Раскаленный асфальт Нью-Йорка

Дышать было по прежнему тяжело. Как будто плитой бетонной придавили грудь и прессом вдавливали ее в ребра. Они вышли во внутренний дворик центра и направлялись к качелям. Девушка остановилась и повернулась к Стефану. Его влажные руки выдавали его испуг. Она отпустила его ладонь и, положив руки ему на грудь, поглаживая, повторяла движение, дыхания его грудной клетки, положив левую руку себе на грудь. Ее губы произнесли отчетливое: «Дыши». И вот он впервые услышал ее голос. Ее голос, такой нежный, такой робкий, такой по истине прекрасный. - Господи, ты говоришь, ты же говоришь, Елена! - Парень схватил ее за кисть и стал трясти руку. Елена освободившись от его хватки достала из сумочки блокнот и ручку и протянула Стефану. Парень быстрым почерком повторил свою фразу на бумаге и протянул ей. «Я могу говорить, я не могу тебя слышать, и из-за этого мои слова как ломаные фразы, моя крестная говорит, что я как девушка из другой страны или планеты», - в ответ написала Елена. Мисс Самерс прервала их. - Я думаю, на сегодня достаточно, мистер Сальваторе. Я освобождаю вас от всех мною поставленных условий. Вы о чем-то хотели поговорить со мной? Но все ответы он уже получил. Елена отказывается от операции, Деймон не сможет помочь ей без ее согласия, а если уж Кейт не смогла ее уговорить, Мире это тоже не под силу. - Нет, мисс Самерс, я думаю мы отложим наш разговор на более удачный день. - Елена, покажи мистеру Сальваторе качели, - жестами произнесла Мира. Елена кивнула, сунула блокнот в карман и потянула за руку Стефана. Они присели на качели лицом друг к другу, поджав ноги. Деревянная скамейка из белого дуба кантри была закреплена на металлических цепях. И вокруг поручней оплетена чудесными розовыми фрезиями и белыми маленькими цветочками. Елена достала блокнот, и Стефан написал: - Говори со мной, ты же умеешь, зачем ты пишешь. «Я стесняюсь!» - подала она блокнот Стефану и смущенно улыбнулась самой небесной и светлой улыбкой, опуская глаза. - Не нужно, я хочу слышать твой голос, он очень красивый. Пожалуйста, - очередные слова на бумаге. Она взяла его за руки и сложила ладошки вытянув в перед. - Пожалуйста, - произнесла она. Вот как это выглядит. Слово «пожалуйста». Сразу сообразил Стефан, и улыбнулся ей в ответ. - Мы договорились? - быстро начертил он на блокноте. Елена в ответ кивнула, и бархатным голосом произнесла: «Хорошо». Телефонный звонок нарушил энергию понимания между ними. Стефан достал из кармана телефон и ответил на звонок. - Да, Дженн. - Босс, сегодня незапланированный ужин у Дартмута, там будет мистер Токомото, думаю, вам лучше быть на нем, и вот еще, приглашение принесли в ваш офис… - Хорошо, я скоро освобожусь, - ответил парень. - На две персоны, - добавила Джен и отключилась. Парень хмыкнул и взглянул на Елену. Бредовая идея пришла в его и без того обескураженную голову. Он взял блокнот и несмело написал: «Милая Елена, не согласитесь ли Вы быть моей спутницей сегодня вечером на ужине, он для меня очень важен, а так же я бы хотел провести больше времени с тобой, что бы узнать тебя получше», - и робко протянул ей запись. Девушка прочла, улыбнулась уголками губ и, приподняв одну бровь, медленно, глядя на него, произнесла. - Если это не будет вас стеснять, если я не буду вас стеснять, - и вновь смущенно улыбнулась, исподлобья глядя на него. Стефан смотрел на нее как завороженный, ловил каждое ее слово, наслаждался каждым звуком, который она произносила. Как двигались ее розовые, нежные губы, как она бросала такой ласковый взгляд на него. Как она может быть такой девушкой, в которой не живет обида и злость. И тут он вспомнил, что за всей этой ужасной суетой в больнице он даже не извинился за то, что так ее обидел на приеме в собственном доме. «Елена, я обидел тебя вчера, я прошу тебя прости меня, я не хотел, я запутался, испугался, я не доверял, я…» - она наблюдала как он писал, и выхватив блокнот, спрятала быстро в сумку, взяла его за руки вновь одарила его словами. - В этом мире и так очень много злого, много боли, обид, страхов. Бедности, голода. Близкие, родные люди могут быть врагами. Матери бросают детей, дети уходят в рай так рано. Стефан, нет времени обижаться, судить…» - И она улыбнулась, улыбнулась так, что если бы улыбка источала свет, то ее светом можно было осветить несколько кварталов. Ему хотелось заплакать, немыслимое чувство восторга, ему захотелось взлететь и парить вместе с ней. Она делала его невесомым, его и его душу, обремененную деньгами, проблемами, делами. Она освобождала его сознание, снимая тяжелый груз будней с плеч. Не контролируемое двигало им, он дернулся вперед и губами прикоснулся к ее ладоням, поцеловав тыльную сторону кисти. - Иди, тебе пора. - Елена отпустила его руки. Ему действительно нужно было идти. Он достал ее блокнот и написал. - Я заеду за тобой в восемь вечера. Ужин будет на яхте, будет разумно взять жакет. Спасибо за все. - И, показав уже известный ему жест «Спасибо», он направился в раздевалку детского центра.