Геймеровское

А Вельскуд, знаешь, странно изменился: В глазах его порой я вижу смех, Ему как будто дивный сон приснился... Улыбку вижу в первый раз за век. Он чаще стал вдали от нас возиться, Домой ничуть под вечер не спеша. А есть ли дом? Удел наш — вечно биться, Пока во тьме не скроется душа. Но он — не так. В момент один внезапный Нашел себе другую в жизни цель. Укрыл, как зверь, когтистой черной лапой Ее от бед, что ждут в пучине дней. Он с ней — всегда, невидим и неслышим, Она о нем способна лишь гадать. За ней — по рвам, по стенам и по крышам, Ее желая век оберегать. Всегда она по виду одинока, Героев всех обходит стороной. От них ей разве будет больше проку, Чем от зверей, что дремлют за спиной? Он смотрит вниз, на башнях зависая, На все ее творенья изо льда, На снежный вихрь и яростное пламя... И вновь улыбка на его губах. Ну а когда ее иссякнут силы, Дрожат колени, враг подходит вновь, Один его удар — и беды тотчас сгинут. С лица ее сотрет так нежно кровь, Губами лба так трепетно коснется И, обойдя ее творений рать, Плащом укроет ласково от солнца. Затем уйдет, чтоб снова наблюдать… Он стал другим, серьезно, он не прежний, Девчонку с пушкой нянчит, как дитя. Она не знает, но... в улыбке — нежность. Не так уж плохо, правда? Жить, любя…