новость, казалось, отказывался верить в происходящее. Гарри тоже не хотел бы в это верить. Без еды они долго не протянут. - Это он взял его! Только он мог! - с ненавистью в голосе повернулся светловолосый хоббит к Голлуму, ткнув в него пальцем. Гарри вопросительно вскинул бровь. Он, конечно, ожидал от Голлума подлости, но не такой. Как парень уже успел понять, Голлум не любил все, что связано с эльфами, и вряд ли стал бы есть лембас. - Он не ест хлеб. Он не брал его! – Фродо выпрямился во весь рост. В его глазах ясно читалось недовольство. - Смотрите, что это? – Голлум указал на крошки на плаще Сэма. Гарри шумно выдохнул, отказываясь верить в происходящее. Еды нет – и ее съел Сэм? Невозможно! Светловолосый хоббит так заботился о них в течение всего путешествия, что скорее бы отдал свой последний кусок другу, чем съел оставшиеся скудные припасы сам. Но все улики указывали именно на это. - Я наблюдал за ним, он все время набивал рот, когда хозяин и волшебник не видели! – Голлум оскалил зубы в сторону Сэма и бочком подкрался к Фродо, желая стать рядом с хоббитом. Сэм, не стерпев такой наглой клеветы, ударил Голлума, и тот растянулся от удара на земле. Но обычно мирный и дружелюбный хоббит не остановился, он накинулся на лежачего противника с кулаками, остервенело нанося удары один за другим. - Сэм, хватит! Сэм! – Гарри оттащил хоббита от Голлума. - Я убью его! Убью! - Сэм, нет! Нет! – Фродо хотел добавить что-то еще, но устало осел на землю. Это отрезвило Сэма и тот, успокоившись, присел рядом с темноволосым хоббитом. Гарри понимал, что Фродо был измотан. Чем ближе они подходили к Мордору, тем труднее ему становилось. Как влияло на него сейчас Кольцо? Гарри оставалось только догадываться, ведь сам хоббит предпочитал ничего не говорить. Пока Сэм пытался как-то ободрить Фродо, Поттер бросил хмурый взгляд на Голлума. Сэму он доверял куда больше, чем этому существу. Хоббит не стал бы втихаря есть еду. Голлум бы эльфийский хлеб так же не стал бы есть, но что мешало ему просто его спрятать или выкинуть? От этой мысли парня покоробило. Они будут голодать только потому, что их припасы просто выкинули. Выкинули, даже не съели! Выбросили, как мусор! Но зачем это Голлуму? Желает им голодной смерти? Или думает, что так они быстрее ослабнут, и он сможет забрать Кольцо обратно себе? - Нет, отойди! – крик Фродо заставил парня резко обернуться, вскинув руку с палочкой. Он ожидал увидеть врага, дать отпор неожиданному нападению, но вместо этого увидел, как Фродо толкает Сэма. – Ты не получишь его! Рука хоббита судорожно сжимала Кольцо. Гарри поревел взгляд с Фродо, который выглядел как зверь, у которого пытаются отнять добычу, на едва ли не плачущего Сэма и понял, что произошло. Кольцо влияло на Фродо сильнее, чем он предполагал. Должно быть, Сэм сказал что-то, а Фродо подумал о том, что тот хочет забрать Кольцо себе. Даже если и так, пусть, но реакция Хранителя была просто… дикой. Фродо, тот милый храбрый хоббит, вызвавшийся нести Кольцо к Горе, хоббит, которого он увидел впервые в Ривенделле, сейчас никак на себя не походил. Неужели и я выглядел так же, когда крестраж завладел мною? - Прекратите! Фродо, никто… - И ты хочешь его забрать! – стоило волшебнику сделать шаг вперед, как хоббит поднял на него глаза, полные недоверия и агрессии. - Нет! Мне не нужно Кольцо! Мне своих проблем хватает! – Гарри мотнул головой. Что тут, Мерлин всех побери, происходит? – Фродо, мы с Сэмом пытаемся тебе помочь! - Мне уже никто не поможет, - голос хоббита прозвучал тихо, отстраненно, безжизненно. - Тебе нужно взять себя в руки, Фродо. Это не ты сейчас говоришь! – Гарри хотел сделать еще один шаг к Фродо, положить руку ему на плечо, достучаться, но, столкнувшись с таким же отрешенным как и голос взглядом, невольно сделал несколько шагов назад. Одной ногой он неожиданно почувствовал не твердую каменную поверхность, а что-то мягкое. Подумав, что это трава или листья, он увереннее поставил ногу, а в следующую секунду почувствовал, что падает. - Гарри!.. – только успел услышать вскрик Сэма волшебник, падая в темноту. Спустя несколько секунд он ударился спиной о каменный пол так сильно, что перед глазами заплясали красные пятна. Некоторое время он боялся даже пошевелиться, все его тело сковала боль. Даже каждый вдох давался с трудом. Словно сквозь пелену он слышал отдаленное эхо чужих голосов. Болван! Поднимаясь по скалистой местности, они не раз видели зияющие ямы, уходящие куда-то вглубь горы. И ночевать остановились возле одной из таких ям. Каким надо быть дураком, чтобы забыть об этом и свалиться в эту самую яму! Спустя какое-то время, дав боли утихнуть, он осторожно пошевелил рукой и зажег свет на конце палочки. Благо, не выпустил и не потерял ее во время падения. Его окружали каменные своды пещеры. А точнее, туннеля, уводившего неведомо куда. Подняв палочку выше, он увидел на полотке темную дыру, из которой он, должно быть, свалился. Странно, почему она темная? А где свет? Неужели яма оказалась тоже каким-то небольшим извивающимся туннелем? Отлично. И как ему отсюда выбираться? - Гарри! Гарри! С тобой все хорошо? Гарри! Голос, - Поттер так и не смог определить, кому именно из его спутников он принадлежал, - продолжал настойчиво звать его. Морщась от боли, парень поднялся и сел. - Я в порядке. Тут какая-то пещера. - Погоди, сейчас я спущу тебе веревку. - Не уверен, что я до нее дотянусь… - растерянно пробормотал парень и добавил громче, чтоб наверху его услышали: - Тут потолок сильно высокий и сама эта яма глубокая. Веревки не хватит. - Что тогда делать? Гарри, Фродо ушел! Он сказал, чтобы я шел домой, Гарри… Так значит, с ним говорит Сэм. А Фродо ушел. Он не смог до него достучаться, не переубедил. - Сэм, не слушай его. Следуй за Фродо. Ты нужен ему! - А как же ты, Гарри? - Я попробую найти выход. Должна же эта пещера куда-то меня привести. Не волнуйся, Сэм, все будет хорошо. Так будет правильно. Не можем же мы тут все время сидеть и переговариваться! - Когда ты выберешься, мы же еще встретимся? – по-детски наивно спросил хоббит. - Конечно. А теперь не теряй времени, догони Фродо. А я буду искать выход… если он, конечно, есть…

***

Лес все никак не желал заканчиваться. Сплошные деревья и кустарники. Хорошо хоть не одни и те же, иначе бы они точно с ума сошли. Без еды. Без воды. Без теплой одежды. Без магии. Одни, в лесу, в незнакомом мире. До самого заката Гермиона и Трейси бежали, стремясь увеличить расстояние между ними и Изенгардом на случай, если за ними будет погоня. Чары Драко спали спустя час, и надеяться, что в случае чего им удастся остаться незамеченными, уже не было возможно. Надежда. А на что они могли надеяться? Они не знали, где они. Ни малейшей догадки. Они не знали, где Гарри, Рон и Дафна. Не знали даже, куда держат путь. Помощи ждать не откуда. Разве только на чудо остается надеяться. Гермиона верила, что им повезет, и упрямо шла вперед, ведя за собой куда более пессимистично настроенную Трейси. Грейнджер старалась приободрить слизеринку, говорила, что, раз они выбрались из плена, то им теперь ничего не страшно. На это Девис с сарказмом ответила, что да, бояться нечего. Ничто им не угрожает кроме голода, холода, диких зверей и орков. Спорить с Трейси гриффиндорке было трудно. Она сама была на пределе и понимала, что если сейчас сдастся, признает, что шансов выжить у них нет, то сломается. Опустит руки и упадет на холодную землю, дожидаясь, пока все это не закончится. Нет. Гермиона не могла позволить себе отчаяться. И Трейси не позволяла, хотя слизеринка со своими жалобными стонами задачу ей не упрощала. Сколько там дней пути до Лориена? Даже если бы знали, куда идти, все равно бы не дошли. Они и первую ночь то пережили с трудом, крепко обнимая друг друга, пытаясь согреться. На следующий день пришел голод и жажда. Неприятная, сосущая пустота в животе, словно скручивающая желудок в тугой комок, и сухое, сжимающееся в спазмах горло. Они не могли даже говорить, так как каждое слово, словно железной гребенкой, драло им горло. Шли. Спотыкались и падали. Лежали. Собирались с силами. Вставали и снова шли. Падали… К концу второго дня Трейси потеряла сознание. Гермиона пыталась привести ее в чувство, но девушка лишь слабо стонала в ответ на ее жалкие попытки. Гриффиндорка обеспокоенно потрогала лоб Девис и поразилась тому, насколько он горяч. У слизеринки был жар. И она не знала, как ей помочь. Гермиона попыталась найти воду. Хотя бы какой-нибудь ручей. Ничего. Но зато нашла пару ягод земляники и большой гриб. Вернулась к Трейси. Раздавила ягоды в руках, так, чтобы сок капал Девис в рот. В полубессознательном состоянии слизеринка попыталась что-то промычать, на что Грейнджер посоветовала ей беречь силы и едва ли не силой заставила проглотить то, что осталось от ягод. Когда Трейси снова провалилась в сон, девушка достала из кармана гриб. Похож на обычный белый гриб. Но огня, чтобы зажарить его, не было. Она пыталась развести костер с помощью двух камней, она даже знала, как это делается, читала в одной книжке про походы, но руки дрожали. А гриб словно дразнил ее. Вот он есть, но съесть нельзя. В безумном порыве она отшвырнула гриб от себя в сторону. Зачем мучить себя тем, что она не получит. Желудок недовольно заурчал, и от острой боли, пронзившей живот, у гриффиндорки на глаза навернулись слезы. Она скрючилась на земле рядом с Трейси, пытаясь уснуть. Но сон не шел. Спустя час не выдержала. Подползла к тому месту, куда выбросила гриб. Нашла его, подула на него, словно ребенок, поднявший упавшую конфету и надеющийся, что так все опасные микробы улетучатся, и впилась в грязно-белую шляпку зубами. Вкуса она не почувствовала. Но организм не желал признавать такую пищу, он отторгал ее, отчего гриб буквально застревал в горле. Прикрыв себе рот рукой, чтобы еда, чего добро, не вырвалась наружу, она тщательно жевала и с силой проглатывала. Желудок урчал, но резкая боль утихла. Кое-как поднявшись, гриффиндорка решила пойти попробовать найти еще грибов или ягод. Сделав буквально три шага, она упала на карачки и ее вырвало. Не выдержала. Заплакала. Громко, навзрыд. Отчаянно, истерично. Обхватила колени руками, сжалась вся. Кошмар. Все это – кошмар. Вот только не во сне, а наяву. Ее семья не была особо богатой. Обычная семья со средним заработком. Но голодать ей никогда не приходилось. Она не знала, что такое голод. Слово было для нее пустым, лишь имеющим негативный окрас. Все, что она о нем думала, было лишь жалкой тенью того, насколько жестока и безжалостна его истинная суть. И при этом она понимала, что пусть сейчас ее терзает больше прочего голод, умрет-то она от обезвоживания. От этого захотелось истерически рассмеяться. Ночь принесла с собой холод. Даже смерть от лап животного или орка казалась куда гуманнее, чем мерзнуть тут посреди леса, наполовину обезвоженной, голодной, вымотанной из сил и жалкой. Она вернулась к Трейси, которая все еще была без сознания и горела огнем. Может жестоко и бездушно, но где-то в глубине души Гермиона порадовалась тому, что у слизеринки жар. Иначе она совсем бы окоченела. А так от Девис исходило тепло, которое прогоняло холод. Грейнжер крепче обняла Трейси за худые плечи, чувствуя, как ключицу царапает ей что-то острое. Решила не обращать внимания. Но со временем это стало приносить все больший, невыносимый дискомфорт. Поднесла дрожащую руку к груди и нащупала что-то вытянутое под футболкой. Что-то висело у нее на шее. Что-то настолько ставшее привычным, что она даже перестала обращать на это внимание. Первая мысль – сорвать и выбросить. Чтоб не мешало. Но все же, что это? Потянув за шнурок, Гермиона достает небольшую дудочку. Ту, что подарила ей Галадриэль. Дудочка из ветки старого меллорна. «Когда тебе понадобиться помощь – просто сыграй и тот, кто может помочь, услышит тебя, где бы он ни был. " Голос владычицы Лориэна прозвучал так ясно, словно она стояла рядом с ней сейчас. Вот она, надежда. Гермиона вытерла рукавом заплаканное лицо, крепко сжимая в руке дудочку как самое дорогое сокровище, что у нее когда-либо было. Это должно помочь. Просто обязано. Больше уже надеяться будет не на что. Она поднесла дудочку к губам и только в этот момент поняла, что не умеет играть на ней. Что, если она не сможет выдать никакую мелодию, то помощь не придет? Гермиона резко дунула, зажав пару дырочек на дудочке, и воздух пронзил высокий резкий звук. Она дула снова и снова, сколько хватало воздуха, и оглядывалась, надеясь… на что? Что кто-то придет? Но время шло, а никто не приходил…