Опасная игра: Последний этап

– Слава богу! – прокричал кто-то в самое ухо. Га Ыль держали тонкие, но очень сильные руки. – Дже Кен, ты до смерти напугала меня… На противоположном берегу искусственного озера над каруселью горели огни. Карусель крутилась и Га Ыль слышала тихую музыку. – Это ты до смерти напугала нас, – сказала Чан Ди, – Где ты была последние два часа? Мы бежали вниз по стволу шахты, свод обваливался прямо за нами, и когда мы наконец добрались до выхода, поняли, что тебя с нами нет. Дже Кен бросилась назад, и нас едва не завалило. Пришлось срочно выбираться, и мы оказались здесь, у аттракциона. – Шум внутри пещеры прекратился, – объяснил Чжун Пе, – а когда я оглянулся, стены опять были из стеклопластика. – И никого, – добавила Дже Кен, крепко обняв Га Ыль, – Мы обшарили все вокруг, но тебя не было. Обычный аттракцион «Рудник». – Мы вышли через аварийный выход, – продолжала Чан Ди, показывая пальцем на Га Ыль. – У меня вопрос: где была ты? Ты ведь видела его, да? Га Ыль увидела себя в свете фонтана, расположенного поблизости. В прошлый раз он не был освещен. Джинсы мятые, но сухие, волосы растрепались и закудрявились, как бывает, когда сушишь их не расчесывая. Все предметы, которые она так тщательно запасала перед отправкой в Сумеречный мир, исчезли, даже фонарик. – Я видела его, – коротко ответила она, не глядя на Чан Ди. – Я узнала, в чем заключается новая игра. Она объяснила, что нужно найти три дублона, чтобы попасть к Чжи Ху и Ву Бину. Она умолчала о других Сумеречных людях, о поднимающейся воде в темной пещере и о том, что испытываешь, когда умираешь. Она хотела рассказать об этом с глазу на глаз или же поплакать и успокоиться, находясь в безопасности со своими друзьями. Но пока ни какой безопасностью и уединенностью и не пахло, кроме того – зачем тревожить остальных? Что касается И Чжона и причудливой смены его настроения – она даже не хотела вспоминать об этом. – Ну, по крайней мере, что-то мы получили от этого аттракциона, – подытожил Чжун Пе. – Я имею в виду, что нас чуть не убило, мы потеряли большую часть своих запасов, но зато раздобыли оружие и теперь знаем, что делать. Что будет после того, как мы соберем дублоны? – Я думаю, надо идти к мосту, как говорил тот мальчик в настоящем парке, – ответила Га Ыль. Она была благодарна друзьям и гордилась ими. Они были измучены и очень устали, у них осталось только два фонарика… но никто даже не заикнулся о том, чтобы сдаться. – Мост, должно быть, с другой стороны озера, – добавила она. – Когда мы попадем туда, полагаю, И Чжон не помешает перебраться на остров. Га Ыль оглянулась на озеро. В воде отражались огни карусели и другие огни тоже – синие, зеленые, желтые, горевшие на самом острове. Тени от деревьев частично закрывали их. Посреди острова стоял маяк, высокий и белый. Он выглядел точно так же, как и тот, который Га Ыль видела днем в настоящем парке, только сейчас он был подсвечен, как памятник Вашингтону. Как башня, в которой томится принцесса-пленница. – Именно там Ву Бин и Чжи Ху, – прошептала она. – Откуда начнем? – тоже негромко спросила Дже Кен. Дверь аварийного выхода вывела Га Ыль на улицу, неподалеку от главного входа в «Рудник». – Ну, мы можем пойти налево, в Детскую страну, – предложила она, – или направо, вернуться к пруду. Или же обойти вокруг озера и дойти до карусели. Чжун Пе взъерошил рукой свои темные волосы. – Лучше вокруг озера – это приведет нас к афише о конкурсе. Может, она даст нам ключ? – Это там, где мы вошли сегодня вечером, – напомнила Чан Ди. – Я имею в виду дверь с рунами. Они миновали темную будку и направились вдоль плавного северного изгиба озера. Друзья очень внимательно следили, не появится ли очередной монстр вроде того, что напал на Дже Кен, но ничего похожего не заметили. Зато когда они подошли к доске с афишей, Га Ыль услышала чей-то голос. Низкий голос. Он напугал ее. Кто еще, помимо них, мог находиться в парке? Она обогнула ели и увидела цирковой вагончик с красной крышей и серебряными решетками. – Я Лео, лев, пожирающий бумагу, – произнесла морда, просовываясь сквозь прутья решетки. Но это был не бодрый дружелюбный тенор Лео из настоящего парка, а искаженный, хриплый кибернетический голос на пару октав ниже. – Очень странный, – прошептал Чжун Пе. Га Ыль осторожно подошла ближе, следуя за Дже Кен. «Цирковой вагончик» сиял огнями. На фоне темных кустов он выглядел очень ярким. Животное было похоже на Лео из настоящего парка, с мордой цвета жженого сахара, темной гривой и раскрашенным телом. Взгляд Га Ыль остановился на этой морде, расплывшейся в вечной улыбке в форме буквы «О». Он выглядел так, как будто звал: «Э-эй». – Я ем все подряд, – произнес механический зверь. Чжун Пе вздохнул. – Зачем он здесь? Чтобы испугать нас? – спросила Чан Ди, обходя «вагончик» на безопасном расстоянии. Дже Кен направила фонарик прямо в разинутую пластиковую пасть. – Мне кажется, там внутри что-то есть! – воскликнула она. – Ты шутишь. Ты ведь шутишь, да? – Га Ыль стояла прямо за Чан Ди. Ей не хотелось подходить ближе, – по ее мнению, асфальтированная дорожка была недостаточно широкой, чтобы чувствовать себя в безопасности. Дже Кен опустилась на колени и прищурилась. – Что-то золотое, – подтвердила она. – Нет, правда. Я серьезно. Посмотрите внутрь. Без особой радости Га Ыль достала фонарик и посветила в черную дыру. Действительно, внутри что-то блестело, но золото это было или серебро, она сказать не могла. – Может, это обертка от жвачки? – предположила она без особой уверенности в голосе. Дже Кен положила руку ей на плечо: – Только не говори, что у тебя были кошмары, связанные с Лео. У Га Ыль их не было, по крайней мере, она не могла припомнить. Но этот лев пугал ее даже днем, а сейчас он выглядел вдвойне зловещим. – Я не собираюсь засовывать туда руку, – заявил Чжун Пе. Дже Кен ядовито улыбнулась: – Нет, Чан Ди может сделать это, у нее прекрасные длинные ногти. Как ты на это смотришь, Ди? – Не приставай к ней, – рассеянно сказала Га Ыль. – Что нам нужно сейчас, так это что-нибудь длинное, но удочка не подойдет, потому что она не подцепит монету. Может, просунем что-нибудь липкое на конце. – Нет ничего лучше руки. Чан Ди могла бы… – Дже Кен, прекрати! – Га Ыль бросила взгляд на стоявшую рядом подругу. Она не знала, что за проблемы были сегодня у Дже Кен и Чан Ди – возможно, это была просто реакция на пережитое. Но сейчас не время для злого юмора Дже Кен. Чан Ди стояла чуть поодаль от всех остальных, презрительно прищурив глаза и поджав вишневые губы. Она выглядела спокойной и высокомерной. – Лео всегда голоден. Покормите меня, – дребезжал все тот же механический голос. Всякий раз, когда он произносил что-то, сердце Га Ыль замирало от страха. Она была в ужасе от того, что морда цвета жженого сахара вдруг зашевелится и, стоит на миг отвернуться, Лео тут же набросится на нее. «Не может быть, он ведь пластиковый», – уговаривала себя Га Ыль. Но казалось, что ее сердце остановится, если это случится. Тишина и темнота в парке делали этот говорящий мусорный бак еще более жутким. Дже Кен присела на корточки. – Кажется, нужно не просто найти монеты – мы на самом деле должны достать их, что может оказаться очень трудным. Это игра-поиск. – Поиск? – переспросила Га Ыль. – Ага. Помнишь, как-то я рассказывала тебе, что игры можно разделить на несколько категорий. Первая, в которую И Чжон играл с нами, – где мы должны были до заката добраться до чердака дома, – игра-гонка. – Точно. А вторая, когда за нами гнались животные, – игра-охота. Как прятки, – подхватила Га Ыль. – Да. Ну а здесь другой тип игры, где нужно что-то найти, чтобы выиграть, – как поиски сокровищ или «горячо – холодно». Игра-поиск, такая же древняя, как и другие. – Естественно, – подтвердил Чжун Пе. – Люди вечные искатели – они обожают что-нибудь искать… – Чашу Грааля, или правду, или пиратские клады – да мало ли что! – Конечно, вы можете найти что-нибудь, чтобы накормить Лео-бумагопожирателя. Я умираю от голода. Га Ыль подняла глаза, отвлеченная от теоретической дискуссии. Чан Ди стояла около «циркового вагончика», разглядывая свои ногти. Лак, обычно безупречный, немного облупился. Девушка казалась задумчивой. – Давай, принцесса. Ну же! – поддразнивала ее Дже Кен, черные глаза которой сверкали. «Не глупи, Чан Ди, – автоматически отреагировала Га Ыль. Впрочем, Чан Ди никогда не совершала опрометчивых поступков, поэтому Га Ыль не произнесла этого вслух и, следовательно, в какой-то степени была ответственна за то, что случилось потом. Чан Ди сунула руку внутрь. Чжун Пе закричал, Га Ыль подпрыгнула. На какое-то мгновение показалось, что все обойдется. Чан Ди с застывшим лицом шарила внутри. Ее рука была погружена в бак по запястье. – Я что-то нащупала! – закричала она. Сердце Га Ыль глухо стучало. «Ох, Чан Ди…» На губах Чан Ди появилась торжествующая улыбка, подчеркивающая ее красоту. – Она холодная, – я взяла ее! Все дальнейшее произошло в мгновение ока. Пластиковая морда цвета жженого сахара стала таять и потекла, как это бывает в кино при спецэффектах. Но в кино это показалось бы увлекательным, а здесь было реальностью, и такой ужасной, что Га Ыль замерла на месте. Краски текли и меняли цвет, становясь сначала оливковыми, а потом ужасного серовато-кладбищенского оттенка со стальными разводами. Глаза провалились, и на их месте остались впадины. Пасть, казалось, огрызалась, обнажив длинные клыки, готовые захлопнуться, как капкан, на запястье Чан Ди. Все произошло столь стремительно, что даже Дже Кен не успела пошевелиться. Чан Ди тяжело задышала, затем завопила, подавшись вперед. Ее руку засосало по локоть. – Чан Ди! – закричал Майкл. Он в два шага подскочил к ней. Дже Кен следом за ним с киркой. «Ничего хорошего, – мелькнуло в голове Га Ыль. – Это даже не плоть, как та тварь, что вцепилась в Дже Кен. Это камень, или металл, или еще что-то подобное». – Не бей по нему, Дже Кен, это не поможет! Мы должны вытянуть ее. Существо – это был уже не лев, а какой-то отвратительный кибернетический зверь – стало теперь цвета древнего каменного истукана, покрытого мхом. Чан Ди вновь закричала, задыхаясь, и ее тело задергалось. Нейлоновая куртка задралась до плеча, она собиралась в складки, как гармошка, по мере того как ее руку затягивало все глубже. – Он оторвет мне руку! Га Ыль с трудом дышала, Чжун Пе дергал Чан Ди. – Нет, не тяни. Не тяни – больно! «Нужен вазелин, – подумала Га Ыль, – или мыло, что-нибудь скользкое. Но у нас ничего нет». – Дже Кен, – сказала она, – попробуй киркой раздвинуть ему зубы. Чжун Пе, будь готов и, когда это получится, тяни. Чан Ди кричала, Чжун Пе тоже. Смутно, находясь в состоянии шока, Га Ыль заметила, что каменный зверь продолжал меняться, становясь все более уродливым. Дже Кен засунула конец тяжелой кирки между серыми, покрытыми мхом клыками и надавила на ручку. Га Ыль тоже схватилась за нее, чтобы помочь. – Тяжело! Дже Кен повисла на рукоятке кирки, и Га Ыль молилась, чтобы та не сломалась. Она почувствовала, как что-то сдвинулось, – верхняя челюсть приподнялась, совсем чуть-чуть, как машина на домкрате. – Тяни, Чжун Пе! Чжун Пе потянул. Рука Чан Ди освободилась. Она закричала, но уже иначе – этот визг буквально пронзил душу Га Ыль. Они упали на спину, когда кирка полетела вниз. Инстинктивно они попытались отползти от «циркового вагончика», по-прежнему держась друг за друга. И лишь тогда Га Ыль посмотрела на руку Чан Ди. На ней отчетливо виднелись следы зубов. Как будто острые камни поцарапали кожу и оставили отметины. Длинные, свежие, глубокие царапины начинали кровоточить. – Чан Ди, о боже, ты в порядке? – Чжун Пе тяжело дышал. Булькающим, урчащий голос произнес: – Уверен, что завтра у меня заболит животик. Га Ыль оглянулась. Киберзверь перестал меняться, его черты застыли в оскале. Дже Кен подняла сжатый кулак, вены проступили на ее тонкой руке. – Я не думаю, что он может сдвинуться в нашу сторону, – произнесла она странно спокойным голосом. Га Ыль взглянула на нее, но Дже Кен отвернулась, и Га Ыль увидела лишь ее затылок. – У кого-нибудь есть аспирин? – спросила Га Ыль. – Я свой потеряла. Чжун Пе, раздевшись, пытался перевязать руку Чан Ди своей майкой. Он засунул руку в карман. – У меня есть, вот. Левая рука Чан Ди дрожала, когда она глотала таблетки, запивая их водой, молча предложенной Дже Кен. – Ты в порядке? – неуверенно спросила Га Ыль. Чан Ди глотнула еще воды. Ее ресницы казались особенно темными на фоне бледных щек. Она откинулась назад, прислонилась к Чжун Пе. Бледная, как фарфор, и такая же хрупкая, она все же кивнула. – В самом деле? Ты можешь двигаться? На хлопчатобумажной ткани проступили розовые пятна, но Га Ыль волновали не порезы. Она боялась, что у Чан Ди вывихнуто плечо. Чан Ди кивнула. Легкая улыбка появилась на ее губах. Она подняла правую забинтованную руку и повертела ею. Затем медленно разжала кулак. На ее ладони лежала золотая монета. Чжун Пе рассмеялся. – Ты достала ее! Ты не дала ей исчезнуть, малышка, – Он, как медведь, схватил Чан Ди и стиснул ее в объятиях. – Можешь меня поцеловать, – улыбнулась Чан Ди, – только не дави на руку. – Она повернула голову к Дже Кен. – Хорошо, что твоя кирка оказалась прочной. Это было очень благородно, но Дже Кен, казалось, восприняла ее слова как оскорбление. По крайней мере когда, Га Ыль посмотрела в ее сторону, то увидела, как напряглись ее скулы. – Если вы в состоянии идти, то лучше пойдем, – сказала Дже Кен. – Здесь мы на самом виду и кто угодно может к нам подкрасться. Га Ыль помогла Чан Ди подняться, пока Чжун Пе надевал свитер. Уродливая горгулья, в которую превратился лев за решеткой, наблюдала за ними. – Что будем делать с монетой? – спросила Чан Ди. – Я возьму ее, – Га Ыль положила монету в кармашек бледно-голубой рубашки и застегнула его. – Если доберемся до карусели, то сможем отдохнуть. За ней есть беседка. Карусель погрузилась в темноту, но над мерцающей озерной водой Га Ыль видела свет маяка. Где-то там Ву Бин и Чжи Ху, и Га Ыль обязана до них добраться, что бы ни случилось. Чан Ди не захотела долго отдыхать. – Если не встану сейчас – я не встану никогда. Куда пойдем? – Тот лев был освещен и работал, – напомнил Чжун Пе. – И в нем был дублон. – Тогда поищем еще что-нибудь работающее? – Мне не нравится, что нами управляют, – проворчала Дже Кен, но без обычной уверенности в голосе. Га Ыль волновалась за нее. Конечно, Дже Кен не хотела, чтобы кто-нибудь пострадал, она просто дразнила Чан Ди. Но то, во что это вылилось… – Что это за огни там, внизу? – спросил Чжун Пе. За каруселью, между темными деревьями, сверкали крошечные белые огоньки. – Думаю… думаю, это зал игровых автоматов, – ответила Га Ыль. – Ну так он работает, – заметил Чжун Пе. – Вперед!– скомандовала Чан Ди. Они миновали темную карусель и аттракцион с ракетами, стоящими на земле, потом дорожка повернула в сторону, и они увидели здание. Сотни маленьких белых огоньков горели вокруг вывески: «ЗАЛ ИГРОВЫХ АВТОМАТОВ». Га Ыль тотчас же остановилась. – Но он не такой, как днем! Он как будто, – вдруг поняла она, – как будто такой, как раньше. Так выглядели залы игровых автоматов, когда я была маленькой! Я помню. – Ну так он открыт, – повторил Чжун Пе. Двери были широко раскрыты, приглашая войти, Га Ыль стало не по себе, когда они осторожно ступили на порог. Она терялась в догадках, почему И Чжон сделал зал таким, но не сомневалась, что здесь не обошлось без подвоха. Тем не менее у нее возникло странное желание увидеть, что там внутри. Сейчас на месте светящейся, безупречной хайтековской «страны чудес», которую она видела в настоящем парке сегодня, была темная, довольно грязная комната, заставленная старинными деревянными ящиками-автоматами. «Автоматы, – вспомнила Га Ыль. – Так дедушка называл ящики с движущимися фигурками внутри». Она помнила, как он приводил ее сюда, опускал десять центов в отверстие для монет и наблюдал за механическими сценками. У дедушки, казалось, всегда находилось время для нее. Так как она была еще маленькая, она знала только, что он был профессором чего-то, но, кажется, никогда не ходил на работу. Он всегда был дома, когда Га Ыль и Чжи Ху приезжали к нему, если только не путешествовал. Он много путешествовал и всегда привозил подарки. – Что там? Там – в конце комнаты, – спросил Чжун Пе. Га Ыль посмотрела в ту сторону, но увидела только автоматы. – Исчезло. Я подумал, это одна из маленьких тварей, удирающих от нас. – Он нашел что-то. – Эй, хотите арахис в сахаре? Я обнаружил кучу мелочи вместе с аспирином. Автомат выплюнул покрытый сахаром арахис, очень старый, и квадратную жвачку. Га Ыль немного успокоилась. Им было интересно. Здесь были кинескоп, и музыкальный автомат, и всевозможные механические фигурки. – «Танец Оле Варна», – прочитала Га Ыль на одном из автоматов. – Смотрите, как они пляшут, как вертятся. Опусти 200 вон монетки». Маленькие фигурки были вырезаны из цельных кусочков дерева и двигались с помощью проволочек, Их деревянные рты были нелепо раскрыты. – Как ты думаешь, можно дотрагиваться до чего-нибудь? – спросила Чан Ди» Га Ыль поняла, что она имела в виду: после того, что случилось с Лео, мысль о приведении в действие чего-либо механического не доставляла ей удовольствия. – Думаю, придется, – медленно сказала Га Ыль. – А если монета в одном из них? Только будем держаться от них подальше. Если что-нибудь заработает само – бегите. – И проверяйте отверстия для монет, – благоразумно предложила Чан Ди, – Нет места лучше, чтобы спрятать дублон. Они с опаской стали продвигаться по темной комнате, держась вместе и проверяя ящики сверху и снизу, не блестит ли там золото. Чжун Пе нашел «Волшебный фонарь» и осторожно крутил ручку, наклоняясь, чтобы через окуляры посмотреть фильм из быстро переворачивающихся картинок. – Рука заболела, – пожаловался он спустя некоторое время. – Это просто какая-то дама, завернутая в простыню. Чан Ди задержалась перед автоматом с искусной резьбой, покрашенной золотой краской, поблекшей и наполовину стершейся. Дже Кен нашла автомат, похожий на дедушкины часы, на котором было написано: «ПОСМОТРИТЕ НА СТРАШНОГО МОНСТРА! УЖАСНЫЙ! ШОКИРУЮЩИЙ! ВСЕГО 500 ВОН!» Га Ыль знала этот автомат: вы опускаете деньги и смотрите… в зеркало. Га Ыль отважилась пройти дальше по коридору. Нет, не силомер – она не хотела до него дотрагиваться. Вон там довольно потертый автомат с темным стеклом. На табличке написано: «СПРОСИТЕ У МАГА. ОПУСТИТЕ 1000 ВОН, И МАГ ПРЕДСКАЖЕТ ВАШЕ БУДУЩЕЕ». Внизу надпись: «Получите предсказание здесь». Га Ыль всегда любила автоматы, выдающие карточки с предсказаниями. Она обожала эти безобразные предсказания о том, выйдешь ли ты замуж или как сложится твоя карьера. Она вытащила десять центов и поднесла к отверстию для монет. Внезапное предчувствие пронзило ее, как будто предупреждая: остановись и подумай, прежде чем сделать что-то опрометчивое. Но что опрометчивого было в обращении к механическому магу? И они ведь все равно должны осмотреть это место. Она опустила монетку.