Первое королевство

      Возмущению Вайноны не было предела. Мало того, что ее сначала не хотели впускать в Первое Королевство и не встретили в замке, как подобает, так еще и сразу по ее приезду Гидеон с Элизабет начали решать какие-то политические дела, которые связаны непосредственно с самой герцогиней! Как только о ее приезде узнали коронованные особы, в замке началась ужаснейшая суета. Слуги бегали, собирали представителей власти в тронном зале, чтобы обсудить вопрос, о котором Вайноне никто ничего не хотел говорить. На время, пока все соберутся, девушку попросили остаться одной в комнате. Вот только «попросили» ее, дав понять, что другого выбора у нее нет, а «остаться одной» значило остаться наедине с двумя непонятными личностями, которые то ли охраняли ее, то ли следили, чтобы девушка не сбежала.       Этими личностями были сир Район и сид Нирелиар, которые были рады подобным обстоятельствам не больше самой Вайноны. Им приказали остаться с герцогиней в целях безопасности. Чтобы ни та, ни другая сторона конфликта не успели подговорить девушку. Ей предстояло вынести решение, от которого зависело очень многое, и никто не хотел, чтобы оно было принято нечестным путем.       Вайнона сидела за белым столиком и продолжала, прерванное королевой Элизабет, чаепитие. Правда, уже без Бесси. Ей было трудно вести себя непринужденно, потому что на нее, не мигая, смотрел сид. Он стоял у двери и был похож на мраморную статую. Ни один человек не смог бы стоять так спокойно, как он — как только Гидеон, Элизабет и прочие ушли из ее комнаты, сид застыл в этой позе и ни разу не моргнул, не шевельнулся. Казалось, он даже не дышал. Это зрелище было немного жутковатым, и, хоть Вайнона не могла себе в этом признаться, это бездушное, но, несомненно, живое каменное изваяние наводило на девушку едва ощутимое чувство страха.       Сир Район, в свою очередь, злобно уставился на сида и, вальяжно развалившись в кресле, вертел в руках небольшой позолоченный кинжал. Возможно, он хотел принять устрашающий вид, но ни Вайнона, ни уж тем более сид его не боялись. Герцогине уже довелось с ним познакомиться, и она успела сделать вывод, что этого человека бояться не стоит. Он чем-то походил на ее покойного мужа, поэтому ничего, кроме чувства легкой снисходительности, в девушке не вызывал. В комнате царила мертвая тишина, которая вскоре надоела Вайноне. Девушка спросила: — Долго мы еще будем здесь сидеть? — Пока не позовут, — коротко ответил сир Район.       Вайнона отложила пустую чашку в сторону, встала из-за стола и прошла к окну. Ей хотелось хоть как-то оградить себя от назойливого взгляда сида, поэтому она просто повернулась к нему спиной и стала разглядывать сад, на который выходили ее окна. — Хотя бы верните сюда мою служанку, а то я умру от скуки еще до того, как нас позовут. — Не положено, — отрезал рыцарь, продолжая монотонно вертеть в руках кинжал. — Выходить нельзя, Бесси звать не положено! — вспылила Вайнона. — Почему вы обращаетесь со мной, как с пленницей?! Она развернулась и посмотрела прямо в лицо сиру Району. Он ухмыльнулся, и ее это еще больше взбесило. — Мы не обращаемся с Вами, как с пленницей, — сказал он. — Мы просто выполняем приказ. Будь моя воля, я бы сейчас сидел где-нибудь в кабаке, попивал бы вино и не думал бы о всяких эльфах и переговорах. — Кстати говоря, что это был за эльф? — спросила Вайнона, заметив, что сир Район сам об этом упомянул. Этот вопрос мучил ее еще с того момента, когда она впервые увидела этого самого эльфа. Но никто ничего не хотел ей объяснять. Сир Район пожал плечами: — Обычный эльф… Вдруг, к всеобщему удивлению, сид повернулся к сиру Району и сказал: — Ты не должен о нем говорить. Сир Район хмыкнул, встал и похлопал Нирелиара по плечу, после чего последний воззрился на свое плечо с таким отвращением, будто оно было чем-то испачкано. — Молодец, — иронично сказал рыцарь сиду, — хорошо выполняешь свою работу. Кстати говоря, — сир Район посмотрел на Нирелиара с неподдельным интересом, — сколько тебе за нее платят? Мне всегда было интересно узнать. Сид бросил недовольный взгляд на сира Района и, выждав какое-то время, словно обдумывая, стоит ли вообще отвечать, сказал: — Владыка не платит мне.       Сир Район усмехнулся и, не поверив сиду, решил оставить его в покое. Общение с этим странным типом не доставляло рыцарю ни малейшего удовольствия. Другое дело — герцогиня Эйприлская. Ее смятение забавляло его. Ее мучили многочисленные вопросы. А сир Район знал ответы на них, и по этой причине испытывал нечто похожее на чувство превосходства. Вдруг в дверь постучали.       Сид, стоявший ближе всех к двери, открыл ее. На пороге оказалась одна из служанок Элизабет. Все взгляды устремились на нее, и та, неловко сделав реверанс и глядя в пол, сказала: — Все готово. Пора. Вайнона сразу же оживилась. Хоть она и не знала, что ее ждет, одна только мысль о том, что ей больше не придется сидеть в этой душной комнате в неприятном обществе, поднимала ей настроение. — Тогда чего же мы ждем? Она выпрямилась и пошла к двери. Сир Район и Нирелиар последовали за ней.

***

      В тронном зале было малолюдно. По нескольку человек с каждого королевства. Не хватало только Вайноны, сида и сира Района, но те должны были прийти с минуты на минуту. Все сидели за большим резным столом, за которым обычно проходят Советы Пяти Королей. Но на обычный Совет сегодняшняя церемония мало походила. Ведь места королей по большому счету занимали их представители, а также в зале присутствовали советники и члены королевских семей, что обычно запрещалось. И уж тем более на Советах никогда не присутствовали эльфы. А сейчас Леан сидел рядом с Элизабет и сиром Ирмином и покорно ждал своей участи.       И, конечно, этот факт не мог не разозлить Гидеона. Король хоть и пытался выглядеть невозмутимо, выдавал себя тем, что нервно теребил пуговицу на рукаве кафтана. Но эльф был далеко не единственной причиной его волнения. Гидеон не мог найти Амалию. Его дочь исчезла из замка незадолго до того, как он узнал о приезде Вайноны. Сначала он подумал, что девушка просто отправилась погулять и причин для беспокойства у него нет. Но Амалия так и не вернулась. В обычной ситуации Гидеон отправил бы сида на ее поиски, но сейчас Нирелиар был занят герцогиней Эйприлской, а кому-либо другому король не мог доверить эту работу. И его жутко раздражало, что все идет не так, как должно идти.       Габриэль и Гриффин сидели рядом с Гидеоном и с опаской поглядывали на него. Хоть им обоим и было наплевать, останется эльф в живых или нет, они действительно переживали за отца. Чем бы ни кончилась церемония, было неизвестно, как на это отреагирует Гидеон. Братья много раз говорили на эту тему и вместе сошлись на том, что Элизабет не сможет убить Леана. Но, если так, то что предпримет отец? Ведь он точно не будет сидеть сложа руки. И он также не найдет покоя, пока эльф не умрет…       Принц Камерон, не мигая, смотрел куда-то перед собой. Он тоже думал о том, как может закончиться церемония, и из всех возможных вариантов развития событий ни один ему не нравился. Камерон уже начал задумываться, правильное решение ли он принял тогда, на ужине. Возможно, вообще не стоило оставлять мальчишку в живых. Да, Элизабет бы сильно расстроилась, и, скорее всего, Камерон надолго, если не навсегда, потерял бы ее расположение. Но ведь проблемы, которые может повлечь за собой жизнь этого эльфа куда больше и опаснее. Да и Гидеона он знал уже далеко не первый год. Этот человек не отступится от своего пока будет жив… Но менять что-то было уже поздно. Жребий брошен. И пусть вся тяжесть выбора ляжет на плечи бедной Вайноны. Так или иначе, ей придется его сделать.       Единственным, кому было наплевать абсолютно на все, был принц Август. И он этого не скрывал. Даже у его старого дяди было более участливое лицо. А сам Август всем своим видом выказывал презрение и отвращение. Меньше всего на свете он любил эти политические советы и церемонии, а единственным его желанием было — поскорее уйти.       Но вдруг тяжелые двери открылись, и все вздрогнули. В зал вошли Вайнона, сир Район и Нирелиар. Но не успели они подойти к столу, как король Гидеон встал, быстрым шагом подошел к сиду и шепнул ему что-то на ухо. Элизабет сначала хотела возмутиться, но в этой тишине было нетрудно услышать его шепот. Он всего лишь попросил сида найти Амалию и быть с ней до конца церемонии. И королева ничего не сказала. Ей даже стало немного жаль Гидеона, потому что только слепой бы не увидел его волнения.       Сид кивнул и вышел из зала, а Гидеон, Вайнона и сир Район сели за стол.       Перед церемонией все решили, что в курс дела Вайнону приведет сир Ирмин. Но сделает он это максимально отстраненно и безучастно. С этим решением согласился даже сам Гидеон, но только потому, что не мог бы придумать более подходящей кандидатуры. И, в конце концов, как бы не подали эту историю Вайноне, у него будет возможность высказаться. Сир Ирмин медленно встал, опираясь левой рукой на стол, прокашлялся и начал говорить: — Герцогиня Вайнона Эйприлская. Мы рады приветствовать вас в Первом Королевстве и искренне сожалеем о том, что нам не удалось оказать вам подобающий прием. Но того требуют обстоятельства. Надеюсь, вы нас поймете.       Вайнона кивнула, стараясь сосредоточить свое внимание на старике, а не на эльфе, сидящем возле королевы Элизабет. Сир Ирмин продолжил: — В ваше отсутствие у нас разгорелись небольшие разногласия, которые, увы, не получится разрешить без вашей помощи. Дело в том, что королева Элизабет завела дружбу с одним человеком, который, как оказалось впоследствии, не человек вовсе. И теперь по всем законам этого эльфа —, а он оказался эльфом — стоит казнить. Но королева утверждает, что он безобиден, и эта мера была бы… слишком жестокой. Но так как это решение противоречит законам Пяти Королевств, его необходимо принять с согласия пяти королей. Или хотя бы их представителей, потому что решение это безотлагательное, а созывать королей слишком долго. — Сир Ирмин снова прокашлялся. — Ваш голос будет решающим в этом вопросе. Вы должны решить: убить эльфа или помиловать. Вайнона задумалась, а потом сказала: — И это вы называете «небольшими разногласиями»?       Она устало выдохнула, пытаясь осмыслить все то, что сейчас сказал ей сир Ирмин. Со дня смерти Эдмунта прошло не так уж много времени, а Элизабет уже успела сильно напортачить. Теперь Вайнона понимала, что имел в виду отец, когда говорил, что этой девочке нужен наставник. И она искренне не понимала, как двое умных, как ей казалось, советников не смогли позаботиться о королеве. Да и чем думала она сама? Завести дружбу с эльфом! Да проще было сразу пригреть змею на шее. — Назовите мне хоть одну причину — объективную причину — почему этого эльфа не стоит убить, как и всех прочих, — сказала Вайнона, обращаясь по большей части к Элизабет. — Чем он лучше других эльфов, которых мы убивали все это время? Элизабет задумалась, а потом ответила: — Речь идет не только о Леане. Вы, наверное, знаете, что мой отец всерьез задумывался об отмене этого закона. Он хотел, чтобы эльфы перестали прятаться и смогли жить нормальной жизнью. — Да, я слышала об этом, — сказала Вайнона и добавила про себя: «Поэтому его и убили». — Я хочу продолжить его дело. И хочу начать с Леана. Когда я узнала, что он — эльф, я все поняла. Это был знак. Нужно уметь прощать. Вдруг король Гидеон рассмеялся. — Прощать? — спросил он. — Это же просто смешно. А за что тебе их прощать? За то, что ты провела все свое безмятежное детство в королевской усадьбе, практически ничего не зная о войне и наслаждаясь жизнью? За то, что твое королевство почти не принимало военных действий и осталось целехонько? Ты ничего не знаешь об этом, а потому не говори о прощении. Мои люди умирали, чтобы их дети просто могли жить. Чтобы ты могла жить. На этой войне я потерял близких мне людей. А ты предлагаешь сделать вид, что ничего не было? — Он встал и обратился ко всем. — Она права только в одном: речь идет не только об этом отродье. Помиловав его, вы дадите ход освобождению всех эльфов. — А что в этом такого? — Лиза тоже встала из-за стола. — Они убивали нас, мы убивали их. Пора прекратить эту вражду раз и навсегда. Чем вы лучше эльфов, когда истребляете их? — Не мы начинали эту войну. Они пытались уничтожить нас, извести человеческий род. А мы платим им той же монетой.       Вайнону обуревали смешанные чувства. Ей жутко не нравился тон Гидеона. То, как он разговаривал с королевой, было неприемлемо. Но в какой-то степени она его понимала. Вдруг за Лизу вступился Камерон: — Да, эльфы сильно насолили нам в прошлом. Но речь идет о жизни ребенка. Убив его, вы мало чего измените. Рано или поздно эльфы вымрут сами по себе. Сейчас их слишком мало, а деревьев и жрецов, способных вырастить их, не осталось. Они уже обречены.       Гидеон снова что-то ответил, но Вайнона не слушала. Она смотрела на эльфа. На этого маленького мальчика с большими глазами, как у ее Джоша… При мысли о сыне девушку затрясло, но она старалась не подавать виду.       Для себя Вайнона уже все решила. Она бы не позволила эльфу остаться в живых, и уж тем более расхаживать рядом с королевой. Это было слишком опасно. Однако она была представителем короля Абеларда, а тот бы ни за что не убил мальчика, даже несмотря на то, что в былое время эльфы сильно подпортили ему жизнь. Он точно так же, как и Эдмунт хотел освободить эльфов. Их уничтожение казалось ему бессмысленным и ненужным занятием. Но это была не единственная причина, по которой Вайнона решила не убивать эльфа. Положение Элизабет было тяжким. Ее никто не уважал, все считали ее глупой, даже советники, и это раздражало Вайнону. Да, Лиза была наивнее, чем следовало, и многого не знала. Но незнание и глупость — разные вещи. Ее можно было бы всему научить. И Вайона могла бы это сделать. Но только в том случае, если она не станет убивать эльфа. Ведь иначе она навсегда потеряет расположение королевы и не сможет ее научить. Да и где гарантия, что Элизабет не вляпается в такую же историю снова? Да, эльфа нужно было убить. Но это всегда можно было бы сделать позже. — Я приняла решение, — сказала Вайнона. Все замолчали, а Лиза с Гидеоном снова сели за стол и внимательно посмотрели на нее. — Я не стану убивать эльфа.       Лиза вдруг кинулась обнимать Леана, на ее лице сияла счастливая улыбка. Сам Леан даже прослезился от радости. А Гидеон побледнел от злости. Его взгляд сочился ядом, и все ждали, что он что-нибудь скажет, начнет протестовать. Но он просто встал и вышел за дверь.