Свобода

      С выстрелом ружья Легион расправил крылья и оторвался от земли.       — Е-ху! — прокричала Ханджи и вылетела вместе с Эрвином.       Констанция вздрогнула от её крика и тут же сорвалась c места. Яркое солнце больно резануло глаза. Девушка подняла руку ко лбу, пытаясь вглядеться вдаль. Было страшно, но она не замечала страха, впервые увидев весь мир. Впереди всех был Эрвин с его командой. Ханджи всегда была рядом с ним.       Кроны редких деревьев медленно качались из стороны в сторону. Кругом — пустошь. В небесной колыбели свободно парила стая птиц. «Как же жаль, что крыльев нет. Я бы воспарила вместе с ними!» — подумала девушка.       Констанция улыбнулась. Так хорошо и спокойно она себя чувствовала, смотря на ровную спину Ли Грет. Но стоило перевести взгляд с небес на землю, как показались огромные развалины уничтоженного города. Когда-то в нем счастливо жило множество семей, но только половина вырвалась из оков Шиганшины.       На Констанцию нахлынули воспоминания.       Тёплый деревянный дом. Солнечные лучи струились сквозь распахнутое окно. Около него стояла тёмноволосая молодая женщина и мыла посуду. За столом сидела маленькая белокурая девочка с золотистыми локонами, которые были завязаны в два очаровательных хвостика. Со счастливой улыбкой играла с деревянной лошадкой и что-то весёлое мурлыкала себе под нос.       Неожиданно раздавшийся стук в дверь нарушил эту идиллию.       — Мамочка! Это папа с разведки вернулся! Я видела, как сегодня утром отряд возвращался!       Женщина улыбнулась в ответ дочери. Она ушла открывать, а девочка, как обычно, осталась сидеть и ждать. Сердце бешено билось. Вот она сейчас увидит блондинистую голову своего любимого папочки, его измученное, улыбающееся лицо. «Он, как всегда, что-нибудь себе сломал. Какой же он неаккуратный! Никак не слушается маму!» — в тот момент с нежностью подумала девочка. Он придёт и как всегда начнет свой рассказ: «Если тебя будут дразнить, то ты спроси, сможет ли их отец в одиночку завалить десятерых гигантов?», а потом он с возгласами и непонятными жестами будет в подробностях описывать свои схватки со смертью: «А тут он резко опускает руку мне на голову, бум! А я «взззз» взлетаю и «шмяк» — минус один гигант. Ха-ха! Видишь, какой у тебя сильный папа». И потом она подбежит к нему и обхватит его шею своими меленькими ручонками. Она крепко прижмётся к покалеченной, больной, но такой родной и любимой груди. Тогда он снова пообещает, что никогда не умрёт.       Маленькая блондинка ещё раз улыбнулась и посмотрела в коридор…, но там никого не оказалось. «Странно, что мама так долго». Ребёнок неуклюже спрыгнул с высокого стула и направился к двери. Лицо матери повергло её в шок. Только что счастливая женщина была вся в слезах, а лицо окрасила маска ужаса и боли. «Но почему она плачет, ведь на ней нет царапин, и она не ушиблась?»       — А где папа? — как гром среди ясного неба прозвучал тонкий детский голос.

***

      С тех пор прошло несколько дней. С того момента в этом доме ни разу ни зазвучал смех. Женщина всё это время рыдала, а девочка никак не могла понять, что же такое случилось, почему её мама страдала.       — Мамочка, почему ты плачешь? У тебя что-то болит?       — Да, милая…       — Но что? У тебя же нет царапин и ты не падала с велосипеда.       — Нет, у меня здесь болит, — женщина приложила маленькую ручонку к левой груди.       — Ах, вот оно что! Так у тебя сердечко болит! Не волнуйся, мамочка, я сейчас принесу лекарство!       — Не стоит, милая. От этого нет лекарств. Иди ко мне, мой золотой цветочек!

***

      Через месяц девочку забрала к себе жить её тётушка, которую она плохо помнила, потому что мама вдруг стала нервной, постоянно кричала на свой золотой цветочек, пила таблетки, а потом тихо плакала и всё время что-то прижимала к груди. Когда девочку уносили, она ещё не понимала, что произошло, но в глубине своей огромной души чувствовала какую-то странную грусть и тоску. Как будто её отрывали от самого дорогого.       Спустя некоторое время, девочка нашла в своей комнате плачущую тетушку с письмом в руках.       — Что-то с мамочкой? Ей плохо? Она грустит без своего золотого цветочка?       — Нет, твоя мамочка счастлива! — всхлипнула женщина. — Она встретилась с твоим папой.       — Ух, как хорошо! Пошли тогда играть! — улыбнулась девочка, но за этой невинной улыбкой скрывалось страшное осознание всего происходящего и невыносимая боль».

***

      От топота лошадей пыль поднималась к верху. Лора видела развалины, но не могла понять, почему Констанция вдруг заплакала, а у Ли на лице застыло странное задумчивое выражение.       «А что, если у тебя в одно мгновение не станет семьи и того, чем ты так сильно дорожишь?» — неожиданно всплыли слова Грет в голове у девушки. Но она их тут же прогнала. Ей не хотелось думать о плохом. А плохого в её жизни было немало. Голову сами собой начали заполнять неприятные воспоминания.       Узкая и длинная тёмная улица. Посреди неё стояла девочка с прямыми каштановыми волосами. Её новое платье было всё порвано, а из глаз текли слезы. Новое платье. Оно так много для неё значило. Родители редко дарили ей подобные подарки. Не из-за того, что не любили, а потому, что были очень бедны. Приходилось голодать. Именно поэтому девочка дорожила любой вещью, подаренной родителями. Последний кусок, последний глоток воды они всегда с улыбками на лицах отдавали девочке. Наверное, так сделал бы каждый родитель.

***

      — Отдавай деньги! Кому сказал!       — Но это на хлеб! У меня больше нет!..       — Мне плевать на что! Отдавай! Или забыла, как больно бывает, когда бьют?       — Прошу! Сжальтесь!       Несколько оборванцев до потери пульса били ногами слабую девочку, но та словно ничего не чувствовала, зажмурившими изо всех сил, прижимала к груди несколько копеек. И всё равно, когда она теряла от боли сознание, пацаны забирали деньги и, плюясь, говорили: «О! А что так мало? Выпендрёжница! На них же ничего не купишь! Так они ещё и грязные! Мерзость!». А потом они просто выбросили эти несколько копеек. Для кого-то они были мерзостью, а для кого-то — жизнью.

***

      — Эй, ты! Мелкая! Протри мне своим платьем обувь, оно же всё равно грязное.       — Не хочу!       — Ах ты, оборванка! Перечить вздумала?! Протирай!       — За что вы так со мной? Я же ничего не сделала плохого!       — Ничего не сделала, говоришь? Да ты на свет родилась, — это уже преступление! Теперь расплачивайся за свои проступки!

***

      Наконец, Легион разведки пересёк утерянную Стену Марию. Осталось только обогнуть маленький городок, который находился на окраине и был создан для отвлечения гигантов. Трудно признавать, но люди, жившие в нём, всегда были приманкой для монстров.       Пейзаж разрухи, горя и смерти продолжал преследовать солдат. Хотя нет. Они не сейчас попали в него: они родились в нём.       Фрост посмотрела на свою подругу. Её лицо было необычно грустно и сосредоточено. Всё это время Фрост думала только о своих страхах и не замечала чужих. В отличии от доброй и молчаливой Лоры, девушка всегда была весёлой и воюбчивой. Им не нужно рассказывать друг другу о своих проблемах. Они в них жили. Именно в тот страшный момент, когда Лора была на волос от смерти, они познакомились.

***

      Всё тот же тёмный переулок. Всё та же девочка в рваном платье. Только теперь у неё не было ничего кроме этого платья. Она не могла стоять. Она не могла идти. Она не могла даже дышать. В горле пересохло от жажды, а живот превратился в огромную пустую дыму.       — Девочка, нельзя лежать на холодной земле — простудишься!       Она слушала, но сил не было даже на то, чтобы открыть глаза.       — Меня зовут Фрост. Мой папа поможет тебе. Его всегда все слушаются. Пойдём со мной.       Она улыбнулась и протянула руку. Тогда впервые над девочкой выглянуло солнце.       Фрост знала, о чём думала её подруга и вспоминала такие же времена.

***

      Длинный стол, а на нём — огромный шоколадный торт с пятью свечками. Эти огоньки отражались в счастливых глазах девочки, стоящей рядом. Она всё ждала момента, когда могла задуть эти игривые огоньки, загадывая желание.       Рядом стояли такие же счастливые родители. Муж нежно обнимал свою жену. Они переглядывались между собой, смотря на своего шоколадного ангелочка, который не выдержал долгого ожидания и начал есть торт. В итоге, маленькая Фрост вся перепачкалась в шоколадном креме.       — С Днем Рождения, родная, — прокричали родители, и мужчина, схватив маленькую девчушку, начал кружить её по комнате. Его голова закружилась, и он, споткнувшись, с громким смехом, перекрываемым восторженным криком девочки, плюхнулся на диван. Молодая женщина вначале испугалась, а потом подошла к своей семье и каждого по очереди поцеловала в лоб.

***

      Всё тот же стол. Всё тот же торт. Только свечек задувать придется в два раза больше.       — С Днем Рождения, родная, — прокричали родители, и отец по традиции начал кружить свою девочку. А в тёмном углу сидела другая девочка и с грустным видом наблюдала за чужим счастьем.       — Лора, не грусти! Это же мой День Рождения! Я тебе не дам на нём грустить! Можешь грустить на чьём-нибудь другом, но на моём — ни-ни!       «Вот бы этого не потерять!»

***

      Крайний городок уже удалось наполовину пересечь. Осталось совсем чуть-чуть. Гиганты пока не встречались. Но каждый принимал за них попадающиеся деревья, видел их отражение в разбитых стёклах, слышал их дыхание из тёмных домов.       Ден и Зик скакали немного поодаль девушек. Они тоже молчали. Можно было бы поговорить и о завтрашнем обеде и о позавчерашней каше. Можно было бы попытаться подбодрить друг друга или хотя бы пошутить. Но всем казалось, что вот-вот произойдёт что-то страшное. Именно поэтому каждый пытался прокрутить в голове самые приятные моменты жизни. Для солдата они были и щитом, и мечом.       Ден всё чаще и чаще вспоминал свою покойную матушку — именно так он её называл. Она умерла несколько лет назад от инфаркта. Сердце не выдержало. Она была не такой уж и старой, но почему-то всё трагично для неё обернулось. Возможно, это была для неё лучшая смерть. Она хотя бы умерла со спокойной душой, без мысли, что её сыновей больше нет в живых.       — Дениэл, иди лучше помоги отцу. Что ты со мной сидишь? Интересно, как я блины пеку?       — Нет, матушка, я просто хочу побыть с тобой. Ведь ты целыми днями и ночами в лазарете лечишь раненых. Тебе тяжело, наверное.       — Ден, иди, помоги отцу! Не волнуйся, я тебя никогда не оставлю. Вон — бери пример с Зика. Он, в отличии от тебя, уже давно стал мужчиной. А ты, бездарь, всё на блины смотришь, — рассердилась она. — У меня и у тебя ещё вся жизнь впереди. Успеем мы с тобой наговориться и насидеться вместе. Вот дела пойдут в гору, там и видно будет…       Ден жалел тогда, что послушался матушку и ушел к отцу. Ведь они всё ещё не поговорили…

***

      Вдалеке показались проломленные ворота. Великая Стена Мария пала под натиском двух гигантов: Бронированного и Колоссального. Ещё не сравненный с землёй город издали навевал воспоминаниями о когда-то счастливой жизни.       Зик зачарованно смотрел на огромные ворота — остатки былого величия Марии. Несмотря на то, что он находился почти в конце колонны, ему было хорошо видно эту белую дыру, торчащую в Стене. За ней была пугающая неизвестность. Когда-то именно с этих ворот начинались вылазки, а теперь они были потеряны. Парень думал только об одном: как бы выжить за этой дырой. Мать умерла, но он прекрасно понимал, что смерть — естественный ход времени. Без неё не было бы жизни. Если Ден убивался на похоронах матери, то Зик не проронил ни слова. Ему было грустно терять мать, но так, ему казалось, будет намного лучше. «Мы в Легионе. Рано или поздно, но мы тоже умрём. Хорошо, что она этого не увидит», — сказал тогда парень. После этого они впервые с Деном подрались.       Что же будет, если он умрёт? — умрёт и его семья. Конечно, у него есть брат, но он знал, какую роль именно он занимал в семье, и Ден не смог бы его заменить. Всю жизнь его родные будут ощущать пустоту от потери. А эта пустота — самое страшное, что может настичь любящую душу.

***

      «Быть в начале отряда не так уж интересно», — подумала Ханджи, подскакивая к воротам. Сколько бы вылазок она не совершила, каждый раз тряслись коленки, как на первой. Переступая эту черту, она всегда ощущала страх и горечь от понимания того, что потерь не избежать. Даже если вылазка выдастся удачной, всё равно кто-нибудь погибнет. Они ещё ни разу не возвращались полным составом. Да, многие считали её безумной, но это совсем не так. Она, будто в броню, заковывалась в свою сумасшедшую улыбку, не давая никому разглядеть, что за ней скрывается.       Тридцать седьмая вылазка. Отряд был совсем маленьким. Пятьдесят человек, не больше. Только лучшие воины. Эрвин предполагал: чем меньше людей будет в отряде, тем труднее гигантам будет их почуять.       — Зоэ, не злись ты так. Добьёшься ещё звания майора, — засмеялся симпатичный парень.       — Ты просто не представляешь, как я ненавижу этого Ривая! Капитан повысил его, а не меня! Я была с ним с самого начала, а он пришёл только вчера! — кипятилась женщина.       — Чего бы Капиан в нём не нашел, но для меня — ты самая лучшая. И тебе не нужно никакого звания, чтобы это мне доказать. Я люблю тебя.       — И я тебя, — с улыбкой проговорила Зоэ и поцеловала Майкла.

***

      На этой вылазке Ханджи опровергла теорию Эрвина. Сколько бы солдат не отправилось на вылазку, гиганты найдут их и сожрут, если у тех не будет сил для сражения.       Там, в пустынном месте, погибло несколько человек. Не за что было зацепиться тросам, чтобы использовать УПМ. Среди погибших был и Майкл. Ханджи изо всех сил торопилась помочь загнанным в угол солдатам, падала и снова поднималась, но… она не успела. Она опоздала. Там она нашла только одного выжившего солдата. Именно его и пытался спасти Майкл. Его предсмертные слова навсегда врезались в её память: «Я люблю тебя. Так просил передать тебе Майкл».       В тот момент в ней что-то переломилось. Слёзы брызнули из глаз женщины. Она, сорвавшись с места, уничтожила всех гигантов, бродивших поблизости. Уставшая она опустилась на колени, подставив под мокрое небо лицо. Вспомнив лицо Майкла, она изо всех сил пнула ногой голову лежащего рядом гиганта. Как пробка, та легко поднялась в воздух и распалась на мелкие части, орошая землю и Ханджи кровью. Именно тогда Зоэ решила изучать гигантов.       Она исследовала их один за другим, пытаясь найти слабые места. Много теорий она выдавала, но все они оказывались безуспешными. На вылазках они не срабатывали, и самые близкие друзья Ханджи погибали из-за её ошибок.       Чем меньше близких оставалось в живых, тем больше росло желание изучать гигантов. Многие уже показывали на неё пальцем и крутили у виска, но женщина не была сумасшедшей, она лишь пыталась защитить любимых.       И, наконец, она нашла, что шея — самое слабое место Гиганта. Число смертей значительно уменьшилось, но не исчезло.       Ханджи всегда рассказывала, что она решила изучать гигантов, потому что случайно пнула голову гиганта, но никто и представить себе не мог, зачем она тогда это сделала. И сейчас Ханджи нашла ещё одно слабое место, но не была на все сто уверена, что её гипотеза верна. Но женщина всё равно решилась рассказать о ней Ли Грет. Женщина не знала, но чувствовала, что Ли тоже лишилась кого-то из близких. Она хотела ей помочь. Хотела поселить в её сердце уверенность, что не всё ещё было потеряно.

***

      Стена была совсем рядом. Всего каких-то пара километров отделяли Легион разведки от огромного мира.       Эрвин скакал самым первым и, как никто другой, видел, как был близок этот мир. Он не раз переступал эту черту и, в отличии от солдат, не боялся этого делать. Он с уверенностью смотрел только вперёд, не оглядываясь назад. Задача Капитана — уберечь своих солдат от смерти, не сталкиваться с гигантами и успешно провести вылазку, добыв новые сведения.       Эрвин, как никто другой, желал этот мир. Он хотел даже ценой жизней всех жителей обрести этот мир. Возможно, такими Капитаны и должны быть. За другими люди не пойдут.       Кто-то боялся вылазок, а главнокомандующий жаждал их всем сердцем. Может, ему удастся спасти ещё кого-то, как он спас Лиану из разрушенных подземелий семь лет назад? Вдруг где-то там сидит и плачет голодный и раненый ребенок, а над ним навис огромный гигант?       Эрвин искренне желал спасти всё человечество. Его особый отряд называется «Крылья Свободы». Все должны быть свободны. Ли не знала, но у неё с братом было намного больше общего.       — Пап, а зачем ты пытаешься придумать эти планы по спасению людей? Человечество всё равно обречено на погибель. Рано или поздно мы все умрём, — спокойно сказал маленький мальчик, рассуждая, как взрослый.       — Эрвин, не надо так говорить. Если ты чего-то сильно желаешь, то твоё желание обязательно сбудется.       — Папа, но это же сказки, — опроверг мысль отца мальчик.       Мужчина раскатисто рассмеялся.       — Скажи, вот ты хочешь когда-нибудь увидеть океан или огромную пустыню? Или оказаться там, куда летают птицы?       — Хочу, — твердо ответил малыш.       — Тогда пообещай мне, что, когда вырастешь, освободишь всех людей и обязательно за меня полюбуешься на океан.       — Обещаю, отец. Но всё равно по статистике гигантов в тысячи раз больше, чем людей, — возразил умный мальчик.       — А если меньше? А мы откуда знаем? — улыбнулся в белые умы мужчина. — Эх, не надо было тебе так много книг читать.       Именно вот это «а если…» заставило Эрвина поменять своё решение и сражаться за «Крылья свободы». Он верил отцу и поэтому сражался за свою мечту.

***

      Угрюмый брюнет ехал вслед за Командиром. Он и его отряд уже приготовились пересечь эту границу между тем миром и этим. Несмотря на то, что его лицо ничего не выражало, он очень много думал. Его мысли всё время возвращались к Ли. Он думал о ней именно так, как и сказал сегодня утром Петре.       «Изабель была точно такой же», — пронеслось в голове у Капраоа.       Ривай, Фарлан и Изабель решили вернуться в подземелья и успешно там скрыться. Миссию они так и не смогли выполнить, и единственным верным решением было вернуться в тот низ, из которого они поднялись.       Через несколько часов пути погода крайне изменилась. Вместо солнца теперь в небе парили тёмные тучи, а ветер больно бил в лицо, поднимая за собой тучу пыли. Глаза застилала мутная пелена. Вдалеке грохотал гром, сверкала молния, стало совсем темно.       — Держитесь вместе! — крикнул Ривай.       — Не волнуйся, братишка, — кивнула рыжеволосая девушка. — Всё путём.       Сверкнула молния. И тишина. Только стук копыт звенел в ушах. Громыхнуло, и полил сильный ливень.       — Осторожно! Гиганты могут появиться в любой момент!       — Ривай, я пойду вперёд и проверю всё, — проговорил Фарлан.       — Нет, пойду я, а ты следи за Изой, — воспротивился парень и, не дожидаясь ответа, поскакал вперёд.       Осмотрев всё вокруг, брюнет пришел к выводу, что гиганты в такую погоду малоактивны и не стоит сильно волноваться.       Только Ривай выдохнул, как его уши забил оглушительный крик:       — Фарлан! Нет!       — Изабель! — крикнул брюнет и резко развернул лошадь. — Беги!       — Фарлан! — кричала девушка. Она выпустила трос, но он соскользнул со скользкой кожи огромного гиганта. Рыжеволосая потеряла равновесие и угодила в лапу улыбающегося во все шестьдесят четыре зуба чудовища.       — Изабель! Держись! — вновь крикнул Ривай, но лошадь, испугавшись еще двоих приближающихся гигантов, сбросила парня с седла. Тот упал на землю и смог только слышать, как несчастную Изабель пожирает гигант. «Береги себя, братишка!» — это было последним, что она сказала.       Парень ничего не мог понять. В мгновение ока он потерял то, чем дорожил всю свою жизнь — друзей. Стало страшно и невыносимо больно. Слишком сильно что-то защемило в груди. Как не терзай себя, все равно не выцарапаешь. Озверев, он, словно голодный зверь, накинулся на гиганта, разрубая его кожу, кажду частичку тела. Он выдохся. Гигант больше не был похож на себя, скорее, на кровавое месиво. Ривай устал и ненавидел себя ешё больше. Он убил гиганта, превратил его в ничто, но Фарлан и Изабель всё ещё мертвы.       Ривай, как в тумане, поймал испуганную лошадь Изы и поскакал вперёд. Куда? Он не знал. Куда-нибудь, лишь бы снова вернуть их.       Спустя некоторое время парень оказался у Стены Мария. Он не правил лошадью, а просто обессиленно лежал на ней, позволяя судьбе занести его туда, где ему положено быть. Вместо Фарлана и Изабель рядом с ним оказался Эрвин.       Он раз за разом вспоминал смерть своих друзей. Но какой бы печальной не была судьба, нужно смотреть вперёд. Не смотря на то, что они голодали и на жизнь приходилось зарабатывать грязными путями, они были счастливы. Он был рад видеть их улыбки и слышать их смех. А сейчас их не стало… Парень раз за разом убеждался в том, как хрупка человеческая жизнь. Но он мог себе признаться: он никогда не убивал. Все считали его преступником, но кроме гигантов он не пролил ничьей крови. Да, он много калечил, дрался, выбивал всю спесь, но все эти люди были низкими существами и не могли называться людьми. Солдата, который избивает ребёнка или насилует женщину, нужно не только убивать. Его нужно долго мучить перед смертью, чтобы смерть казалась ему спасением. Ривай не любил пачкаться об таких свиней, но не мог пройти мимо. Дети не заслуживали такого детства, какое было у него.       Это только воспоминания о событиях минувших дней. Их можно забыть. Но чувства, которые ты испытал в эти моменты, ты не забудешь ни-ког-да.

***

      Остался метр. Первый строй уже давно вне Стен. Яркий свет резал глаза. Первая часть вылазки прошла успешно. Осталось только, чтобы и остальные прошли так же удачно.       «Я непременно выживу в этой вылазке. Ради тех, кого я люблю!» — подумала Ли и, как ветер, вырвалась на свободу.

***

      «Непременно выживу и защищу ту, которая подарила мне жизнь!» — утвердился в этой мысли Ривай.