Настоящая любовь - настоящее испытание

Белль сидела на удобном мягком диванчике кофейного цвета из натуральной кожи. На шикарном диване в не менее шикарном особняке. Она держала в руках кинжал, пристально разглядывая это сокровище. И одновременно мысли её были далеко-далеко отсюда. «О, Белль… Ты даришь мне гораздо больше, чем я когда-либо смогу подарить тебе. Но я постараюсь. Это - доверие. Это значит, что ты доверяешь мне всем сердцем. И я доверю тебе своё. Отныне и навеки я - твой…» В ушах до сих пор звучали нотки волнения, дрожащий голос возлюбленного прерывался от сильных эмоций, дыхание учащалось, на глаза наворачивались слёзы счастья. А тот сладкий поцелуй… Сколько нежности, сколько блаженности было в нём! Белль казалось, что она погружается в бесконечную бездну её желаний, столь сладостную бездну, из которой вовсе не хотелось выбираться. Она чувствовала горячее дыхание Румпеля, жадные уста её беспрестанно покрывали поцелуями уста любимого, словно пытаясь впитать всю агонию чувств. Девушка крепко держала Румпеля в своих объятиях, зажмурив глаза. Она боялась, что это лишь сон… Сказочный сон наяву! Но стоит только открыть глаза – всё волшебство исчезнет. А ведь они только встретились после годовой разлуки. Целый год… Бесконечно долгий, мучительный, безжалостный год! Без её Румпеля. Неужели эта долгожданная встреча - всего лишь очередной сон, от которого она почти каждую ночь просыпалась в холодном поту и рыдала в подушку, глотая горькие слёзы и кусая губы в кровь? Очередная беспощадная фантазия, которую сама себе придумывала красавица и сама от этого страдала? Очередная умирающая мечта?.. Белль осторожно открыла глаза и облегченно выдохнула. Нет, конечно, нет! Вот же он, её Румпельштильцхен! Обнимает её, гладит как всегда непослушные, но как всегда прекрасные, каштановые волосы. Клянется в вечной любви и просит стать его женой. Врёшь, судьба-злодейка, они будут счастливы! И больше никогда не расстанутся!.. Девушка всё глядела на кинжал, вспоминая свой самый благодатный момент в жизни, который произошёл всего несколько часов назад. Слова Румпеля о доверии никак не выходили из её головы. Он не побоялся доверить ей свою самую могущественную вещь, вещь, в которой содержится вся его магия и даже жизнь! Белль было как-то не по себе от мысли, что отныне она в праве «управлять Тёмным». Она теперь является хозяйкой его судьбы? В любой момент может распорядиться им так, как ей заблагорассудится? Белль покачала головой в отказе. Это ведь так жестоко! Держать Румпеля на острие этого кинжала, словно верную и несчастную собаку на поводу?! Нет, ни за что на свете! Она никогда не уподобится Зелене. Румпельштильцхен преподнёс Белль слишком дорогой подарок, украсив его словами о доверии, как праздничной лентой. Она не может принять его. За всё время, что она провела с Румпелем, красавица усвоила один очень важный урок: за волшебство надо платить. И заплатит, разумеется, он – своей свободой. А Белль ни в коем случае не допустит этого. Тем более, один только вид кинжала Тёмного внушал самые грозные мысли: волнистое лезвие из нержавеющей стали с выгравированным именем любимого, как клеймо, внедряло страх и оцепенение. А ведь Белль всегда произносила его имя с особой нежностью и добротой, которые никак не могли описать имя на кинжале. К тому же она не могла не признать, что кинжал был не только ужасающим на вид, но и изумительным. - Согласен, весьма изысканная работа, - вдруг послышался такой знакомый и такой родной голос. Румпельштильцхен стоял в дверях, держа руки за спиной. От неожиданности девушка вздрогнула, наконец оторвав прикованный взгляд от заманчивой вещицы к любимому. - Прости, не хотел тебя напугать. В его глазах Белль заметила небольшую усталость и неловкость, что заставило её слегка насторожиться. Она хотела было спросить, в чём дело, но передумала. Кинжал, который она всё ещё держала в руках, начал смущать девушку, поэтому она поспешила сообщить Румпелю о своём, как считала, верном решении: - Ты прав, такая изысканная работа! Румпель, он… он превосходен! И восхитителен, и прекрасен! Я даже не в силах подобрать слова, чтобы описать его великолепие! Румпельштильцхен присел на диван рядом с Белль, проговорив: - Я рад, что он тебе нравится, ведь теперь только ты распоряжаешься им. Белль смущённо опустила взгляд вниз, прикусив губу. Затем сделала глубокий вдох и сказала: - Но… Пока ты отсутствовал, я подумала и… в общем, я не могу его взять. Она протянула кинжал. Румпель непонимающе посмотрел сначала на кинжал, затем на неё: - Белль… - попытался возразить мужчина, но она продолжила. - Послушай, в нём таится неописуемая власть, я не могу им обладать! Я не справлюсь. Румпель забрал кинжал у Белль и положил его на прозрачный стеклянный столик. Он нежно взял её за руки: - Белль, я отдал тебе этот кинжал как символ своего доверия к тебе, потому что знаю, как сильно ты мне доверяешь. А также знаю, что лишь у тебя он будет в безопасности. - Но у меня нет такого места, в этом-то и проблема, Румпель. - Разве? – он лукаво улыбнулся. – Милая, у тебя есть нечто, благодаря чему никто не сможет добраться до кинжала. Нечто, что гораздо ценнее и надёжнее всех сейфов в мире! - И что же это? – Белль недоумевала. - Твоя вера. И любовь. Белль, я хочу, чтобы ты доверяла мне. Мне плевать, какая власть и могущество в этом кинжале! Отныне я хочу, чтобы только ты властвовала мной. После таких слов Белль и вовсе забыла о своём намеренном решении. Она не смогла ничего поделать, кроме как расплыться в счастливой улыбке. Румпель подался чуть вперёд и прильнул своими тёплыми губами к губам Белль. - Хорошо, убедил, - чуть нехотя сдалась она, всё ещё светясь от счастья. Румпель довольно улыбнулся, ласково проведя рукой по щеке любимой. - Так, где ты был? – наконец опомнилась Белль. Улыбка тут же исчезла с лица мага, он слегка отстранился и сложил руки на груди, стараясь не выдавать себя и как можно непринуждённее отводить обеспокоенный взгляд. Белль снова посетило чувство тревоги и на сей раз девушка решила добиться ответа. - Решил прогуляться немного, - ответил, как ни в чём не бывало, Румпель. – Знаешь, после рабства у этой ведьмы захотелось вспомнить старый-добрый Сторибрук. Белль тут же успела пожалеть о минутном недоверии к любимому. Она виновато взглянула на него: - Конечно, тебе нужно было отвлечься, ты ведь пережил столько боли… Но теперь всё будет хорошо. Больше она ни за что нас не побеспокоит и не тронет. - Да, я знаю, Белль, - хладнокровно ответил Тёмный. Наступила неловкая пауза. Красавица винила себя за то, что напомнила Румпелю о душевных ранах, которые залечить подвластно лишь времени. Румпельштильцхен пытался не думать о том, что натворил, и старался придать своему лицу естественное выражение. Наконец он нарушил эту тишину: - Давай лучше обсудим более приятные вещи. Например, нашу свадьбу. К Белль вновь вернулась тёплая улыбка. Эта улыбка согревала его всякий раз, когда было так тоскливо, и благодаря ей душа Тёмного мага становилась чуточку светлее. Вот и сейчас Румпель не смог противостоять этим сладким чарам и искренне улыбнулся в ответ. - Когда я прогуливался, - продолжал он, - не смог не заглянуть в один очень привлекательный магазинчик. Румпель опять коварно заулыбался. - И что же это за магазинчик? – полюбопытствовала Белль с такой же коварной улыбкой. Мужчина залез в карман своего пиджака и достал оттуда маленькую коробочку из красного бархата в форме розы. Коварная улыбка с лица Белль тут же испарилась, а вместо неё появилось приятное удивление. Румпельштильцхен встал на одно колено, обращаясь к своей невесте: - В прошлый раз получилось не совсем так, как полагается. Вместо обручального кольца я преподнёс тебе кинжал Тёмного. Но сейчас я всё исправлю. Румпель слегка волновался, потому что хотел, чтобы на этот раз всё прошло идеально. Он поправил галстук, нервно сглотнул и перед торжественным объявлением посмотрел в глаза Белль. В них он прочитал бесконечную радость, однако девушка лишь молча наблюдала за всем, что делал её жених. Он продолжил: - Итак, моя милая Белль, позволь мне ещё раз задать этот вопрос. Согласна ли ты стать моей женой? Румпель открыл коробочку, и тут… Белль и вовсе утратила дар речи! В своей жизни она прочитала множество книг о самых разнообразных и о самых романтичных предложениях руки и сердца. Но о таком ни одна девушка в мире не смела мечтать! В коробочке находилось обручальное кольцо из белого золота, полностью украшенное бриллиантами. Один только вид этого колечка чего стоил! Каждая девушка непременно захотела бы себе такое, да жаль не у каждого жениха хватит денег на эту прелесть. Но Румпель хотел пронзить сердце возлюбленной насквозь, поэтому на пяти бриллиантах было выгравировано её имя – Белль. Конечно, в реальной жизни такое вряд ли было бы возможным. Но разве существуют преграды для самого могущественного мага всех времён и народов, тем более, для влюблённого мага? Однако Белль сейчас это не интересовало. Девушка стояла с разинутым от удивления, нет, от поражения, ртом, не смея пошевелиться. Она хотела броситься в объятия любимого, расцеловать его, закричать на весь мир, как она его любит и как она счастлива! Но она продолжала стоять, чувствуя, как слёзы радости наворачиваются на её прекрасные глаза. Белль пыталась вымолвить хоть слово, но губы её дрожали, она ловила ртом воздух, стараясь успокоиться самой и успокоить Румпеля, который был в полном недоумении. Почему она плачет? Может, ей не понравилось кольцо? Может, он что-то сделал не так? А может, настоящий кинжал предательски вылез из его другого кармана, и она обо всём догадалась?! Быстрый взгляд вниз – нет, ничего не видно… но в чём дело? - Белль, ты в порядке? – с тревогой в голосе спросил Румпель. Она часто-часто заморгала, но всё ещё не могла произнести ни слова. Тогда девушка быстро закивала головой и выразительно протянула левую руку вперёд. Жених облегчённо выдохнул и медленно, наслаждаясь каждой секундой, надел колечко на её прелестный пальчик. Белль ещё больше заплакала от счастья, рассматривая символ их истинной любви на своей руке. Девушка прокашлялась несколько раз и наконец проговорила: - Оно… бесподобно, Румпель! Спасибо! – Белль крепко прижалась к нему. - Ну, Слава Богу! Я уж боялся, что ты уже никогда не сможешь говорить, - ответил мужчина, успокаивающе поглаживая Белль по спине. - Прости, я просто… это было так неожиданно… и так приятно! – она вырвалась из объятий, держа Румпеля за плечи и глядя прямо ему в глаза. – У меня нет слов! - Тебе, правда, понравилось? – с опаской в голосе спросил Румпельштильцхен. Белль хотела было со всего духу выпалить заветное: «ДА!». Однако догадалась, почему именно возлюбленный интересуется с опаской, и спокойно, насколько это было возможно, проговорила: - Безумно, - Белль старалась придать умиротворённое выражение своему лицу, всё ещё держа Румпеля за плечи. – Я сильно тебя напугала, да? - Не больше, чем себя, родная. Но я гляжу, тебе уже лучше? - Мне вовсе не было плохо, Румпель. - Может, я всё же принесу тебе воды? – Румпель поспешно встал с дивана, но Белль взяла его за руку. - Не нужно, просто будь рядом. Мужчина покорно сел на место. - Всегда, - мягко прошептал он. Румпель поднёс её нежную руку к своим губам. - Оно прекрасно подходит к твоим волшебным глазам, - бархатный голос сладко окутывал Белль. Его тонкие губы трепетно прикоснулись к руке возлюбленной, продолжая покрывать поцелуями мягкую, как шёлк, кожу всё выше и выше на руке. Белль закрыла глаза от удовольствия и с каждым прикосновением наслаждалась появлению приятных мурашек. Вот Румпель сладостно целует её шею… Как же она восхитительно пахнет! Голова начинает кружиться от манящего аромата её женственности, руки сильно и одновременно нежно сжимают хрупкое тело, губы сливаются в долгом поцелуе. Это был не тот первый, робкий и нежный поцелуй. Это был долгожданный, страстный, несущий в себе безумную любовь, поцелуй. Он порождает жгучее и непреодолимое желание быть непреодолимо желаемым. - Румпель, - чуть отстранившись и тяжело дыша, произнесла Белль. – Первая брачная ночь только впереди. - Боюсь не удержаться, - так же с трудом ответил Румпельштильцхен, не переставая целовать её. «Она, несомненно, самая прекрасная девушка на свете! Её небесно-голубые глаза, алые, как лепестки розы, губы, шелковистые волосы… всё в ней сводит меня с ума! Моя и только моя Белль!» Мужчина очень ловко, но заботливо, поднял Белль на руки и понёс наверх. Но вдруг, через пару шагов, случилось нечто, чего он сильно опасался. Глаза его округлились от ужаса, когда он увидел, как Белль повернула голову на внезапный звук упавшего на пол кинжала. Он выпал из его кармана в самый, что существует, неподходящий момент! Белль медленно повернула голову обратно в сторону Румпеля, и в её взгляде он вновь прочитал удивление. Только сейчас в нём не было ни капли радости. Магу ничего не оставалось поделать, кроме как опустить девушку на пол. Та осторожно подняла проклятый кинжал и пронзительно вгляделась. Она ничего не понимала, но нарочно отгоняла свои самые страшные догадки. Затем взяла второй кинжал, лежащий на столике, и так же пристально рассмотрела оба. Ни одного отличия! Похожи, как две капли воды, и если бы Белль не знала, какой из них держит в руке настоящий, а какой фальшивый, никогда бы не узнала правду. Собственно, так и должно было произойти, но почему-то всё пошло совсем не так! - Румпель… - растерянно обратилась Белль, силясь собраться с мыслями, которые роем диких пчёл одновременно гудели у неё в голове. Она сумела выдавить лишь: - Что это значит? Ответ не последовал. Мужчина угрюмо глядел на неё, а она на него – с непониманием. - Ты что, ходил к ней? – очень медленно, боясь поверить в правдивость своих слов, спросила она. Вновь в ответ тишина. Румпель не хотел смотреть на неё, потому что знал, что увидит в её глазах. Не злость, не укор, не гнев. А то, что он всякий раз причинял ей, когда не слушал и не верил. Боль. Убивающую изнутри боль. Она поселялась в человеке, как паразит, подкармливалась страшными тяжелыми воспоминаниями и новой порцией такой же боли и при этом достигала гигантских размеров. И потом уже эту гадину никогда никому не убить! Даже времени. Румпель прекрасно знал, что его красавица прощала грехи всякий раз и любила таким, каков он есть, но сможет ли простить в этот раз? Сейчас он ненавидел себя ещё больше за то, что в который раз убивал Белль, оставляя в живых. - Почему? – голос начинал дрожать от слёз, которые были живительной влагой для той самой боли, которая сидела в сердце девушки и жадно пила их, наслаждаясь приливом сил. Нет, только не это! - Белль, умоляю, на душе и так тошно, не заставляй казниться ещё сильней! – его голос тоже дрожал. Маг закрыл лицо руками, не в силах наблюдать, как от его слов Белль дала полную свободу слезам. - Значит, сейчас тебе тошно? Казнишь себя? А ничего этого не было, если бы просто сдержал слово! Неужели это так сложно? Неужели я так много прошу?! Она беспомощно рухнула на диван, уткнувшись лицом в подушку, чтобы Румпель не видел и не слышал её рыданий. - Как будто ты ожидала другого! Как будто я в первый раз так поступил! – зло крикнул Румпельштильцхен. - В самом деле, чего я могла ожидать после твоих сладких речей о доверии! После того, как ты сделал мне предложе!.. Она запнулась, с ужасом вспоминая свой самый благодатный момент в жизни, который произошёл всего несколько часов назад. - Это… была всего лишь… уловка... – с осознанием проговорила Белль. – Чтобы отвлечь меня и незаметно подменить кинжал… Новая доза боли накрыла девушку. Румпель умоляюще посмотрел на неё, стремясь разглядеть хоть каплю нежности, хоть каплю пощады, хоть каплю прощения среди этого океана горя в её глазах. - Нет!.. Да!.. Тогда да, но я правда хочу жениться на тебе, правда хочу быть всегда с тобой! Он крепко обнял её, однако чувствовал, как она ускользает, как она больше не его Белль… А она стояла и не могла ни пошевелиться, ни вырваться. Просто стояла и глотала горькие слёзы, чувствуя, как они безжалостной рекой вливаются прямо в сердце. Румпель отпустил её, проговорив: - Постарайся понять: я был обязан отомстить за сына. Я не мог иначе! - Я не думаю, что Бейлфаер гордился бы тобой, узнав о твоей мести. Ты так и не научился обуздывать свою злость, Румпельштильцхен. За столько лет. Скажи, неужели ты совсем не жалеешь о том, что натворил? - Я… Белль, эта ведьма понесла справедливое наказание, - он строго посмотрел на неё, как на ребёнка, пытаясь тому втолковать, что нельзя есть много сладкого, ведь потом может появиться кариес. – Сама посуди: сколько злодеяний она совершила! А сколько бы ещё совершила, будь она жива! - Она была лишена магии! - Наивная моя! Я знал её достаточно хорошо, чтобы утверждать, что эта женщина ни перед чем не могла остановиться. Поверь, Зелена непременно бы отыскала способ вернуть магию и довести дело до конца. - Не надо мне сейчас пытаться доказать, что в тот миг ты думал о всеобщем благе! Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы утверждать, что ты был одержим только жаждой мести. Это было правдой. Румпель виновато опустил взгляд вниз, потому что не было смысла перечить и лгать. - Я просто не могу понять, - продолжала Белль. – Почему ты всегда так уверен в своей правоте? Сам умоляешь о втором шансе, но так жесток и непреклонен к своим врагам? Почему ты всегда твердишь, что дорожишь мной, но никогда не прислушиваешься? Никогда не веришь? Почему ты так боишься измениться? Он ничего не отвечал. На глаза наворачивались беспощадные слёзы. - Знаешь, ты остался таким, как и прежде. Для тебя власть и месть – до сих пор важнее… Что ж, ты получил, чего желал. Надеюсь, теперь ты доволен. Девушка собиралась уйти, но Румпель взял её руку: - Белль, умоляю! Ты ведь знаешь, я вовсе не чудовище! Дай мне последний шанс! - Разве их было недостаточно? – она была решительно настроена и пыталась держаться хладнокровно, чтобы не поддаться эмоциям. - Милая… У меня ведь кроме тебя никого нет! Если я и тебя потеряю… - слёзы мешали ему говорить. Белль стало жаль Румпеля, но она чувствовала, как что-то стеной стояло между ними, мешая простить. - Я больше не могу так! Она вырвала руку и уже подошла к двери, как вдруг полный боли крик Румпеля остановил её: - Значит, ты сдаёшься? Разве так поступают герои? Ведь ты сама упрекала меня за то, что я перестал бороться за своё счастье! А теперь уходишь?! Девушка застыла на месте, собираясь с мыслями и заставляя себя не отступать: - Румпель, я устала быть сильной! Устала безнадёжно спасать тебя от тьмы, когда ты сам того не хочешь и позволяешь ей побеждать! Ты сам говорил, когда у людей есть общие интересы, они всегда договорятся. В любой сделке нужно согласие обеих сторон, так почему же с твоей я вижу только против? - Белль… - Я просто хочу нормальной жизни, хочу простую обычную семью. Хочу счастливый конец своей сказки! Мужчина горько взглянул на неё. Вдруг он немного поднял руку вверх, и через мгновение её окутала фиолетовая дымка. А ещё через мгновение в руке образовалась чашка. Та самая. - Белль, милая, я понимаю, тебе нелегко пришлось. Но для настоящей любви нет никаких преград, ты же знаешь! Он протянул ей чашку. Белль посмотрела на неё и приняла из его рук, внимательно вглядываясь в знакомые узоры. - Для настоящей любви… Если бы ты по-настоящему меня любил, ты бы меня послушался! - Вот поэтому ты нужна мне, Белль! Помочь мне не потерять последнюю светлую частичку моей души. Думаешь, так легко измениться, бросить всё, к чему привык? За столько лет! - Если бы ты и вправду захотел, ты бы изменился. Наступила неловкая пауза. Девушка вновь опустила взгляд вниз на чашку, не без печали взглянув в последний раз. «Чему бывать – того не миновать», - подумала красавица. - Знаешь, наши отношения подобны этой чашке. В самом начале появилась трещина, как и на ней. Они такие же хрупкие. И лишь одно неверное движение – на этих словах Белль закрыла глаза и бросила чашку на пол – отношения разбиты. И ничего уже нельзя исправить. Горький стон сорвался с губ Румпельштильцхена. Он упал на колени и склонился над осколками. Дрожащими руками он медленно перебирал их, качая головой и громко рыдая. - Нет, Белль!.. Девушке было невыносимо тяжело наблюдать за мучениями Румпеля, которые она сама ему принесла. Неосознанно! Она не хотела, чтобы ему было больно, она сделала это не для того, чтобы проучить, а просто… Она и сама не понимала, для чего. Но и оставлять это неизменным больше не было сил! Конец, так конец! Еле сдерживаясь, чтобы не рухнуться на пол в его объятия, чтобы не зарыдать от горя, Белль в последний раз позволила себе быть сильной: - Прости… За шепотом последовал звук хлопнувшей двери и… всё. Румпель остался совсем один, всё ещё склонившись над осколками и усердно повторяя: «Нет…» Невольно вспомнились слова Белль: «Всё, что у тебя осталось – это пустота в душе… И надбитая чашка…» А теперь даже и чашки нет!..