Забвение
23 августа 2014 г. в 00:10
Алона сняла свой защитный комбинезон. Закрыв окно, она разгерметизировала помещение, снова наполнила его свежим кислородом, чтобы стало возможно спать. Теперь для добычи важнейших для человека веществ, вроде О2 и СО2, ученым приходилось выращивать больше деревьев, искусственно ускорять их рост и выкачивать из них дыхание специальными аппаратами. Это было очень дорогостоящее удовольствие, но все же необходимое, так как кислород оставался первейшей жизненной потребностью даже для людей с двумя сердцами. К слову, и второе сердце вживлялось с той же целью: чтобы перегнать по организму кровь, человеку было мало одного «мотора». В связи с этим, страты издали приказ снабжать всех вторым, искусственным органом при рождении, и только благодаря этому люди адаптировались и научились существовать в условиях плохой экологии.
Свежий воздух быстро наполнил помещение. Алона вдохнула, ощущая щекотание в легких, а затем нажала выключатель. По залитому сиреневым лунным светом полу бродили тени, но как только наступила темнота, в окно тут же ударился мелкий камешек. Ал нахмурилась. Она выглянула наружу, и от увиденного пульс ее забился быстрее.
– Том?
Я прижал палец к губам, чтобы она говорила тише. Ал осеклась и с удивленным выражением лица исчезла из поля зрения, а я направился к входной двери.
– Что ты тут делаешь? – шепотом спросила она, открыв мне.
Я перешагнул порог и опустил голову.
¬– Что-то не так? – девушка запахнула полы легкого халата. Ядовитый воздух тут же начал просачиваться в помещение и ей пришлось порывисто задвинуть герметичные двери.
– Пойдем наверх? Я тебе все расскажу, – невесело буркнул я, сунув руки в карманы заводского комбинезона.
Как только Ал услышала мою историю, она прикрыла рукой рот и опустилась на кровать.
– Том, – потрясенно произнесла она. – Но… Они не могут так поступить! Ты заслужил свой отдых, в конце концов!
– Могут, – слабо ответил я. – Боюсь, мы ничего не сможем сделать с этим. Меня переведут в новый корпус. Оттуда нет доступов к выходу.
– Нет-нет-нет, – девушка закусила большой палец. – Мы должны придумать что-то. Эта свинья Сорций опять приходил сегодня, я уже видеть не могу его морду! Я терплю его только потому, что ты помогаешь мне в этом, но… – она подняла на меня огромные глаза. – Я не справлюсь без тебя!
Мое молчание было весьма красноречивым. Пришлось прикрыть веки, слушая повышающийся голос Алоны. Но что я мог на это ответить?
– И ты даже не попытаешься убедить Лайама? – в отчаянии спросила Ал, не дождавшись реакции.
– Я не знаю... Я не могу спорить с решением страта! – отозвался я, когда немного собрался с мыслями. – Как я объясню ему всю историю, не навлекая на нас подозрений?
Прежде, чем Ал начала кипеть, я накрыл ладонью ее губы, отчего ее светлые брови возмущенно сошлись на переносице.
– Погоди. Не говори мне, что я просто иду на поводу у системы, я тоже не хочу тебя терять. Мне нравится то, каким я становлюсь рядом с тобой. Я могу дышать, могу целовать тебя, и иногда мне кажется, что этого достаточно, чтобы прожить еще тысячу лет. Я чувствую себя таким… настоящим. Я действительно люблю тебя, Ал. Но посмотри, насколько все против нас!
– И что, значит, надо сдаться? Как же я устала объяснять тебе и Зои, – девушка хлопнула ладонями по коленям. – Ты должен бороться за свои права! Ты достоин настоящей жизни, ты должен объяснить им…
– На самом деле, может, все к лучшему, дорогая. Подумай, что можно ждать от союза человека и робота? Мы даже не сможем создать полноценную семью, завести детей… Как ты представляешь себе такое существование?
– Замолчи! – она гневно вырвалась из моих рук. – О чем ты говоришь? Мне нужен ты. И мне все равно, что будет дальше! – голос ее дрогнул немного.
Я хотел извиниться за свою резкость, но Ал уже отвернулась. Плечи ее начали вздрагивать, и я понял, что она снова делает это – то, чего я так и не освоил за всю свою жизнь.
– Ты плачешь? – я пододвинулся ближе, чтобы посмотреть на любимую.
– Нет. Я смеюсь. Сейчас самое время, ты не находишь? – раздался ее всхлип.
Я наклонился еще ближе, но она спрятала от меня лицо.
– Не надо плакать. Я же с тобой…
– Пока да. Но что потом… – она подняла на меня мокрые глаза, блеснувшие новой идеей. – Давай сбежим? Просто бросим все, возьмем самое необходимое, и сбежим! Мы ведь так и хотели, помнишь?
Я закусил губу. По правде, я ожидал подобного; хотя Алона и была сильной духом девушкой и никогда не позволяла отчаянию брать над собой верх, сейчас я вполне понимал ее чувства. Я привлек ее к себе, чтобы немного снять дрожь. О побеге не могло быть и речи, это не такая вещь, которую стоило решать сгоряча, и я и Ал прекрасно знали это. Но от отчаяния, нахлынувшего на нас, в голову лезли самые разные глупости.
– Надо немного подождать. Я обещаю, я попробую прийти к тебе завтра, и мы подумаем, какие есть выходы. А сейчас давай просто успокоимся? Никто ведь не разлучит нас сегодня!
В тишине комнаты были слышны только всхлипы. Я посмотрел на близкие губы Ал, немного дрожащие от напряжения. Видеть ее такой было больно. Я привлек ее к себе как можно сильнее, и девушка обвила руками мою шею.
– Не плачь. Что я могу сделать для тебя? Скажи мне, – тихо прошептал я ей на ухо.
– Все уже сделали за нас, – обреченно ответила она и опустила ресницы.
– Не говори так, Ал. Шанс есть всегда, – я был не в силах продолжать разговор. Потянувшись, я коснулся ее губ. На это мгновение все показалось не важным: изнурительная внутренняя борьба, размышления о том, к чему приведет наша привязанность, о том, как поступить правильно; я не понял, что произошло, но после этого долгого и глубокого поцелуя, становившегося все более горячим, я обнаружил, что лежу на лопатках, а пальцы Ал начинают медленно стаскивать мой комбинезон и футболку, поглаживать дреды. Я пережил десять жизней за одну секунду. Алона никогда не делала со мной так. Мне пришлось схватить ее за запястья.
– Постой. Что ты вытворяешь? – тихо прошептал я.
– Убеждаю тебя сбежать со мной. После такого ты не станешь думать долго, – девушка провела рукой за ушами, заставляя меня жмуриться. Под дредами были скрыты внешние провода, не поместившиеся внутри корпуса, и мне безумно нравилось, когда она гладит меня по голове. Но я справился и все же счел нужным напомнить:
– Я могу сделать тебе больно, Ал. Я бионик, мои физические способности немного отличаются от твоих.
Никакого ответа. Она была твердо уверена в своем решении и никогда ни в чем не сомневалась. Заглушенные, подавленные эмоции, горечь и несправедливость, казалось, только и ждали малого толчка — и вот это произошло: взрыв, хаос, ощущений начали накрывать тяжелой волной, и разум отключился во мне с негромким жужжанием. Отчаянье и нежность, желание удержать короткие мгновенья близости одержали верх над моим телом.
Все мои силы, что дремали до этого, ушли на самоуговоры о том, что надо сдерживаться. Я старался не причинять Ал боли и не сжимать слишком ее талию, хотя иногда, в моменты особого удовольствия, было крайне сложно соизмерять свои силы. Нежные руки ползли по моей груди, я целовал доступные и податливые губы, длинную шею, запускал пальцы в шелковистые пряди. Не понимаю, как она могла оставаться такой очаровательной? Приподнявшись на локтях, я посмотрела на нее снизу-вверх. Подрагивающими пальцами Ал сняла легкую ночную рубашку и отбросила ее в сторону. Почему-то было удивительно сложно поднять глаза. Мой взгляд скользил то по покрывалу, то по стене, но только не по ее груди.
– Том, – она взяла мою голову в свои руки. – Ты, что, краснеешь?
– Бионики не могут краснеть, – объяснил я одеялу и снова отвел взгляд.
– Но ты краснеешь! В первый раз вижу краснеющего робота…– засмеялась она, и ее смех на секунду заставил меня тоже улыбнуться. Зато я сумел высушить ее слезы. Отсмеявшись, Алона погладила меня большими пальцами по лицу, а я снова приблизился и медленно поцеловал ее. Она ласкала меня губами и руками, причиняя своими действиями натяжение тонких струнок в районе, где у человека находилось сердце. Она обвила меня руками, словно никогда больше не выпустит и толкнула обратно на покрывало. Я послушно утонул в темноте.
То, что происходило дальше, я уже не контролировал. Не различая, где потолок, где стены, где кровать, я отдавал ей все, что мог отдать в эти секунды. Волны жара накатывали на меня, и я серьезно рисковал перегреться от повышения давления. В голове шумело. Теплота ее тела, такая же прекрасная, как и она сама, манили меня бесконечно. Я целовал ее, блуждая руками по стройному обнаженному телу, стараясь обращаться с ним нежно и аккуратно. Сейчас казалось, что в Ал сокрыты мои желания, внезапно нахлынувшие чувства, нашедшие отражение в одном человеке. С каждой минутой хотелось все больше, хотелось выпить ее всю до капли. Она была тиха и темна, а я все получал нестерпимое удовольствие от того, как ей хорошо со мной, по крайней мере, я так надеялся. Ал едва могла произнести слово. Она только гладила меня, целовала и шептала на ухо самые горячие слова. Потом ее тело вздрогнуло и изогнулось, губы приоткрылись и с них сорвался очень громкий стон. Мне пришлось остановиться. Я мог двигаться так часами, днями, если бы только она попросила меня не прекращать, и даже был готов потерять весь свой заряд ради нее. Но, к сожалению, вполне ожидаемо, предел человеческих сил наступал намного быстрее моих.
– Том-м-м, – Алона выдохнула напоследок и сжала мои напрягшиеся мышцы.
Я осторожно покинул ее и упал на лопатки.
– Ну вот. Что я говорил. Плохо? – я обеспокоенно наблюдал за тем, как она еле может говорить. Ал с трудом скосила на меня глаза и вытерла со лба пот.
– Что ты. Хорошо… До безумия.
– Но?
– Я знала, что так и будет, – словно не слыша меня, пробормотала она.
– Как?
– Я потом не смогу не думать о тебе днями и ночами, – она серьезно повернулась и посмотрела на меня, а я непонимающе захлопал ресницами.
– А разве тебе не было больно? – недоверчиво покосился на нее я. – Твой голос вдруг… А потом твои глаза... Ты так изогнулась!
К моему большому удивлению, плечи Ал затряслись от безудержного смеха. Она откинулась на лопатки и прикрыла ладонью глаза. Разумеется, мои ощущения во многом отличались от ее, но я совсем не понял, почему это ее развеселило.
– Ты совсем ничего об этом не знаешь, да? – ласково спросила она и погладила меня по щеке.
– Ну… Скажем так, мы, бионики, не делаем так, – туманно сознался я, продолжая смотреть на нее, как овечка. В голове моей сейчас велись особо сложные системные подсчеты насчет того, что она имела в виду.
– Это нельзя объяснить на словах, – ее рука снова погладила мои внешние диоды. – Ты должен почувствовать это. Не сосредотачивайся на механике или движениях; просто делай, как нравится. Понимаешь?
– Понимаю, – я кивнул. – Головой, но не телом.
Алона почему-то улыбнулась.
– Ты у меня еще такой глупый, – она помотала головой. – Но, по крайней мере, у меня есть еще две недели, чтобы тебя хоть чему-то научить… – ее голос грустно затих в темноте комнаты.
Я вернулся на завод уже под утро и не мог прогнать с губ глупую улыбку. Мое тело, одежда и волосы хранили запах и тепло человеческого тела; я наслаждался им, вспоминая бесконечно приятные уроки Ал. Кто бы мог подумать, что робот тоже может вытворять все эти вещи? Удивительное ощущение.
Мне хотелось надеяться, что я придумаю что-нибудь до завтра, как и обещал Ал, потому что стоило мне встать с измятой постели, и ее глаза тут же потеряли краску. Я не должен был допустить этого. Я должен был бороться. Только вот как?
Привычно открыв дверь, я скользнул в помещение. Со всех сторон немедленно вспыхнули лампы.
– Модель T4835W16? – раздался голос откуда-то слева.
Я инстинктивно заслонился рукой от полоснувшей по глазам резкости.
– Да, это я… – свободная ладонь сама собой сжалась в кулак.
– Тебе надо пройти с нами.
– Куда? Я ничего плохого не сделал!
– Для начала, – раздался еще один голос. – Ты ушел со свой службы. Это недопустимая провинность, и, честно говоря, я бы даже предложил тебя утилизировать за нее…
Я открыл глаза. Передо мной стояла группа стратов и, конечно, Сорций во главе процессии. Я знал его по рассказам Алоны, да и сам видел пару раз. В нашем районе, где сохранилось всего несколько крупных городов, он владел почти всеми заводами и фабриками, а Лайам только управлял производством по его приказу. Кстати, сам Лайам тоже был тут. Он стоял за спиной Сорция и казался мне удивительно бледным.
– Твое начальство о тебе слишком высокого мнения, – Сорций обернулся в его сторону. – Лайам не хочет, чтобы тебя утилизировали. Но о повышении, – он слегка склонил голову, – теперь не может быть и речи. Тебе сотрут память и перезагрузят систему. А потом пойдешь дорабатывать в подвалы. До конца жизни. Увести.
От удивления я даже не успел сказать что-то или сделать. Сорций развернулся и направился к двери, а меня подхватили под руки и куда-то поволокли.
– Подождите, – я попытался вырваться. – Я не могу, не стирайте меня!
– Чтобы что? Ты мог постоянно бегать к этой девушке и пудрить ей мозги? – Сорций обернулся напоследок, одарив меня едкой улыбкой. – Нет уж. Твое место на заводе, среди такого же мусора, как ты.
Я не мог в это поверить. Время, отведенное мне, истекало на глазах. Говорят, что после чистки из бионика стираются все эмоции, все воспоминания, все, что накопилось за его жизнь. В моем случае это будет то, что так долго прививала мне Алона, включая сегодняшнюю ночь, за которую я пролетел через сто вселенных и понял, что Ал дорога мне даже больше, чем я думал. Я пытался вырваться, но тщетно; ведущие меня были слишком сильны. В стороне я увидел напуганного и сбитого с толку B0109W16. Он прошептал что-то вроде: «я ничего им не говорил», но я не уверен, что разобрал верно его слова.
– B, скажи Алоне, я люблю ее! Я люблю ее больше всего, – прокричал я ему, прежде чем меня затолкали в отдельное помещение, а глаза моего друга скрылись за поворотом коридора.
– Бионики не могут любить. Это все чушь, которую ты вбил себе в голову, – страт, шедший слева от меня, грубо толкнул меня в камеру. – Ты не можешь любить или не любить. Ты просто «функционируешь». Для тебя рассчитана траектория, и ты должен следовать по ней. Механизмы, аккумуляторы, Алектрическая энергия — вот и всё, что в тебе есть. Запомни это. А теперь марш в камеру!
Они стащили с меня рабочий комбинезон и отправили в отсек, размером не больше, чем спичечный коробок. Мне стало тесно и душно, а дверь с лязгом захлопнулась за моей спиной. Я приник к стеклу.
Жесткая улыбка застыла на лице Сорция, улыбка-гримаса, какая появляется у человека, получившего то, что он хочет. Он знал, что если стереть меня, то никто не встанет на его пути к Алоне, и он сможет получить ее в свое безраздельное распоряжение. Я прикрыл лицо руками. Ее глаза, ее приятные черты, ее смех и ладони, ползущие по моей коже, стали моим последним воспоминанием.
– Запускаем систему.
Сканер начал вращаться, и мне показалось, будто механизмы вырываются из моего тела, будто всего меня выворачивает наизнанку. Замелькали, запрыгали какие-то картины, все то, что я помнил о себе, о своей работе на фабрике и Алоне. Через минуту уже не осталось ничего. Все превратилось в пыль и осело пеплом на самое дно моей системы. Я открыл глаза.
– Где я? – пробормотал я прежде, чем сползти по стене на грязный пол.